так привычнее, а рифма - бог
с ней.
Написанный эстетом-стихотворцем текст "Волочаевских дней"
подвергся еще большей вивисекции. Строчка "Наливалися знамена ку-
мачом последних ран" превратилась в "Колыхалися знамена кумачом в
последний раз". Почему, почему в последний раз?.. Бессмысленно?
Зато без интеллигентских ваших выкрутасов!.. И другая строчка,
"Партизанские отряды занимали города". Раньше у автора было "Пар-
тизанская отава заливала города"; это показалось слишком красиво.
Правда, пропала рифма "отава - слава", но в этих изменениях была
хоть примитивная, но логика. А я слышал, как поют "Кони сытыми бь-
ют копытами" и даже "Любимый город, синий дым Китая" - вместо "в
синей дымке тает".
Но рекорд побили товарищи Саши Митты по детскому саду. Вместо
непонятного "Выше вал сердитый встанет" они пели "Вышивал сердитый
Сталин". Александр Наумович сообщил мне это в прошлом году. Жаль,
я не мог привести этого примера спорщикам на вологодской пересыл-
ке...
Когда кончился мой запас голливудских фильмов, я с горя стал
пересказывать наши с Юликом Дунским вгиковские сочинения. Наш не-
дописанный в связи с арестом дипломный сценарий "Ермак, покоритель
Сибири" для этого вполне годился: он отличался чисто голливудским
презрением к исторической правде. Придуманный нами голландский мо-
реход предлагал идти в поход на Сибирское царство морским путём. А
- 275 -
Ермак, приставив клинок сабли к компасу морехода, отчего стрелка
отклонилась, победно вопрошал: "Ну, немец? Чья стрелка надеж-
ней?".. Что-то в этом роде. Только что не говорил "Мы пойдем дру-
гим путём".
Моим преданным слушателем был Сашка Переплетчиков. Привязчи-
вый и доброжелательный, он фантазировал на тему сценария о лагере,
который обязательно должны написать мы с Юлием. Даже придумал наз-
вание: "Конвой применяет оружие". Я не был так оптимистичен, не
верил ни секунды, что буду когда-нибудь писать сценарии, но чтоб
не огорчать симпатягу Сашку, обещал. Так и не выполнил обещания...
От нечего делать мы с обоими Сашками решили изготовить в ка-
мере колоду карт - "пулемет", "бой", "колотьё". Технологию оба мо-
их спутника знали в совершенстве. Теперь знаю и я.
Разумеется, пришлось обходиться только подручными материалами
- как Робинзону Крузо. Для начала надо было найти бумагу. Сгоди-
лась бы и газетная (нарезанные обрывки газет - на закрутку - были
у многих). Но это был бы второй сорт. Повезло, нашлась и белая -
правда, папиросная. Не беда: можно склеить вместе два листика.
Когда высохнет, будет негнущаяся, звонкая как слюда пластинка.
Клей же сделать проще всего: нажевать или размочить мякиш тюремно-
го черного хлеба и протереть через носовой платок. Получится от-
личный белый клейстер.
Затем следовало аккуратно обрезать склеенные листки папирос-
ной бумаги. Тут нельзя было спешить. Сашка Чилита отломал черенок
казенной алюминиевой ложки, заточил узкий конец об кирпичный пол
и, связав ниткой будущую колоду крест-накрест, обрезал ее под ли-
неечку - чью-то расческу - неторопливыми размеренными движениями.
Сначала один бок, потом другой, третий, четвертый.
- 276 -
Тем временем Сашка Переплетчиков изготовил трафареты. Для
этого пришлось сломать вторую ложку и заточить обломок. (За компа-
нию проделал то же самое и я; получилась коротенькая заточка, как
сказали бы сейчас. Мы этого термина не знали. Какое-никакое, а
оружие, в дороге может пригодиться). Своим заточенным обломком
Сашка вырезал на клочке газеты сердечко, ромбик, крест и репку с
ботвой - черви, бубны, трефы и пики.
Теперь предстояло приготовить краску. Можно было, конечно,
обойтись одной черной, но мы хотели, чтобы всё получилось по выс-
шему классу.
Соврав, что болит горло, попросили у медсестры красного
стрептоциду: в те годы им лечили ангину. Красного у нее не оказа-
лось. Тогда тем же отточенным черенком Сашка надрезал мне руку и
нацедил в ложку несколько кубиков крови. Черную краску сделали за-
ранее: отрезав от резиновой подошвы полоску, подожги и накоптили
на дно эмалированной кружки нужное количество сажи. Сажу соскреб-
ли, смешали с остатками клейстера и получилась густая стойкая
краска.
Осталось только натрафаретить "стиры" - карты назывались и
так. Для воровских игр - стоса и буры - двойки, тройки, четверки и
пятерки не требуются. Поэтому вместо "картинок" в центре стиры
тесной кучкой собираются обозначения мастей. Скажем, два сердечка
нос к носу - червонный валет, три - дама, четыре - король.
