Она влетела в дверь, на ее щеках были замерзшие на морозе сосульки слез.
– Что случилось? – спросила я, вскочив с кровати, на пол упало одеяло, открыв мой выросший живот, при малейшей возможности я снимала корсет.
– Я думала, что ты знаешь, – сказала Триша, хлопнув дверью.
– Знаю? О чем ты говоришь? – не могла понять я.
– Михаэль Саттон.
– Михаэль Саттон? – Я подумала, что администрация школы все узнала про нас, и теперь ревнивые преподаватели добились его увольнения. – Что с Михаэлем Саттоном? – Я медленно закрыла книгу.
– Он уезжает. Он уезжает! – Триша подняла вверх руки.
– Его уволили?
– Нет, почему его должны увольнять? Я думала, что ты уже все знаешь, вся школа гудит. Но это стало известно, наверное, после твоего ухода. Он повесил объявление студентам, что ему предложили должность главного исполнителя в Лондоне. Дело, видно, не требовало отлагательств. Он немедленно уехал, и теперь на дверях висит письмо с объяснениями и извинениями перед студентами. Конечно, администрация понимает, что сначала сцена, а потом школа Искусств. Но его студенты не очень счастливы. Ты знаешь Элиту Паркер, она утверждает, что Саттон обещал ей сцену на Бродвее в этом году. Я примчалась домой, потому что знала, в твоем положении нельзя расстраиваться…
Где-то в глубине сознания я слышала Тришу, но когда закрыла глаза, то увидела черные тучи, затянувшие все, никаких ярких красок. Я никогда не думала, что сердце может стать таким тяжелым.
– Тебе плохо? – Триша схватила меня за руку, – У тебя ледяные пальцы.
Я кивнула, не открывая глаз, мое горло было слишком напряжено, чтобы пробовать ответить.
Не нужно паниковать, – успокаивала я себя. – Сохраняй спокойствие. Это все часть плана Михаэля. Скоро он позовет меня, просто Михаэль не успел предупредить. Но он говорил – Флорида, а не Лондон, уехал же в Лондон. Должно быть логическое объяснение. Не нужно впадать в панику.
Я открыла глаза и попробовала глубоко дышать.
– Кто-нибудь видел его, разговаривал с ним? – спросила я, совладав с голосом.
– Нет, Ричард Тейлор сказал, что он уже уехал.
– Уехал? – Я никак не могла понять этого слова.
– Покинул страну, – объяснила Триша. – Ричард очень зол на него, Михаэль ни словом ему не заикнулся. Он чувствует себя как дурак, поэтому и сам спрятался. Конечно, – продолжала она, – школа назначит нового преподавателя, когда мы вернемся с рождественских каникул, но…
Она замолчала, увидев как меня трясет, это были почти конвульсии, холодные слезы лились у меня по щекам, дышать стало трудно, внизу живота запекло, мне казалось, что туда вливают расплавленный свинец.
– О, Дон, я знала, что ты огорчишься. Ты делала успехи под его руководством, и я уверена, Михаэль намекал тебе тоже на счет Бродвея. Но ты обязана не расстраиваться, у тебя есть Аллан.
В первый момент мне показалось, что я разучилась говорить, но вдруг тишина раскололась, у меня из горла вырвался дикий крик:
– НЕЕЕЕЕТ!!!
Я закрыла лицо руками.
– Дон.
Я медленно отвела от лица руки и посмотрела в ее сочувствующие глаза:
– Никакого Аллана нет, – в ужасе прошептала я.
– Что? – Триша заулыбалась, – что ты говоришь? Конечно, есть Аллан, не могла же ты сама по себе забеременеть.
– Нет, нет, – медленно заговорила я, – и никогда не было, это был Михаэль. Я ношу ребенка Михаэля.
– Михаэля? Михаэля Саттона? – От удивления Триша открыла рот. – Но, – ее глаза расширились, – но он уехал.
– Нет, – ответила я и улыбнулась, – это все часть плана, часть его плана. Не думала, что это произойдет до конца семестра, но очевидно все изменилось. Я должна буду поехать к нему. – Я встала и прогнулась. – Он ждет меня, я уверена.
Триша пристально смотрела на меня, когда я медленно шла к столу, брала гребень и расчесывала волосы.
– Я хотела открыться тебе, Триша, но я обещала Михаэлю ничего не говорить, он боялся за свою работу. Ты понимаешь меня, – спросила я, Триша кивнула, но продолжала испуганно смотреть. – Есть много людей, которые только из ревности к его таланту готовы убить. Михаэль собирается выступить на Бродвее в следующем году, ты это знаешь, и у него представилась возможность сделать номер вместе со мной. Не смотри так испуганно, Триша, – попросила я, – все будет прекрасно.
Триша улыбнулась, хотя ее глаза были заполнены слезами.
– Действительно, – настаивала я, – все будет прекрасно. Я поеду к нему, и Михаэль поможет. Давай проведем рождество вместе?
Я стояла перед зеркалом, расчесывала волосы, и говорила, как будто заклиная.
