Но Элизабет Хобарт приказала, и Чарли послушно выполнила приказание.
Элизабет повернулась к Чарли.
– Сколько вы хотите? – спросила она.
– Простите? – переспросила Чарли, нервно поправляя волосы.
– Сколько вы хотите получить, чтобы покончить с этим лживым браком и вернуть свободу моему сыну?
У Чарли застучало в висках. Она заметила, что перед столом стоит стул с высокой спинкой, словно для подсудимого. Чарли раздумывала, садиться ей или ждать приглашения. И решила, что лучше остаться стоять.
– Я... – заикаясь начала она. – Мне не нужны никакие деньги.
Элизабет хмыкнула.
– Дорогая, конечно же, вы хотите получить деньги. Ведь вы именно за этим сюда пробрались?
Она открыла ящик стола и вытащила оттуда продолговатую чековую книжку в кожаной обложке, затем взяла серебряную ручку из серебряной чернильницы и начала заполнять чек.
У Чарли подгибались колени, и она с трудом держалась на ногах.
– Думаю, ста тысяч долларов будет более чем достаточно.
Элизабет вырвала чек из книжки и помахала им в воздухе.
Чарли подошла к стулу с высокой спинкой и села.
– Мне не нужны деньги, – повторила она и подумала, знает ли Питер о затее матери. – И я не собираюсь разводиться с Питером.
Элизабет швырнула чек на стол и откинулась на спинку кресла.
– Если вы хотите торговаться, то я на это не пойду, – объявила она. – Сто тысяч и ни цента больше. Решайте.
– Мне... мне не нужны деньги, – вновь повторила Чарли. – И я не расстанусь с Питером.
– Думаю, вам лучше всего уехать уже сегодня, – с улыбкой произнесла Элизабет. – До возвращения моего сына из Гонконга.
– Почему вы выбрали именно этот момент, миссис Хобарт? Почему вы ждали, когда будет готова детская?
– Я хотела посмотреть, как далеко вы можете зайти, если дать вам в руки деньги. Должна признаться, вы меня приятно удивили. Вы с умом распорядились деньгами. Можно только сожалеть, что ребенок не воспользуется детской. Откройте мне секрет, дорогая, кто настоящий отец ребенка?
– Питер – отец Дженни, – сказала Чарли без особой убежденности.
– Вы очень ошибаетесь, если думаете, что обманете меня, – прищурилась Элизабет. – Девочка даже отдаленно не похожа на Хобартов. У нее слишком темные глаза, слишком темные волосы.
Чарли отвела взгляд от свекрови и принялась разглядывать шкафы с рядами книг в кожаных переплетах, которые, как она подозревала, Элизабет никогда в жизни не читала. Элизабет некогда было читать, все ее время уходило на то, чтобы делать деньги. Делать деньги и еще отравлять людям жизнь. Чарли подумала о Дженни. Подумала о Марине, которая дала ей так много и ничего не потребовала взамен.
– Миссис Хобарт, – сказала Чарли, и ее голос зазвучал увереннее. – Я знаю, что вы меня не любите. Я знаю, что вы хотите изгнать отсюда меня и Дженни. Но я также знаю, что наше место здесь. Мы теперь члены вашей семьи, такие же как вы и Питер. – Чарли остановилась, чтобы перевести дух. – Что касается внешности Дженни, то нравится вам это или не нравится, но я из ирландской семьи, а многие ирландцы, как вам известно, темноволосые.
Чарли взглянула на Элизабет. Свекровь еле сдерживала бешенство.
– Я могу доказать, что Питер не является отцом ребенка.
Мысли Чарли заметались. «Думай о Марине», – напомнила она себе.
– Вы ничего не можете доказать.
– Для этого достаточно простейшего анализа крови.
– Только в том случае, если у вас будет анализ крови Дженни.
– Я его сделаю.
– А я вам не позволю. Я не разрешу вам прикоснуться к моему ребенку.
– Всегда есть возможность, дорогая.
Чарли встала.
– Мне кажется, вам лучше сначала переговорить с Питером. Он знает, что Дженни его дочь. Вы забываете, что ему тоже придется делать анализ крови.
Элизабет готова была уничтожить Чарли взглядом.
– Питер не пойдет против моей воли.
– Только не на этот раз, миссис Хобарт.
Чарли почувствовала облегчение. Она не могла поверить, что способна быть такой бесстрашной. Она не представляла, какое это приносит удовлетворение.
– Думаешь, ты очень умная, верно? – Элизабет схватила чек и разорвала его пополам. – Мы еще увидим, кто из нас умнее, дорогая. А теперь убирайся отсюда. У меня есть дела поважнее.
Облегчение сменилось растерянностью, и Чарли вышла из кабинета, раздумывая, как долго ей удастся продержаться на поверхности, прежде чем ее засосет безжалостный водоворот неблагоприятных обстоятельств.
