На службе у Соединенных Штатов есть и насильники, и убийцы – какой только швали нет. Да, это позволяет предотвратить часть терактов, но многие все равно происходят. Ну а если ты считаешь, что только закон обеспечивает настоящее правосудие, ты не станешь лицензировать преступления. Ты можешь использовать преступников, можешь прессовать их, но уж во всяком случае не станешь покрывать их гнусные делишки. Результат сходен с вышеозначенным. Будет ли у тебя больше пострадавших? Хрен его знает. Лично я в этом сомневаюсь. Ты можешь предотвратить девяносто девять процентов покушений только лишь за счет того, что вынешь указательный палец из задницы. Мы многого могли бы избежать, если бы не затевали нефтяные войны или хотя бы не дрыхли в своих креслах. Но остается еще один процент, а это в любом случае так же неизбежно, как удары молний или дорожно-транспортные происшествия. Это часть жизни в любом открытом обществе, и с этим придется мириться, хотя, конечно, ни о чем подобном генеральный прокурор по телевизору не объявит. Но если ты играешь по закону, то, наверное, тебе проще. В плане угрызений совести.
– Вот почему вы ушли из Бюро, – сказал Паз, не спрашивая, а просто констатируя факт.
Олифант бросил на него тяжелый взгляд, но Паз выдержал его, и майор кивнул.
– Один малый из Нью-Джерси прикончил подростка, которого трахал, и мы его не тронули, потому что он снабжал авиабилетами типов из «Аль-Каеды». То есть они могли принадлежать к «Аль-Каеде», но точно известно не было. И его не тронули: решение было принято на высоком уровне. – Он указал на потолок. – Очень высоком. Я собрался было засвистеть в свисток, но в конце дня решил… я хреновый свистун. Стало ясно, что с некоторыми уважаемыми людьми мне не по пути, поэтому я подал рапорт об увольнении. Такова моя печальная история, и если я услышу ее от кого-нибудь еще, то сделаю так, чтобы всю оставшуюся жизнь ты провел, охраняя лоток с колой и сувенирами на стадионе «Оранж боул».
За этой ремаркой последовало долгое, неловкое молчание.
– Да, в этом вопросе я хренов фанатик. А почему? – Майор указал на свое лицо. – Вот почему. Для таких, как ты и я, закон – единственная опора и поддержка. Пусть он коррумпированный, пусть несправедливый, но без этого закона мы с тобой до сих пор собирали бы хлопок.
– В моем случае – сахарный тростник, – поправил Паз.
– Не важно, главное, не расхаживали бы в нарядных костюмах, не сидели бы в красивых кабинетах и не командовали бы белыми. Ни в коем, мать его, случае.
– Все это весьма воодушевляет, босс.
– Пошел на хрен, Паз, – беззлобно промолвил Олифант. – У меня и в мыслях не было тебя воодушевлять. Я хотел объяснить, почему мне звонят некоторые обеспокоенные ребята.
– И кто же в федеральном правительстве нанимает плохих актеров? Кто играет в здешней постановке? Нет, давайте я сам попробую угадать. Дэвид Паккер?
– Ты сам сказал. Он был в Судане, я слышал. Его наняли на службу ГОСР. И теперь он здесь. И вот что: лучше тебе на него забить.
– Почему?
Лицо Олифанта приняло более жесткое выражение.
– По двум причинам. Первая заключается в том, что я отдал тебе соответствующий приказ, а я пока еще начальник этой чертовой конторы. Вторая причина в том, что, если Паккер развоняется, разразится скандал, разольется уйма дерьма, полезные звонки из Вашингтона прекратятся, а крутые парни из федеральной службы перестанут охотиться за плохими ребятами и начнут искать тех, кто допустил утечку. Так что разбирайся с Уилсоном, разбирайся с Кортесом и своей подозреваемой. Выясняй, кто убил Мувалида и почему. Это твоя работа. Вот ею и занимайся.
Поняв, что разговор окончен, Паз встал, вышел и поманил за собой сидевшего за письменным столом в общей комнате Моралеса.
* * *
– Ну, что сказал майор? – спросил Моралес на парковочной площадке.
– Сказал, что, с тех пор как ты обзавелся приличными костюмами, на тебя любо-дорого посмотреть. Ему нравятся пижоны.
– Неужели?
– Точно тебе говорю.
– Ну ни хрена же себе!
– Вот и я точно так же подумал, – сказал Паз, садясь в неприметный «шевроле». – Давай-ка навестим Джека Уилсона да потолкуем с ним. Глядишь, услышим что-нибудь интересное.
