{Его} красная "сентра". Худший из ее
кошмаров мгновенно ожил, стоило ей только подумать о нем.
На мгновение почки стали невероятно тяжелыми, их пронзила тягучая
боль, они казались переполненными, и она подумала, что сейчас
обмочится от страха. Неужели она надеялась, что удастся скрыться от
него? Должно быть, она сошла с ума.
"Теперь волноваться слишком поздно, - подвела итог миссис
Практичность-Благоразумие. Раздражающие истерические интонации
внутреннего голоса исчезли, сейчас он представлялся ей просто частью
сознания, сохранившей способность мыслить, в ней говорил холодный,
расчетливый голос существа, которое превыше всех остальных целей
ставит выживание. - Лучше придумай, что ответишь ему, когда
остановится и спросите что ты здесь делаешь. И постарайся изобрести
достаточно благовидный предлог. Ты прекрасно знаешь, что за ним дело
не станет, ты понимаешь, что он наблюдателен и не простит ни малейшей
оплошности".
- Цветы, - пробормотала она тихо. - Я вышла немного прогуляться и
посмотреть, какие цветы появились в продаже, вот и все. - Она
остановилась, плотно сжав бедра, стараясь во что бы то ни стало
удержать дамбу {от} затопления. Поверит ли он? Как знать, но больше
ничего не приходило в голову. Другой причины она придумать не могла -
Я собиралась пройтись только до угла Сент-Мэри-стрит, а потом
вернуться и помыть.
Рози умолкла на полуслове и проводила взглядом округлившихся глаз
автомобиль - все-таки "хонду", и далеко не новую, и скорее оранжевого,
нежели красного цвета, которая медленно проехала мимо. Женщина,
сидевшая за рулем, посмотрела на нее с любопытством, и женщина,
стоящая на тротуаре, подумала: "Если бы это оказался он, его не
обманула бы даже самая правдоподобная история - он прочел бы все по
моему лицу, истина написав на нем крупными буквами и светится, как
неоновая реклама. А {теперь} ты готова повернуть назад? Проявить
благоразумие и вернуться домой?"
Она не могла. Всеподавляющее желание срочно освободить мочевой
пузырь ослабло, однако в нижней части живота по-прежнему сохранялось
тяжелое ощущение, а почки все также болезненно вздрагивали. Ноги
подкашивались, сердце в груди колотилось так, что ее охватил страх.
Она никогда не сумеет вернуться назад на вершину холма, несмотря на
то, что подъем не очень крутой.
"Да можешь ты, можешь. Сама ведь знаешь, правда? За время
семейной жизни приходилось переносить и не такое - и, как видишь, жива
пока".
Ну хорошо - вероятно, она {способна} подняться назад, на вершину
холма, но теперь подумала о другом. Временами он звонил. Обычно пять
или шесть раз в месяц, не более, но иногда гораздо чаще. Просто
"привет, как дела, не хочешь ли ты, чтобы я купил что-нибудь по
дороге, коробку печенья или пакет мороженого, ну все, пока". Она не
ощущала ни интонаций сочувствия в звонках, ни тени заботы. Он просто
проверял ее, вот и все, и если она не брала трубку, телефон продолжал
звонить. Автоответчика у них не было. Она однажды спросила, не стоит
ли купить автоответчик. Он наградил ее не совсем дружелюбным тычком
под ребра и сказал, чтобы заткнулась.
- {Ты} мой автоответчик, - добавил он.
Предположим, он позвонит, и никто не ответит? "Ничего страшного".
Он подумает, что я ушла за продуктами чуть раньше, вот и все".
Черта с два. Подобное своеволие исключается. Полы с утра, поход
по магазинам после обеда. Так было заведено с давних пор, и так, по
его убеждению, должно продолжаться и впредь. Спонтанные поступки не
поощрялись в доме номер девятьсот восемь по Уэстморлэнд-стрит. Если он
позвонит...
Она снова зашагала, понимая, что должна свернуть с Уэстморлэнд на
ближайшем перекрестке, хотя точно не знала, куда приведет ее
Тремонт-авеню. Впрочем, на данном этапе это неважно: главное, она до
сих пор находится на традиционном маршруте мужа, которых он следовал
на работу и домой, и чувствовала себя яблочком на стрелковой мишени.
Повернула налево на Тремонт-авеню и пошла по ней среди более
тихих маленьких пригородных домов, отделенных один от другого
невысокими изгородями или рядами декоративных растений - похоже, в
этом районе особой популярностью пользовалось оливковые деревья.
