— Что, удивлен, никогда такого не видел? — произнес откуда-то сбоку приятный и такой знакомый женский голос. — Какое зрелище — знаменитый расследователь в совершенном изумлении!
Еще до того как я обернулся, я уже знал, кто эта женщина. Воистину она достойна навсегда остаться в моей памяти. Год назад, в морозную, вьюжную ночь, когда все мало-мальски разумные люди, включая меня, спокойно спят в своих теплых кроватках, в мою дверь робко постучали. Как Кларисса услышала этот стук сквозь дикое завывание ветра, для меня загадка. Так или иначе, она бесцеремонно растолкала меня и затащила в гостиную, несмотря на мои нешуточные угрозы уволить ее поутру. Окончательно продрав глаза, я увидел у камина весьма симпатичную девушку невысокого роста, худенькую, но крепкую, с крупными, глубокими и очаровательными карими глазами. Ее роскошные длинные иссиня-черные волосы, когда-то уложенные в дорогую прическу, теперь были безжалостно растрепаны и спутаны ветром. Наша нежданная гостья неподвижно сидела в кресле у потухшего камина, окоченевшая и белая как полотно, снег еще лежал на ее плечах, и лишь едва заметное прерывистое дыхание обнадеживало, что она скорее жива, чем мертва. Мы с Клариссой, прилагая все мыслимые усилия, несколько часов приводили ее в чувство. Уже под утро, одетая в теплый тетушкин халат и с чашкой травяного настоя в руке, она представилась. «Сандра, леди Гористок». Ее рассказ был удивительным и трагичным.
Когда на Южной Земле завершилась многолетняя война между данийской Коалицией и Империей, и последняя потеряла все свои владения на континенте, Фацения, до того два века бывшая имперской провинцией, стала самостоятельным государством.
Тогда, четырнадцать лет назад, после проигранных боев в Травинате остатки разбитых имперских войск спешно отступали на запад, к морским портам. Падение Империи казалось столь очевидным и неизбежным, что фаценская дворянская элита, всегда державшая нос по ветру, поспешила присоединиться к наступавшим победителям. Несколько десятков самых влиятельных феодалов спешно собрались в цитадели Эйса — самом крупном и самом укрепленном замке в Фацении. При большом стечении людей они торжественно отреклись от имперского наследия; провозгласили независимость Фацении и послали делегацию в ставку Коалиции с просьбой о вступлении в ее ряды.
Однако вся затея мятежников могла в одночасье провалиться. Поздней апрельской ночью, когда ликовавшие аристократы предавались пьянству и разврату, в замок ворвался небольшой отряд имперской гвардии во главе с имперским распорядителем по Фацении. Еле державшиеся на ногах дворяне были арестованы и заперты в подвале, но просидели там недолго. Самый опасный враг Империи — граф Лоран Гористок, за день до того назначенный командующим армией Фацении, — всю ночь провел в городе, лично вербуя добровольцев, и избежал плена. Утром тысячи горожан, вооруженных дубинками и дрекольем, окружили цитадель, а Гористок, воспользовавшись потайным ходом под стенами, провел внутрь отряд наиболее опытных и отчаянных бойцов. В ожесточенной схватке они оттеснили врага от ворот и опустили мост, Что и предрешило победу. В одиночном поединке Гористок смертельно ранил распорядителя, и тот, испуская дух, проклял своего убийцу, всех его родственников и потомков.
Всю эту историю я слушал вполуха, уделяя большее внимание разглядыванию своей юной собеседницы. О тех легендарных событиях знает, наверное, каждый ребенок в Фацении, было написано несколько книг, сложено множество песен, анекдотов и баек. Граф Гористок стал национальным героем, получил множество наград, титулов и умер три года назад тихой и спокойной смертью в окружении своей многочисленной родни. На центральной площади Эйса ему поставлен памятник, его именем названа центральная улица, у его гробницы денно и нощно стоит почетный караул. Наконец, его сын (тот самый, с которым мне довелось встретиться сегодня) назначен командиром королевского легиона.
«Родственник у Сандры знатный, интересно, кем она ему приходится?» — лениво думал я, потягивая тягучий настой.
— Да вы меня не слушаете! — внезапно воскликнула она, перебив мои мечтательные размышления.
— Да я пока и не слышу ничего, что бы могло заинтересовать меня как расследователя! — обиженно пробормотал я.
— Проклятие сбылось, — чуть слышно произнесла она, и по ее щеке скользнула слеза.
Из ее сбивчивого рассказа выяснилось следующее. На прошлой неделе в страшных муках умер ее деверь Клайм Гористок. Поначалу этому не придали особого значения, посчитав, что причиной тому стало беспробудное пьянство. Но когда перебирали его бумаги, Сандра нашла необычный желтый конверт-письмо с единственной фразой «Время настало!». Через несколько дней такое же письмо получил ее муж, Радан. Сандра подняла панику, но Радан не придал этому значения.
И вот прошлой ночью, проснувшись в странной тревоге, Сандра увидела тень, метнувшуюся из их спальни. Утром Радан уже метался в горячке, а к полудню повторил судьбу отца. Весь остаток дня Сандра провела как в трансе, а когда стемнело, с ужасом осознала, что находится одна в пустом мрачном доме. В голове молотом стучали последние слова умершего: «Найди сыщика Райена». Когда совсем стемнело и по углам начали мелькать тени, страх окончательно переборол разум и бросил несчастную девушку на городские улицы, в объятия пурги.
Наш город совсем не маленький, меня знают немногие и большей частью в преступно-властных кругах. Как она смогла найти мой дом ночью и в такую погоду? Я невольно проникся уважением к этому хрупкому на вид созданию, и это чувство все более увеличивалось во время дальнейшего нашего знакомства, пока я занимался расследованием этого странного и запутанного дела. Постоянно нагнетаемая опасность и страх перед неизведанным не сломили ее. Наоборот — на моих глазах скромная, нервная девушка превращалась в решительную, хладнокровную и прекрасную женщину, и мои симпатии к ней постепенно возрастали. Те дни оставили в моей памяти яркие воспоминания. Произошло еще несколько загадочных смертей в клане Гористоков, пока я не вышел на убийцу. Последнее письмо-предупреждение получила Сандра, но мы уже были готовы к такому повороту событий, устроив засаду в ее доме.
Тогда я недооценил хитрость и проворство злодея. Миновав внешние кордоны стражи с помощью пресловутого указа «Во имя и от имени…», он вывел из строя всех моих наемников (а ведь они были мастерами «плаща и кинжала»), затем в короткой схватке обезоружил вашего покорного слугу, стоявшего на последнем рубеже у дверей спальни, и наслаждался моим беспомощным видом, держа острие шпаги у моего сердца.
А я смотрел в его черные, бездонные, горящие призрачным огнем глаза, глаза смерти, и проваливался, падал в сумрачную пропасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139