А он заявляет: «Я не уверен, что у нас есть полномочия решить эту проблему». Тут Джек встревает: «Да ладно, ты хочешь сказать, что ГОСР не может утрясти вопрос с обвинением?» Митчелл бросает на него такой взгляд, клянусь, на нем можно было бифштекс поджарить, Уилсон весь побледнел, а мне от этой хреновой парочки совсем смешно стало. Я спрашиваю: «А почему бы нам не позвонить мистеру Госру и не выяснить все у него?» Митчелл реально успокаивается и говорит, что ж, спасибо, что уделил нам время, мы с тобой свяжемся. Вот и все.
– Все?
– Ну да. Больше я ничего о них не слышал. Но перед тем как уйти, когда тот здоровенный guapo , красавчик, пошел отлить, я сказал Джеку: «Послушай, ты-то с какого боку к этому прилепился? На хрен тебе сдалось иметь дело с этой конторой, тебе же от них ничего не нужно?» Но вышло так, что он не последовал моему доброму совету.
– Ты хочешь сказать, что они с Додо Кортесом действовали на свой страх и риск?
– Именно это я и хочу сказать. Решили вздрючить быка, да напоролись на рога.
– Хм. Ты знаешь, что они грохнули того араба?
– Да, слышал. Шандарахнули по башке и выкинули в окошко. Показуха это, если хочешь знать мое мнение. Всегда есть способы обстряпать дельце так, чтобы все было шито-крыто.
– А от кого ты это слышал?
– Что «это» ? Про араба было напечатано в «Геральд».
– Но о том, что его огрели по черепушке, там написано не было. Мы специально умолчали о подробностях. Додо позвонил тебе, верно?
Родственное радушие Игнасио мигом испарилось.
– В чем дело, Джимми, ты что, допрашиваешь меня? В моем собственном доме, где ты гость?
– Игнасио, это не имеет к тебе никакого отношения. Ты сознаешься, что Додо поделился с тобой гонораром за араба, ну и ладно. Ты сознаешься, что лично кокнул Хоффа, мне и это по барабану… Но мне нужно знать, что произошло в том номере отеля и почему, и ты единственный, кто об этом знает.
– Джимми, приятно было встретиться. Передавай привет и мои наилучшие пожелания твоей матушке.
Паз достал мобильник.
– Ты и сам можешь это сделать. Она мне так сказала: «Игнасио поможет тебе, и если возникнут какие-то проблемы, позвони мне, я все улажу».
Паз нажал кнопку, подождал:
– Привет, Донна. Джимми. Мама есть поблизости? Ага, кликни-ка ее сюда…
Хоффман замахал рукой, словно хотел отвлечь устремившегося в атаку быка.
– Кончай, Джимми, не беспокой леди из-за такой ерунды, – торопливо произнес он.
– Эй, Донна, – сказал Паз. – Не дергай маму, не стоит. Просто передай, что я позвоню ей, когда вернусь.
Он убрал сотовый и повернулся к Хоффману. Тот прокашлялся.
– Я делаю это только из-за твоей матери, она для меня как член семьи. Я не хочу, чтобы ты думал, будто можешь воспользоваться мной, понимаешь?
Паз подтвердил, что понимает: в жизни такого не думал и не подумает.
– Тогда ладно. Додо звонил мне за пару дней до того, как все произошло. У них была встреча: он, Уилсон и еще один малый, который заправлял всем этим делом.
– Митчелл?
– Нет, другой парень, Хардинг, Харди, что-то вроде того. По правде говоря, я не обратил особого внимания. В общем, им давали чистыми пятьдесят штук, но не просто за мокруху, а чтобы все было сделано особым образом. Этот малый все рассчитал. Они собирались свалить вину на одну женщину, работавшую в мастерской у Уилсона.
– Почему? Почему на нее?
– Эй, с какого бы хрена мне знать? Это что, моя операция? Так вот, Уилсон посылает эту женщину в магазин за какой-то хреновиной, длинной и тяжелой, как дубинка, они тем временем звонят арабу и говорят ему, жди у телефонной будки рядом с мастерской. Зачем, а? Да затем, чтобы эта женщина увидела его и последовала за ним в отель. Потом они позвонили ему в телефонную будку: давай, мол, возвращайся в отель, мы тебя там встретим. Оказывается, парню нужна информация об этой женщине. Ну вот, все у них идет, как задумано. Додо с Уилсоном находятся в отеле. Уилсон звонит по девять-один-один и сообщает, что в гостинице переполох, а Додо, у которого имеется форменная куртка официанта гостиницы, дожидается той женщины. Когда она выходит, забирает из ее грузовика долбаный штырь, или как там его, и поднимается в номер этого парня. Представляется официантом, говорит, что принес корзину с фруктами, парень впускает его. Бряк по голове, араба в окошко, железяку бросает в номере и скрывается. На все про все три минуты. Дверь он оставляет открытой и отирается поблизости, пока не убеждается, что женщина зашла, куда требовалось. Ну а пару дней спустя звонит мой адвокат с хорошими новостями. Оказывается, есть еще справедливость, и по отношению ко мне она проявилась, хотя раньше этого со стороны закона как-то не наблюдалось. Вот и вся история.
