И тогда пальцы исчезли, а вместо них Тесс почувствовала на своих губах полные губы Делл, неторопливые, медлительные, со вкусом шоколада, такие теплые и приветливые.
Медленно, но уверенно Тесс засунула руку под свитер Делл, как если бы это был самый привычный и обыкновенный жест. Она ощутила под рукой мягкую округлость упругой груди и сосок, затвердевший под ее прикосновением. И тогда она почувствовала, как рука Делл скользнула между ее ног. И в ответной страсти Тесс поняла, что никогда прежде не испытывала ничего равного по силе чувств и ничего более естественного.
Утром Тесс проснулась с болью в спине от сна на старой провисшей кровати в мастерской. Она хотела повернуться на бок, но наткнулась на некое препятствие. Рядом с ней спала Делл.
Тесс прикрыла лицо жестким шерстяным одеялом. Она не могла поверить, что случившееся прошлым вечером было реальностью. Она не могла поверить, что позволила женщине заниматься с ней любовью. Но больше всего она не могла поверить, что ей это очень понравилось и что она ответила тем же женщине, лежавшей рядом с ней.
«Неужели ты думаешь, что Тесс лесбиянка?» – вспомнила она те давние подозрения Чарли. Как Чарли догадалась? Существует ли некий признак, выдающий лесбиянку? К примеру, запах?
Она вцепилась зубами в одеяло и представила себе, что бы подумали о ней друзья, если бы увидели ее сейчас в постели с Делл. Медленно, с опаской, она протянула руку и потрогала округлый живот Делл, мирно вздымающийся в такт ее дыханию. Она потрогала грудь Делл, обнаженную, мягкую, теплую... и покорную ее воле.
– Продолжай, – попросила Делл, не открывая глаз.
Тесс быстро убрала руку.
– Ты что? – прошептала Делл. – Тебе стыдно?
– Нет, совсем нет, – потрясла головой Тесс.
Делл окончательно проснулась и приподнялась, опираясь на локоть. Она посмотрела на Тесс и отвела волосы от ее лица.
– Нет, ты стыдишься и ты расстроена.
– Нет, – повторила Тесс. – Я не расстроена, совсем нет.
Делл легла на спину.
– Нам надо поговорить. Это у тебя первый раз? С женщиной?
– Да... – неохотно согласилась Тесс, сознавая, что Делл права и что она действительно смущена. Она чувствовала себя дурой. Дурой, которая поддалась низким, позорным инстинктам.
– Для меня это не первый раз, – сказала Делл, – хотя с того времени прошло уже несколько лет.
Тесс попыталась представить себе Делл с другой женщиной. Как Делл целует лицо, руки и тело той женщины, так же как целовала Тесс. Змея ревности зашевелилась в ее душе.
– Я никогда не знала... – заметила Тесс, – я никогда не знала, что ты лесбиянка.
– Не знала, но догадывалась. Догадывалась, но сама не была готова.
– Вот почему ты живешь в Нортгемптоне? – спросила Тесс. – Потому что тут много других лесбиянок?
Делл рассмеялась:
– Да нет, не поэтому, хотя для лесбиянок здесь есть все условия. Признаюсь, я испытываю зависть, а не отвращение, когда вижу женщину в компании другой женщины. Но я никогда не объявляла о своих наклонностях. Разве на моей вывеске написано «Лавка букиниста, владелец Делл Брукс, лесбиянка»?
Тесс расхохоталась.
– Кстати, – продолжала Делл, – я ненавижу тех из них, которые носят кожаные куртки и ходят по улице так, словно бросают всем вызов. Как если бы они хотели обратить всех в свою веру. Я такая, какая есть, и не навязываю другим свои взгляды. Я выбираю друзей по их уму и сердцу, а не по сексуальной ориентации. Кроме того, я ненавижу наклеивать ярлыки. Кто знает, может, завтра появится мужчина и... – Делл щелкнула пальцами и выразительно подняла брови.
Тесс задумалась, все еще сомневаясь, что она такая же, как Делл, все еще не веря в то, что произошло, все еще цепляясь... За что?
– У меня были мужчины, – торопливо пояснила она. – Я не девственница.
– Я знаю, – с улыбкой отозвалась Делл. – Если бы ты имела дело только с женщинами, тебе не пришлось бы делать аборт.
– Я хотела того ребенка, Делл.
Делл протянула руку и погладила ее по волосам.
– Я знаю, что ты его хотела. Помнишь, как ты плакала в моих объятиях в тот вечер?
Воспоминание почти стерлось, но оно было.
– Я не могла... – запинаясь, объясняла Тесс. – Из-за матери.
– Успокойся, – шепнула Делл и поцеловала ее в волосы. – Ты тогда поступила правильно.
– Но какая же я лесбиянка, если я хотела родить ребенка? Если я хотела воспитать Дженни?
