Поворот направо, и все трое пошли по коридору — ковер серый — мимо этажерок с японской утварью. Посреди коридора негр остановился и рукой в белой перчатке открыл дверь вишневого дерева, ведущую в кондиционированный кабинет, полный книг.
— Пожалуйста подождите здесь, — проговорил он с британским акцентом. — Миссис Ганис сейчас присоединится к вам. Кто-нибудь из вас, джентльмены, желает выпить? — Пенни отказался за себя и за Ники Макса. Негр ушел, оставив запах одеколона «Ив Сен-Лоран».
Пенни оглядел кабинет. Роскошный и очень комфортабельный. И кондиционированный, слава Богу. Жаль, сейчас не до книг в дорогих переплетах. Некогда рассматривать и эту картину девятнадцатого века, портрет гонконгского купца, висящую над золоченым столиком. Однако же антикварный стол из черного дуба он просто не мог не осмотреть, глаза буквально сами липли к нему. Какое великолепие. Вероятно, стоит его годичного жалованья. А складные японские ширмы у камина казались еще более дорогими. У Ганиса вкус не отставал от финансовых возможностей.
Ники Макс показал на японскую бронзу и китайский фарфор девятнадцатого века.
— Угадай, кто продал ему эти штучки.
Пенни подошел к черному дубовому столу, положил свой атташе-кейс рядом с зеленой «банкирской» лампой и сказал — давай делать. Ники с мрачным видом последовал за ним, свой атташе-кейс положил рядом с интеркомом.
Открыв кейс, Пенни вынул пару хирургических перчаток и натянул их. Затем достал из кобуры под пиджаком «Браунинг» привинтил к нему взятый из кейса глушитель. Действуя еще быстрее, Ники присоединил глушитель к принесенной в кейсе «Беретте». Глаза у него стали жесткие, не мигали.
Оба вытащили из кейсов еще лыжные маски и спрятали в карман пиджака. Ники шумно выдохнул и поднял глаза. — Пенни смотрел на него очень внимательно. — Нет проблем, — сказал Ники. — Я буду окей. Просто хочу скорее покончить с Поганцем, вот и все. — Пенни кивнул.
Какой-то звук у двери привлек их внимание. Пенни дернул головой в сторону японской складной ширмы, украшенной видами Фудзиямы. Ники кивнул. Подхватив свой кейс и «Беретту», он побежал к ширме и скрылся за ней. Пенни остался у стола. Он спрятал «Браунинг» за спиной и небрежно прислонился к кожаному креслу с высокой спинкой. Очень стараюсь выглядеть спокойным, мысленно усмехнулся он.
Когда дверь открылась, он снял «Браунинг» с предохранителя.
Акико.
Он расслабился. В следующую секунду она, перелетев комнату, обняла его. Не вынимая «Браунинг» из-за спины, он обнял ее одной рукой.
Она заговорила на японском, едва слышно.
— Мне страшно, так страшно. Уоррен очень хитрый. Я сидела с ним за столом и все время ждала, что он скажет: «Я знаю, что ты и твои друзья собираетесь сделать. Я знаю».
Пенни улыбнулся.
— Скоро все кончится. Подержись еще немного.
Он поблагодарил Акико за то, что она позвонила ему в манхэттенский дом Фрэн Маклис около получаса назад. Этот звонок был сигналом. Мы садимся обедать, сказала она. С Васэдой. И быстро положила трубку.
— Где твой друг? — спросила Акико.
— Он здесь. О нем не беспокойся. Я не знал, кто сюда идет, и спрятал его на всякий случай. — Пенни сделал паузу. — Давай поговорим о Викторе. Все зависит от того, в Нью-Йорке он или нет. Если нет, я могу только выжать из твоего мужа его местонахождение и побыстрее отправиться туда. К сожалению, он может быть в Вашингтоне.
— По-моему, он еще в Нью-Йорке.
— Почему ты так думаешь?
Она уставилась на него.
— Ты не слышал?
— Что слышал?
— Мистер Беллас и его дочь. Передавали в телевизионных новостях вечером. Они убиты.
— Виктор?
Она покачала головой.
— Его имя не упоминалось. Тела так сильно обгорели, что полиция не смогла определить причину смерти. Какие-то мальчишки играли у заброшенной фабрики в Квинсе и нашли фургончик с мертвыми отцом и дочерью. Полиция предполагает, что это заказные убийства — по заказу преступного мира.
Пенни не согласился.
— Это почерк Виктора. Он шикарные фокусы устраивает, видишь совсем не то, что есть в действительности.
В Англии, рассказал ей Пенни, Виктор убил лорда Ковидака, подвесил тело к потолку и устроил пожар, чтобы скрыть следы. Полиция, приехав на место преступления, столкнулась вначале с пожаром, затем уже с трупом. Понадобилось сорок восемь часов, чтобы установить причину смерти Ковидака. Сорок восемь часов решали, убийство или самоубийство. Сорок восемь часов. Виктору более чем хватило времени потихоньку выехать из страны.
