Она только накопила груды ненужных предметов и вещей: кучи газет и журналов, какие-то старые стулья по углам. Атмосфера была точно такой, как в книжной лавке Делл. Чарли откашлялась и посмотрела на женщину, носящую это имя.
– Если бы Дженни решила убежать, она бы оставила записку.
Делл сняла с плиты старый эмалированный чайник и налила в него воды из крана.
– Возможный вариант, но Дженни этого не сделала, – сказала она.
Чарли ломала пальцы.
– Где она может быть, Делл? У нее есть здесь друзья?
– Насколько я знаю, нет. Она всегда была занята с Тесс в мастерской.
– Какой мастерской?
– Тесс учила Дженни ремеслу стеклодува. – Делл нахмурилась и поставила чайник на плиту. – Разве Дженни вам не говорила?
Чарли покачала головой. Дженни писала редко и мало. Сама Чарли звонила сюда три раза, а может, только два, но никто не подошел к телефону. Чарли вспомнила, как ругала Тесс за то, что у нее нет автоответчика и что она живет, как в средневековье. И все же, если говорить начистоту, Чарли могла бы сделать еще одну попытку позвонить дочери.
– А где Тесс? Она ищет Дженни?
Делл показала куда-то в сторону прихожей.
– Она у себя в комнате. Отдыхает.
«Отдыхает?» Чарли еле сдержала вопль. Она бросилась вон из кухни и побежала в комнату Тесс. Как смеет она спать, когда Дженни исчезла!
Без стука Чарли ворвалась в комнату. Жалюзи были опущены, воздух спертый и жаркий. Тесс лежала на кровати, повернувшись к двери спиной.
– Здравствуй, Чарли.
– Здравствуй, Тесс, – ответила Чарли и обошла кровать, чтобы увидеть лицо подруги.
И остановилась. Тесс выглядела ужасно. Лицо было болезненно бледным, черные круги лежали под глазами, растрепанные безжизненные волосы разметались по подушке. Трудно было определить, где тут печать возраста, а где следы волнений о Дженни.
– Я думала, ты не знаешь, что я приехала.
– Я слышала твой голос в кухне.
Чарли снова подавила желание закричать. «Если ты меня слышала, то какого черта не вышла из комнаты?» Но мрачное выражение на лице Тесс остановило ее: Тесс замкнулась в своем страдании, и до нее не докричаться. Сколько раз Чарли была свидетелем тому, как, отгораживаясь от мира, Тесс воздвигала вокруг себя эту невидимую стену. Так, наверное, было предназначено ей судьбой.
Тесс начала плакать.
– Это моя вина. Я старалась, Чарли. Честно говорю, я старалась.
– Ты старалась? – повторила Чарли, не понимая.
– Я старалась сделать ее счастливой. Я старалась с ней, как это теперь говорят, общаться. Я знала, что она несчастна...
– Она не казалась несчастной, когда уезжала сюда, – сухо заметила Чарли, хотя в душе знала, что говорит неправду.
Тесс села на кровати, открыла рот, чтобы что-то сказать, но промолчала.
– Так что же случилось? – настаивала Чарли.
– Сядь здесь, – пригласила Тесс и похлопала ладонью по матрасу рядом с собой.
– Я постою.
Чарли сомневалась, что сможет усидеть на месте, в таком она была напряжении.
– Мы немного поспорили, – начала Тесс. Она мяла в руках бумажную салфетку, отрывала от нее белые узкие полоски и бросала их на потертый ковер.
– Дженни взрослеет, это всегда трудный процесс. О чем вы поспорили?
Чарли бесило, что ей приходится утешать Тесс. Это она, а не Тесс, нуждалась в сочувствии. Но Тесс всегда была такой, как бы это выразиться, жалкой. Да, именно жалкой, и Чарли делала на это скидку. Но не теперь. Чарли поняла, что многому научилась за пятнадцать прошедших лет.
– Все-таки о чем же вы поспорили?
– Сомневаюсь, что тебе надо знать.
– Конечно же, я должна знать! – Чарли склонилась к серому, измученному лицу Тесс. – Я ее мать, разве ты забыла?
Тесс посмотрела прямо в глаза Чарли.
– Послушай, Чарли, ты можешь винить меня за ссору. Ты можешь винить меня за то, что Дженни убежала. Но не пытайся убедить меня, что Дженни была счастливой, когда приехала сюда. Она была несчастной. Она страдала. И если ты настаиваешь, то я тебе скажу: она не хотела возвращаться к тебе с Питером. Она хотела остаться жить у меня. Она умоляла, чтобы я ей это разрешила.
В комнате стало нечем дышать. Чарли прижала руку ко лбу, пытаясь остановить беспорядочный поток мыслей.
– Что ты сказала?
– Ты слышала.
Чарли устало опустилась на постель.
– Я не имела ни малейшего представления... – растерянно пожаловалась она.
– Я спросила Дженни, хочет ли она, чтобы я с тобой поговорила. Она сказала нет. Я ей объяснила, что она не может здесь остаться. Я ей объяснила, как сильно вы с Питером ее любите.
