Около четырех часов в дверь раздался звонок. Мы с Тришей переглянулись. Агнесса с друзьями ушли по магазинам, миссис Лидди была на кухне.
– Мне открыть? – спросила Триша.
– Нет, нет, я сама. Как я выгляжу?
– Пять минут назад ты уже спрашивала, – ее разбирал смех.
Я встала и побежала открывать. На мгновение я закрыла глаза и представила, как мы с Джимми будем поверять друг другу самые сокровенные мысли, чувства и желания. Я вспомнила наши детские беседы. Скажутся ли на нашей откровенности время и расстояния? Мое сердце нетерпеливо забилось. Я открыла дверь.
Джимми в форме выглядел выше. Его взгляд утратил детскую невинность. Темные волосы были коротко острижены, и все это только подчеркивало доброту его темно-карих глаз, глаз мамы Лонгчэмп. Он смотрел на меня сверху вниз.
– Привет, – сказал Джимми, – мне жаль, что я опоздал, но сломался автобус, и я немного заблудился. Ты великолепно выглядишь.
– Спасибо, – ответила я, не двигаясь с места. С того времени как мы росли вместе, прошло много времени.
– Ты не собираешься пригласить его в дом? – поинтересовалась Триша.
– Что? Извини, Джимми. Это Триша, моя подруга. Триша – это Джимми. Джимми вошел и пожал ей руку.
– Рад познакомиться. Дон писала о вас.
– И мне рассказывала о вас, – они посмотрели на меня так, будто я разболтала каждому государственную тайну. – Так и будем стоять? – спросила Триша, глупая улыбка так и не сходила у нее с лица.
– Что? О, да, – я провела Джимми.
– Здесь очень приятно. – Он сел на диван и осмотрелся.
– Не желаешь что-нибудь выпить? – спросила Триша. – Дон, кажется, забывает об обязанностях хозяйки. Агнесса огорчилась бы.
– Нет, спасибо, – пробурчал Джимми. На несколько минут повисла долгая пауза.
– Как папа Лонгчэмп? – спросила я.
– Как учеба? – спросил Джимми.
– Как служба? – спросила Триша.
Мы все рассмеялись. Джимми казался ко мне равнодушным, разница в возрасте, которую я всегда чувствовала, стала заметнее.
– Служба мне кажется приятной. Я нашел свой новый дом там. – На слове «дом» я пристально посмотрела на него. – Да, действительно, мне нравятся парни, с которыми я изучаю двигатели, механику, все это мне пригодится на гражданке, – он повернулся ко мне. – Жаль, что я приехал поздно, я хотел пригласить тебя на завтрак, теперь это будет обед. Ты не возражаешь?
– Да, конечно, – ответила я.
– Вы должны обязательно сходить в хороший ресторан. Я знаю немного таких в Нью-Йорке. Идите в «Антонию», на Двадцать Восьмой Авеню, – предложила Триша.
– Там слишком дорого, – сказала я. Мы раньше никогда туда не ходили, но останавливались и мечтали об этом.
– Пусть ничто тебя не беспокоит, – с гордостью ответил Джимми, – сколько бы не стоило, – он окинул меня взглядом, – ты одета не для дешевого ресторана.
Я покраснела, посмотрев на Тришу, и увидела все ту же глупую, удовлетворенную улыбку на ее губах.
– Тогда пошли, – поднялась я, – я голодна.
– Она весь день от волнения ничего не ела, – доложила Триша.
– Триша!
Джимми рассмеялся, мы собрались выходить.
– Желаю хорошо провести время.
– Спасибо, – ответил Джимми.
– Он очень красивый, – прошептала мне на ухо Гриша.
Когда мы вышли на улицу, я обнаружила, что нас все это время ожидал таксист.
– Зачем ты так сделал? Ведь счетчик все это время работал?
– Не беспокойся, – отрезал Джимми. – После всего случившегося я имею право хорошо провести время с тобой. Ты уже взрослая, – добавил он, усаживая меня в машину.
Из-за облаков показалось солнце. В его лучах улицы засверкали всеми цветами радуги. Я подумала, что все наше прошлое было прелюдией к этой поездке. Потом я подумала, что вот так, пожалуй, мечта становится реальностью.
Когда мы вошли в ресторан, метрдотель нас спросил, зарезервирован ли у нас столик. Джимми сказал, что – да, но он все равно сверился с книгой, прежде чем провести в зал. Я думаю что его просто заинтересовала форма Джимми.
– Я сам обслужу вас, – сказал метрдотель и показал на столик в углу. Мне показалось, что весь ресторан смотрел на нас, пока мы не дошли до места. Я была так возбуждена, что почти не разговаривала. Нас спросили, будем ли мы коктейли.
– Нет, будем обедать, – Джимми улыбнулся, – мы голодны.
– Очень хорошо, сэр, – метрдотель протянул меню.
– Ох, Джимми, здесь все так дорого. Одно блюдо стоит столько, сколько я трачу в неделю.