– Думаешь, она знает? – спрашивала Чарли Питера, когда он на следующий день вернулся из Гонконга.
Питер покачал головой. Отвернул одеяло и лег в постель.
– Она не может знать.
– Нет, может. А что, если она проверит больницы? Если узнает, что я никогда не была беременна?
– Она считает, что не я отец Дженни, но она не подозревает, что и ты не ее мать.
Чарли устроилась рядом с Питером на широкой двуспальной кровати и накрыла ноги периной.
– Наверное, отец был прав. Такие вещи никогда хорошо не кончаются.
Питер снял очки и положил их на ночной столик.
– Думаю, мама никогда больше не вернется к этой теме.
– Но она выглядела очень решительной.
– Она хотела взять тебя на пушку, но из этого ничего не вышло. Если она заметит, что ты боишься, она будет чувствовать себя победительницей. Мать любит держать людей в напряжении.
Чарли гладила волосы у него на груди.
– Похоже, ты это знаешь по собственному опыту.
Питер повернулся на бок, чтобы Чарли не видела его лица.
– У отца была любовница. – Он рассмеялся. – Думаю, его можно понять. Во всяком случае, мать об этом узнала и превратила его жизнь в ад. Она сказала ему, что, если он не бросит любовницу, она отнимет у него все его состояние. Он расстался с любовницей, но мать постепенно, по частям отобрала все прямо у него из-под носа. Я считаю, именно это его и убило.
– Ты был мальчиком, когда он умер. Откуда ты знаешь?
– Прислуга любит сплетничать.
Чарли начала растирать ему плечи, массировать спину. Постепенно Питер расслабился.
– Может, нам следует обо всем ей рассказать? Может, ей лучше знать правду?
– Ни в коем случае. Если мать узнает, что Дженни дочь Марины, разразится международный скандал. Она способна оповестить об этом весь свет. Она отравит Марине жизнь.
– Ты забываешь, что официально Дженни не является дочерью Марины. Она наша с тобой дочь. Мы удочерили ее по закону. Что, если мы скажем твоей матери только это и не больше? Скажем, что удочерили Дженни, но скроем, кто ее мать?
– Ей покажется подозрительным, что новобрачные немедленно удочерили ребенка, а не попробовали сначала завести своего собственного.
– Давай скажем ей, что я не могу иметь детей.
Питер повернулся к Чарли и посмотрел на нее. Чарли увидела боль в его глазах.
– Я с тобой не согласен. Ты забываешь, что мы хотим иметь детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Элизабет повернулась к Чарли.
– Сколько вы хотите? – спросила она.
– Простите? – переспросила Чарли, нервно поправляя волосы.
– Сколько вы хотите получить, чтобы покончить с этим лживым браком и вернуть свободу моему сыну?
У Чарли застучало в висках. Она заметила, что перед столом стоит стул с высокой спинкой, словно для подсудимого. Чарли раздумывала, садиться ей или ждать приглашения. И решила, что лучше остаться стоять.
– Я... – заикаясь начала она. – Мне не нужны никакие деньги.
Элизабет хмыкнула.
– Дорогая, конечно же, вы хотите получить деньги. Ведь вы именно за этим сюда пробрались?
Она открыла ящик стола и вытащила оттуда продолговатую чековую книжку в кожаной обложке, затем взяла серебряную ручку из серебряной чернильницы и начала заполнять чек.
У Чарли подгибались колени, и она с трудом держалась на ногах.
– Думаю, ста тысяч долларов будет более чем достаточно.
Элизабет вырвала чек из книжки и помахала им в воздухе.
Чарли подошла к стулу с высокой спинкой и села.
– Мне не нужны деньги, – повторила она и подумала, знает ли Питер о затее матери. – И я не собираюсь разводиться с Питером.
Элизабет швырнула чек на стол и откинулась на спинку кресла.
– Если вы хотите торговаться, то я на это не пойду, – объявила она. – Сто тысяч и ни цента больше. Решайте.
– Мне... мне не нужны деньги, – вновь повторила Чарли. – И я не расстанусь с Питером.
– Думаю, вам лучше всего уехать уже сегодня, – с улыбкой произнесла Элизабет. – До возвращения моего сына из Гонконга.
– Почему вы выбрали именно этот момент, миссис Хобарт? Почему вы ждали, когда будет готова детская?
– Я хотела посмотреть, как далеко вы можете зайти, если дать вам в руки деньги. Должна признаться, вы меня приятно удивили. Вы с умом распорядились деньгами. Можно только сожалеть, что ребенок не воспользуется детской. Откройте мне секрет, дорогая, кто настоящий отец ребенка?
– Питер – отец Дженни, – сказала Чарли без особой убежденности.
– Вы очень ошибаетесь, если думаете, что обманете меня, – прищурилась Элизабет. – Девочка даже отдаленно не похожа на Хобартов. У нее слишком темные глаза, слишком темные волосы.
