- Я
хочу получить сакское золото, бирюзу. Мне подавай верблюдов, коней и
сакских стрелков для войны против Египта.
- Укрепим с Тураном дружбу - и саки дадут стрелков из лука. А золото,
бирюзу, верблюдов и коней легко выменять, сколько хочешь, на товары, в
которых у саков нужда.
- Менять, торговать! - разъярился Куруш. Надоело слушать твою
неразумную речь, брат Утана. Когда и какой стране проклятая "дружба" и
дурацкая "торговля" принесли богатство и славу? Зачем отдавать за коней
добро, когда их можно даром забрать - и коней, и бирюзу, и золото? Потеряю
в боях много людей? Ну и что же? Ведь мы погоним за Аранху всяких
сагартов, дахов, варкан. Пусть дохнут! Лишь бы добыли для нас победу своей
кровью. Да, брат Утана. - Дзир-вжиг. Дзир-вжиг. - Подлинное могущество -
от войны!
- Почему? - хмуро возразил Утана. - Вон, Финикия. Благодаря чему она
сильна? Благодаря обширной, хорошо поставленной торговле. А дружба...
Разве ты забыл, что привлек Иудею и города приморских сирийцев на свою
сторону не мечом, а словами дружбы и мира?
Куруш смутился и беспомощно взглянул на Гау-Баруву.
- Там было другое! - воскликнул советник. - Государь выступал тогда
как освободитель западных стран от власти Набунаида. Теперь, когда они в
наших руках... пусть только пикнет какой-нибудь иудей.
- Вот! - Дзир-вжиг. - Нет, Утана. Не купеческая гиря - добрый меч
принес нам победу над великими народами. И мечом, а не гирей, мы покорим
еще немало новых земель!
- Легко было размахивать мечом у стен дряхлой Бабиры! - гневно
повысил голос Утана. Он говорил сейчас без обычных шуток, усмешек и
ужимок, и Куруш, как бы прозревая, увидел, как умен и проницателен взгляд
недруга. - Много сил и храбрости потребовалось персам, чтобы одолеть всех
этих разжиревших, изнеженных, обленившихся мадских, бабирских, сфардских
царей и вельмож? Они в тысячу раз больше, чем тебя, боялись своих голодных
поданных. Ты не победил - ты спас их от близкой гибели. Запад развалился,
как плохо сложенная горка хлеба на лотке. Ты только шагал да подбирал
лепешку за лепешкой. А саки? Это не вавилоняне. Они не делятся на богатых
и бедных. У них нет грызни между собой. Среди них ты вряд ли найдешь
предателей, подобных мадской знати, выдавшей в разгар боя царя Иштувегу.
- А Фрада, который "не такой"? - напомнил Гау-Барува.
- "Из-за хромого осла караван не остановится". Фрада - один на сто
тысяч. Он плохо кончит, я предчувствую. Смерть его будет ужасной -
изменников саки не щадят. Саки - народ молодой, дружный, сплоченный. У них
человек человеку - друг и брат. И не на словах, а на деле, брат
Гау-барува! Именно в этом их мощь. Из всех стрелков на свете саки самые
искусные. Это воины, не пускающие стрел наудачу. С таким народом лучше
жить в дружбе, чем во вражде. Подумайте, персы! Подумайте над моими
словами. Осторожность - не грех. Благоразумие - не преступление. Сказано:
"Бежать вперед - беги, но и назад поглядывай".
Торговец умолк. Персы растерянно переглядывались, напуганные грозной
правдой его хлесткой речи.
Гау-Барува сорвался с места.
- Негодяй! Сам ты отступник и предатель! Не слушайте его, други.
Разве не видите вы, что он собирается одурачить нас? Хочет дыму в глаза
напустить, чтобы прикрыть грязь помыслов тайных! Я заметил - он быстро
снюхался с Томруз. Ему, видите ли, выгодно с нею торговать! А нам-то что
до твоей выгоды, сын праха? Мы печемся о благе великой Айраны. И не царю
царей, богоданному Курушу, бояться двуногих собак. Бояться саков -
оборванный сброд, вооруженный тростниковыми стрелами? Ха! У них даже
панцирей путных нет. Пятнадцать дней - и мы разнесем сакскую орду
вдребезги. Пожалуй, и мечей не придется вынимать. Зачем? Для чего? К чему?