Пенни задумался на несколько мгновений.
— Виктор провел британскую полицию, а теперь и американскую тоже. Разыскивают не его, а какого-нибудь колумбийца, торгующего наркотиками, или кровожадного дона из мафии. Как отреагировал твой муж?
— Он и Васэда сидели здесь, в кабинете, смотрели вечерние новости, сидели вдвоем. Я должна была встретиться с мужем, чтобы он отвел меня к обеду. Он очень настаивает на некоторых формальностях. Жаль, я подошла недостаточно близко и не слышала, о чем они говорят. Но Уоррен показался мне встревоженным. Как будто он готовился к встрече с Виктором.
— Вспоминай, — потребовал Пенни. — Ты хоть что-нибудь услышала? Что угодно.
Она закрыла глаза, потом, открыв, отклонилась назад, чтобы рассмотреть его лицо. Подняла палец.
— Я слышала только одно. Уоррен упомянул о записях на лентах. Хандзо Гэннаи должен быть поосторожнее с лентами, так он сказал, кажется. Оба согласились, что ленты с записями обязательно должны попасть в Японию. Это и все, что я могу тебе сказать.
Пенни подумал — все началось с этих лент. Лент, которые угрожают погубить Фрэн Маклис, убили Белласов и обеспечили Пенни конфликт с Императрицей. А еще вынуждают идти на единственного человека, которого он боится.
— Ты говоришь, Хандзо Гэннаи сейчас в Нью-Йорке, — проговорил Пенни.
Она сказала, что Хандзо остановился в отеле «Валенсия», только что купленном «Мудзин».
Пенни кивнул, затем дал ей последние указания. Сейчас Акико должна вернуться в столовую. Он коснулся ее щеки и сказал то, что откладывал до этой секунды.
После сегодняшнего вечера она не сможет оставаться с мужем. Когда Пенни и Ники уйдут, для нее возникнет новая опасность. Уоррен Ганис почти сразу поймет, что она его предала. Он не простит. Если бы Ганис и захотел простить, этого не допустит Императрица. Решай сейчас, сказал ей Пенни. Уходи из этого дома немедленно. Сию секунду. Или останься и умри.
Она склонила голову.
— Я уйду.
— Когда Уоррен отправится в кабинет, — продолжал наставлять ее Пенни, — тогда и выходи. Поезжай прямо в аэропорт. И не оглядывайся. — Она должна ждать в Джорджтауне, пока он за ней не приедет. А если он не вернется, пусть она расскажет все сенатору и попросит ее защиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— Пожалуйста подождите здесь, — проговорил он с британским акцентом. — Миссис Ганис сейчас присоединится к вам. Кто-нибудь из вас, джентльмены, желает выпить? — Пенни отказался за себя и за Ники Макса. Негр ушел, оставив запах одеколона «Ив Сен-Лоран».
Пенни оглядел кабинет. Роскошный и очень комфортабельный. И кондиционированный, слава Богу. Жаль, сейчас не до книг в дорогих переплетах. Некогда рассматривать и эту картину девятнадцатого века, портрет гонконгского купца, висящую над золоченым столиком. Однако же антикварный стол из черного дуба он просто не мог не осмотреть, глаза буквально сами липли к нему. Какое великолепие. Вероятно, стоит его годичного жалованья. А складные японские ширмы у камина казались еще более дорогими. У Ганиса вкус не отставал от финансовых возможностей.
Ники Макс показал на японскую бронзу и китайский фарфор девятнадцатого века.
— Угадай, кто продал ему эти штучки.
Пенни подошел к черному дубовому столу, положил свой атташе-кейс рядом с зеленой «банкирской» лампой и сказал — давай делать. Ники с мрачным видом последовал за ним, свой атташе-кейс положил рядом с интеркомом.
Открыв кейс, Пенни вынул пару хирургических перчаток и натянул их. Затем достал из кобуры под пиджаком «Браунинг» привинтил к нему взятый из кейса глушитель. Действуя еще быстрее, Ники присоединил глушитель к принесенной в кейсе «Беретте». Глаза у него стали жесткие, не мигали.
Оба вытащили из кейсов еще лыжные маски и спрятали в карман пиджака. Ники шумно выдохнул и поднял глаза. — Пенни смотрел на него очень внимательно. — Нет проблем, — сказал Ники. — Я буду окей. Просто хочу скорее покончить с Поганцем, вот и все. — Пенни кивнул.
Какой-то звук у двери привлек их внимание. Пенни дернул головой в сторону японской складной ширмы, украшенной видами Фудзиямы. Ники кивнул. Подхватив свой кейс и «Беретту», он побежал к ширме и скрылся за ней. Пенни остался у стола. Он спрятал «Браунинг» за спиной и небрежно прислонился к кожаному креслу с высокой спинкой. Очень стараюсь выглядеть спокойным, мысленно усмехнулся он.