– Он купил маленькое милое деревце только для нас и кучу подарков. Все для меня, он потратил уйму денег. Представь, в следующем новом году я буду мадам Саттон. Звучит замечательно. Я из нашей квартиры позвоню тебе, ровно в полночь, и поздравлю. У нас будут свои квартиры. Так что видишь, – воскликнула я, поверив в свою мечту, – как хорошо все запланировано!
– Почему же все-таки он не позвал тебя? – спросила Триша.
– Он ждет меня, какая еще может быть причина.
– Можно мне поехать с тобой?
– Нет, это будет глупо. Кроме того, Михаэль обнаружит, что я проговорилась, несмотря на обещание никому не говорить, что мы любим друг друга. И вдруг я появляюсь с тобой. Нет, нет, все будет прекрасно.
– Начинается метель, – сообщила Триша, – сильный ветер.
– Я нормально дойду до его квартиры. Триша, ты сейчас похожа на взволнованную мать. Все будет прекрасно, действительно. – В дверях я обернулась: – Скажи Агнессе… Скажи ей…
– Что?
– Скажи, что я сбежала, – и я рассмеялась, довольная своей шуткой.
– Дон… – Триша покачала головой.
– Это мое право. Когда два человека любят друг друга, никаких сомнений быть не должно. Ты бы слышала, как мы поем вместе, но скоро и ты почувствуешь это, – добавила я и снова рассмеялась.
Я выбежала из двери, скатилась по лестнице, слыша как Триша что-то кричит мне вслед, но не останавливалась. Я думала только о том, как любимый встретит меня. Триша была права, началась метель. Хлопья, толстые, почти с фасоль, падали на меня. Я шла так быстро, что не успевала тормозить машины, потому что не видела, есть ли в них пассажир, наконец, мне это удалось сделать, и я села в такси. Я дала адрес Михаэля, и меня тут же охватил страх, что будет? Но потом я стала мечтать о сцене, о том, как мы будем вместе выступать.
– Я здесь, Михаэль, – шептала я, – я пришла, моя любовь, чтобы навсегда остаться с тобой. Больше не будет никаких тайн, не будет быстрых, ворованных поцелуев. Теперь мы можем вместе, рука в руке гулять по городу и не бояться нашей любви, которая поможет раскрыть двери всех театров.
– Такое ощущение, что мы в Сибири, – проговорил вдруг таксист, – когда снега выпадает на четыре-пять дюймов, дорога становится адом. Хаос.
Нет, думала я, глядя в окно, это не хаос, снег очень красивый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Что случилось? – спросила я, вскочив с кровати, на пол упало одеяло, открыв мой выросший живот, при малейшей возможности я снимала корсет.
– Я думала, что ты знаешь, – сказала Триша, хлопнув дверью.
– Знаю? О чем ты говоришь? – не могла понять я.
– Михаэль Саттон.
– Михаэль Саттон? – Я подумала, что администрация школы все узнала про нас, и теперь ревнивые преподаватели добились его увольнения. – Что с Михаэлем Саттоном? – Я медленно закрыла книгу.
– Он уезжает. Он уезжает! – Триша подняла вверх руки.
– Его уволили?
– Нет, почему его должны увольнять? Я думала, что ты уже все знаешь, вся школа гудит. Но это стало известно, наверное, после твоего ухода. Он повесил объявление студентам, что ему предложили должность главного исполнителя в Лондоне. Дело, видно, не требовало отлагательств. Он немедленно уехал, и теперь на дверях висит письмо с объяснениями и извинениями перед студентами. Конечно, администрация понимает, что сначала сцена, а потом школа Искусств. Но его студенты не очень счастливы. Ты знаешь Элиту Паркер, она утверждает, что Саттон обещал ей сцену на Бродвее в этом году. Я примчалась домой, потому что знала, в твоем положении нельзя расстраиваться…
Где-то в глубине сознания я слышала Тришу, но когда закрыла глаза, то увидела черные тучи, затянувшие все, никаких ярких красок. Я никогда не думала, что сердце может стать таким тяжелым.
– Тебе плохо? – Триша схватила меня за руку, – У тебя ледяные пальцы.
Я кивнула, не открывая глаз, мое горло было слишком напряжено, чтобы пробовать ответить.
Не нужно паниковать, – успокаивала я себя. – Сохраняй спокойствие. Это все часть плана Михаэля. Скоро он позовет меня, просто Михаэль не успел предупредить. Но он говорил – Флорида, а не Лондон, уехал же в Лондон. Должно быть логическое объяснение. Не нужно впадать в панику.
Я открыла глаза и попробовала глубоко дышать.
– Кто-нибудь видел его, разговаривал с ним? – спросила я, совладав с голосом.
– Нет, Ричард Тейлор сказал, что он уже уехал.
– Уехал? – Я никак не могла понять этого слова.
