— Со временем узнал я, что и жарчайшая любовь подвержена таковым промежкам, в кои удобна она быть непостоянною. Одна молодая невольница из служащих моей жене привлекала на себя внимание мое своею живостью. Я чувствовал, что она в состоянии увенчать Бряцану оленьею короною, но укорял себя слабостию таковых мыслей, укреплялся и думал, что я торжествую. Но хитрая невольница, которая в меня влюбилась, умела разрушить мое постоянство; она находила такие встречи, кои поощряли меня к желаниям. И в один несчастный день, когда я отдыхал в густейшей аллее моего сада, напала она на меня толь удачно, что я пришел в себя не прежде, как Бряцана подоспела быть свидетельницею моей измены. Я оцепенел от ее гнева и не находил, чем оправдаться. Сие не нужно было затем, что Бряцана не оказывала ни малой надежды к снисхождению. Невольники с саблями призваны были, чтоб изрубить меня в мелкие части. Приказ был отдан к началу, и я бесплодно обнимал колена разгневанной супруги. В сие мгновение ока предстала волшебница, мать ее.
Постойте, сказала она, сие наказание несораз мерно будет преступлению; ты, дочь моя, также поспешна в выборах наказаний, как и супруга. Я не укоряю тебя, что ты полюбила человека незнакомого, для того что трудно испытывать человеческие сердца: оные расположены к произведению бесчисленных страстей по обстоятельствам и времени. Я извиняю порок Слотанов, но потому не меньше считаю оный достойным отмщения, что он предпочел тебе простую невольницу, не имеющую других прелестей, кроме ветрености. И для того ты забудь о склонности своей к человеку непостоянному, от коего не можешь ожидать, кроме новых измен. А ты, неверный зять мой, учинись по сходству свойства твоего лошадью.
Сказав сие, волшебница на меня дунула, и я увидел себя превращенна в того коня, которого вы взяли в конюшне Яги Бабы. На меня положили седло, привязали к оному оружие и дали волю бежать в любую сторону.
Не можно описать мне отчаяния, в каковое повергло меня новое мое состояние, а особливо презрительный смех жестокой моей супруги. Я видел, что невольницу, соблазнившую меня, остригли, обрезали и выгнали за ворота и что Бряцана приказывала конюхам проводить и меня со двора в дубины. Я не дождался сих обрядов и поскакал со двора, проклиная мою слабость и мерзя бывшею моею супругою, кою возненавидел за мстительный ее нрав. Случай сей совершенно исцелил меня от любви и напомнил о моей должности; я заключил искать моего князя с тем, что когда уже не можно мне быть его любимцем, то хотя бы по крайней мере быть его лошадью. Долго бегал я по местам пустым и ненаселенным; везде меня ловили, но я имел счастье удержать мою свободу.
Наконец забежал я в область Бабы Яги. Оная меня увидела, но в суетах, коими, казалось, была оная занята, не приметила, что я имел честь родиться не настоящею лошадью. Она чародейством своим остановила меня и без лишних хлопот определила в холостой табун конского своего завода. Я ужасно много претерпел за упрямство мое от ласковых кобылиц. Но ласка их обратилась в великий гнев: они искусали меня в кровь и избили копытами, и я, бедный Слотан, узнал по опыту, что самки во всяком роде слабы и мстительны. Между тем Баба Яга приметила жалостное состояние мое в табуне. Может быть, она узнала, кто я, но до дальнейшего о мне рассмотрения заперла меня в подземную свою конюшню, из коей освобожден я моим государем.
Итак,— продолжал Слотан,— я во время моей разлуки дважды был женат: во сне и наяву, но думаю, что в третий раз не отважусь испытать моего счастья. Был конем заводным и богатырским, и наконец по-прежнему верный слуга моего князя.
Слотан кончил свою повесть, после чего все приняли отдохновение. День настал, надлежало отправиться в путь, и безлошадные не имели к тому, кроме своих ног. Но достойный Златокопыт, доставший уже шатер, знал, чем помочь сему недостатку. Он поглядывал с улыбкою на Звенислава, ласкающего его при разговорах: «На чем нам ехать?» Он давал ногою знак своему богатырю, чтоб отвязал его от дерева, к коему он был прикреплен. По учинении сего конь поднялся на дыбы и троекратно проржал толь крепким голосом, что лист на деревьях поколебался. В скором после того времени увидели они бегущих на голос Златокопыта пятерых прекрасных и оседланных коней. Оные приближились, и Златокопыт, обнюхавшись с ними, учинил их толь смирными, что оные беспрепятственно отдались в руки имевших в них нужду Слотан взял троих и подвел одного Любане, а другого своему князю; Мирослав взял себе, однако лучший конь достался из рук Звениславовых возлюбленной его Алзане, которого назначил Златокопыт, положа на него переднюю ногу. Звенислав так доволен был своим конем, что целовал оного неоднократно.
Между тем приготовились к походу, шатер был снят, и Златокопыт сложил оный сам и оседлал себя. Все удивлялись дарованиям сего редкого коня, не могли понять, какого рода были призванные им лошади, и сели на оных, мало заботясь, впрочем. Заключено следовать к низвержению хищника престола ятвяжского. Не знали только, в которую сторону надлежало им ехать. Однако Златокопыт взялся и за сие; он не шел, если Звенислав, шествующий напереди со своею Алзаною, поворачивал не туда, куда надлежало, и сам стремился надлежащим путем, в чем ему и не препятствовали.
Путешественники не имели причины раскаиваться, что следовали водительству Златокопыта, ибо на другой день нашли они себя в пределах Ятвягии. Мирослав прицел их к убежищу, где укрывались верные к престолу вельможи. Радость оных, при виде законной своей государыни, была несказанна; они упали к ногам ее, благодарили храброго ее избавителя и с восхищением из уст своей царевны узнали, что князь обрский будет их монархом, если счастие благословит его оружие, устремленное на защиту их отечества. Вельможи уведомили, что тиран певцинский владеет несчастным ятвяжским государством с обыкновенною своею лютостию; что реки крови проливаются ежедневно и что при всем том он доволь но осторожен ко удерживанию неправедного своего за воевания и на сей конец содержит в готовности сильное войско. Однако, говорили они, ятвяги довольно чувствуют угнетающее их бремя и не преминут явиться с оружием в руках, кой час возвещено будет сражаться за право своей законной государыни, что они имеют тайное сообщение со всеми областьми и дожидались только прибытия обещанного Мирославом предводительства князя обрского, чтоб собраться в назначенное место.
Не хотели медлить, учинили военный совет и заключили, чтоб вельможам следовать немедленно в разные стороны и, собрав усердных граждан, собираться на доли ну, где Слотан напал на похитителей ятвяжской царевны и где витязи, пришедшие на помощь, их ожидать будут Вельможи в тот же день отправились, и чрез неделю Тарбелс и Звенислав нашли себя предводителями пяти десяти тысяч пеших воинов и двадцати тысяч всадников Мирослав и Слотан с несколькими вельможами отделены были с половиною войск для истребления в разных частях Ятвягии находящихся певцинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61