– Мы подарили друг другу свою любовь, но это не означает, что ты лесбиянка. Это только означает, что ты женщина, готовая дарить и принимать любовь. Между прочим, пенис не имеет никакого отношения к желанию женщины быть матерью.
– Твой муж знал?
– Что я предпочитаю женщин? Нет. Но ведь тогда я сама этого не знала. Секс не играл большой роли в нашей с ним жизни. Не знаю, что было причиной: он, я или просто мы не подходили друг другу. Ну а ты? Сколько у тебя было любовников? Сколько мужчин?
Тесс повернулась спиной к Делл. Разве могла она признаться ей, что Джорджино был единственным мужчиной, удостоившим ее любви, и что он был таким же нежным, как Делл, нежным... как женщина. Разве могла она сказать Делл, что два года назад ее племянник Джо сделал попытку заняться с ней любовью. Она не могла сказать об этом Делл, потому что отвергла Джо. Она не могла ничего сказать Делл, потому что других мужчин попросту не было.
– Было несколько, – сказала Тесс вместо этого. – Достаточно.
– И тебе нравилось? Я имею в виду секс.
Тесс смотрела на неоштукатуренную стену мастерской, на серый цемент между кирпичами.
– Нравилось. Но я знала, что это ненадолго.
– Почему? Потому что мать убедила тебя, что ты не можешь понравиться ни одному мужчине?
Тесс проглотила слезы.
Делл положила ей руку на грудь и принялась медленно гладить; сосок затвердел в ответ на ласку.
– По-моему, ты слишком долго ждала настоящей любви.
Страх в душе Тесс растаял, а вместо него родилась жажда, тоска по любви.
– Да, – согласилась она, – я слишком долго ждала.
– Разве можно стыдиться желания любить? – упрекнула Делл. – Разве стыдно, когда кто-то тебя любит?
– Я хочу быть счастливой, Делл. Я всегда хотела быть счастливой.
Делл склонилась к Тесс и провела губами по ее груди.
– Никто не может сделать тебя счастливой, Тесс, если ты не счастлива сама. Если ты этого не поймешь, навсегда останешься одинокой.
Тесс протянула руку и распустила длинную и толстую косу Делл. Она расчесывала косу пальцами, удивляясь, что губы Делл на ее груди наполняют ее жаром.
– Я попробую быть счастливой, Делл, попробую. А ты будешь любить меня сейчас? Пока я еще несчастна?
– Только если ты позволишь мне обнять тебя, – ответила Делл. – И держать в объятиях долго-долго.
Ушел старый год, пришел новый, и Тесс обнаружила, что все меньше времени проводит в мастерской и все больше в объятиях Делл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Медленно, но уверенно Тесс засунула руку под свитер Делл, как если бы это был самый привычный и обыкновенный жест. Она ощутила под рукой мягкую округлость упругой груди и сосок, затвердевший под ее прикосновением. И тогда она почувствовала, как рука Делл скользнула между ее ног. И в ответной страсти Тесс поняла, что никогда прежде не испытывала ничего равного по силе чувств и ничего более естественного.
Утром Тесс проснулась с болью в спине от сна на старой провисшей кровати в мастерской. Она хотела повернуться на бок, но наткнулась на некое препятствие. Рядом с ней спала Делл.
Тесс прикрыла лицо жестким шерстяным одеялом. Она не могла поверить, что случившееся прошлым вечером было реальностью. Она не могла поверить, что позволила женщине заниматься с ней любовью. Но больше всего она не могла поверить, что ей это очень понравилось и что она ответила тем же женщине, лежавшей рядом с ней.
«Неужели ты думаешь, что Тесс лесбиянка?» – вспомнила она те давние подозрения Чарли. Как Чарли догадалась? Существует ли некий признак, выдающий лесбиянку? К примеру, запах?
Она вцепилась зубами в одеяло и представила себе, что бы подумали о ней друзья, если бы увидели ее сейчас в постели с Делл. Медленно, с опаской, она протянула руку и потрогала округлый живот Делл, мирно вздымающийся в такт ее дыханию. Она потрогала грудь Делл, обнаженную, мягкую, теплую... и покорную ее воле.
– Продолжай, – попросила Делл, не открывая глаз.
Тесс быстро убрала руку.
– Ты что? – прошептала Делл. – Тебе стыдно?
– Нет, совсем нет, – потрясла головой Тесс.
Делл окончательно проснулась и приподнялась, опираясь на локоть. Она посмотрела на Тесс и отвела волосы от ее лица.
– Нет, ты стыдишься и ты расстроена.
– Нет, – повторила Тесс. – Я не расстроена, совсем нет.
Делл легла на спину.
– Нам надо поговорить. Это у тебя первый раз? С женщиной?
– Да... – неохотно согласилась Тесс, сознавая, что Делл права и что она действительно смущена. Она чувствовала себя дурой. Дурой, которая поддалась низким, позорным инстинктам.
– Для меня это не первый раз, – сказала Делл, – хотя с того времени прошло уже несколько лет.