Однако по прибытии в мастерскую они увидели не Джека, а смахивавшего на него парня ростом пониже, который отреагировал на появление полицейских с искренней радостью.
– А вы быстро, – сказал он. – Я позвонил всего пару часов тому назад.
– Прошу прощения, – уточнил Паз. – Вы?..
– Фрэнк Уилсон. Вы ведь насчет моего обращения о пропаже человека, верно?
– А кто пропал?
– Джек, мой брат. Так вы не из отдела розыска пропавших?
– Нет, из убойного, – сказал Паз.
– О господи! – Загорелое лицо Уилсона побледнело.
За несколько проведенных в маленьком офисе минут они выяснили подробности. Джека Уилсона не видели почти неделю. Его машина исчезла, на звонки и сообщения он не отвечал, пара крупных платежей остались непроведенными. Фрэнк, как выяснилось, занимался технической стороной дела, а Джек вел бизнес, хотя в лодочных дизелях тоже разбирался. Похоже, Фрэнку хотелось выговориться, и ему предоставили такую возможность.
Он резонно полагал, что о работе Джека на каких-то сомнительных дельцов копы, разумеется, знали, и скрыть это не пытался, однако уверял, что такого рода делишки остались в далеком прошлом. На все вопросы Фрэнк отвечал с готовностью. Нет, в последнее время заметных сумм со счетов фирмы не снималось. Нет, о человеке по фамилии Кортес он не слышал. Нет, этого типа (ему показали фотографию Додо) он не знает. После получаса бесплодных расспросов полицейские удалились ни с чем.
– Только время попусту потратили, – ворчал Моралес, залезая в машину.
– Нет, не попусту, – возразил Паз. Он включил рацию, объявил Джека Уилсона в розыск, сообщив данные его машины, и продолжил разговор с напарником. – Джек Уилсон исчез сразу после того, как в вечерних новостях показали мертвого Додо Кортеса. Скорее всего, это не случайное совпадение. Предположим, именно он стоял за спиной Додо. Всем известный рэкетир пытается украсть некий связанный с нашей подозреваемой предмет, представляющий собой улику, и это наводит на мысль о том, что, может быть, подозреваемую подставили. Уилсон знал, что мы будем расспрашивать людей, так что связь между ним и Кортесом неизбежно всплывет. Да, они встречались тайно, по ночам, но о конспирации Уилсон позаботился плохо: в таком районе новый серебристый «лексус» неизбежно привлечет внимание. Кстати, не заглянуть ли нам к миссис Додо? Ты ведь знаешь адрес, верно?
– Ага. Угол Второй и Пятнадцатой. Я говорил тебе, что уже беседовал с ней. Она не расположена к сотрудничеству.
– Надеюсь, перед моим шармом не устоит, – заявил Паз. – Поехали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
– Вот почему вы ушли из Бюро, – сказал Паз, не спрашивая, а просто констатируя факт.
Олифант бросил на него тяжелый взгляд, но Паз выдержал его, и майор кивнул.
– Один малый из Нью-Джерси прикончил подростка, которого трахал, и мы его не тронули, потому что он снабжал авиабилетами типов из «Аль-Каеды». То есть они могли принадлежать к «Аль-Каеде», но точно известно не было. И его не тронули: решение было принято на высоком уровне. – Он указал на потолок. – Очень высоком. Я собрался было засвистеть в свисток, но в конце дня решил… я хреновый свистун. Стало ясно, что с некоторыми уважаемыми людьми мне не по пути, поэтому я подал рапорт об увольнении. Такова моя печальная история, и если я услышу ее от кого-нибудь еще, то сделаю так, чтобы всю оставшуюся жизнь ты провел, охраняя лоток с колой и сувенирами на стадионе «Оранж боул».
За этой ремаркой последовало долгое, неловкое молчание.
– Да, в этом вопросе я хренов фанатик. А почему? – Майор указал на свое лицо. – Вот почему. Для таких, как ты и я, закон – единственная опора и поддержка. Пусть он коррумпированный, пусть несправедливый, но без этого закона мы с тобой до сих пор собирали бы хлопок.
– В моем случае – сахарный тростник, – поправил Паз.
– Не важно, главное, не расхаживали бы в нарядных костюмах, не сидели бы в красивых кабинетах и не командовали бы белыми. Ни в коем, мать его, случае.
– Все это весьма воодушевляет, босс.
– Пошел на хрен, Паз, – беззлобно промолвил Олифант. – У меня и в мыслях не было тебя воодушевлять. Я хотел объяснить, почему мне звонят некоторые обеспокоенные ребята.
