— Будем строить подводный туннель!
— Вместе с судьей Мором!
— Правильно, старина!
— Да здравствует судья Мор!
Степан Григорьевич знал, как любят американцы своего старого судью. Он нисколько не удивился, когда старика сняли с крыши машины и на руках понесли вниз по ступеням и дальше по аллее. Толпа росла, как горная лавина.
— Построим туннель!
— Да здравствует Америка и новые времена просперити!
Андрей пришел в себя.
— Степан, — сказал он тихо, — что произошло?
— Американцы провели совещание по поводу Арктического моста.
Андрей приподнялся на локте:
— Но кто, кто защитил Арктический мост?
— Не знаю… Там было много людей.
— А я знаю, кто защитил павильон, кто кричал «да здравствует Арктический мост!».
— Кто? — насторожился Степан.
Андрей посмотрел в лицо брату.
— Американцы, — сказал он серьезно. — Американцы.
— Совершенно верно, товарищи… то есть американцы! — послышался сзади братьев неожиданный голос.
Андрей и Степан оглянулись и увидели говорившего. Бросались в глаза его простое улыбающееся лицо, покрытое веснушками, и огненно-рыжая шевелюра.
— Майкл Никсон! — продолжал подошедший по-русски. — Очень буду рад знакомым быть. Передайте, пожалуйста, мой привет товарищам Карцеву Алеше и Дениске Денисюку.
— Откуда вы их знаете? — спросил пораженный Андрей.
— Дружба детства… Позвольте, я помогу вам встать. Ваш павильон отстояли американцы, потому что среди них очень много есть друзей Карцева и Денисюка. Теперь будет еще больше друзей, друзей вашего проекта, друзей мира. Об этом я произносил вчера в сенате горячую речь. Боялся, что загорится кафедра. — И он рассмеялся. — Почтенные сенаторы кряхтят, но вынуждены соглашаться, что мосты лучше бомб. Честное слово! А если мост еще и выгоден, обеспечивает дешевизну транспорта, то, верьте, американцы еще не забыли, что они деловые люди. Вот и получается, что американским ребятам и советским ребятам есть смысл сблизиться.
Андрей и Степан смотрели на молодого сенатора, о котором уже знали, что он в детстве совершил путешествие зайцем, прикинувшись немым, до Советского Союза, а потом через всю нашу страну. Он был первым среди американских друзей Арктического моста.
КНИГА ВТОРАЯ. МОСТ ДРУЖБЫ
Свершить великое может лишь тот,
кто дерзает.
Часть первая. ДЕРЗАНИЯ
Упрямство — оружие слабых.
Упорство — орудие славы.
Глава первая. НИ ЗА ЧТО!
В час затишья ветер рождала только скорость. Воздух бил в лицо, толкал в грудь. Глиссер несся, готовый выскочить из воды, оставляя за собой единственные в море волны.
Море! Черное море! Сейчас оно было синим. Но какая это была синева! Лиловая, грозная, почти черная синева… Море, безмерно огромное, как мир, бесконечно разное и прекрасное, вечное, как движение! Могучая стихия, с которой не устает бороться человек, побеждая ее сначала веслом, потом парусом, наконец, паром, электричеством и ныне атомом… Упрямая стихия, которая не хочет признать власти человека и требует от него дань жизнями самых дерзких, самых смелых! Море! Черное море!
Так воспринимал душой море Сурен Авакян, горец, сухопутный человек. Для моряка оно иное — строптивое, часто опасное, с которым всегда надо быть начеку. Сурен же захвачен был морем, оно было для него ослепительным, радующим простором с таинственной и страшной глубиной…
— Ах, Черное море — кавказское море! — только и мог выговорить он, наделяя море высшим эпитетом, какой только мог придумать.
Стоявший с ним рядом озабоченный моряк улыбнулся. Он держался, как и Сурен, рукой за поручни, замыкая тем самым сеть наушников и микрофонов, заключенных в шлемах.
— Вот уже и плавающий док, — заметил он.
— Какой там док! При такой погоде просто плавающий курорт! — засмеялся Сурен, поблескивая антрацитовыми глазами. Он сорвал шлем и стал размахивать им в воздухе, словно с плавучего дока его можно было увидеть. Ветер завладел его волосами и мгновенно пригладил их.
Командир глиссера сказал:
— Не думаю, что курорт… Прогноз погоды скверный.
Сурен, заметив, что с ним говорят — из-за рева моторов он ничего не слышал, — снова надел шлем:
— Ай-ай! Какая красота! Пароход, как кабардинский жеребец, на дыбы встает!
Моряк осуждающе покачал головой.
— А что? Опасно так, носом кверху? — заглянув в его глаза, спросил Сурен.
Вместо ответа моряк кивнул на горизонт.
На его дуге виднелось судно с тонкой, наклоненной назад трубой и двумя мачтами. С первого взгляда оно могло вызвать тревогу: бушприт корабля был задран вверх, корма почти касалась воды. Весь корабль словно на самом деле пытался встать на дыбы. Что-то длинное, спускавшееся с кормы, продолжая линию палубы, сразу за кораблем исчезало в волнах.
— Я так полагаю, — сказал моряк. — Трубы — не кабель. Нельзя их таким способом спускать.
— Слушай, и я так думаю, — доверительно сказал Сурен, понизив голос.
Моряк удивился:
— Я считал вас в числе первых энтузиастов строительства.
— Правильно считал! Очень правильно! Знаешь, зачем я еду?
— По морю не ездят, а плавают, — поправил моряк.
— А мы ездить хотим! В самой морской глубине ездить станем на колесах! И я хочу весь туннель в глубине сделать, наверх и носу не казать! Жаль только, такой красоты не будет видно. Эх, моряк! — И Сурен потряс кулаками. — Что я придумал, ай, что я придумал! Андрейка как рад будет! Обязательно меня задушит. Мне подпорки под ребра нужны. Очень требуются…
Моряк смеялся. Веселый попался пассажир!
Док-корабль был уже близко.
Сурен снова сорвал шлем и размахивал им:
— Ах, море! Великое море! Вечное, как движение! А мы для тебя такое движение придумали, что тебе и ни снилось! Что? Потемнело, нахмурилось? Слушай, придется тебе смириться. Потому что человек — это еще больше, еще красивее, еще сильнее, чем море!
Море больше не улыбалось, насупилось, морщилось сердито валами. Откуда-то наползли тучи, забелели барашки, в лицо Сурену ветер бросал брызги. Не замечая ничего, Сурен продолжал махать шлемом.
Андрей Корнев стоял на капитанском мостике плавучего дока и смотрел в бинокль. Кто же другой, кроме Сурена, мог так неистово жестикулировать?
Андрей обернулся к стоявшему позади него еще молодому коренастому моряку с обветренным спокойным лицом, грубоватым, суровым, но с милой ямкой на подбородке. Это был знаменитый полярный капитан Терехов, построивший на гидромониторе Мол Северный. Он взялся командовать плавучим доком в Черном море, чтобы потом, если это окажется возможным, спустить плавающий туннель под льды Арктики.
— Федор Иванович, дорогой, пошлите за ним катер! Видите, как ему не терпится, — попросил Андрей.
Моряк кивнул головой:
— Успели вовремя.
— Ах, да-да! — вспомнил Андрей. — Значит, сегодня будет настоящее испытание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142