– Она посмотрела ему в глаза. – Как ты спал?
– Как младенец.
– Стараниями матушки-вуду.
– Вот уж нет. Спроси саму матушку-вуду, и она скажет, что дело тут в тебе.
* * *
Лорна обнаруживает в себе талант прирожденной заговорщицы, и ей ясно, в чем его истоки. С прошлого вечера, со всех этих событий, она много размышляет о своей матери и понимает, что важным элементом формирования ее характера было обретение навыков сохранения некоего личного пространства, свободного от дидактических поползновений отца и требований ее старшего брата. Умолчания, показное согласие, лесть, вкрадчивость и неприкрытая ложь составляли суть их семейной жизни.
Это позволяет ей по-другому взглянуть на Эммилу, увидеть некоторое сходство в их судьбах. Так или иначе, она без проблем подделывает направление в центр магниторезонансного обследования и обзаводится медицинским халатом, парой кроссовок «найк», блокнотом, дешевыми очками в стальной оправе, белокурым париком и идентификационной карточкой умершего сотрудника Джексона. Эммилу уговаривать не приходится: она мигом соглашается с планом и лишь спрашивает, где будет жить, на что Лорна честно отвечает, что пока не знает. Паз на сей счет ничего не говорил.
Даррила сопровождает обеих женщин через Джексоновский кампус к корпусу 43, где находится отделение магниторезонансных исследований. Когда они прибывают в регистратуру, Даррила вступает с дежурной в спор по поводу того, на какой день им назначено, Эммилу просится в туалет, а Лорна вызывается проводить ее и ждет за дверью. Она передает пациентке свою большую сумку, и несколько минут спустя из дамской комнаты выходит явная сотрудница госпиталя, блондинка в халате, в очках, деловито сверяющаяся с записями в блокноте. Даррила, мимо которой она проходит, не обращает на нее внимания. Ей не до того: она десять минут спорит по телефону с ответственным за расписание, чертыхается, бросив трубку, а потом отправляется в туалет, где обнаруживает лежащую грудой больничную одежду Эммилу.
Объявляется тревога, но Эммилу Дидерофф уже покинула здание.
* * *
Сидя за рулем взятого напрокат белого «тауруса», Паз быстро гнал машину на север, к центру штата. Лорна почему-то устроилась на заднем сиденье, предоставив «место стрелка» Эммилу, на которой сейчас темные очки, бейсболка, футболка и шорты. Паз порой поглядывал в ее сторону, и ему казалось, что она сбросила лет десять. Смотрела себе в окно с довольной улыбкой да время от времени делала какие-то пометки в лежавшей на коленях тетради. Паз, по правде говоря, довольным себя не чувствовал: он был человеком дисциплинированным, любил порядок, и на такого рода сомнительные приключения его вовсе не тянуло. Да и вся эта дурацкая история с бембе не улучшала настроение. Снова и снова детектив прокручивал в голове события того вечера, подбирая увиденному толкование, хоть приблизительно соотносящееся с тем, что он считал реальной жизнью. И поглядывал в зеркало заднего вида на Лорну – вот еще один проблемный ребенок. Паз ничего не имел против буйного секса в любых количествах, но ему казалось, что в этом отношении Лорна вела себя несколько странно. Похоже, его подружка использовала секс, чтобы заглушить какое-то негативное чувство, может быть, страх. Он задумался о том, когда она поделится с ним этим и поделится ли в принципе.
И вообще, что происходит? Он почти не знает эту женщину, но почему-то везет ее через полстраны, в надежде выяснить, в чем суть мании одержимой, сидящей рядом с ним. Ему это нужно? Если вдуматься, то чего ради он торпедировал свою карьеру и даже подставил себя под статью, предусматривающую серьезный срок…
О чем он вообще думал?! Уходящая вдаль лента дороги вдруг показалась ему унылой, убогой и однообразной, как его жизнь, как эта идиотская поездка неведомо куда и зачем с юродивой на переднем сиденье и толстой невротичной нимфоманкой на заднем.
Мимо промелькнули маленькая придорожная часовенка, белый крест и какие-то пластиковые цветы, и он подумал, ведь был кто-то с правильной идеей, жаль нечего выпить, рому или даже водки, но на самом деле он не нуждается в этом, единственное, что требуется, просто слегка повернуть руль, а почему бы и нет, в чем вообще долбаный смысл, а? В жарком дрожащем воздухе впереди появился мчавшийся навстречу большой самосвал. Он приближался. А что, все так просто, руль влево, чуть-чуть…
К действительности его вернул оглушительный, пронзительный вопль Эммилу. Она схватилась за руль, вывернула его, и они вылетели за правую обочину.
Паз остановил машину, его трясло, и пот лил ручьем.