При виде касок наших тяжелых, при виде медных кирас, больших щитов,
конских нагрудников, длинных копий, огромных таранов и громоздких осадных
башен саки разбегутся, кто куда. Попрячутся в норы, как суслики при виде
ястреба. Если уж говорить начистоту, брат Утана, то вовсе не в саках и не
в сакских верблюдах дело. Плевать на саков! К дайву саков! Зачем нам их
дырявые шатры? Да, не в саках дело. А в том дело, что шайка этих конных
бродяг оседлала, как нарочно, дорогу в богатейший Хорезм, дорогу в
благодатную Сугду. Из Хорезма и Сугды идут пути на северо-запад, к великой
реке Ранхе [Ранха, Ра - река Волга], на север, в Страну Мрака, где леса
кишат соболями, и на восток, в Золотые горы, к сокровищам, узкоглазых
царей. Усядемся на перекрестке этих путей - сколько зерна, рыбы, рабов,
мехов дорогих, меда, меди, олова, золота, серебра и разного прочего добра
будет оседать у нас в руках! На одних пошлинах можно удвоить казну. Восток
неизмеримо богаче Запада. Возьмите хотя бы Бактру. С маленькой Бактры мы
получаем 360 серебряных талантов [талант серебряный - 1050-1800 рублей]
дани - то есть, на десять талантов больше, чем с Палестины, Сирии,
Финикии, Ассирии и Кипра, вместе взятых. С Турана же удастся содрать три
тысячи талантов - втрое больше, чем с Бабиры и Нижнего Двуречья! Вот где
настоящая торговля, брат Утана - брат "на словах", а не "на деле".
Удивлен? Поражен? Не думал о таких возможностях? Еще бы! Ты - мелкий
купчишка, Утана, мысль твоя не может подняться выше горшка, мир твой - не
шире бычьей шкуры. Разве государь против торговли? Нет. Он против
нестоящей возни с горшками и шкурами. Государь - за крупную торговлю. Дай
нам только добраться до Сугды и Хорезма - и ты увидишь, что за дела там
развернутся! Но, пока мы не разгоним аранхских саков, Хорезм, Сугда и
земли позади них закрыты для нас наглухо, как подвалы израильских купцов
для грабителей. Потому-то мы и должны, не откладывая, погромить кочевья за
Аранхой.
- Так! - воодушевился Куруш. - Пылкая речь соратника принесла ему
облегчение, смела со лба тень сомнений, внушенных Утаной. - Хвала тебе,
Гау-Барува! Ты мудр, как удод.
- Я слышу все это наяву, или сплю, или брежу, сижу среди взрослых или
среди детей? "Разогнать, погромить..." Да в своем ли вы уме, люди? Неужели
до вас никак не может дойти, с кем вы хотите связаться? Нельзя же находясь
во главе такого великого государства, рассуждать подобно бесшабашному
гуляке-забияке. Боже мой, есть тут хоть один человек, способный мыслить
серьезно? Образумьтесь!
- Хватит болтать, Утана! Или ты с нами или против нас. Если с нами -
пойдешь за Аранху. Если против...
Куруш медленно приблизился к Утане и навис над ним, будто собираясь
клюнуть крючковатым носом в темя.
Рука царя продолжала дзиркать ножом о точило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
хочу получить сакское золото, бирюзу. Мне подавай верблюдов, коней и
сакских стрелков для войны против Египта.
- Укрепим с Тураном дружбу - и саки дадут стрелков из лука. А золото,
бирюзу, верблюдов и коней легко выменять, сколько хочешь, на товары, в
которых у саков нужда.
- Менять, торговать! - разъярился Куруш. Надоело слушать твою
неразумную речь, брат Утана. Когда и какой стране проклятая "дружба" и
дурацкая "торговля" принесли богатство и славу? Зачем отдавать за коней
добро, когда их можно даром забрать - и коней, и бирюзу, и золото? Потеряю
в боях много людей? Ну и что же? Ведь мы погоним за Аранху всяких
сагартов, дахов, варкан. Пусть дохнут! Лишь бы добыли для нас победу своей
кровью. Да, брат Утана. - Дзир-вжиг. Дзир-вжиг. - Подлинное могущество -
от войны!
- Почему? - хмуро возразил Утана. - Вон, Финикия. Благодаря чему она
сильна? Благодаря обширной, хорошо поставленной торговле. А дружба...
Разве ты забыл, что привлек Иудею и города приморских сирийцев на свою
сторону не мечом, а словами дружбы и мира?
Куруш смутился и беспомощно взглянул на Гау-Баруву.
- Там было другое! - воскликнул советник. - Государь выступал тогда
как освободитель западных стран от власти Набунаида. Теперь, когда они в
наших руках... пусть только пикнет какой-нибудь иудей.
- Вот! - Дзир-вжиг. - Нет, Утана. Не купеческая гиря - добрый меч
принес нам победу над великими народами. И мечом, а не гирей, мы покорим
еще немало новых земель!
- Легко было размахивать мечом у стен дряхлой Бабиры! - гневно
повысил голос Утана. Он говорил сейчас без обычных шуток, усмешек и
ужимок, и Куруш, как бы прозревая, увидел, как умен и проницателен взгляд
недруга. - Много сил и храбрости потребовалось персам, чтобы одолеть всех
этих разжиревших, изнеженных, обленившихся мадских, бабирских, сфардских
царей и вельмож? Они в тысячу раз больше, чем тебя, боялись своих голодных
поданных. Ты не победил - ты спас их от близкой гибели. Запад развалился,
как плохо сложенная горка хлеба на лотке. Ты только шагал да подбирал
лепешку за лепешкой. А саки? Это не вавилоняне. Они не делятся на богатых
и бедных. У них нет грызни между собой. Среди них ты вряд ли найдешь
предателей, подобных мадской знати, выдавшей в разгар боя царя Иштувегу.
