— Региста, сейчас ты можешь совершить самую главную ошибку в своей жизни. Отпусти его. Я тебя прошу, в первый раз между нами. Отпусти.
— Спрячь ножичек, дура хвостатая, с пяти шагов я не промахнусь, прямо промеж гляделок болт засажу, — четко проговаривая, точно штампуя слова, произнес Штырь, взводя арбалет.
— Умолкни, конокрад презренный! К моему огромному сожалению, я предложила этому ничтожеству свою защиту — только это удерживает меня от того, чтобы не прикончить его прямо сейчас. Но теперь, будьте уверены, я и другие воины Света не отойдем от него ни на шаг. И если я удостоверюсь в том, что Райен несет в себе Тьму, то, не колеблясь, преступлю через свою честь.
С явной неохотой Региста вернула меч в ножны, презрительно фыркнула, взмахнула своим длиннющим хвостом и гордо удалилась, покачивая крутыми бедрами, которые даже в латах выглядели ну очень соблазнительно.
— Бой-баба, не приведи судьба такую в жены! — проворчал Штырь, перевязывая мою руку. — Мастер Фрай, а вы-то с ней каким местом столкнулись? Передним, что ли?
— Прикуси язычок, охальник. Не твоего ума дело.
— Молодец, капитан, добрую кобылку объездил: ядреная, в самом соку! На мой взгляд, она несколько крупновата, но я б, конечно, тоже не… — Пошлые разглагольствования Штыря прервал звучный подзатыльник.
— Так что вы там нашли наверху, зачем меня звали? — поспешил прервать я зарождающуюся склоку.
— Какой-то знак с летучей мышью. Вот мы и решили, что тебе как бывалому вояке такие вещи знакомы.
Внутри крепости, прямо напротив арки ворот, высился огромный, зияющий множеством бойниц и пробоин бастион, чьей задачей было держать ворота под обстрелом. Его внутренние лестницы давно обвалились, но на верхнюю площадку можно было попасть по разрушенным галереям на стенах, рискуя свалиться во двор с высоты нескольких этажей. Этой возможностью не преминули воспользоваться несколько наемников, чьи тела теперь распростерлись на камнях внизу. Как Штырь проскочил по разваливающемуся карнизу, по ходу Дела отбиваясь от наседавших лесняков, того он и сам не понял, но назад тем же путем малек пройти не решился, поэтому спускался сверху уже по веревке.
Из-за раненой руки сам я на бастион залезть не мог, поэтому Штырь и Таниус соорудили нечто вроде блока, чем и Подняли меня наверх. Вид отсюда был достоин кисти живописца. Крепость стояла на границе пустыни — здесь горы расступались, открывая бескрайнее песчаное море, похожее на гигантскую стиральную доску, — золотистые, изборожденные ветрами барханы тысячами извилистых гребней уходили вдаль, стремясь к горизонту. Пески резко контрастировали с ярко-голубым небом, в котором не было ни единого облачка и ослепительно полыхало палящее солнце. Огненное Око приблизилось к солнечному диску уже очень близко и устроилось под боком своего пламенеющего соседа, скрываясь под его роскошной короной.
В центре башни лежал плоский камень, покрытый многочисленными трещинами, возникшими от влияния дневной жары и ночного холода. На щербатой плите было начерчено весьма отдаленное подобие летучей мыши, заключенной в круг и держащей в лапках стрелу. Это была метка диверсанта — тайный символ, предназначавшийся другому диверсанту. Скорее всего знак оставили разведчики, и предназначался он для указания направления основному отряду. Но самого направления не было — стрела показывала куда-то в скалы.
Тут не все так просто. Этот знак не должен понять никто, кроме диверсанта. Как же жарит солнце — чувствуешь себя пирогом в раскаленной печке. Похоже, придется лезть вниз ни с чем. Но… стоп. Конечно, круг, солнце, восход — на имперском языке эти понятия обозначаются одним словом. Но горы отклоняются к юго-востоку, а на востоке — пустыня, которой не видно конца. Кстати, вполне возможно, что это — кратчайший путь, поскольку на картах ущелье Стремглавы постепенно изгибалось к северу, и ближайшие обитаемые земли теперь находились к востоку от нас. Значит, нам нужно идти туда.
Интересно, что Миррон имел в виду под «мертвым городом», — может быть, это такая же разрушенная крепость, что и та, в которой мы сейчас стоим? А если это как раз и есть тот самый город, принимая во внимание дома, вырубленные в скалах? Но тогда где же мертвая голова и мертвые врата? Загадки, кругом одни загадки. Но ведь я-то как раз единственный специалист по разгадкам, так что спрашивать больше и не с кого.