* * *
Они уже снова летели над океаном, когда Лорна сказала Пазу:
– Ты не можешь обвинить меня в том, что я не была терпелива.
– Ты права. Никак не могу. Я просто не хотел касаться всего этого, пока мы не убрались с острова. Можешь назвать меня параноиком, но…
– Не буду я тебя никак называть.
Разговор с Хоффманом велся по-испански, и теперь Паз перевел Лорне его содержание.
– Значит, говоришь, Митчелл?
– Его зовут Дэвид Паккер. Или еще как-то, хрен знает, как его звать по-настоящему. И кто такой Хардинг, он же Харди. Паккер – это тот тип, который сдал Эммилу внаем плавучий дом. Мне было велено его не трогать.
– А как насчет того мистера Госра?
– Нет никакого мистера Госра. ГОСР это аббревиатура Группы охраны стратегических ресурсов, правительственной конторы. Паккер – государственный служащий, осуществляющий связь между правительством и криминалом. Он заказал убийство аль-Мувалида и состряпал весь этот план по привлечению Эммилу к работе на Уилсона, с тем чтобы подставить ее… так что… так что…
Паз осекся, потому что мысли его разбегались и было трудно собрать их воедино. Может быть, вся эта скользкая история с нефтяными дилерами тоже часть плана?
– Она должна раскрыть свой великий секрет, – устало проговорила Лорна. – За чем охотился Мувалид и все, что имеет отношение к нефти.
– Ты забыла о спрятанном золоте наркобарона.
– Верно, и это тоже. А заодно о таинственном жадеитовом идоле, пропавших алмазах нацистов и исчезнувшем Рембрандте.
Лорна откинула голову на спинку кресла и посмотрела вниз, на далекий океан.
– Это так утомительно. Как могут люди проводить всю свою жизнь, строя заговоры, занимаясь убийствами и похищениями? Что они от этого получают? После того как все безукоризненно срабатывает, все те, кому нужно отправиться на тот свет, погибают, а сокровище оказывается в сейфе, что тогда? Праздничная вечеринка? Славные каникулы? Именные часы? Офис чуть побольше? Повышение в долбаном чине? Что?
– Это нефть, – пояснил Паз. – Вся история смердит вышедшими из-под контроля бюрократами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
– Все?
– Ну да. Больше я ничего о них не слышал. Но перед тем как уйти, когда тот здоровенный guapo , красавчик, пошел отлить, я сказал Джеку: «Послушай, ты-то с какого боку к этому прилепился? На хрен тебе сдалось иметь дело с этой конторой, тебе же от них ничего не нужно?» Но вышло так, что он не последовал моему доброму совету.
– Ты хочешь сказать, что они с Додо Кортесом действовали на свой страх и риск?
– Именно это я и хочу сказать. Решили вздрючить быка, да напоролись на рога.
– Хм. Ты знаешь, что они грохнули того араба?
– Да, слышал. Шандарахнули по башке и выкинули в окошко. Показуха это, если хочешь знать мое мнение. Всегда есть способы обстряпать дельце так, чтобы все было шито-крыто.
– А от кого ты это слышал?
– Что «это» ? Про араба было напечатано в «Геральд».
– Но о том, что его огрели по черепушке, там написано не было. Мы специально умолчали о подробностях. Додо позвонил тебе, верно?
Родственное радушие Игнасио мигом испарилось.
– В чем дело, Джимми, ты что, допрашиваешь меня? В моем собственном доме, где ты гость?
– Игнасио, это не имеет к тебе никакого отношения. Ты сознаешься, что Додо поделился с тобой гонораром за араба, ну и ладно. Ты сознаешься, что лично кокнул Хоффа, мне и это по барабану… Но мне нужно знать, что произошло в том номере отеля и почему, и ты единственный, кто об этом знает.
– Джимми, приятно было встретиться. Передавай привет и мои наилучшие пожелания твоей матушке.
Паз достал мобильник.
– Ты и сам можешь это сделать. Она мне так сказала: «Игнасио поможет тебе, и если возникнут какие-то проблемы, позвони мне, я все улажу».
Паз нажал кнопку, подождал:
– Привет, Донна. Джимми. Мама есть поблизости? Ага, кликни-ка ее сюда…
Хоффман замахал рукой, словно хотел отвлечь устремившегося в атаку быка.
