Андрюша был в таком тяжелом состоянии. С ним ни о чем нельзя было говорить. И даже подготовить на расстоянии было невозможно. Профессора запрещали. Может быть, это и к лучшему, что он приедет сразу на испытание. Ах, если бы приехал прежний Андрюша, каким он был в Светлорецке! Он бы все понял, принял бы и Аню и ее изобретение… И никаких стрессов!
— Что ж, Анна Ивановна… — сказал, словно читая ее мысли, шагавший с ней рядом Степан Григорьевич. — Я бы хотел, чтобы Андрей так же оценил ваш труд… и вас… как ценю я, ибо отношение человека определяется оценкой не своего собственного, а чужого «я»…
— Да-да, — рассеянно отозвалась Аня. — Конечно…
— К сожалению, для нас с вами не секрет, что Андрей… Да что там говорить! Жизнь полна несообразностей, ибо люди всегда выбирают не тех, кто особенно хорошо к ним относится, а чаще тех, кто… даже не хочет замечать…
— Вы думаете, что Андрюша меня не заметит? — улыбнулась Аня.
— Не надо меня понимать в буквальном смысле.
— А как вас понимать? — чуть склонила набок голову Аня.
Степан Григорьевич промолчал и пошел по перрону.
— Пардон! Могу я поговорить с конструктором ракетного вагона Анной Ивановной Седых?
Аня оглянулась и увидела стоящего в почтительной позе немолодого полного человека с прилизанной реденькой прической. Его подбородок тонул в налитой шее.
— Да, да, конечно! Я и есть Анна Седых. Что вас интересует?
— Видите ли, я из министерства, но сейчас внештатный корреспондент технической газеты Милевский, хотел бы услышать несколько слов о вашем вагоне. Не стесняйтесь в терминологии.
— Очень приятно. Ну что же мне вам сказать? Пожалуй, обо всех цифрах мы поговорим после испытания, если вы здесь будете.
— О, несомненно!
— А сейчас скажу, что мечтаю применить реактивное движение в поездах черноморского плавающего туннеля и Арктического моста.
— Ах, Арктический мост, Арктический мост! — многозначительно вздохнул корреспондент. — Если бы вы знали, что у меня с ним связано! Я помню его еще с юности, со студенческих лет. Я готов был всего себя отдать этой дерзкой мечте. Как жаль, что здесь нет Андрюшки Корнева!
— Андрюшки?
— Да-да! Мы с ним встречались… в Светлорецке.
Аня нахмурилась, силясь что-то вспомнить. На кого же похож этот толстяк?
— Конечно, он теперь такой великий человек!.. Я могу только взять у него интервью, но, к сожалению, он сейчас далеко.
Корреспондент вынул блокнот и стал писать в нем причудливым заграничным фломастером.
— Ошиблись! Андрей Григорьевич Корнев здесь.
— Как здесь? — опешил корреспондент, пряча блокнот в карман.
— То есть он сейчас будет здесь, приедет. Вы можете с ним поболтать. Узнаете друг друга. Как вы сказали? За его идею вы готовы были отдать всего себя?
— Разумеется!.. Пардон, я поспешу… Вы сказали, он подъедет? Я побегу к шоссе. Мерси!
Аня посмотрела ему вслед и усмехнулась.
Мальчишки на заборе видели, как сел толстый дядя в свою машину и поспешно помчался по направлению к Москве.
— А этот куда покатил?
— Дурак, с донесением!
И сразу же мальчишки на дереве заволновались. Они кричали своим друзьям на заборе, словно им с дерева было лучше видно:
— Садятся! Садятся! Все внутрь залезают!
— Смотрите, смотрите! А тетечка в комбинезоне осталась…
— Ну она-то обязательно полетит!
— Почему ты думаешь?
— Дурак, сам сказал, что она в комбинезоне. Управлять снарядом будет. А потом, она сама конструктор. Мне Егорка говорил.
— А почему все вошли, а она осталась?
— На часы смотрит…
— Еще одна машина на шоссе! — истошно закричали с верхней ветки.
— Двое! Еще двое! Это наверняка самые главные!
— Потому и тетечка к ним бежит! Ух ты! Как прыгнула! Постой… он ее на руки взял. Вот так штука! Несет! Тю-у!
Ребята все разом принялись кричать и хлопать в ладоши.
Андрей, не обращая ни на кого внимания, нес Аню к вагону.
— Что ты делаешь, сумасшедший? Пусти, кругом люди.
— А что мне целый свет! Наконец-то ты со мной!
— Даже у тебя на руках…
— Почему ты меня не встречала? Почему не прилетела вместе с Суреном? Почему мне нужно было сюда приехать?
— Сто тысяч почему, моя милый Почемучка! Папа здоров и тоже здесь. А вон идет Степан Григорьевич.
— А что это за штуковина на колесах? Почему ты в комбинезоне?
— Андрюша, прости, милый… давай сядем сюда, на лавочку… Но вот… здесь дачники ждут поезда… и мы тоже сейчас поедем…
— Поедем?
