Разговор не вытанцовывался. Очевидно, парень,
как и сам Губарев, не мог дать четкого определения Дине Александровне. Майор его очень хорошо понимал. Ему вдруг захотелось увидеть Дину Александровну и посмотреть, какое у нее будет лицо, когда он скажет, что знает о ее связи с пасынком. Как она себя поведет? Растеряется? Будет все отрицать? Изобразит благородное негодование? Или прибегнет к исконному оружию женщин — слезам? Он поймал себя на мысли, что любую другую женщину он мог бы вычислить. Угадать ее поведение. Любую… Но не Дину Александровну. Она не поддавалась привычным схемам и стереотипам. Слишком сильно в ней было индивидуальное начало и то, что называют «тайной».
— Я могу надеяться, что моя мать ничего не узнает о нашем разговоре?
— Если этого не потребуют интересы следствия. Парень нахмурился.
— Значит, вы скажете?
В его настойчивости было что-то мальчишеское. Непосредственное.
— Мне трудно сейчас предугадать, как дальше будут развиваться события.
Лактионов-младший открыл рот. Он хотел что-то сказать, но передумал. Наверное, парень собирался выпалить, что ему наплевать на «интересы следствия» и «развитие событий». Ему важно, чтобы об этом не узнала его мать. Это было для него самым главным. Существенным. А все остальное не имело никакого значения.
— Я думаю, все будет в порядке, — сказал майор.
«А что тут может быть в порядке? — промелькнуло в голове у Губарева. — Отец умер, мать — дама с вывертами. Да еще это запретное чувство…» И неожиданно для себя Губарев спросил:
— Вы любите Дину Александровну?
— Да.
Он хотел спросить: а Дина Александровна? Любит вас? Но понял всю абсурдность данного вопроса. Как можно знать наверняка, на сто процентов, о чувствах другого человека? Ты можешь умирать, сохнуть по кому-то… А предмет твоего обожания — всего лишь отвечать на твою исступленную любовь. Принимать ее. Снисходить. Вопрос так и не был высказан вслух.
— Спасибо за откровенность.
— Да уж! — Лактионов-младший смотрел куда-то мимо него.
— Если мне понадобится, я свяжусь с вами. Парень ничего не ответил.
Он остался сидеть в кафе, а Губарев ушел.
Майор шел по улице и чувствовал в душе непонятно-горький осадок. Не нравилась ему эта ситуация. Не нравилась. И все тут!
Так прошло больше года. Раз в неделю Надя встречалась с Олегом. И все дни она жила в ожидании этой встречи. Она продумывала наряд, прическу, что она скажет и чем похвастается. Новой прочитанной книжкой или просмотренным фильмом. Надя купила компьютер, и теперь Олег давал ей фильмы, записанные на дисках.
— Молодец! — сказал он, когда она сообщила ему, что купила ноутбук.
Узнав цену, он присвистнул.
— Ухты! Классно! Премию на работе выписали?
— Просто зарплату прибавили!
— Молодец! — повторил он.
С тех пор Олег часто диктовал Наде список, что надо купить: новые диски, интернет-карты, компьютерные программы, книжные новинки. Иногда он просил у Нади «небольшие суммы» в долг. Она с готовностью одалживала ему деньги, которые он никогда не возвращал. Да она и не требовала этого. Она была рада помочь Олегу. Тем более что, по его словам, у них в последнее время возникали перебои с зарплатой.
Надя покупала то, что он говорил, и складывала купленное в пакет под кроватью. Она боялась, что Анна Семеновна наткнется на эти покупки и будет ее ругать. Она и так выговаривала Наде, что ее молодой человек просто использует ее. Они никуда не ходят — ни в кино, ни в театры — и даже не гуляют по улицам и скверам. «Куда это годится, — ворчала бабушка. — Ты как домашняя подруга. Прибежала к нему на пару часиков и исчезла. Тоже мне, карманная… девушка». Но, наткнувшись на Надин взгляд, Анна Семеновна замолкала. Ладно, поступай как знаешь, лишь бы ты была счастлива — читалось на ее лице.
Но для полного счастья все-таки чего-то не хватало. «Мы могли бы пойти в кино или посидеть в кафе», — размышляла Надя. Когда она спросила Олега: почему бы им не выбраться куда-нибудь, он провел рукой по волосам и сказал:
— Я — существо домашнее. Болтаться на людях не привык. — Он сидел, как обычно, за компьютером и показывал Наде новые картинки, скачанные из Сети.
— Но ты же выходишь в кафе со своей компанией, — возразила она.
Он посмотрел на нее так, словно она сморозила величайшую глупость.
— Это — другое.
— Почему? — В этот вечер в нее вселился бес противоречия. И уступать Олегу она не собиралась.
— Потому, — с легким раздражением ответил он. — Ты принесла диск с фильмом «Я — робот»? Я давно хотел его купить, но все не хватало времени выбраться на «Горбушку».