Когда дверь открылась, он снял «Браунинг» с предохранителя.
Акико.
Он расслабился. В следующую секунду она, перелетев комнату, обняла его. Не вынимая «Браунинг» из-за спины, он обнял ее одной рукой.
Она заговорила на японском, едва слышно.
— Мне страшно, так страшно. Уоррен очень хитрый. Я сидела с ним за столом и все время ждала, что он скажет: «Я знаю, что ты и твои друзья собираетесь сделать. Я знаю».
Пенни улыбнулся.
— Скоро все кончится. Подержись еще немного.
Он поблагодарил Акико за то, что она позвонила ему в манхэттенский дом Фрэн Маклис около получаса назад. Этот звонок был сигналом. Мы садимся обедать, сказала она. С Васэдой. И быстро положила трубку.
— Где твой друг? — спросила Акико.
— Он здесь. О нем не беспокойся. Я не знал, кто сюда идет, и спрятал его на всякий случай. — Пенни сделал паузу. — Давай поговорим о Викторе. Все зависит от того, в Нью-Йорке он или нет. Если нет, я могу только выжать из твоего мужа его местонахождение и побыстрее отправиться туда. К сожалению, он может быть в Вашингтоне.
— По-моему, он еще в Нью-Йорке.
— Почему ты так думаешь?
Она уставилась на него.
— Ты не слышал?
— Что слышал?
— Мистер Беллас и его дочь. Передавали в телевизионных новостях вечером. Они убиты.
— Виктор?
Она покачала головой.
— Его имя не упоминалось. Тела так сильно обгорели, что полиция не смогла определить причину смерти. Какие-то мальчишки играли у заброшенной фабрики в Квинсе и нашли фургончик с мертвыми отцом и дочерью. Полиция предполагает, что это заказные убийства — по заказу преступного мира.
Пенни не согласился.
— Это почерк Виктора. Он шикарные фокусы устраивает, видишь совсем не то, что есть в действительности.
В Англии, рассказал ей Пенни, Виктор убил лорда Ковидака, подвесил тело к потолку и устроил пожар, чтобы скрыть следы. Полиция, приехав на место преступления, столкнулась вначале с пожаром, затем уже с трупом. Понадобилось сорок восемь часов, чтобы установить причину смерти Ковидака. Сорок восемь часов решали, убийство или самоубийство. Сорок восемь часов. Виктору более чем хватило времени потихоньку выехать из страны.
Пенни задумался на несколько мгновений.
— Виктор провел британскую полицию, а теперь и американскую тоже. Разыскивают не его, а какого-нибудь колумбийца, торгующего наркотиками, или кровожадного дона из мафии. Как отреагировал твой муж?
— Он и Васэда сидели здесь, в кабинете, смотрели вечерние новости, сидели вдвоем. Я должна была встретиться с мужем, чтобы он отвел меня к обеду. Он очень настаивает на некоторых формальностях. Жаль, я подошла недостаточно близко и не слышала, о чем они говорят. Но Уоррен показался мне встревоженным. Как будто он готовился к встрече с Виктором.
— Вспоминай, — потребовал Пенни. — Ты хоть что-нибудь услышала? Что угодно.
Она закрыла глаза, потом, открыв, отклонилась назад, чтобы рассмотреть его лицо. Подняла палец.
— Я слышала только одно. Уоррен упомянул о записях на лентах. Хандзо Гэннаи должен быть поосторожнее с лентами, так он сказал, кажется. Оба согласились, что ленты с записями обязательно должны попасть в Японию. Это и все, что я могу тебе сказать.
Пенни подумал — все началось с этих лент. Лент, которые угрожают погубить Фрэн Маклис, убили Белласов и обеспечили Пенни конфликт с Императрицей. А еще вынуждают идти на единственного человека, которого он боится.
— Ты говоришь, Хандзо Гэннаи сейчас в Нью-Йорке, — проговорил Пенни.
Она сказала, что Хандзо остановился в отеле «Валенсия», только что купленном «Мудзин».
Пенни кивнул, затем дал ей последние указания. Сейчас Акико должна вернуться в столовую. Он коснулся ее щеки и сказал то, что откладывал до этой секунды.
После сегодняшнего вечера она не сможет оставаться с мужем. Когда Пенни и Ники уйдут, для нее возникнет новая опасность. Уоррен Ганис почти сразу поймет, что она его предала. Он не простит. Если бы Ганис и захотел простить, этого не допустит Императрица. Решай сейчас, сказал ей Пенни. Уходи из этого дома немедленно. Сию секунду. Или останься и умри.
Она склонила голову.
— Я уйду.
— Когда Уоррен отправится в кабинет, — продолжал наставлять ее Пенни, — тогда и выходи. Поезжай прямо в аэропорт. И не оглядывайся. — Она должна ждать в Джорджтауне, пока он за ней не приедет. А если он не вернется, пусть она расскажет все сенатору и попросит ее защиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135