– Кончай, Джимми, не беспокой леди из-за такой ерунды, – торопливо произнес он.
– Эй, Донна, – сказал Паз. – Не дергай маму, не стоит. Просто передай, что я позвоню ей, когда вернусь.
Он убрал сотовый и повернулся к Хоффману. Тот прокашлялся.
– Я делаю это только из-за твоей матери, она для меня как член семьи. Я не хочу, чтобы ты думал, будто можешь воспользоваться мной, понимаешь?
Паз подтвердил, что понимает: в жизни такого не думал и не подумает.
– Тогда ладно. Додо звонил мне за пару дней до того, как все произошло. У них была встреча: он, Уилсон и еще один малый, который заправлял всем этим делом.
– Митчелл?
– Нет, другой парень, Хардинг, Харди, что-то вроде того. По правде говоря, я не обратил особого внимания. В общем, им давали чистыми пятьдесят штук, но не просто за мокруху, а чтобы все было сделано особым образом. Этот малый все рассчитал. Они собирались свалить вину на одну женщину, работавшую в мастерской у Уилсона.
– Почему? Почему на нее?
– Эй, с какого бы хрена мне знать? Это что, моя операция? Так вот, Уилсон посылает эту женщину в магазин за какой-то хреновиной, длинной и тяжелой, как дубинка, они тем временем звонят арабу и говорят ему, жди у телефонной будки рядом с мастерской. Зачем, а? Да затем, чтобы эта женщина увидела его и последовала за ним в отель. Потом они позвонили ему в телефонную будку: давай, мол, возвращайся в отель, мы тебя там встретим. Оказывается, парню нужна информация об этой женщине. Ну вот, все у них идет, как задумано. Додо с Уилсоном находятся в отеле. Уилсон звонит по девять-один-один и сообщает, что в гостинице переполох, а Додо, у которого имеется форменная куртка официанта гостиницы, дожидается той женщины. Когда она выходит, забирает из ее грузовика долбаный штырь, или как там его, и поднимается в номер этого парня. Представляется официантом, говорит, что принес корзину с фруктами, парень впускает его. Бряк по голове, араба в окошко, железяку бросает в номере и скрывается. На все про все три минуты. Дверь он оставляет открытой и отирается поблизости, пока не убеждается, что женщина зашла, куда требовалось. Ну а пару дней спустя звонит мой адвокат с хорошими новостями. Оказывается, есть еще справедливость, и по отношению ко мне она проявилась, хотя раньше этого со стороны закона как-то не наблюдалось. Вот и вся история.
* * *
Они уже снова летели над океаном, когда Лорна сказала Пазу:
– Ты не можешь обвинить меня в том, что я не была терпелива.
– Ты права. Никак не могу. Я просто не хотел касаться всего этого, пока мы не убрались с острова. Можешь назвать меня параноиком, но…
– Не буду я тебя никак называть.
Разговор с Хоффманом велся по-испански, и теперь Паз перевел Лорне его содержание.
– Значит, говоришь, Митчелл?
– Его зовут Дэвид Паккер. Или еще как-то, хрен знает, как его звать по-настоящему. И кто такой Хардинг, он же Харди. Паккер – это тот тип, который сдал Эммилу внаем плавучий дом. Мне было велено его не трогать.
– А как насчет того мистера Госра?
– Нет никакого мистера Госра. ГОСР это аббревиатура Группы охраны стратегических ресурсов, правительственной конторы. Паккер – государственный служащий, осуществляющий связь между правительством и криминалом. Он заказал убийство аль-Мувалида и состряпал весь этот план по привлечению Эммилу к работе на Уилсона, с тем чтобы подставить ее… так что… так что…
Паз осекся, потому что мысли его разбегались и было трудно собрать их воедино. Может быть, вся эта скользкая история с нефтяными дилерами тоже часть плана?
– Она должна раскрыть свой великий секрет, – устало проговорила Лорна. – За чем охотился Мувалид и все, что имеет отношение к нефти.
– Ты забыла о спрятанном золоте наркобарона.
– Верно, и это тоже. А заодно о таинственном жадеитовом идоле, пропавших алмазах нацистов и исчезнувшем Рембрандте.
Лорна откинула голову на спинку кресла и посмотрела вниз, на далекий океан.
– Это так утомительно. Как могут люди проводить всю свою жизнь, строя заговоры, занимаясь убийствами и похищениями? Что они от этого получают? После того как все безукоризненно срабатывает, все те, кому нужно отправиться на тот свет, погибают, а сокровище оказывается в сейфе, что тогда? Праздничная вечеринка? Славные каникулы? Именные часы? Офис чуть побольше? Повышение в долбаном чине? Что?
– Это нефть, – пояснил Паз. – Вся история смердит вышедшими из-под контроля бюрократами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133