Чарли отвела взгляд от свекрови и принялась разглядывать шкафы с рядами книг в кожаных переплетах, которые, как она подозревала, Элизабет никогда в жизни не читала. Элизабет некогда было читать, все ее время уходило на то, чтобы делать деньги. Делать деньги и еще отравлять людям жизнь. Чарли подумала о Дженни. Подумала о Марине, которая дала ей так много и ничего не потребовала взамен.
– Миссис Хобарт, – сказала Чарли, и ее голос зазвучал увереннее. – Я знаю, что вы меня не любите. Я знаю, что вы хотите изгнать отсюда меня и Дженни. Но я также знаю, что наше место здесь. Мы теперь члены вашей семьи, такие же как вы и Питер. – Чарли остановилась, чтобы перевести дух. – Что касается внешности Дженни, то нравится вам это или не нравится, но я из ирландской семьи, а многие ирландцы, как вам известно, темноволосые.
Чарли взглянула на Элизабет. Свекровь еле сдерживала бешенство.
– Я могу доказать, что Питер не является отцом ребенка.
Мысли Чарли заметались. «Думай о Марине», – напомнила она себе.
– Вы ничего не можете доказать.
– Для этого достаточно простейшего анализа крови.
– Только в том случае, если у вас будет анализ крови Дженни.
– Я его сделаю.
– А я вам не позволю. Я не разрешу вам прикоснуться к моему ребенку.
– Всегда есть возможность, дорогая.
Чарли встала.
– Мне кажется, вам лучше сначала переговорить с Питером. Он знает, что Дженни его дочь. Вы забываете, что ему тоже придется делать анализ крови.
Элизабет готова была уничтожить Чарли взглядом.
– Питер не пойдет против моей воли.
– Только не на этот раз, миссис Хобарт.
Чарли почувствовала облегчение. Она не могла поверить, что способна быть такой бесстрашной. Она не представляла, какое это приносит удовлетворение.
– Думаешь, ты очень умная, верно? – Элизабет схватила чек и разорвала его пополам. – Мы еще увидим, кто из нас умнее, дорогая. А теперь убирайся отсюда. У меня есть дела поважнее.
Облегчение сменилось растерянностью, и Чарли вышла из кабинета, раздумывая, как долго ей удастся продержаться на поверхности, прежде чем ее засосет безжалостный водоворот неблагоприятных обстоятельств.
– Думаешь, она знает? – спрашивала Чарли Питера, когда он на следующий день вернулся из Гонконга.
Питер покачал головой. Отвернул одеяло и лег в постель.
– Она не может знать.
– Нет, может. А что, если она проверит больницы? Если узнает, что я никогда не была беременна?
– Она считает, что не я отец Дженни, но она не подозревает, что и ты не ее мать.
Чарли устроилась рядом с Питером на широкой двуспальной кровати и накрыла ноги периной.
– Наверное, отец был прав. Такие вещи никогда хорошо не кончаются.
Питер снял очки и положил их на ночной столик.
– Думаю, мама никогда больше не вернется к этой теме.
– Но она выглядела очень решительной.
– Она хотела взять тебя на пушку, но из этого ничего не вышло. Если она заметит, что ты боишься, она будет чувствовать себя победительницей. Мать любит держать людей в напряжении.
Чарли гладила волосы у него на груди.
– Похоже, ты это знаешь по собственному опыту.
Питер повернулся на бок, чтобы Чарли не видела его лица.
– У отца была любовница. – Он рассмеялся. – Думаю, его можно понять. Во всяком случае, мать об этом узнала и превратила его жизнь в ад. Она сказала ему, что, если он не бросит любовницу, она отнимет у него все его состояние. Он расстался с любовницей, но мать постепенно, по частям отобрала все прямо у него из-под носа. Я считаю, именно это его и убило.
– Ты был мальчиком, когда он умер. Откуда ты знаешь?
– Прислуга любит сплетничать.
Чарли начала растирать ему плечи, массировать спину. Постепенно Питер расслабился.
– Может, нам следует обо всем ей рассказать? Может, ей лучше знать правду?
– Ни в коем случае. Если мать узнает, что Дженни дочь Марины, разразится международный скандал. Она способна оповестить об этом весь свет. Она отравит Марине жизнь.
– Ты забываешь, что официально Дженни не является дочерью Марины. Она наша с тобой дочь. Мы удочерили ее по закону. Что, если мы скажем твоей матери только это и не больше? Скажем, что удочерили Дженни, но скроем, кто ее мать?
– Ей покажется подозрительным, что новобрачные немедленно удочерили ребенка, а не попробовали сначала завести своего собственного.
– Давай скажем ей, что я не могу иметь детей.
Питер повернулся к Чарли и посмотрел на нее. Чарли увидела боль в его глазах.
– Я с тобой не согласен. Ты забываешь, что мы хотим иметь детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109