– Боже мой, ну ни хрена ж себе! Похоже, я заснул за рулем…
– Ничего подобного, – возразила Эммилу. – Сна ни в одном глазу не было, я видела. Вы просто взяли и направили нашу тачку прямо в лоб встречному грузовику.
– Ну, вы загнули! С какой бы стати мне так поступать? Я что, сумасшедший?
– А о чем вы только что думали? – спросила она.
– Да ни о чем особенном, так, о дороге, долго ли еще ехать, об окрестностях…
Ее взгляд пресек эту неуклюжую попытку убедить себя в том, что он не собирался устраивать автокатастрофу.
– Вы не сумасшедший, – сказала Эммилу. – Это его проделки, хотя я не пойму, зачем он так поступает. Но ведь с вами уже бывало такое, да? Чужие сны, не свои мысли и все такое?
Подумав, Паз кивнул.
– Тогда, в комнате для допросов… твое лицо изменилось. Я хочу сказать, я видел это.
– Это-то как раз и странно, – промолвила Эммилу, кивнув. – Кто-то сказал, будто самый ловкий трюк дьявола состоит в умении убедить всех, что его не существует, а тут он ни с того ни с сего выскакивает как чертик из табакерки. Она тоже видела это, – добавила девушка, оглянувшись на бледную дрожащую Лорну, – но никогда не признается.
Паз повернулся и внимательно всмотрелся в лицо Лорны, но та избегала его взгляда.
– Так все-таки, Эммилу, – спросил Паз, – придет к нам на помощь команда ангелов из высшей лиги или нам предстоит выкручиваться самим?
– Ну конечно, все думают, будто идет какая-то там битва между добром и злом, между светом и тьмой, но суть в том, что никакой борьбы нет, не было и быть не может. В этом-то и состоит всемогущество. Дьявол лишь исполнитель.
– Так что же происходит, Эммилу?
– Не имею ни малейшего представления, – беспечно ответила та. – Нас используют с какой-то целью и причиняют нам боль с какой-то целью, но с какой, неизвестно. Ну, скажем, магма вулканов прорывается наружу там, где земная кора слаба. По сверхъестественной причине реальность вокруг нас троих пронизывается духом, и лишь Господь ведает, куда это приведет. От нас требуется одно – вера. Переживать тут нечего.
– Хм. То есть это значит, что с нами все будет в порядке? – Паз говорил медленно и осторожно, как будто обращался к ребенку или к человеку, удерживавшему множество заложников, угрожая здоровенной бомбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
– Как младенец.
– Стараниями матушки-вуду.
– Вот уж нет. Спроси саму матушку-вуду, и она скажет, что дело тут в тебе.
* * *
Лорна обнаруживает в себе талант прирожденной заговорщицы, и ей ясно, в чем его истоки. С прошлого вечера, со всех этих событий, она много размышляет о своей матери и понимает, что важным элементом формирования ее характера было обретение навыков сохранения некоего личного пространства, свободного от дидактических поползновений отца и требований ее старшего брата. Умолчания, показное согласие, лесть, вкрадчивость и неприкрытая ложь составляли суть их семейной жизни.
Это позволяет ей по-другому взглянуть на Эммилу, увидеть некоторое сходство в их судьбах. Так или иначе, она без проблем подделывает направление в центр магниторезонансного обследования и обзаводится медицинским халатом, парой кроссовок «найк», блокнотом, дешевыми очками в стальной оправе, белокурым париком и идентификационной карточкой умершего сотрудника Джексона. Эммилу уговаривать не приходится: она мигом соглашается с планом и лишь спрашивает, где будет жить, на что Лорна честно отвечает, что пока не знает. Паз на сей счет ничего не говорил.
Даррила сопровождает обеих женщин через Джексоновский кампус к корпусу 43, где находится отделение магниторезонансных исследований. Когда они прибывают в регистратуру, Даррила вступает с дежурной в спор по поводу того, на какой день им назначено, Эммилу просится в туалет, а Лорна вызывается проводить ее и ждет за дверью. Она передает пациентке свою большую сумку, и несколько минут спустя из дамской комнаты выходит явная сотрудница госпиталя, блондинка в халате, в очках, деловито сверяющаяся с записями в блокноте. Даррила, мимо которой она проходит, не обращает на нее внимания. Ей не до того: она десять минут спорит по телефону с ответственным за расписание, чертыхается, бросив трубку, а потом отправляется в туалет, где обнаруживает лежащую грудой больничную одежду Эммилу.
Объявляется тревога, но Эммилу Дидерофф уже покинула здание.