- А Фрада, который "не такой"? - напомнил Гау-Барува.
- "Из-за хромого осла караван не остановится". Фрада - один на сто
тысяч. Он плохо кончит, я предчувствую. Смерть его будет ужасной -
изменников саки не щадят. Саки - народ молодой, дружный, сплоченный. У них
человек человеку - друг и брат. И не на словах, а на деле, брат
Гау-барува! Именно в этом их мощь. Из всех стрелков на свете саки самые
искусные. Это воины, не пускающие стрел наудачу. С таким народом лучше
жить в дружбе, чем во вражде. Подумайте, персы! Подумайте над моими
словами. Осторожность - не грех. Благоразумие - не преступление. Сказано:
"Бежать вперед - беги, но и назад поглядывай".
Торговец умолк. Персы растерянно переглядывались, напуганные грозной
правдой его хлесткой речи.
Гау-Барува сорвался с места.
- Негодяй! Сам ты отступник и предатель! Не слушайте его, други.
Разве не видите вы, что он собирается одурачить нас? Хочет дыму в глаза
напустить, чтобы прикрыть грязь помыслов тайных! Я заметил - он быстро
снюхался с Томруз. Ему, видите ли, выгодно с нею торговать! А нам-то что
до твоей выгоды, сын праха? Мы печемся о благе великой Айраны. И не царю
царей, богоданному Курушу, бояться двуногих собак. Бояться саков -
оборванный сброд, вооруженный тростниковыми стрелами? Ха! У них даже
панцирей путных нет. Пятнадцать дней - и мы разнесем сакскую орду
вдребезги. Пожалуй, и мечей не придется вынимать. Зачем? Для чего? К чему?
При виде касок наших тяжелых, при виде медных кирас, больших щитов,
конских нагрудников, длинных копий, огромных таранов и громоздких осадных
башен саки разбегутся, кто куда. Попрячутся в норы, как суслики при виде
ястреба. Если уж говорить начистоту, брат Утана, то вовсе не в саках и не
в сакских верблюдах дело. Плевать на саков! К дайву саков! Зачем нам их
дырявые шатры? Да, не в саках дело. А в том дело, что шайка этих конных
бродяг оседлала, как нарочно, дорогу в богатейший Хорезм, дорогу в
благодатную Сугду. Из Хорезма и Сугды идут пути на северо-запад, к великой
реке Ранхе [Ранха, Ра - река Волга], на север, в Страну Мрака, где леса
кишат соболями, и на восток, в Золотые горы, к сокровищам, узкоглазых
царей. Усядемся на перекрестке этих путей - сколько зерна, рыбы, рабов,
мехов дорогих, меда, меди, олова, золота, серебра и разного прочего добра
будет оседать у нас в руках! На одних пошлинах можно удвоить казну. Восток
неизмеримо богаче Запада. Возьмите хотя бы Бактру. С маленькой Бактры мы
получаем 360 серебряных талантов [талант серебряный - 1050-1800 рублей]
дани - то есть, на десять талантов больше, чем с Палестины, Сирии,
Финикии, Ассирии и Кипра, вместе взятых. С Турана же удастся содрать три
тысячи талантов - втрое больше, чем с Бабиры и Нижнего Двуречья! Вот где
настоящая торговля, брат Утана - брат "на словах", а не "на деле".
Удивлен? Поражен? Не думал о таких возможностях? Еще бы! Ты - мелкий
купчишка, Утана, мысль твоя не может подняться выше горшка, мир твой - не
шире бычьей шкуры. Разве государь против торговли? Нет. Он против
нестоящей возни с горшками и шкурами. Государь - за крупную торговлю. Дай
нам только добраться до Сугды и Хорезма - и ты увидишь, что за дела там
развернутся! Но, пока мы не разгоним аранхских саков, Хорезм, Сугда и
земли позади них закрыты для нас наглухо, как подвалы израильских купцов
для грабителей. Потому-то мы и должны, не откладывая, погромить кочевья за
Аранхой.
- Так! - воодушевился Куруш. - Пылкая речь соратника принесла ему
облегчение, смела со лба тень сомнений, внушенных Утаной. - Хвала тебе,
Гау-Барува! Ты мудр, как удод.
- Я слышу все это наяву, или сплю, или брежу, сижу среди взрослых или
среди детей? "Разогнать, погромить..." Да в своем ли вы уме, люди? Неужели
до вас никак не может дойти, с кем вы хотите связаться? Нельзя же находясь
во главе такого великого государства, рассуждать подобно бесшабашному
гуляке-забияке. Боже мой, есть тут хоть один человек, способный мыслить
серьезно? Образумьтесь!
- Хватит болтать, Утана! Или ты с нами или против нас. Если с нами -
пойдешь за Аранху. Если против...
Куруш медленно приблизился к Утане и навис над ним, будто собираясь
клюнуть крючковатым носом в темя.
Рука царя продолжала дзиркать ножом о точило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56