Чарли ухватилась за край постели, чтобы не упасть.
– И как она отреагировала?
– Как? – Тесс с возмущением взглянула на Чарли. – Она убежала.
Чарли смотрела на выгоревшие цветы на серых обоях. Она не решалась посмотреть на Тесс. Ей нечего было сказать. И у нее в голове не осталось ни одной мысли. Тесс тяжело вздохнула.
– Но это еще не все. – Тесс остановилась и закрыла глаза. – Когда мы обнаружили, что Дженни убежала, мы кое-что нашли.
Чарли изо всех сил зажмурилась. Она не желала ничего слышать, она не имела представления о том, что собирается открыть ей Тесс, но заранее знала, что не хочет этого слышать.
– Мы нашли у нее на кровати мой альбом с вырезками и фотографиями, сделанными в колледже. Он был открыт...
Чарли повернула голову, не замечая боли в плече.
– Сначала я ничего не поняла, – монотонным голосом продолжала Тесс, – но потом заметила, что он открыт на фотографии, той самой, которую сделал Питер в день выпуска.
У Чарли пересохло во рту. Когда она заговорила, слова звучали хрипло и прерывисто.
– Та, на которой мы с тобой... И Марина?
– Та самая, где у тебя нет и следа беременности, – кивнула Тесс. – А вот Марина определенно с животом. Наши широкие мантии тогда все скрывали, а вот на фотографии это отчетливо видно.
– Я тоже это заметила, когда фотография попалась мне на глаза пару лет назад. Я ее выбросила.
– Мне тоже надо было это сделать.
– Значит, ты думаешь, Дженни разглядывала фотографию?
– Определенно.
– Ты думаешь, она поняла?
Мгновение стояла тишина, потом Тесс вновь заговорила:
– Послушай, Чарли, ведь Дженни очень похожа на Марину.
– Я знаю.
Чарли опять принялась изучать выгоревшие обои.
– Надеюсь, ты не рассердишься, но мы с Делл предприняли еще кое-какие шаги. Мы позвонили Марине, мы решили, что ей надо знать.
Боль переместилась из плеча в затылок. Обману, в котором они жили долгие годы, скоро придет конец. Дженни, красавица Дженни, ее дочь... Но была ли она ее дочерью? Принадлежала ли ей Дженни когда-нибудь целиком? А что, если бы они удочерили ребенка от незнакомой женщины, а не от подруги, сокурсницы и принцессы? Как бы тогда сложилась их жизнь?
Цветы на выгоревших обоях заколыхались и поплыли. Чарли сжала зубы, борясь с тошнотой. Она приложила руки к животу и начала раскачиваться из стороны в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– Если бы Дженни решила убежать, она бы оставила записку.
Делл сняла с плиты старый эмалированный чайник и налила в него воды из крана.
– Возможный вариант, но Дженни этого не сделала, – сказала она.
Чарли ломала пальцы.
– Где она может быть, Делл? У нее есть здесь друзья?
– Насколько я знаю, нет. Она всегда была занята с Тесс в мастерской.
– Какой мастерской?
– Тесс учила Дженни ремеслу стеклодува. – Делл нахмурилась и поставила чайник на плиту. – Разве Дженни вам не говорила?
Чарли покачала головой. Дженни писала редко и мало. Сама Чарли звонила сюда три раза, а может, только два, но никто не подошел к телефону. Чарли вспомнила, как ругала Тесс за то, что у нее нет автоответчика и что она живет, как в средневековье. И все же, если говорить начистоту, Чарли могла бы сделать еще одну попытку позвонить дочери.
– А где Тесс? Она ищет Дженни?
Делл показала куда-то в сторону прихожей.
– Она у себя в комнате. Отдыхает.
«Отдыхает?» Чарли еле сдержала вопль. Она бросилась вон из кухни и побежала в комнату Тесс. Как смеет она спать, когда Дженни исчезла!
Без стука Чарли ворвалась в комнату. Жалюзи были опущены, воздух спертый и жаркий. Тесс лежала на кровати, повернувшись к двери спиной.
– Здравствуй, Чарли.
– Здравствуй, Тесс, – ответила Чарли и обошла кровать, чтобы увидеть лицо подруги.
И остановилась. Тесс выглядела ужасно. Лицо было болезненно бледным, черные круги лежали под глазами, растрепанные безжизненные волосы разметались по подушке. Трудно было определить, где тут печать возраста, а где следы волнений о Дженни.
– Я думала, ты не знаешь, что я приехала.
– Я слышала твой голос в кухне.
Чарли снова подавила желание закричать. «Если ты меня слышала, то какого черта не вышла из комнаты?» Но мрачное выражение на лице Тесс остановило ее: Тесс замкнулась в своем страдании, и до нее не докричаться. Сколько раз Чарли была свидетелем тому, как, отгораживаясь от мира, Тесс воздвигала вокруг себя эту невидимую стену. Так, наверное, было предназначено ей судьбой.
Тесс начала плакать.
– Это моя вина. Я старалась, Чарли. Честно говорю, я старалась.