* * *
Сидя за рулем взятого напрокат белого «тауруса», Паз быстро гнал машину на север, к центру штата. Лорна почему-то устроилась на заднем сиденье, предоставив «место стрелка» Эммилу, на которой сейчас темные очки, бейсболка, футболка и шорты. Паз порой поглядывал в ее сторону, и ему казалось, что она сбросила лет десять. Смотрела себе в окно с довольной улыбкой да время от времени делала какие-то пометки в лежавшей на коленях тетради. Паз, по правде говоря, довольным себя не чувствовал: он был человеком дисциплинированным, любил порядок, и на такого рода сомнительные приключения его вовсе не тянуло. Да и вся эта дурацкая история с бембе не улучшала настроение. Снова и снова детектив прокручивал в голове события того вечера, подбирая увиденному толкование, хоть приблизительно соотносящееся с тем, что он считал реальной жизнью. И поглядывал в зеркало заднего вида на Лорну – вот еще один проблемный ребенок. Паз ничего не имел против буйного секса в любых количествах, но ему казалось, что в этом отношении Лорна вела себя несколько странно. Похоже, его подружка использовала секс, чтобы заглушить какое-то негативное чувство, может быть, страх. Он задумался о том, когда она поделится с ним этим и поделится ли в принципе.
И вообще, что происходит? Он почти не знает эту женщину, но почему-то везет ее через полстраны, в надежде выяснить, в чем суть мании одержимой, сидящей рядом с ним. Ему это нужно? Если вдуматься, то чего ради он торпедировал свою карьеру и даже подставил себя под статью, предусматривающую серьезный срок…
О чем он вообще думал?! Уходящая вдаль лента дороги вдруг показалась ему унылой, убогой и однообразной, как его жизнь, как эта идиотская поездка неведомо куда и зачем с юродивой на переднем сиденье и толстой невротичной нимфоманкой на заднем.
Мимо промелькнули маленькая придорожная часовенка, белый крест и какие-то пластиковые цветы, и он подумал, ведь был кто-то с правильной идеей, жаль нечего выпить, рому или даже водки, но на самом деле он не нуждается в этом, единственное, что требуется, просто слегка повернуть руль, а почему бы и нет, в чем вообще долбаный смысл, а? В жарком дрожащем воздухе впереди появился мчавшийся навстречу большой самосвал. Он приближался. А что, все так просто, руль влево, чуть-чуть…
К действительности его вернул оглушительный, пронзительный вопль Эммилу. Она схватилась за руль, вывернула его, и они вылетели за правую обочину.
Паз остановил машину, его трясло, и пот лил ручьем.
– Боже мой, ну ни хрена ж себе! Похоже, я заснул за рулем…
– Ничего подобного, – возразила Эммилу. – Сна ни в одном глазу не было, я видела. Вы просто взяли и направили нашу тачку прямо в лоб встречному грузовику.
– Ну, вы загнули! С какой бы стати мне так поступать? Я что, сумасшедший?
– А о чем вы только что думали? – спросила она.
– Да ни о чем особенном, так, о дороге, долго ли еще ехать, об окрестностях…
Ее взгляд пресек эту неуклюжую попытку убедить себя в том, что он не собирался устраивать автокатастрофу.
– Вы не сумасшедший, – сказала Эммилу. – Это его проделки, хотя я не пойму, зачем он так поступает. Но ведь с вами уже бывало такое, да? Чужие сны, не свои мысли и все такое?
Подумав, Паз кивнул.
– Тогда, в комнате для допросов… твое лицо изменилось. Я хочу сказать, я видел это.
– Это-то как раз и странно, – промолвила Эммилу, кивнув. – Кто-то сказал, будто самый ловкий трюк дьявола состоит в умении убедить всех, что его не существует, а тут он ни с того ни с сего выскакивает как чертик из табакерки. Она тоже видела это, – добавила девушка, оглянувшись на бледную дрожащую Лорну, – но никогда не признается.
Паз повернулся и внимательно всмотрелся в лицо Лорны, но та избегала его взгляда.
– Так все-таки, Эммилу, – спросил Паз, – придет к нам на помощь команда ангелов из высшей лиги или нам предстоит выкручиваться самим?
– Ну конечно, все думают, будто идет какая-то там битва между добром и злом, между светом и тьмой, но суть в том, что никакой борьбы нет, не было и быть не может. В этом-то и состоит всемогущество. Дьявол лишь исполнитель.
– Так что же происходит, Эммилу?
– Не имею ни малейшего представления, – беспечно ответила та. – Нас используют с какой-то целью и причиняют нам боль с какой-то целью, но с какой, неизвестно. Ну, скажем, магма вулканов прорывается наружу там, где земная кора слаба. По сверхъестественной причине реальность вокруг нас троих пронизывается духом, и лишь Господь ведает, куда это приведет. От нас требуется одно – вера. Переживать тут нечего.
– Хм. То есть это значит, что с нами все будет в порядке? – Паз говорил медленно и осторожно, как будто обращался к ребенку или к человеку, удерживавшему множество заложников, угрожая здоровенной бомбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133