— Принесла. — Надя достала из сумочки диск и протянула его Олегу. — Вот, возьми.
— Отлично! Молодец. Надя обратила внимание, что, когда Олег хотел ее похвалить, он обычно употреблял это безличное — «молодец». Ни Надя, Наденька или как-то еще уменьшительно-ласкательно. А просто — «молодец». Как будто обращался к парню, а не к своей девушке. Странные отношения, часто думала Надя. На роман — не похоже. Он в меня не влюблен. Это — точно. Значит, мы всего лишь — друзья? И не стоит рассчитывать на большее?
Наде ужасно хотелось с кем-нибудь обсудить Олега, поплакаться, спросить совета. Но подруг у нее не было. Рассказывать о своей личной жизни на работе — глупо. Посудачат, посплетничают, перемоют кости и забудут на другой день. Пожаловаться Анне Семеновне? Она — человек другого поколения. Других взглядов. Не поймет. Наоборот, подожмет губы и скажет: «Что я тебе говорила? Твой молодой человек тобой пользуется, и все. Ему так удобно. А о тебе он не думает. Ему на тебя ровным счетом наплевать!» Нет, бабушке ни о чем говорить нельзя…
— В следующий раз купи «Убить Билла-2». Ладно? — обратился к ней Олег.
— Что? — Надя сидела, погруженная в свои мысли.
— Купи «Убить Билла-2», — повторил Олег уже громче. — Фильм Тарантино.
— А… Тарантино! Хорошо. Я смотрела «Убить Билла» по телевизору. «Криминальное чтиво» лучше.
— Голубая Лагуна говорит: фильм наполнен метафизической философией. Поэтому мне надо смотреть его в срочном порядке.
Олег часто ссылался на мнение своих знакомых, с которыми регулярно общался в чате. Наде иногда казалось, что они для него более живые и реальные, чем она, которая находится рядом.
— Она диктует, что тебе смотреть? — поддела его Надя. Она чувствовала себя усталой, раздраженной и колючей.
— Она задает тон всей нашей компании.
— Понятно! — с иронией отозвалась Надя. — Ты живешь по ее правилам.
— Да, кстати, пора тебя познакомить с ними. Вывести в свет. — Олег оторвался от компьютера и посмотрел на нее критическим взглядом. — Тебе надо выглядеть посовременнее.
— В каком смысле?
— Ну… пирсинг, что ли, сделай. Надю обдала волна страха. А вдруг она не понравится его приятелям, и они скажут Олегу, что она — отстой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
как и сам Губарев, не мог дать четкого определения Дине Александровне. Майор его очень хорошо понимал. Ему вдруг захотелось увидеть Дину Александровну и посмотреть, какое у нее будет лицо, когда он скажет, что знает о ее связи с пасынком. Как она себя поведет? Растеряется? Будет все отрицать? Изобразит благородное негодование? Или прибегнет к исконному оружию женщин — слезам? Он поймал себя на мысли, что любую другую женщину он мог бы вычислить. Угадать ее поведение. Любую… Но не Дину Александровну. Она не поддавалась привычным схемам и стереотипам. Слишком сильно в ней было индивидуальное начало и то, что называют «тайной».
— Я могу надеяться, что моя мать ничего не узнает о нашем разговоре?
— Если этого не потребуют интересы следствия. Парень нахмурился.
— Значит, вы скажете?
В его настойчивости было что-то мальчишеское. Непосредственное.
— Мне трудно сейчас предугадать, как дальше будут развиваться события.
Лактионов-младший открыл рот. Он хотел что-то сказать, но передумал. Наверное, парень собирался выпалить, что ему наплевать на «интересы следствия» и «развитие событий». Ему важно, чтобы об этом не узнала его мать. Это было для него самым главным. Существенным. А все остальное не имело никакого значения.
— Я думаю, все будет в порядке, — сказал майор.
«А что тут может быть в порядке? — промелькнуло в голове у Губарева. — Отец умер, мать — дама с вывертами. Да еще это запретное чувство…» И неожиданно для себя Губарев спросил:
— Вы любите Дину Александровну?
— Да.
Он хотел спросить: а Дина Александровна? Любит вас? Но понял всю абсурдность данного вопроса. Как можно знать наверняка, на сто процентов, о чувствах другого человека? Ты можешь умирать, сохнуть по кому-то… А предмет твоего обожания — всего лишь отвечать на твою исступленную любовь. Принимать ее. Снисходить. Вопрос так и не был высказан вслух.
— Спасибо за откровенность.
— Да уж! — Лактионов-младший смотрел куда-то мимо него.
— Если мне понадобится, я свяжусь с вами. Парень ничего не ответил.
Он остался сидеть в кафе, а Губарев ушел.
Майор шел по улице и чувствовал в душе непонятно-горький осадок. Не нравилась ему эта ситуация. Не нравилась. И все тут!
