– Бывает. – Мне хотелось, чтобы он поднялся ко мне и помог – как мужчина может помочь женщине справиться с одинокой ночью. Мне хотелось, чтобы он любил меня снова и снова, пока не изгонит демонов, терзавших мой рассудок.
Джарит присвистнул:
– В первый раз вижу человека, который может позволить себе жить в таком доме.
Отлично, сказала я себе. Теперь твой ход. Пригласи его подняться.
А если он скажет «нет»?
– Вы вернетесь в кино? – спросила я.
– Только забрать плащ, – поморщился он. – Я обещал ребятам порепетировать сегодня вечером. У нас зачет завтра.
– О… – Я, наверное, совсем рехнулась, переживая из-за музыканта, художника. Он ведь живет искусством, в котором ты полный ноль. У нас ничего не получится.
Джарит колебался.
– Вы не будете против, если мы встретимся еще?
Я не возражала.
– Мы собирались на пляж в Тиллсморн. Не хотите с нами? Мы могли бы встретиться здесь завтра в полдень.
– Идет, – улыбнулась я.
– Ну что ж, отлично. – Он улыбнулся и помахал мне рукой. – До завтра. – И ушел.
Я поднялась к себе. Даже со всеми включенными лампами моя квартира казалась темной. Чего-чего, а ламп в ней хватало, красивых плафонов матового стекла, освещавших комнаты неярким, уютным светом. Стены были отделаны деревянными панелями, будто излучавшими тепло. И везде были окна, даже ночью пропускавшие внутрь свет, отраженный от колец в небе. Белые ковры, белая обивка мебели, белая лепнина. Просторная, светлая квартира. И все равно она казалась мне сейчас темной и пустой.
Я наливала себе стакан виски в баре, когда заговорил Пако:
– К вам гость.
Я подняла голову. Неужели Джарит передумал и вернулся помочь мне справиться с одиночеством?
– Кто?
На экране Пако показалось крыльцо у входной двери. На крыльце стоял, ежась от вечерней прохлады, Хилт.
– Черт, – пробормотала я, подошла к пульту и нажала на клавишу интеркома. – Да?
Его голос донесся до меня из динамика:
– Ты забыла вернуть мне свитер.
Я зажмурилась. Я даже забыла, что он до сих пор на мне.
– Пако, пусти его.
Минуту спустя он уже стучал в мою дверь. Когда я открыла, он улыбался.
– Эй, Сероглазка, ну и жилье у тебя!
– Откуда вы узнали мой адрес?
– Джарит сказал.
Я стянула свитер и вернула ему.
– Спасибо. С вашей стороны очень мило было дать мне его поносить.
Я начала закрывать дверь.
Хилт толкнул дверь и прошел мимо меня в прихожую.
– Знаешь, теперь мне многое становится ясно.
Я наблюдала за ним от двери:
– Не помню, чтобы я приглашала вас зайти.
– Неудивительно, что ты придерживаешься таких консервативных взглядов.
Ты ведь Деньги. – Он повернулся ко мне. – Готов поспорить, что еще и Старые Деньги.
– Спокойной ночи, Хилт.
Он-подошел ко мне.
– Ледяная Принцесса. Разумеется, ты поддерживаешь политику ронов. – Его палец скользнул по лямке моего платья, ниже, ниже и, наконец, остановился между моими грудями. – Кто как не ты заинтересована в сохранении статус-кво.
Я оттолкнула его руку:
– Убирайтесь.
Он прижал меня к стене, приблизив лицо к моему так, что почти целовал меня.
– Надо же кому-то разбить эту твою ледяную скорлупу!
Я среагировала мгновенно. Мне нельзя было допускать этого, но я среагировала. Мои боевые рефлексы не включались без моего ведома, если только моей жизни не угрожала непосредственная опасность. А Хилт никак не угрожал моей жизни. Он был бесцеремонен и груб, он не нравился мне, но он не был насильником. Простого «прекратите!», возможно, хватило бы.
Но я не просила его прекратить. Я попыталась убить его.
Когда разум начал сознавать, что же я делаю, я успела разбить стакан о стену и направляла острый осколок в грудь Хилта. Из порезанной руки струилась кровь. Я вовремя остановила руку: острие было уже меньше чем в сантиметре от его кожи.
Все произошло так быстро, что Хилт даже не успел пошевелиться, оцепенело глядя на осколок у своей груди. Потом он сделал глубокий вдох и осторожно вынул осколок из моей руки. Я посмотрела на кровь, залившую мне руку и платье.
– Мне кажется, вам нужен врач, – сказал Хилт.
– Ерунда. Я разберусь сама.
Я ожидала, что он вызовет полицию. Вместо этого он тихо произнес:
– Простите меня. Я забылся.
Это он забылся? Я чуть не убила его. «Черт, да что же со мной!»
– Я позвоню в больницу, – предложил Хилт.
Я заставила себя ответить спокойно.
– Не надо. Просто уходите.
Он покосился на мою окровавленную руку:
– Мне кажется, вам…
– Уходите.
– Ладно. – Хилт открыл дверь. – Я позвоню завтра, узнаю, как вы.
– Хорошо. – Я закрыла за ним дверь и заперла ее.
– Я могу вызвать врача, – предложил Пако, – он будет через минуту.
Я подошла к бару, пустила воду и сунула руку под струю. Вода в раковине окрасилась розовым.
– Не надо, все в порядке.
Промыв и перевязав руку, я налила себе еще виски. Если я напьюсь как следует, я перестану думать. А именно сейчас мне особенно не хотелось думать.
– У меня к вам дело, – сообщил Пако. – Почта ждет вас уже шесть часов.
– Утром просмотрю.
– Одно из сообщений требует срочного ответа.
Я нахмурилась:
– Ладно. Включай запись.
В комнате раздался голос Чара Йаки, ректора ДВИ.
– Простите, что беспокою вас, праймери Валдория. Нам пришлось отменить завтрашние полеты из-за поломки двигателя одного из флайеров. Можете вы прочитать им вместо этого лекцию?
Должно быть, он имел в виду лекцию о кибер-человеческих интерфейсах, которую я собиралась прочесть им позже.
– Пако, передай ему, что я прочитаю лекцию завтра после обеда.
А потом я напилась. Напилась в усмерть.
9. ВРЕМЯ ПЛАКАТЬ
– Но разве это не опасно? – допытывалась девушка-кадет. Она даже подалась вперед от волнения. – Фибероптика и механизмы – это же чужеродные тела, так ведь? Разве ваше тело не отторгает их?
Обилие вопросов застало меня врасплох. Я присела на краешек стола у экрана. Йаки предлагал мне кафедру, но так я чувствовала себя увереннее.
Гораздо увереннее. Мне нравилось общаться с кадетами.
– Большая часть биомеханической системы выращена на основе моего собственного генетического материала или покрыта защитным слоем моих же клеток, – ответила я. – Это мало отличается, скажем, от вашего собственного регенерированного органа. Конечно, биомеханическая система гораздо сложнее. Не каждый организм примет ее.
Кадет в задних рядах переполненной аудитории поднял руку. Я кивнула ему, и он спросил:
– А что будет, если фибероптика выйдет из строя?
– Она передает сигналы, – ответила я. – Как нервы. Если что-то с ней случится, она просто перестанет передавать сигналы.
– А мозг может не правильно интерпретировать эти сигналы?
– Возможно. Но он может не правильно интерпретировать сигналы любой части моей нервной системы – будь то естественная часть или искусственная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91