Передвижение в пустыне возможно лишь ночью, а также в предрассветные и предзакатные часы. Днем невозможно идти из-за удушающей жары — в это время пески превращаются в раскаленную сковородку. А пока мы отсиживались в тени под крепостной стеной, ожидая захода солнца, неутомимые храмовники изловили одного из уцелевших противников и на аркане приволокли его в крепость для допроса. Странно, что они его сразу не прибили, с них станется без суда и следствия…
С первого взгляда стало ясно, что пленный отнюдь не боец: холеные руки с короткими пальцами-сосисками, усаженными дорогими перстнями, объемистое брюшко под расписным шелковым камзолом и брыластая расплывшаяся морда с маленькими щурящимися глазками характеризовали его как представителя правящего сословия.
Подождав, пока сановник очухается после катания по пескам, я приступил к дознанию:
— Кто ж ты такой будешь, мордастик?
— Я — Хуба Фуфырь, голова Эштры и хозяин всея Зеленодолья! Я настаиваю…
Ой какие мы настоятельные. Придется тебя «ломать».
— Здесь ты не хозяин. Штырь, сделай одолжение, отрежь этому жирному борову ухо.
— Вы не можете! — возмущенно и испуганно взвыл толстяк. — Я — наперсник герцога Сторса!
— Опять не то. Таниус, а отруби-ка голове голову — может, он хоть тогда осознает всю неустойчивость своего положения,
— Сей момент, — откликнулся капитан Фрай, с лязгом вытаскивая свое могучее оружие. — Как рубить — наотмашь или с оттяжкой?
— Не-е-ет! Пощадите, милостивый господарь! — завизжал Фуфырь, словно резаный поросенок. Тут же он распростерся ниц и принялся старательно слизывать пыль с моих башмаков. — Виноватый, каюсь, не замайте! Не по своей воле, а по принуждению бесовского отродья…
— Слушай меня внимательно, жирдяй. Из-за твоего подлого предательства Эштра умылась кровью. И сейчас ты мне расскажешь все, что знаешь о заговоре и планах Контрразведки. Если почую хотя бы тень подвоха и лжи — лично забью тебе вот этот меч в глотку по самый эфес. Понял?!
— Д-д-да… — только и смог выдавить трясущийся Фуфырь. Кажется, я «пережал» его.
Знал эштринский мэр немногое. За день до бандитского нападения к нему в ратушу заявились агенты Контрразведки, бухнули на стол мешок с золотом и велели убираться из города вместе с наемниками из городской стражи. Что Фуфырь и сделал немедленно, совершенно обоснованно опасаясь за свою драгоценную шкурку, но не опустил руки, а отправился жаловаться по высшим инстанциям — сначала в Травинкалис, к генерал-губернатору Травинаты, а затем и в Сторс, к своему патрону герцогу Сторса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Спрячь ножичек, дура хвостатая, с пяти шагов я не промахнусь, прямо промеж гляделок болт засажу, — четко проговаривая, точно штампуя слова, произнес Штырь, взводя арбалет.
— Умолкни, конокрад презренный! К моему огромному сожалению, я предложила этому ничтожеству свою защиту — только это удерживает меня от того, чтобы не прикончить его прямо сейчас. Но теперь, будьте уверены, я и другие воины Света не отойдем от него ни на шаг. И если я удостоверюсь в том, что Райен несет в себе Тьму, то, не колеблясь, преступлю через свою честь.
С явной неохотой Региста вернула меч в ножны, презрительно фыркнула, взмахнула своим длиннющим хвостом и гордо удалилась, покачивая крутыми бедрами, которые даже в латах выглядели ну очень соблазнительно.
— Бой-баба, не приведи судьба такую в жены! — проворчал Штырь, перевязывая мою руку. — Мастер Фрай, а вы-то с ней каким местом столкнулись? Передним, что ли?
— Прикуси язычок, охальник. Не твоего ума дело.
— Молодец, капитан, добрую кобылку объездил: ядреная, в самом соку! На мой взгляд, она несколько крупновата, но я б, конечно, тоже не… — Пошлые разглагольствования Штыря прервал звучный подзатыльник.
— Так что вы там нашли наверху, зачем меня звали? — поспешил прервать я зарождающуюся склоку.
— Какой-то знак с летучей мышью. Вот мы и решили, что тебе как бывалому вояке такие вещи знакомы.
Внутри крепости, прямо напротив арки ворот, высился огромный, зияющий множеством бойниц и пробоин бастион, чьей задачей было держать ворота под обстрелом. Его внутренние лестницы давно обвалились, но на верхнюю площадку можно было попасть по разрушенным галереям на стенах, рискуя свалиться во двор с высоты нескольких этажей. Этой возможностью не преминули воспользоваться несколько наемников, чьи тела теперь распростерлись на камнях внизу. Как Штырь проскочил по разваливающемуся карнизу, по ходу Дела отбиваясь от наседавших лесняков, того он и сам не понял, но назад тем же путем малек пройти не решился, поэтому спускался сверху уже по веревке.