Так прошло больше года. Раз в неделю Надя встречалась с Олегом. И все дни она жила в ожидании этой встречи. Она продумывала наряд, прическу, что она скажет и чем похвастается. Новой прочитанной книжкой или просмотренным фильмом. Надя купила компьютер, и теперь Олег давал ей фильмы, записанные на дисках.
— Молодец! — сказал он, когда она сообщила ему, что купила ноутбук.
Узнав цену, он присвистнул.
— Ухты! Классно! Премию на работе выписали?
— Просто зарплату прибавили!
— Молодец! — повторил он.
С тех пор Олег часто диктовал Наде список, что надо купить: новые диски, интернет-карты, компьютерные программы, книжные новинки. Иногда он просил у Нади «небольшие суммы» в долг. Она с готовностью одалживала ему деньги, которые он никогда не возвращал. Да она и не требовала этого. Она была рада помочь Олегу. Тем более что, по его словам, у них в последнее время возникали перебои с зарплатой.
Надя покупала то, что он говорил, и складывала купленное в пакет под кроватью. Она боялась, что Анна Семеновна наткнется на эти покупки и будет ее ругать. Она и так выговаривала Наде, что ее молодой человек просто использует ее. Они никуда не ходят — ни в кино, ни в театры — и даже не гуляют по улицам и скверам. «Куда это годится, — ворчала бабушка. — Ты как домашняя подруга. Прибежала к нему на пару часиков и исчезла. Тоже мне, карманная… девушка». Но, наткнувшись на Надин взгляд, Анна Семеновна замолкала. Ладно, поступай как знаешь, лишь бы ты была счастлива — читалось на ее лице.
Но для полного счастья все-таки чего-то не хватало. «Мы могли бы пойти в кино или посидеть в кафе», — размышляла Надя. Когда она спросила Олега: почему бы им не выбраться куда-нибудь, он провел рукой по волосам и сказал:
— Я — существо домашнее. Болтаться на людях не привык. — Он сидел, как обычно, за компьютером и показывал Наде новые картинки, скачанные из Сети.
— Но ты же выходишь в кафе со своей компанией, — возразила она.
Он посмотрел на нее так, словно она сморозила величайшую глупость.
— Это — другое.
— Почему? — В этот вечер в нее вселился бес противоречия. И уступать Олегу она не собиралась.
— Потому, — с легким раздражением ответил он. — Ты принесла диск с фильмом «Я — робот»? Я давно хотел его купить, но все не хватало времени выбраться на «Горбушку».
— Принесла. — Надя достала из сумочки диск и протянула его Олегу. — Вот, возьми.
— Отлично! Молодец. Надя обратила внимание, что, когда Олег хотел ее похвалить, он обычно употреблял это безличное — «молодец». Ни Надя, Наденька или как-то еще уменьшительно-ласкательно. А просто — «молодец». Как будто обращался к парню, а не к своей девушке. Странные отношения, часто думала Надя. На роман — не похоже. Он в меня не влюблен. Это — точно. Значит, мы всего лишь — друзья? И не стоит рассчитывать на большее?
Наде ужасно хотелось с кем-нибудь обсудить Олега, поплакаться, спросить совета. Но подруг у нее не было. Рассказывать о своей личной жизни на работе — глупо. Посудачат, посплетничают, перемоют кости и забудут на другой день. Пожаловаться Анне Семеновне? Она — человек другого поколения. Других взглядов. Не поймет. Наоборот, подожмет губы и скажет: «Что я тебе говорила? Твой молодой человек тобой пользуется, и все. Ему так удобно. А о тебе он не думает. Ему на тебя ровным счетом наплевать!» Нет, бабушке ни о чем говорить нельзя…
— В следующий раз купи «Убить Билла-2». Ладно? — обратился к ней Олег.
— Что? — Надя сидела, погруженная в свои мысли.
— Купи «Убить Билла-2», — повторил Олег уже громче. — Фильм Тарантино.
— А… Тарантино! Хорошо. Я смотрела «Убить Билла» по телевизору. «Криминальное чтиво» лучше.
— Голубая Лагуна говорит: фильм наполнен метафизической философией. Поэтому мне надо смотреть его в срочном порядке.
Олег часто ссылался на мнение своих знакомых, с которыми регулярно общался в чате. Наде иногда казалось, что они для него более живые и реальные, чем она, которая находится рядом.
— Она диктует, что тебе смотреть? — поддела его Надя. Она чувствовала себя усталой, раздраженной и колючей.
— Она задает тон всей нашей компании.
— Понятно! — с иронией отозвалась Надя. — Ты живешь по ее правилам.
— Да, кстати, пора тебя познакомить с ними. Вывести в свет. — Олег оторвался от компьютера и посмотрел на нее критическим взглядом. — Тебе надо выглядеть посовременнее.
— В каком смысле?
— Ну… пирсинг, что ли, сделай. Надю обдала волна страха. А вдруг она не понравится его приятелям, и они скажут Олегу, что она — отстой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81