– И кто же в федеральном правительстве нанимает плохих актеров? Кто играет в здешней постановке? Нет, давайте я сам попробую угадать. Дэвид Паккер?
– Ты сам сказал. Он был в Судане, я слышал. Его наняли на службу ГОСР. И теперь он здесь. И вот что: лучше тебе на него забить.
– Почему?
Лицо Олифанта приняло более жесткое выражение.
– По двум причинам. Первая заключается в том, что я отдал тебе соответствующий приказ, а я пока еще начальник этой чертовой конторы. Вторая причина в том, что, если Паккер развоняется, разразится скандал, разольется уйма дерьма, полезные звонки из Вашингтона прекратятся, а крутые парни из федеральной службы перестанут охотиться за плохими ребятами и начнут искать тех, кто допустил утечку. Так что разбирайся с Уилсоном, разбирайся с Кортесом и своей подозреваемой. Выясняй, кто убил Мувалида и почему. Это твоя работа. Вот ею и занимайся.
Поняв, что разговор окончен, Паз встал, вышел и поманил за собой сидевшего за письменным столом в общей комнате Моралеса.
* * *
– Ну, что сказал майор? – спросил Моралес на парковочной площадке.
– Сказал, что, с тех пор как ты обзавелся приличными костюмами, на тебя любо-дорого посмотреть. Ему нравятся пижоны.
– Неужели?
– Точно тебе говорю.
– Ну ни хрена же себе!
– Вот и я точно так же подумал, – сказал Паз, садясь в неприметный «шевроле». – Давай-ка навестим Джека Уилсона да потолкуем с ним. Глядишь, услышим что-нибудь интересное.
Однако по прибытии в мастерскую они увидели не Джека, а смахивавшего на него парня ростом пониже, который отреагировал на появление полицейских с искренней радостью.
– А вы быстро, – сказал он. – Я позвонил всего пару часов тому назад.
– Прошу прощения, – уточнил Паз. – Вы?..
– Фрэнк Уилсон. Вы ведь насчет моего обращения о пропаже человека, верно?
– А кто пропал?
– Джек, мой брат. Так вы не из отдела розыска пропавших?
– Нет, из убойного, – сказал Паз.
– О господи! – Загорелое лицо Уилсона побледнело.
За несколько проведенных в маленьком офисе минут они выяснили подробности. Джека Уилсона не видели почти неделю. Его машина исчезла, на звонки и сообщения он не отвечал, пара крупных платежей остались непроведенными. Фрэнк, как выяснилось, занимался технической стороной дела, а Джек вел бизнес, хотя в лодочных дизелях тоже разбирался. Похоже, Фрэнку хотелось выговориться, и ему предоставили такую возможность.
Он резонно полагал, что о работе Джека на каких-то сомнительных дельцов копы, разумеется, знали, и скрыть это не пытался, однако уверял, что такого рода делишки остались в далеком прошлом. На все вопросы Фрэнк отвечал с готовностью. Нет, в последнее время заметных сумм со счетов фирмы не снималось. Нет, о человеке по фамилии Кортес он не слышал. Нет, этого типа (ему показали фотографию Додо) он не знает. После получаса бесплодных расспросов полицейские удалились ни с чем.
– Только время попусту потратили, – ворчал Моралес, залезая в машину.
– Нет, не попусту, – возразил Паз. Он включил рацию, объявил Джека Уилсона в розыск, сообщив данные его машины, и продолжил разговор с напарником. – Джек Уилсон исчез сразу после того, как в вечерних новостях показали мертвого Додо Кортеса. Скорее всего, это не случайное совпадение. Предположим, именно он стоял за спиной Додо. Всем известный рэкетир пытается украсть некий связанный с нашей подозреваемой предмет, представляющий собой улику, и это наводит на мысль о том, что, может быть, подозреваемую подставили. Уилсон знал, что мы будем расспрашивать людей, так что связь между ним и Кортесом неизбежно всплывет. Да, они встречались тайно, по ночам, но о конспирации Уилсон позаботился плохо: в таком районе новый серебристый «лексус» неизбежно привлечет внимание. Кстати, не заглянуть ли нам к миссис Додо? Ты ведь знаешь адрес, верно?
– Ага. Угол Второй и Пятнадцатой. Я говорил тебе, что уже беседовал с ней. Она не расположена к сотрудничеству.
– Надеюсь, перед моим шармом не устоит, – заявил Паз. – Поехали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133