Из-за раненой руки сам я на бастион залезть не мог, поэтому Штырь и Таниус соорудили нечто вроде блока, чем и Подняли меня наверх. Вид отсюда был достоин кисти живописца. Крепость стояла на границе пустыни — здесь горы расступались, открывая бескрайнее песчаное море, похожее на гигантскую стиральную доску, — золотистые, изборожденные ветрами барханы тысячами извилистых гребней уходили вдаль, стремясь к горизонту. Пески резко контрастировали с ярко-голубым небом, в котором не было ни единого облачка и ослепительно полыхало палящее солнце. Огненное Око приблизилось к солнечному диску уже очень близко и устроилось под боком своего пламенеющего соседа, скрываясь под его роскошной короной.
В центре башни лежал плоский камень, покрытый многочисленными трещинами, возникшими от влияния дневной жары и ночного холода. На щербатой плите было начерчено весьма отдаленное подобие летучей мыши, заключенной в круг и держащей в лапках стрелу. Это была метка диверсанта — тайный символ, предназначавшийся другому диверсанту. Скорее всего знак оставили разведчики, и предназначался он для указания направления основному отряду. Но самого направления не было — стрела показывала куда-то в скалы.
Тут не все так просто. Этот знак не должен понять никто, кроме диверсанта. Как же жарит солнце — чувствуешь себя пирогом в раскаленной печке. Похоже, придется лезть вниз ни с чем. Но… стоп. Конечно, круг, солнце, восход — на имперском языке эти понятия обозначаются одним словом. Но горы отклоняются к юго-востоку, а на востоке — пустыня, которой не видно конца. Кстати, вполне возможно, что это — кратчайший путь, поскольку на картах ущелье Стремглавы постепенно изгибалось к северу, и ближайшие обитаемые земли теперь находились к востоку от нас. Значит, нам нужно идти туда.
Интересно, что Миррон имел в виду под «мертвым городом», — может быть, это такая же разрушенная крепость, что и та, в которой мы сейчас стоим? А если это как раз и есть тот самый город, принимая во внимание дома, вырубленные в скалах? Но тогда где же мертвая голова и мертвые врата? Загадки, кругом одни загадки. Но ведь я-то как раз единственный специалист по разгадкам, так что спрашивать больше и не с кого.
Передвижение в пустыне возможно лишь ночью, а также в предрассветные и предзакатные часы. Днем невозможно идти из-за удушающей жары — в это время пески превращаются в раскаленную сковородку. А пока мы отсиживались в тени под крепостной стеной, ожидая захода солнца, неутомимые храмовники изловили одного из уцелевших противников и на аркане приволокли его в крепость для допроса. Странно, что они его сразу не прибили, с них станется без суда и следствия…
С первого взгляда стало ясно, что пленный отнюдь не боец: холеные руки с короткими пальцами-сосисками, усаженными дорогими перстнями, объемистое брюшко под расписным шелковым камзолом и брыластая расплывшаяся морда с маленькими щурящимися глазками характеризовали его как представителя правящего сословия.
Подождав, пока сановник очухается после катания по пескам, я приступил к дознанию:
— Кто ж ты такой будешь, мордастик?
— Я — Хуба Фуфырь, голова Эштры и хозяин всея Зеленодолья! Я настаиваю…
Ой какие мы настоятельные. Придется тебя «ломать».
— Здесь ты не хозяин. Штырь, сделай одолжение, отрежь этому жирному борову ухо.
— Вы не можете! — возмущенно и испуганно взвыл толстяк. — Я — наперсник герцога Сторса!
— Опять не то. Таниус, а отруби-ка голове голову — может, он хоть тогда осознает всю неустойчивость своего положения,
— Сей момент, — откликнулся капитан Фрай, с лязгом вытаскивая свое могучее оружие. — Как рубить — наотмашь или с оттяжкой?
— Не-е-ет! Пощадите, милостивый господарь! — завизжал Фуфырь, словно резаный поросенок. Тут же он распростерся ниц и принялся старательно слизывать пыль с моих башмаков. — Виноватый, каюсь, не замайте! Не по своей воле, а по принуждению бесовского отродья…
— Слушай меня внимательно, жирдяй. Из-за твоего подлого предательства Эштра умылась кровью. И сейчас ты мне расскажешь все, что знаешь о заговоре и планах Контрразведки. Если почую хотя бы тень подвоха и лжи — лично забью тебе вот этот меч в глотку по самый эфес. Понял?!
— Д-д-да… — только и смог выдавить трясущийся Фуфырь. Кажется, я «пережал» его.
Знал эштринский мэр немногое. За день до бандитского нападения к нему в ратушу заявились агенты Контрразведки, бухнули на стол мешок с золотом и велели убираться из города вместе с наемниками из городской стражи. Что Фуфырь и сделал немедленно, совершенно обоснованно опасаясь за свою драгоценную шкурку, но не опустил руки, а отправился жаловаться по высшим инстанциям — сначала в Травинкалис, к генерал-губернатору Травинаты, а затем и в Сторс, к своему патрону герцогу Сторса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139