– Я просил тебя не беспокоиться об этом, – сказал Джимми, – Я не потратил ни пени из моей армейской зарплаты до сих пор, – и с гордостью в голосе добавил, что дал папе немного денег.
– Расскажи мне о нем, Джимми, – попросила я после того, как мы заказали обед. Глаза Джимми затуманились, уголки губ сжались как всегда, когда он злился или печалился.
– Он выглядел постаревшим, тюрьма есть тюрьма. Мы долго разговаривали с ним о том, почему он так поступил, я решил, что они с мамой были правы. Твои настоящие родители отказались от тебя, а они уже не могли иметь младенца. – Джимми пристально посмотрел на меня. – Конечно, он все еще думает, что поступил неправильно, страдает, что доставил нам столько огорчений. Он сочувствует нам, мы сочувствуем ему. Это сломало папу, а с уходом мамы у него вообще больше ничего не осталось.
Я не была такой же сильной как Джимми, я не могла сдержать свои слезы. Он наклонился и вытер мои щеки.
– Но теперь он более счастлив, и передает тебе привет. Папа нашел новых друзей, и у него появилась любимая работа.
– Я знаю, он мне написал об этом.
– Но держу пари, он не сообщил, что у него появилась леди, – Джим смущенно улыбнулся.
– Леди?
– Она готовит ему, но я подозреваю большее, они не хотели распространяться, – Джимми улыбнулся еще шире.
Конечно, я была счастлива, что папа Лонгчэмп нашел себе подругу и больше не одинок. Я знала, что такое быть одному, как самый яркий, солнечный день наполняется злобой и становится темным. Но я не могла не думать о маме, и то, что папа теперь с другой женщиной, коробило меня. Джимми очевидно понял это и, склонившись над столом, сжал мою руку.
– Он сказал мне, что никто не вытеснит маму из его сердца. Я кивнула, пытаясь понять все это.
– Папа описал, как он старается вернуть расположение Ферн. Но семейство, которое взяло опеку над ней, пресекает любые контакты.
– Но он же ее отец, – возмутилась я.
– И человек, только что вышедший из тюрьмы, – напомнил Джимми. – У него нет постоянного заработка, реальной работы, жены. Но он все еще надеется, что однажды…
– Однажды мы найдем ее, Джимми! И будем все вместе, снова. Джимми улыбнулся и кивнул.
– Уверен, мы будем вместе, Дон.
Потом мы заговорили о нас. Джимми описал свою учебу, друзей, что он видел и делал. Я рассказала ему о школе, о мадам Стейчен, о Трише и других студентах, живущих в нашем доме, и, конечно, о бедном Артуре Гарвуде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Мне открыть? – спросила Триша.
– Нет, нет, я сама. Как я выгляжу?
– Пять минут назад ты уже спрашивала, – ее разбирал смех.
Я встала и побежала открывать. На мгновение я закрыла глаза и представила, как мы с Джимми будем поверять друг другу самые сокровенные мысли, чувства и желания. Я вспомнила наши детские беседы. Скажутся ли на нашей откровенности время и расстояния? Мое сердце нетерпеливо забилось. Я открыла дверь.
Джимми в форме выглядел выше. Его взгляд утратил детскую невинность. Темные волосы были коротко острижены, и все это только подчеркивало доброту его темно-карих глаз, глаз мамы Лонгчэмп. Он смотрел на меня сверху вниз.
– Привет, – сказал Джимми, – мне жаль, что я опоздал, но сломался автобус, и я немного заблудился. Ты великолепно выглядишь.
– Спасибо, – ответила я, не двигаясь с места. С того времени как мы росли вместе, прошло много времени.
– Ты не собираешься пригласить его в дом? – поинтересовалась Триша.
– Что? Извини, Джимми. Это Триша, моя подруга. Триша – это Джимми. Джимми вошел и пожал ей руку.
– Рад познакомиться. Дон писала о вас.
– И мне рассказывала о вас, – они посмотрели на меня так, будто я разболтала каждому государственную тайну. – Так и будем стоять? – спросила Триша, глупая улыбка так и не сходила у нее с лица.
– Что? О, да, – я провела Джимми.
– Здесь очень приятно. – Он сел на диван и осмотрелся.
– Не желаешь что-нибудь выпить? – спросила Триша. – Дон, кажется, забывает об обязанностях хозяйки. Агнесса огорчилась бы.
– Нет, спасибо, – пробурчал Джимми. На несколько минут повисла долгая пауза.
– Как папа Лонгчэмп? – спросила я.
– Как учеба? – спросил Джимми.
– Как служба? – спросила Триша.
Мы все рассмеялись. Джимми казался ко мне равнодушным, разница в возрасте, которую я всегда чувствовала, стала заметнее.
– Служба мне кажется приятной. Я нашел свой новый дом там. – На слове «дом» я пристально посмотрела на него. – Да, действительно, мне нравятся парни, с которыми я изучаю двигатели, механику, все это мне пригодится на гражданке, – он повернулся ко мне. – Жаль, что я приехал поздно, я хотел пригласить тебя на завтрак, теперь это будет обед. Ты не возражаешь?