Описание творческого процесса заняло меньше страницы - а на
изготовление колоды ушло двое суток. Но, как уже сказано, спешить
зеку некуда. Тем же способом мы изготовили и вторую колоду; обе
засунули в подушку, чтобы не погореть во время шмона. В подушке мы
привезли их и в Минлаг. Провезли через три шмона, а сыграть ни ра-
- 277 -
зу не сыграли: ни я, ни Сашка не были картежниками. Весь этот экс-
перимент мы проделали исключительно с познавательной целью.
Так же с познавательной целью я попросил Сашку Переплетчикова
сделать мне наколку. Вспомнил иллюстрации Ватагина к "Маугли" и
нарисовал силуэт оленя в прыжке - небольшой, со спичечный коробок.
Вместо туши мы использовали оставшуюся после изготовления карт
черную краску.
Сашка связал ниткой три швейных иголки и приступил к делу. Он
обкалывал рисунок по контуру через бумажку и втирал краску пальцем.
Боли я не чувствовал; назавтра наколотые линии слегка воспа-
лились и припухли, а дня через три краснота прошла и остался как
бы рисунок пером. У меня хватило ума поместить татуировку на верх-
ней части бедра, трусики ее прикрывают.
Когда наш этап прибыл в Инту, минлаговский парикмахер из за-
падных украинцев, "обрабатывавший" нас в бане, увидел наколку и
сказал с вежливой издевкой:
- О! Пан блатный?
А я как-то упустил из виду, что "олень" - презрительная клич-
ка работяги-фраера. Почему олень, не знаю. В нашем первом фильме
мы с Юликом попробовали придумать объяснение: с рогами, а забодать
никого не может...
Ничего более поучительного про Вологодскую пересылку расска-
зать не могу. А в один прекрасный день нас, наконец, вызвали на
этап. Вывели из камеры и торопливо, будто уходил на Север послед-
ний эшелон, погнали к вагонам.
Состав показался мне очень длинным, конца его я не видел. Для
нас, тех, кого привели из Вологодской тюрьмы, отведено было пять
или шесть теплушек. Мы с Сашкой Переплетчиковым опять попали в
- 278 -
один вагон - но на этот раз не по счастливой случайности, а благо-
даря вовремя проявленной инициативе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
с ней.
Написанный эстетом-стихотворцем текст "Волочаевских дней"
подвергся еще большей вивисекции. Строчка "Наливалися знамена ку-
мачом последних ран" превратилась в "Колыхалися знамена кумачом в
последний раз". Почему, почему в последний раз?.. Бессмысленно?
Зато без интеллигентских ваших выкрутасов!.. И другая строчка,
"Партизанские отряды занимали города". Раньше у автора было "Пар-
тизанская отава заливала города"; это показалось слишком красиво.
Правда, пропала рифма "отава - слава", но в этих изменениях была
хоть примитивная, но логика. А я слышал, как поют "Кони сытыми бь-
ют копытами" и даже "Любимый город, синий дым Китая" - вместо "в
синей дымке тает".
Но рекорд побили товарищи Саши Митты по детскому саду. Вместо
непонятного "Выше вал сердитый встанет" они пели "Вышивал сердитый
Сталин". Александр Наумович сообщил мне это в прошлом году. Жаль,
я не мог привести этого примера спорщикам на вологодской пересыл-
ке...
Когда кончился мой запас голливудских фильмов, я с горя стал
пересказывать наши с Юликом Дунским вгиковские сочинения. Наш не-
дописанный в связи с арестом дипломный сценарий "Ермак, покоритель
Сибири" для этого вполне годился: он отличался чисто голливудским
презрением к исторической правде. Придуманный нами голландский мо-
реход предлагал идти в поход на Сибирское царство морским путём. А
- 275 -
Ермак, приставив клинок сабли к компасу морехода, отчего стрелка
отклонилась, победно вопрошал: "Ну, немец? Чья стрелка надеж-
ней?".. Что-то в этом роде. Только что не говорил "Мы пойдем дру-
гим путём".
Моим преданным слушателем был Сашка Переплетчиков. Привязчи-
вый и доброжелательный, он фантазировал на тему сценария о лагере,
который обязательно должны написать мы с Юлием. Даже придумал наз-
вание: "Конвой применяет оружие". Я не был так оптимистичен, не
верил ни секунды, что буду когда-нибудь писать сценарии, но чтоб
не огорчать симпатягу Сашку, обещал. Так и не выполнил обещания...
От нечего делать мы с обоими Сашками решили изготовить в ка-
мере колоду карт - "пулемет", "бой", "колотьё". Технологию оба мо-
их спутника знали в совершенстве. Теперь знаю и я.