– Ты старалась? – повторила Чарли, не понимая.
– Я старалась сделать ее счастливой. Я старалась с ней, как это теперь говорят, общаться. Я знала, что она несчастна...
– Она не казалась несчастной, когда уезжала сюда, – сухо заметила Чарли, хотя в душе знала, что говорит неправду.
Тесс села на кровати, открыла рот, чтобы что-то сказать, но промолчала.
– Так что же случилось? – настаивала Чарли.
– Сядь здесь, – пригласила Тесс и похлопала ладонью по матрасу рядом с собой.
– Я постою.
Чарли сомневалась, что сможет усидеть на месте, в таком она была напряжении.
– Мы немного поспорили, – начала Тесс. Она мяла в руках бумажную салфетку, отрывала от нее белые узкие полоски и бросала их на потертый ковер.
– Дженни взрослеет, это всегда трудный процесс. О чем вы поспорили?
Чарли бесило, что ей приходится утешать Тесс. Это она, а не Тесс, нуждалась в сочувствии. Но Тесс всегда была такой, как бы это выразиться, жалкой. Да, именно жалкой, и Чарли делала на это скидку. Но не теперь. Чарли поняла, что многому научилась за пятнадцать прошедших лет.
– Все-таки о чем же вы поспорили?
– Сомневаюсь, что тебе надо знать.
– Конечно же, я должна знать! – Чарли склонилась к серому, измученному лицу Тесс. – Я ее мать, разве ты забыла?
Тесс посмотрела прямо в глаза Чарли.
– Послушай, Чарли, ты можешь винить меня за ссору. Ты можешь винить меня за то, что Дженни убежала. Но не пытайся убедить меня, что Дженни была счастливой, когда приехала сюда. Она была несчастной. Она страдала. И если ты настаиваешь, то я тебе скажу: она не хотела возвращаться к тебе с Питером. Она хотела остаться жить у меня. Она умоляла, чтобы я ей это разрешила.
В комнате стало нечем дышать. Чарли прижала руку ко лбу, пытаясь остановить беспорядочный поток мыслей.
– Что ты сказала?
– Ты слышала.
Чарли устало опустилась на постель.
– Я не имела ни малейшего представления... – растерянно пожаловалась она.
– Я спросила Дженни, хочет ли она, чтобы я с тобой поговорила. Она сказала нет. Я ей объяснила, что она не может здесь остаться. Я ей объяснила, как сильно вы с Питером ее любите.
Чарли ухватилась за край постели, чтобы не упасть.
– И как она отреагировала?
– Как? – Тесс с возмущением взглянула на Чарли. – Она убежала.
Чарли смотрела на выгоревшие цветы на серых обоях. Она не решалась посмотреть на Тесс. Ей нечего было сказать. И у нее в голове не осталось ни одной мысли. Тесс тяжело вздохнула.
– Но это еще не все. – Тесс остановилась и закрыла глаза. – Когда мы обнаружили, что Дженни убежала, мы кое-что нашли.
Чарли изо всех сил зажмурилась. Она не желала ничего слышать, она не имела представления о том, что собирается открыть ей Тесс, но заранее знала, что не хочет этого слышать.
– Мы нашли у нее на кровати мой альбом с вырезками и фотографиями, сделанными в колледже. Он был открыт...
Чарли повернула голову, не замечая боли в плече.
– Сначала я ничего не поняла, – монотонным голосом продолжала Тесс, – но потом заметила, что он открыт на фотографии, той самой, которую сделал Питер в день выпуска.
У Чарли пересохло во рту. Когда она заговорила, слова звучали хрипло и прерывисто.
– Та, на которой мы с тобой... И Марина?
– Та самая, где у тебя нет и следа беременности, – кивнула Тесс. – А вот Марина определенно с животом. Наши широкие мантии тогда все скрывали, а вот на фотографии это отчетливо видно.
– Я тоже это заметила, когда фотография попалась мне на глаза пару лет назад. Я ее выбросила.
– Мне тоже надо было это сделать.
– Значит, ты думаешь, Дженни разглядывала фотографию?
– Определенно.
– Ты думаешь, она поняла?
Мгновение стояла тишина, потом Тесс вновь заговорила:
– Послушай, Чарли, ведь Дженни очень похожа на Марину.
– Я знаю.
Чарли опять принялась изучать выгоревшие обои.
– Надеюсь, ты не рассердишься, но мы с Делл предприняли еще кое-какие шаги. Мы позвонили Марине, мы решили, что ей надо знать.
Боль переместилась из плеча в затылок. Обману, в котором они жили долгие годы, скоро придет конец. Дженни, красавица Дженни, ее дочь... Но была ли она ее дочерью? Принадлежала ли ей Дженни когда-нибудь целиком? А что, если бы они удочерили ребенка от незнакомой женщины, а не от подруги, сокурсницы и принцессы? Как бы тогда сложилась их жизнь?
Цветы на выгоревших обоях заколыхались и поплыли. Чарли сжала зубы, борясь с тошнотой. Она приложила руки к животу и начала раскачиваться из стороны в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109