– Да, конечно, – ответила я.
– Вы должны обязательно сходить в хороший ресторан. Я знаю немного таких в Нью-Йорке. Идите в «Антонию», на Двадцать Восьмой Авеню, – предложила Триша.
– Там слишком дорого, – сказала я. Мы раньше никогда туда не ходили, но останавливались и мечтали об этом.
– Пусть ничто тебя не беспокоит, – с гордостью ответил Джимми, – сколько бы не стоило, – он окинул меня взглядом, – ты одета не для дешевого ресторана.
Я покраснела, посмотрев на Тришу, и увидела все ту же глупую, удовлетворенную улыбку на ее губах.
– Тогда пошли, – поднялась я, – я голодна.
– Она весь день от волнения ничего не ела, – доложила Триша.
– Триша!
Джимми рассмеялся, мы собрались выходить.
– Желаю хорошо провести время.
– Спасибо, – ответил Джимми.
– Он очень красивый, – прошептала мне на ухо Гриша.
Когда мы вышли на улицу, я обнаружила, что нас все это время ожидал таксист.
– Зачем ты так сделал? Ведь счетчик все это время работал?
– Не беспокойся, – отрезал Джимми. – После всего случившегося я имею право хорошо провести время с тобой. Ты уже взрослая, – добавил он, усаживая меня в машину.
Из-за облаков показалось солнце. В его лучах улицы засверкали всеми цветами радуги. Я подумала, что все наше прошлое было прелюдией к этой поездке. Потом я подумала, что вот так, пожалуй, мечта становится реальностью.
Когда мы вошли в ресторан, метрдотель нас спросил, зарезервирован ли у нас столик. Джимми сказал, что – да, но он все равно сверился с книгой, прежде чем провести в зал. Я думаю что его просто заинтересовала форма Джимми.
– Я сам обслужу вас, – сказал метрдотель и показал на столик в углу. Мне показалось, что весь ресторан смотрел на нас, пока мы не дошли до места. Я была так возбуждена, что почти не разговаривала. Нас спросили, будем ли мы коктейли.
– Нет, будем обедать, – Джимми улыбнулся, – мы голодны.
– Очень хорошо, сэр, – метрдотель протянул меню.
– Ох, Джимми, здесь все так дорого. Одно блюдо стоит столько, сколько я трачу в неделю.
– Я просил тебя не беспокоиться об этом, – сказал Джимми, – Я не потратил ни пени из моей армейской зарплаты до сих пор, – и с гордостью в голосе добавил, что дал папе немного денег.
– Расскажи мне о нем, Джимми, – попросила я после того, как мы заказали обед. Глаза Джимми затуманились, уголки губ сжались как всегда, когда он злился или печалился.
– Он выглядел постаревшим, тюрьма есть тюрьма. Мы долго разговаривали с ним о том, почему он так поступил, я решил, что они с мамой были правы. Твои настоящие родители отказались от тебя, а они уже не могли иметь младенца. – Джимми пристально посмотрел на меня. – Конечно, он все еще думает, что поступил неправильно, страдает, что доставил нам столько огорчений. Он сочувствует нам, мы сочувствуем ему. Это сломало папу, а с уходом мамы у него вообще больше ничего не осталось.
Я не была такой же сильной как Джимми, я не могла сдержать свои слезы. Он наклонился и вытер мои щеки.
– Но теперь он более счастлив, и передает тебе привет. Папа нашел новых друзей, и у него появилась любимая работа.
– Я знаю, он мне написал об этом.
– Но держу пари, он не сообщил, что у него появилась леди, – Джим смущенно улыбнулся.
– Леди?
– Она готовит ему, но я подозреваю большее, они не хотели распространяться, – Джимми улыбнулся еще шире.
Конечно, я была счастлива, что папа Лонгчэмп нашел себе подругу и больше не одинок. Я знала, что такое быть одному, как самый яркий, солнечный день наполняется злобой и становится темным. Но я не могла не думать о маме, и то, что папа теперь с другой женщиной, коробило меня. Джимми очевидно понял это и, склонившись над столом, сжал мою руку.
– Он сказал мне, что никто не вытеснит маму из его сердца. Я кивнула, пытаясь понять все это.
– Папа описал, как он старается вернуть расположение Ферн. Но семейство, которое взяло опеку над ней, пресекает любые контакты.
– Но он же ее отец, – возмутилась я.
– И человек, только что вышедший из тюрьмы, – напомнил Джимми. – У него нет постоянного заработка, реальной работы, жены. Но он все еще надеется, что однажды…
– Однажды мы найдем ее, Джимми! И будем все вместе, снова. Джимми улыбнулся и кивнул.
– Уверен, мы будем вместе, Дон.
Потом мы заговорили о нас. Джимми описал свою учебу, друзей, что он видел и делал. Я рассказала ему о школе, о мадам Стейчен, о Трише и других студентах, живущих в нашем доме, и, конечно, о бедном Артуре Гарвуде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74