— Ты знаешь, я волнуюсь… я не знаю, как тебе сказать. Мне казалось, что все будет просто… — Аня смотрела на Андрея, и он ей казался каким-то другим, немножко чужим, к тому же он нахмурился. — Знаешь, Степан Григорьевич часто бывал у меня, принимал во мне участие.
— Очень мило с его стороны.
— Ты поблагодари его.
Подошел Степан. Андрей встал. Они молча обнялись.
— Спасибо тебе за все. За Арктический мост, что отстоял, за Аню вот тоже…
— Ты уже знаешь? — спросил Степан Григорьевич.
— Нет еще, — быстро сказала Аня.
— Товарищи, дальше ждать нельзя. Иван Семенович торопит, ибо перегон нам отвели на строго определенное время. Да вон он и сам сюда идет.
— Ничего не понимаю! Что это? Аня на практике, что ли? Новый дачный поезд? А зачем вы все здесь?
— Здорово, Андрюха! — еще издали крикнул старый гигант. — Дай я тебя… словом, поломаю тебе шпангоуты. Э-эх! Ну, крепок! Теперь тебя не сломишь — какой вышел молодец! Мужицкая кость, говорю! — Иван Семенович сжал Андрея в медвежьих объятиях, отпустил со смехом, взял за плечи и повел к вагону. — Анка-то у меня как отличилась! Не у всякого инженерика по дипломному проекту вагон построят.
— Ах, вот как! Я поздравляю тебя, Аня!
— Ну вот… Я знала… Вот видишь, оказывается, совсем тебя не знала… Спасибо, Андрюша, — смущенно лепетала Аня.
— Ты мне хоть объясни…
— Нечего, нечего! — заторопил Седых. — Время подошло. Полезайте оба в кабину. В пути наговоритесь.
— Это ты нарочно меня минута в минуту сюда доставил?.. — спросил Андрей Сурена.
Тот вынул изо рта трубку и глубокомысленно выпустил клуб дыма:
— Слушай, понимать надо! Лишнее время — лишние разговоры! А тут сразу хлоп — и четыреста километров в час!
— Неужели такая скорость? — спросил Андрей, взбираясь на подножку.
Аня улыбнулась ему из дверей кабины, маня за собой.
Мальчишки тотчас отозвались:
— Ну, ребята, держись, не падай с дерева! Сейчас взрыв будет, и они… прямо в космос!..
— Привет Марсу! — кричали с забора.
— А как же они обратно на рельсы сядут? А вдруг поезд? — беспокоился кто-то на дереве.
Андрей вместе с Аней входили в кабину управления, непринужденно шутя:
— Очень трогательное участие в судьбе молодого специалиста!
Впереди вместо стены было сплошное круглое стекло, словно в подводной лодке капитана Немо. Перед стеклом находился пульт управления с рычагами, приборами и кнопками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
— Что ж, Анна Ивановна… — сказал, словно читая ее мысли, шагавший с ней рядом Степан Григорьевич. — Я бы хотел, чтобы Андрей так же оценил ваш труд… и вас… как ценю я, ибо отношение человека определяется оценкой не своего собственного, а чужого «я»…
— Да-да, — рассеянно отозвалась Аня. — Конечно…
— К сожалению, для нас с вами не секрет, что Андрей… Да что там говорить! Жизнь полна несообразностей, ибо люди всегда выбирают не тех, кто особенно хорошо к ним относится, а чаще тех, кто… даже не хочет замечать…
— Вы думаете, что Андрюша меня не заметит? — улыбнулась Аня.
— Не надо меня понимать в буквальном смысле.
— А как вас понимать? — чуть склонила набок голову Аня.
Степан Григорьевич промолчал и пошел по перрону.
— Пардон! Могу я поговорить с конструктором ракетного вагона Анной Ивановной Седых?
Аня оглянулась и увидела стоящего в почтительной позе немолодого полного человека с прилизанной реденькой прической. Его подбородок тонул в налитой шее.
— Да, да, конечно! Я и есть Анна Седых. Что вас интересует?
— Видите ли, я из министерства, но сейчас внештатный корреспондент технической газеты Милевский, хотел бы услышать несколько слов о вашем вагоне. Не стесняйтесь в терминологии.
— Очень приятно. Ну что же мне вам сказать? Пожалуй, обо всех цифрах мы поговорим после испытания, если вы здесь будете.
— О, несомненно!
— А сейчас скажу, что мечтаю применить реактивное движение в поездах черноморского плавающего туннеля и Арктического моста.
— Ах, Арктический мост, Арктический мост! — многозначительно вздохнул корреспондент. — Если бы вы знали, что у меня с ним связано! Я помню его еще с юности, со студенческих лет. Я готов был всего себя отдать этой дерзкой мечте. Как жаль, что здесь нет Андрюшки Корнева!
— Андрюшки?
— Да-да! Мы с ним встречались… в Светлорецке.
Аня нахмурилась, силясь что-то вспомнить. На кого же похож этот толстяк?
— Конечно, он теперь такой великий человек!.. Я могу только взять у него интервью, но, к сожалению, он сейчас далеко.
Корреспондент вынул блокнот и стал писать в нем причудливым заграничным фломастером.