Тесс попыталась представить себе Делл с другой женщиной. Как Делл целует лицо, руки и тело той женщины, так же как целовала Тесс. Змея ревности зашевелилась в ее душе.
– Я никогда не знала... – заметила Тесс, – я никогда не знала, что ты лесбиянка.
– Не знала, но догадывалась. Догадывалась, но сама не была готова.
– Вот почему ты живешь в Нортгемптоне? – спросила Тесс. – Потому что тут много других лесбиянок?
Делл рассмеялась:
– Да нет, не поэтому, хотя для лесбиянок здесь есть все условия. Признаюсь, я испытываю зависть, а не отвращение, когда вижу женщину в компании другой женщины. Но я никогда не объявляла о своих наклонностях. Разве на моей вывеске написано «Лавка букиниста, владелец Делл Брукс, лесбиянка»?
Тесс расхохоталась.
– Кстати, – продолжала Делл, – я ненавижу тех из них, которые носят кожаные куртки и ходят по улице так, словно бросают всем вызов. Как если бы они хотели обратить всех в свою веру. Я такая, какая есть, и не навязываю другим свои взгляды. Я выбираю друзей по их уму и сердцу, а не по сексуальной ориентации. Кроме того, я ненавижу наклеивать ярлыки. Кто знает, может, завтра появится мужчина и... – Делл щелкнула пальцами и выразительно подняла брови.
Тесс задумалась, все еще сомневаясь, что она такая же, как Делл, все еще не веря в то, что произошло, все еще цепляясь... За что?
– У меня были мужчины, – торопливо пояснила она. – Я не девственница.
– Я знаю, – с улыбкой отозвалась Делл. – Если бы ты имела дело только с женщинами, тебе не пришлось бы делать аборт.
– Я хотела того ребенка, Делл.
Делл протянула руку и погладила ее по волосам.
– Я знаю, что ты его хотела. Помнишь, как ты плакала в моих объятиях в тот вечер?
Воспоминание почти стерлось, но оно было.
– Я не могла... – запинаясь, объясняла Тесс. – Из-за матери.
– Успокойся, – шепнула Делл и поцеловала ее в волосы. – Ты тогда поступила правильно.
– Но какая же я лесбиянка, если я хотела родить ребенка? Если я хотела воспитать Дженни?
– Мы подарили друг другу свою любовь, но это не означает, что ты лесбиянка. Это только означает, что ты женщина, готовая дарить и принимать любовь. Между прочим, пенис не имеет никакого отношения к желанию женщины быть матерью.
– Твой муж знал?
– Что я предпочитаю женщин? Нет. Но ведь тогда я сама этого не знала. Секс не играл большой роли в нашей с ним жизни. Не знаю, что было причиной: он, я или просто мы не подходили друг другу. Ну а ты? Сколько у тебя было любовников? Сколько мужчин?
Тесс повернулась спиной к Делл. Разве могла она признаться ей, что Джорджино был единственным мужчиной, удостоившим ее любви, и что он был таким же нежным, как Делл, нежным... как женщина. Разве могла она сказать Делл, что два года назад ее племянник Джо сделал попытку заняться с ней любовью. Она не могла сказать об этом Делл, потому что отвергла Джо. Она не могла ничего сказать Делл, потому что других мужчин попросту не было.
– Было несколько, – сказала Тесс вместо этого. – Достаточно.
– И тебе нравилось? Я имею в виду секс.
Тесс смотрела на неоштукатуренную стену мастерской, на серый цемент между кирпичами.
– Нравилось. Но я знала, что это ненадолго.
– Почему? Потому что мать убедила тебя, что ты не можешь понравиться ни одному мужчине?
Тесс проглотила слезы.
Делл положила ей руку на грудь и принялась медленно гладить; сосок затвердел в ответ на ласку.
– По-моему, ты слишком долго ждала настоящей любви.
Страх в душе Тесс растаял, а вместо него родилась жажда, тоска по любви.
– Да, – согласилась она, – я слишком долго ждала.
– Разве можно стыдиться желания любить? – упрекнула Делл. – Разве стыдно, когда кто-то тебя любит?
– Я хочу быть счастливой, Делл. Я всегда хотела быть счастливой.
Делл склонилась к Тесс и провела губами по ее груди.
– Никто не может сделать тебя счастливой, Тесс, если ты не счастлива сама. Если ты этого не поймешь, навсегда останешься одинокой.
Тесс протянула руку и распустила длинную и толстую косу Делл. Она расчесывала косу пальцами, удивляясь, что губы Делл на ее груди наполняют ее жаром.
– Я попробую быть счастливой, Делл, попробую. А ты будешь любить меня сейчас? Пока я еще несчастна?
– Только если ты позволишь мне обнять тебя, – ответила Делл. – И держать в объятиях долго-долго.
Ушел старый год, пришел новый, и Тесс обнаружила, что все меньше времени проводит в мастерской и все больше в объятиях Делл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109