Поливавший клумбу на лужайке перед домом веснушчатый мужчина в очках с
роговой оправой и в давно потерявшей первоначальную форму расплющенной
синей шляпе на лысеющей голове, напоминавшей Буди Аллена, поднял
голову и приветственно кивнул ей. Похоже, сегодня на всех снизошло
добрососедское настроение. Она подумала, что виной всему погода,
однако такие знаки вежливости не вызывали у нее радости. Слишком легко
в сознании возникал он, разыскивающий ее след некоторое время спустя,
терпеливо и упорно приближающийся к ней, задавая вопросы, с
профессиональной хитростью стимулируя память, показывая ее фотографию
на каждом перекрестке.
"Помаши ему в ответ. Если не хочешь, чтобы он отметил твою
враждебность, недружелюбно настроенные люди быстрее запоминаются,
поэтому помаши в ответ и иди себе дальше, как ни в чем не бывало".
Помахала ему и пошла себе дальше, как ни в чем не бывало. Снова
вернулась потребность справить нужду, однако ей придется потерпеть. В
поле зрения не попадалось ничего, что могло бы ее выручить - одни
дома, дома. изгороди, бледные зеленые лужайки, оливковые деревья.
Она услышала шум машины позади и поняла, что это он. Она резко
обернулась - глаза широко раскрылись и потемнели - и увидела ржавый
"шевроле", который полз на черепашьей скорости по самой середине
улицы. Старик в мятой соломенной шляпе за рулем выглядел так, словно
решился на самоубийство. Она быстро отвернулась, пока тот не успел
заметить ее перепуганный взгляд, сдвинулась с места, споткнулась и
затем решительно зашагала вперед, слегка опустив голову. Пульсирующая
боль в почках возобновилась, переполненный мочевой пузырь трещал по
швам. Еще минута или две, и она не выдержит. Если это случится, может
распрощаться с шансами скрыться незамеченной. Возможно, люди не
обратят внимания на бледную женщину с каштановыми волосами, топающую
по улице прекрасным апрельским утром, но вряд ли забудут бледную
женщину с каштановыми волосами и расплывшимся мокрым пятном на
джинсах. Эту проблему надо решать, и как можно скорее.
Через два дома впереди она увидела на своей стороне улицы
одноэтажное бунгало шоколадного цвета с задернутыми шторами. На
крыльце лежали три газеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
кошмаров мгновенно ожил, стоило ей только подумать о нем.
На мгновение почки стали невероятно тяжелыми, их пронзила тягучая
боль, они казались переполненными, и она подумала, что сейчас
обмочится от страха. Неужели она надеялась, что удастся скрыться от
него? Должно быть, она сошла с ума.
"Теперь волноваться слишком поздно, - подвела итог миссис
Практичность-Благоразумие. Раздражающие истерические интонации
внутреннего голоса исчезли, сейчас он представлялся ей просто частью
сознания, сохранившей способность мыслить, в ней говорил холодный,
расчетливый голос существа, которое превыше всех остальных целей
ставит выживание. - Лучше придумай, что ответишь ему, когда
остановится и спросите что ты здесь делаешь. И постарайся изобрести
достаточно благовидный предлог. Ты прекрасно знаешь, что за ним дело
не станет, ты понимаешь, что он наблюдателен и не простит ни малейшей
оплошности".
- Цветы, - пробормотала она тихо. - Я вышла немного прогуляться и
посмотреть, какие цветы появились в продаже, вот и все. - Она
остановилась, плотно сжав бедра, стараясь во что бы то ни стало
удержать дамбу {от} затопления. Поверит ли он? Как знать, но больше
ничего не приходило в голову. Другой причины она придумать не могла -
Я собиралась пройтись только до угла Сент-Мэри-стрит, а потом
вернуться и помыть.
Рози умолкла на полуслове и проводила взглядом округлившихся глаз
автомобиль - все-таки "хонду", и далеко не новую, и скорее оранжевого,
нежели красного цвета, которая медленно проехала мимо. Женщина,
сидевшая за рулем, посмотрела на нее с любопытством, и женщина,
стоящая на тротуаре, подумала: "Если бы это оказался он, его не
обманула бы даже самая правдоподобная история - он прочел бы все по
моему лицу, истина написав на нем крупными буквами и светится, как
неоновая реклама. А {теперь} ты готова повернуть назад? Проявить
благоразумие и вернуться домой?"
Она не могла. Всеподавляющее желание срочно освободить мочевой
пузырь ослабло, однако в нижней части живота по-прежнему сохранялось
тяжелое ощущение, а почки все также болезненно вздрагивали. Ноги
подкашивались, сердце в груди колотилось так, что ее охватил страх.