Разумеется, пришлось обходиться только подручными материалами
- как Робинзону Крузо. Для начала надо было найти бумагу. Сгоди-
лась бы и газетная (нарезанные обрывки газет - на закрутку - были
у многих). Но это был бы второй сорт. Повезло, нашлась и белая -
правда, папиросная. Не беда: можно склеить вместе два листика.
Когда высохнет, будет негнущаяся, звонкая как слюда пластинка.
Клей же сделать проще всего: нажевать или размочить мякиш тюремно-
го черного хлеба и протереть через носовой платок. Получится от-
личный белый клейстер.
Затем следовало аккуратно обрезать склеенные листки папирос-
ной бумаги. Тут нельзя было спешить. Сашка Чилита отломал черенок
казенной алюминиевой ложки, заточил узкий конец об кирпичный пол
и, связав ниткой будущую колоду крест-накрест, обрезал ее под ли-
неечку - чью-то расческу - неторопливыми размеренными движениями.
Сначала один бок, потом другой, третий, четвертый.
- 276 -
Тем временем Сашка Переплетчиков изготовил трафареты. Для
этого пришлось сломать вторую ложку и заточить обломок. (За компа-
нию проделал то же самое и я; получилась коротенькая заточка, как
сказали бы сейчас. Мы этого термина не знали. Какое-никакое, а
оружие, в дороге может пригодиться). Своим заточенным обломком
Сашка вырезал на клочке газеты сердечко, ромбик, крест и репку с
ботвой - черви, бубны, трефы и пики.
Теперь предстояло приготовить краску. Можно было, конечно,
обойтись одной черной, но мы хотели, чтобы всё получилось по выс-
шему классу.
Соврав, что болит горло, попросили у медсестры красного
стрептоциду: в те годы им лечили ангину. Красного у нее не оказа-
лось. Тогда тем же отточенным черенком Сашка надрезал мне руку и
нацедил в ложку несколько кубиков крови. Черную краску сделали за-
ранее: отрезав от резиновой подошвы полоску, подожги и накоптили
на дно эмалированной кружки нужное количество сажи. Сажу соскреб-
ли, смешали с остатками клейстера и получилась густая стойкая
краска.
Осталось только натрафаретить "стиры" - карты назывались и
так. Для воровских игр - стоса и буры - двойки, тройки, четверки и
пятерки не требуются. Поэтому вместо "картинок" в центре стиры
тесной кучкой собираются обозначения мастей. Скажем, два сердечка
нос к носу - червонный валет, три - дама, четыре - король.
Описание творческого процесса заняло меньше страницы - а на
изготовление колоды ушло двое суток. Но, как уже сказано, спешить
зеку некуда. Тем же способом мы изготовили и вторую колоду; обе
засунули в подушку, чтобы не погореть во время шмона. В подушке мы
привезли их и в Минлаг. Провезли через три шмона, а сыграть ни ра-
- 277 -
зу не сыграли: ни я, ни Сашка не были картежниками. Весь этот экс-
перимент мы проделали исключительно с познавательной целью.
Так же с познавательной целью я попросил Сашку Переплетчикова
сделать мне наколку. Вспомнил иллюстрации Ватагина к "Маугли" и
нарисовал силуэт оленя в прыжке - небольшой, со спичечный коробок.
Вместо туши мы использовали оставшуюся после изготовления карт
черную краску.
Сашка связал ниткой три швейных иголки и приступил к делу. Он
обкалывал рисунок по контуру через бумажку и втирал краску пальцем.
Боли я не чувствовал; назавтра наколотые линии слегка воспа-
лились и припухли, а дня через три краснота прошла и остался как
бы рисунок пером. У меня хватило ума поместить татуировку на верх-
ней части бедра, трусики ее прикрывают.
Когда наш этап прибыл в Инту, минлаговский парикмахер из за-
падных украинцев, "обрабатывавший" нас в бане, увидел наколку и
сказал с вежливой издевкой:
- О! Пан блатный?
А я как-то упустил из виду, что "олень" - презрительная клич-
ка работяги-фраера. Почему олень, не знаю. В нашем первом фильме
мы с Юликом попробовали придумать объяснение: с рогами, а забодать
никого не может...
Ничего более поучительного про Вологодскую пересылку расска-
зать не могу. А в один прекрасный день нас, наконец, вызвали на
этап. Вывели из камеры и торопливо, будто уходил на Север послед-
ний эшелон, погнали к вагонам.
Состав показался мне очень длинным, конца его я не видел. Для
нас, тех, кого привели из Вологодской тюрьмы, отведено было пять
или шесть теплушек. Мы с Сашкой Переплетчиковым опять попали в
- 278 -
один вагон - но на этот раз не по счастливой случайности, а благо-
даря вовремя проявленной инициативе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120