— Ошиблись! Андрей Григорьевич Корнев здесь.
— Как здесь? — опешил корреспондент, пряча блокнот в карман.
— То есть он сейчас будет здесь, приедет. Вы можете с ним поболтать. Узнаете друг друга. Как вы сказали? За его идею вы готовы были отдать всего себя?
— Разумеется!.. Пардон, я поспешу… Вы сказали, он подъедет? Я побегу к шоссе. Мерси!
Аня посмотрела ему вслед и усмехнулась.
Мальчишки на заборе видели, как сел толстый дядя в свою машину и поспешно помчался по направлению к Москве.
— А этот куда покатил?
— Дурак, с донесением!
И сразу же мальчишки на дереве заволновались. Они кричали своим друзьям на заборе, словно им с дерева было лучше видно:
— Садятся! Садятся! Все внутрь залезают!
— Смотрите, смотрите! А тетечка в комбинезоне осталась…
— Ну она-то обязательно полетит!
— Почему ты думаешь?
— Дурак, сам сказал, что она в комбинезоне. Управлять снарядом будет. А потом, она сама конструктор. Мне Егорка говорил.
— А почему все вошли, а она осталась?
— На часы смотрит…
— Еще одна машина на шоссе! — истошно закричали с верхней ветки.
— Двое! Еще двое! Это наверняка самые главные!
— Потому и тетечка к ним бежит! Ух ты! Как прыгнула! Постой… он ее на руки взял. Вот так штука! Несет! Тю-у!
Ребята все разом принялись кричать и хлопать в ладоши.
Андрей, не обращая ни на кого внимания, нес Аню к вагону.
— Что ты делаешь, сумасшедший? Пусти, кругом люди.
— А что мне целый свет! Наконец-то ты со мной!
— Даже у тебя на руках…
— Почему ты меня не встречала? Почему не прилетела вместе с Суреном? Почему мне нужно было сюда приехать?
— Сто тысяч почему, моя милый Почемучка! Папа здоров и тоже здесь. А вон идет Степан Григорьевич.
— А что это за штуковина на колесах? Почему ты в комбинезоне?
— Андрюша, прости, милый… давай сядем сюда, на лавочку… Но вот… здесь дачники ждут поезда… и мы тоже сейчас поедем…
— Поедем?
— Ты знаешь, я волнуюсь… я не знаю, как тебе сказать. Мне казалось, что все будет просто… — Аня смотрела на Андрея, и он ей казался каким-то другим, немножко чужим, к тому же он нахмурился. — Знаешь, Степан Григорьевич часто бывал у меня, принимал во мне участие.
— Очень мило с его стороны.
— Ты поблагодари его.
Подошел Степан. Андрей встал. Они молча обнялись.
— Спасибо тебе за все. За Арктический мост, что отстоял, за Аню вот тоже…
— Ты уже знаешь? — спросил Степан Григорьевич.
— Нет еще, — быстро сказала Аня.
— Товарищи, дальше ждать нельзя. Иван Семенович торопит, ибо перегон нам отвели на строго определенное время. Да вон он и сам сюда идет.
— Ничего не понимаю! Что это? Аня на практике, что ли? Новый дачный поезд? А зачем вы все здесь?
— Здорово, Андрюха! — еще издали крикнул старый гигант. — Дай я тебя… словом, поломаю тебе шпангоуты. Э-эх! Ну, крепок! Теперь тебя не сломишь — какой вышел молодец! Мужицкая кость, говорю! — Иван Семенович сжал Андрея в медвежьих объятиях, отпустил со смехом, взял за плечи и повел к вагону. — Анка-то у меня как отличилась! Не у всякого инженерика по дипломному проекту вагон построят.
— Ах, вот как! Я поздравляю тебя, Аня!
— Ну вот… Я знала… Вот видишь, оказывается, совсем тебя не знала… Спасибо, Андрюша, — смущенно лепетала Аня.
— Ты мне хоть объясни…
— Нечего, нечего! — заторопил Седых. — Время подошло. Полезайте оба в кабину. В пути наговоритесь.
— Это ты нарочно меня минута в минуту сюда доставил?.. — спросил Андрей Сурена.
Тот вынул изо рта трубку и глубокомысленно выпустил клуб дыма:
— Слушай, понимать надо! Лишнее время — лишние разговоры! А тут сразу хлоп — и четыреста километров в час!
— Неужели такая скорость? — спросил Андрей, взбираясь на подножку.
Аня улыбнулась ему из дверей кабины, маня за собой.
Мальчишки тотчас отозвались:
— Ну, ребята, держись, не падай с дерева! Сейчас взрыв будет, и они… прямо в космос!..
— Привет Марсу! — кричали с забора.
— А как же они обратно на рельсы сядут? А вдруг поезд? — беспокоился кто-то на дереве.
Андрей вместе с Аней входили в кабину управления, непринужденно шутя:
— Очень трогательное участие в судьбе молодого специалиста!
Впереди вместо стены было сплошное круглое стекло, словно в подводной лодке капитана Немо. Перед стеклом находился пульт управления с рычагами, приборами и кнопками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142