Андрей с каменным спокойствием наблюдал за всем происходившим, лишь пальцы его нервно комкали полученную радиограмму.
Когда люди заполнили последние платформы, а на площадке осталась еще толпа рабочих, тревога стала вырываться наружу.
— Расскажите нам, что же случилось?
— Не тревожьтесь, хлопцы! — послышался громовой голос Дениса. — Вагоны будут для всех. Сейчас мостовые краны перебросят запасные платформы. Эвакуация происходит в целях предосторожности. Реальной опасности пока нет.
Ропот пробежал по толпе.
— Скрываете!.. Сознательности у нас хватило бы… По доброй воле сюда шли.
Эвакуация подводного дока происходила с поразительной быстротой. Все действовали по специально составленному на тот случай расписанию, без толчеи, без излишней спешки, люди вели себя как на огневой позиции, безоговорочно подчиняясь приказу, хотя и страдали от неведения.
Вагонов хватило. На последней платформе оставались незанятые места.
Огни в большом зале погасли. По металлической площадке бежали одинокие фигуры опоздавших людей. Поезд не отправлялся.
— Все сели? — рявкнул Денис.
— Все, все! — отозвались из вагонов.
Денис подошел к микрофону и сообщил по всему доку, что последний вагон отправится через несколько минут.
— А то кто ж здесь стоит? Особого, будь ласков, приглашения дожидаешься? — накинулся парторг на одного из рабочих, прислонившегося к стенке.
— А я вот… жду… когда они, — указал Коля Смирнов на Андрея Корнева.
— Уж то будет не твое дело! — Денис повелительно указал Коле на платформу.
Коля колебался, но, взглянув на шевелящиеся усы, полез в вагон.
— Теперь до тебя очередь доходит, Андрей Григорьевич, надо садиться.
— Мне? — нахмурился Андрей. — Я остаюсь.
— Ты что, с ума сошел? Приказ — эвакуироваться всем.
— Капитан последним покидает погибающий корабль. Мой же корабль не погибает, но может погибнуть, если останется без капитана.
— Брось, Андрей Григорьевич, рассуждать! То ж время не ждет, сидай!
Андрей упрямо покачал головой. Что-то было в нем сейчас от прежнего несдержанного юноши.
— Если помпы останутся без присмотра, док может пойти ко дну, погибнет туннель. Я эвакуирую туннель, выполняя приказ, но сам я отсюда не уйду!
— Андрей Григорьевич, время уходит… сидай!
Андрей упрямо свел брови:
— Товарищ Денисюк, извольте сесть сами в спасательный поезд. Я приказываю вам как начальник строительства! Я остаюсь здесь! Все! — Андрей круто повернулся и пошел по металлической площадке.
Он не хотел больше спорить с Денисом, а потому свернул в первый попавшийся коридор.
Гулко раздался гудок электровоза. Андрей провел рукой по горлу, стал расстегивать воротник. Слышно было, как звякнули сцепки, потом загромыхали колеса. Долго слышался звук удаляющегося поезда.
Потом настала тишина. Фигура Андрея одиноко вырисовывалась на слабо освещенной стене. Было слышно, как через сальниковое устройство в центральном зале капает вода.
Андрей передернул плечами, потом повернулся и вышел в тускло освещенный, недавно еще наполненный грохотом центральный зал. Кругом было пусто и темно.
Никогда не предполагал Андрей, что может существовать такая тишина, полная звона металлических стенок, тишина, от которой было больно в ушах и жутко.
— Хо-хо! — крикнул Андрей.
Эхо загудело и ответило ему. И вдруг Андрей совершенно явственно услышал:
— Гей! Гей!..
Ему почудилось? Нет, это не эхо! Послышались гулкие шаги.
Человек! Кто-то отстал от поезда!
Андрей торопливо направился навстречу движущейся фигуре, готовый распечь отставшего. Неприятное чувство одиночества и необъяснимый страх сразу исчезли.
— Денис! — вдруг удивленно воскликнул Андрей.
— Есть! — весело отозвался парторг.
— Почему ты не уехал?
— А чтобы тебе подсменным быть, — улыбнулся тот, — вместе сторожить будем.
Андрей хотел строго посмотреть на него, но вместо этого крепко обнял друга.
В полной тишине обошли они пустынные, слабо освещенные помещения дока. Заглянули во все закоулки — не остался ли кто случайно. Они не разговаривали, но тишина теперь не была уже такой гнетущей.
— Это даже хорошо, что мы с тобой здесь остались, — улыбался Андрей. — Мне давно кое-что надо было обдумать.
— А мне, знаешь, надо выспаться. До того не высыпался последний месяц, представить себе не можешь!
Помолчали. Денис покряхтел, потом посмотрел на часы:
— Порядочно времени уже прошло.
— Незаметно, не правда ли?
— Наши уже далеко отъехали. Боюсь, влетит нам с тобой…
Андрей вздрогнул:
— Денис! Ты слышал? Что это?
Денис насторожился:
— Постой трошки. Действительно, что ж то буде?
Вдалеке что-то ухнуло, опять…
Денис нахмурился.
Помолчали, прислушиваясь. Снова удары.
— Мины рвутся!
— Если это нападение, — сказал Денис, — то я нападающим не завидую.
— В кабину центрального поста управления! Надо контролировать, какие мины взрываются! — приказал Андрей.
Оба размашистым шагом, держа ногу, направились в глубь дока. Издалека один за другим доносились глухие взрывы.
Через минуту Андрей и Денис были на центральном посту управления. На экране выскакивали сигналы.
— Вот так черт! Кто ж это может быть? Какая подводная флотилия зараз взрывает сорок семь мин первого пояса?
— Флотилия движется на нас. Нападающие находятся сейчас в пятнадцати километрах от дока.
— Надо соединяться с Мурманском.
— Подождем. Если нападающие прорвались через первый защитный пояс, они должны натолкнуться на второй. Тогда и позвоним.
— Как прикажешь.
Молча просидели час, смотря на часы.
— Ну, кажется, все благополучно. Надо думать, нападающие отбиты. Можно и тревоге отбой дать. Если бы они двигались даже и черепашьим шагом, то все равно натолкнулись бы на второй пояс.
Вдруг сигнальные лампочки одна за другой стали зажигаться на мраморной доске. Андрей вскочил и посмотрел на Дениса.
— Рвутся, — глухо произнес тот.
— Взрываются те же самые номера мин… Какая-то масса строго определенных размеров надвигается на нас. И этой массе никакие взрывы нипочем…
— Ничего не разумию… Что то может быть?
Андрей провел рукой по лбу:
— Денис, это может быть только… только ледяная гора.
— Ледяная гора? Невозможно, Андрей Григорьевич! Откуда зараз тут айсбергу появиться?
— Я не могу… не могу объяснить, но совершенно очевидно, что на нас надвигается ледяная гора. Судя по скорости движения этого неизвестного айсберга, через двенадцать минут должны начать взрываться мины третьего пояса.
Эти минуты были длиннее часов.
Но вот, словно включенные стрелкой, отсчитавшей двенадцатую минуту, зажглись сигнальные лампочки мин третьего пояса.
— Те же номера. Это ледяная гора.
— Н-да… плохо…
— Это конец, — произнес Андрей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142