Она никогда не сумеет вернуться назад на вершину холма, несмотря на
то, что подъем не очень крутой.
"Да можешь ты, можешь. Сама ведь знаешь, правда? За время
семейной жизни приходилось переносить и не такое - и, как видишь, жива
пока".
Ну хорошо - вероятно, она {способна} подняться назад, на вершину
холма, но теперь подумала о другом. Временами он звонил. Обычно пять
или шесть раз в месяц, не более, но иногда гораздо чаще. Просто
"привет, как дела, не хочешь ли ты, чтобы я купил что-нибудь по
дороге, коробку печенья или пакет мороженого, ну все, пока". Она не
ощущала ни интонаций сочувствия в звонках, ни тени заботы. Он просто
проверял ее, вот и все, и если она не брала трубку, телефон продолжал
звонить. Автоответчика у них не было. Она однажды спросила, не стоит
ли купить автоответчик. Он наградил ее не совсем дружелюбным тычком
под ребра и сказал, чтобы заткнулась.
- {Ты} мой автоответчик, - добавил он.
Предположим, он позвонит, и никто не ответит? "Ничего страшного".
Он подумает, что я ушла за продуктами чуть раньше, вот и все".
Черта с два. Подобное своеволие исключается. Полы с утра, поход
по магазинам после обеда. Так было заведено с давних пор, и так, по
его убеждению, должно продолжаться и впредь. Спонтанные поступки не
поощрялись в доме номер девятьсот восемь по Уэстморлэнд-стрит. Если он
позвонит...
Она снова зашагала, понимая, что должна свернуть с Уэстморлэнд на
ближайшем перекрестке, хотя точно не знала, куда приведет ее
Тремонт-авеню. Впрочем, на данном этапе это неважно: главное, она до
сих пор находится на традиционном маршруте мужа, которых он следовал
на работу и домой, и чувствовала себя яблочком на стрелковой мишени.
Повернула налево на Тремонт-авеню и пошла по ней среди более
тихих маленьких пригородных домов, отделенных один от другого
невысокими изгородями или рядами декоративных растений - похоже, в
этом районе особой популярностью пользовалось оливковые деревья.
Поливавший клумбу на лужайке перед домом веснушчатый мужчина в очках с
роговой оправой и в давно потерявшей первоначальную форму расплющенной
синей шляпе на лысеющей голове, напоминавшей Буди Аллена, поднял
голову и приветственно кивнул ей. Похоже, сегодня на всех снизошло
добрососедское настроение. Она подумала, что виной всему погода,
однако такие знаки вежливости не вызывали у нее радости. Слишком легко
в сознании возникал он, разыскивающий ее след некоторое время спустя,
терпеливо и упорно приближающийся к ней, задавая вопросы, с
профессиональной хитростью стимулируя память, показывая ее фотографию
на каждом перекрестке.
"Помаши ему в ответ. Если не хочешь, чтобы он отметил твою
враждебность, недружелюбно настроенные люди быстрее запоминаются,
поэтому помаши в ответ и иди себе дальше, как ни в чем не бывало".
Помахала ему и пошла себе дальше, как ни в чем не бывало. Снова
вернулась потребность справить нужду, однако ей придется потерпеть. В
поле зрения не попадалось ничего, что могло бы ее выручить - одни
дома, дома. изгороди, бледные зеленые лужайки, оливковые деревья.
Она услышала шум машины позади и поняла, что это он. Она резко
обернулась - глаза широко раскрылись и потемнели - и увидела ржавый
"шевроле", который полз на черепашьей скорости по самой середине
улицы. Старик в мятой соломенной шляпе за рулем выглядел так, словно
решился на самоубийство. Она быстро отвернулась, пока тот не успел
заметить ее перепуганный взгляд, сдвинулась с места, споткнулась и
затем решительно зашагала вперед, слегка опустив голову. Пульсирующая
боль в почках возобновилась, переполненный мочевой пузырь трещал по
швам. Еще минута или две, и она не выдержит. Если это случится, может
распрощаться с шансами скрыться незамеченной. Возможно, люди не
обратят внимания на бледную женщину с каштановыми волосами, топающую
по улице прекрасным апрельским утром, но вряд ли забудут бледную
женщину с каштановыми волосами и расплывшимся мокрым пятном на
джинсах. Эту проблему надо решать, и как можно скорее.
Через два дома впереди она увидела на своей стороне улицы
одноэтажное бунгало шоколадного цвета с задернутыми шторами. На
крыльце лежали три газеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168