– Покинул страну, – объяснила Триша. – Ричард очень зол на него, Михаэль ни словом ему не заикнулся. Он чувствует себя как дурак, поэтому и сам спрятался. Конечно, – продолжала она, – школа назначит нового преподавателя, когда мы вернемся с рождественских каникул, но…
Она замолчала, увидев как меня трясет, это были почти конвульсии, холодные слезы лились у меня по щекам, дышать стало трудно, внизу живота запекло, мне казалось, что туда вливают расплавленный свинец.
– О, Дон, я знала, что ты огорчишься. Ты делала успехи под его руководством, и я уверена, Михаэль намекал тебе тоже на счет Бродвея. Но ты обязана не расстраиваться, у тебя есть Аллан.
В первый момент мне показалось, что я разучилась говорить, но вдруг тишина раскололась, у меня из горла вырвался дикий крик:
– НЕЕЕЕЕТ!!!
Я закрыла лицо руками.
– Дон.
Я медленно отвела от лица руки и посмотрела в ее сочувствующие глаза:
– Никакого Аллана нет, – в ужасе прошептала я.
– Что? – Триша заулыбалась, – что ты говоришь? Конечно, есть Аллан, не могла же ты сама по себе забеременеть.
– Нет, нет, – медленно заговорила я, – и никогда не было, это был Михаэль. Я ношу ребенка Михаэля.
– Михаэля? Михаэля Саттона? – От удивления Триша открыла рот. – Но, – ее глаза расширились, – но он уехал.
– Нет, – ответила я и улыбнулась, – это все часть плана, часть его плана. Не думала, что это произойдет до конца семестра, но очевидно все изменилось. Я должна буду поехать к нему. – Я встала и прогнулась. – Он ждет меня, я уверена.
Триша пристально смотрела на меня, когда я медленно шла к столу, брала гребень и расчесывала волосы.
– Я хотела открыться тебе, Триша, но я обещала Михаэлю ничего не говорить, он боялся за свою работу. Ты понимаешь меня, – спросила я, Триша кивнула, но продолжала испуганно смотреть. – Есть много людей, которые только из ревности к его таланту готовы убить. Михаэль собирается выступить на Бродвее в следующем году, ты это знаешь, и у него представилась возможность сделать номер вместе со мной. Не смотри так испуганно, Триша, – попросила я, – все будет прекрасно.
Триша улыбнулась, хотя ее глаза были заполнены слезами.
– Действительно, – настаивала я, – все будет прекрасно. Я поеду к нему, и Михаэль поможет. Давай проведем рождество вместе?
Я стояла перед зеркалом, расчесывала волосы, и говорила, как будто заклиная.
– Он купил маленькое милое деревце только для нас и кучу подарков. Все для меня, он потратил уйму денег. Представь, в следующем новом году я буду мадам Саттон. Звучит замечательно. Я из нашей квартиры позвоню тебе, ровно в полночь, и поздравлю. У нас будут свои квартиры. Так что видишь, – воскликнула я, поверив в свою мечту, – как хорошо все запланировано!
– Почему же все-таки он не позвал тебя? – спросила Триша.
– Он ждет меня, какая еще может быть причина.
– Можно мне поехать с тобой?
– Нет, это будет глупо. Кроме того, Михаэль обнаружит, что я проговорилась, несмотря на обещание никому не говорить, что мы любим друг друга. И вдруг я появляюсь с тобой. Нет, нет, все будет прекрасно.
– Начинается метель, – сообщила Триша, – сильный ветер.
– Я нормально дойду до его квартиры. Триша, ты сейчас похожа на взволнованную мать. Все будет прекрасно, действительно. – В дверях я обернулась: – Скажи Агнессе… Скажи ей…
– Что?
– Скажи, что я сбежала, – и я рассмеялась, довольная своей шуткой.
– Дон… – Триша покачала головой.
– Это мое право. Когда два человека любят друг друга, никаких сомнений быть не должно. Ты бы слышала, как мы поем вместе, но скоро и ты почувствуешь это, – добавила я и снова рассмеялась.
Я выбежала из двери, скатилась по лестнице, слыша как Триша что-то кричит мне вслед, но не останавливалась. Я думала только о том, как любимый встретит меня. Триша была права, началась метель. Хлопья, толстые, почти с фасоль, падали на меня. Я шла так быстро, что не успевала тормозить машины, потому что не видела, есть ли в них пассажир, наконец, мне это удалось сделать, и я села в такси. Я дала адрес Михаэля, и меня тут же охватил страх, что будет? Но потом я стала мечтать о сцене, о том, как мы будем вместе выступать.
– Я здесь, Михаэль, – шептала я, – я пришла, моя любовь, чтобы навсегда остаться с тобой. Больше не будет никаких тайн, не будет быстрых, ворованных поцелуев. Теперь мы можем вместе, рука в руке гулять по городу и не бояться нашей любви, которая поможет раскрыть двери всех театров.
– Такое ощущение, что мы в Сибири, – проговорил вдруг таксист, – когда снега выпадает на четыре-пять дюймов, дорога становится адом. Хаос.
Нет, думала я, глядя в окно, это не хаос, снег очень красивый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74