Я судорожно глотнула:
– Тот, высокий. Он похож на Тарка.
Рекс напрягся:
– Но Тарк мертв.
Давно уже мертв. Десять лет как мертв. Я сама его убила.
– Кто такой Тарк? – удивилась Хильда. – Похоже на имя аристо.
Каким-то образом мне удалось совладать со своим голосом.
– Это и есть имя аристо.
Рекс коснулся моего сознания. За годы совместной работы мы с ним сблизились настолько, что я могла улавливать его мысли, если он направлял их в мою сторону с достаточным усилием.
«С тобой все в порядке?»
Я перевела дыхание, успокаивая пульс. «Да».
– Откуда ты знаешь этого Тарка? – поинтересовалась Хильда.
– Я проникла подпольно на Тамс. Десять лет назад.
– Тамс? – переспросил Таас. – Вы хотите сказать, на планету купцов?
Я кивнула:
– Меня… меня схватили.
– Вас что, раскрыли?
– Нет. Меня поймали не так, – мне пришлось сделать паузу, прежде чем продолжать. – Десять лет назад новым губернатором Тамса аристо назначили человека по имени Крикс Тарк. Его солдаты устраивали в городах облавы с целью набрать слуг ему в поместья. – «Слуги»у аристо означали практически всех во Вселенной, не принадлежавших к их касте. – Меня взяли именно во время такой облавы.
Таас пораженно уставился на меня:
– Вы были слугой у купца?
– Не слугой, – ответила я со спокойствием, какого сама от себя не ожидала. – Источником.
Таас побледнел и отвернулся. Хильда стиснула кулаки, от чего даже под курткой рельефно проявились мускулы. «Источник»– обычный термин аристо, о котором мне не хотелось бы даже вспоминать.
– Как тебе удалось бежать? – Хильда повела плечами словно борец, пытающийся снять напряжение.
Я только покачала головой. Я не могла говорить об этом. Купцы продолжали переговариваться, глядя на нас.
– Простите меня, праймери Валдория. Насчет Тамса.
Я старалась, чтобы мой голос звучал беззаботно.
– Таас, зови меня просто Соз, ладно? – я просила его об этом столько раз, что уже сбилась со счета.
Он покраснел.
– Слушаюсь, мэм.
Моего сознания коснулась мысль Хильды – гораздо слабее, чем это получалось у Рекса: «Я тоже прошу прощения». Потом уже спокойнее: «Дай мальчику время. Ты пугаешь его до мурашек».
«Мурашек?»– удивился Таас.
Рекс послал им мысленную улыбку. «Мурашки – живые или неодушевленные?»
Я попыталась улыбнуться в ответ. Я понимала, что Рекс хочет снять напряжение. И мне стоило бы радоваться: в первый раз Таасу удалось связаться с нами мысленно без помощи корабельной аппаратуры. И все же я не могла оторвать глаз от купцов. Они пошли дальше, то и дело оглядываясь на нас.
– Похоже, мы их раздражаем, – заметила Хильда.
– Но мы же не можем отпустить их просто так? – Таас нетерпеливо переминался с ноги на ногу, словно игрок в мяч, ожидающий движения соперника.
– На каком основании? – поинтересовалась я.
– Они же купцы, – переживал Таас. – Разве этого недостаточно?
Я качнула головой в сторону полицейских-землян, на всякий случай подтянувшихся поближе к нам.
– Не уверена, что они с тобой согласятся.
– Если бы не мы, купцы давным-давно разделались бы уже с Союзными Мирами, – упорствовал Таас.
– Если бы нам не приходилось отвлекаться на купцов, – возразила я, – мы и сами давным-давно могли бы овладеть Союзными Мирами.
Таас наморщил лоб.
– Разве вы не ненавидите купцов? Особенно после… – он запнулся.
– Уличные драки ничего не решают. Тем более что они здесь запрещены.
– У нас есть занятия и приятнее, хойя. – Хильда хлопнула Тааса по плечу. – Лично я не прочь выпить.
Я так и не знаю точно, что на языке Хильды означает «хойя»; судя по всему, что-то вроде «милый мальчик». Таасу еще предстоит понять, что это слово не простая тарабарщина. Вот интересно будет посмотреть на Хильду, когда она будет объяснять Таасу, почему называет его милым мальчиком.
– Эй, Хильда, хойя, ты хочешь напиться? – ухмыльнулся Рекс.
– Сам хойя, – буркнула Хильда, но тут же улыбнулась. – Ну по крайней мере несколько стаканчиков.
– Я тоже не против выпить чего-нибудь, – согласилась я. Чего-нибудь покрепче, отшибающего память…
Ночь уже час как теснила закат, сужая полоску розово-красного неба на горизонте. Сутки на Делосе длятся шестьдесят два часа и закат соответственно тоже кажется бесконечно долгим. Народу на Аркаде прибавилось: люди пользовались возможностью отдохнуть от дневной жары. Не так просто переносить тридцать часов непрерывного солнечного света, так что единственными по-настоящему комфортными оставались вечерние и ночные часы, а также раннее утро.
Небо над нашими головами окрасилось в темно-лиловый цвет. В спектре излучения Делосского солнца больше лиловых лучей, чем у большинства звезд с обитаемыми планетными системами, да и атмосфера Делоса почти не рассеивает его. Даже находясь на уровне моря, здесь ощущаешь себя как на высокой горной вершине. У горизонта толпились легкие облака, подкрашенные снизу в розовый цвет, темневший по мере того, как на крыши Аркады надвигалась ночь.
Мы шли вдоль бесконечной череды баров. В сумерках ярко светились головывески: ослепительно розовый цветок, зависший над дверью, кружащиеся в хороводе золотые жуки, гроздь зелено-голубых планет, обращающихся вокруг огромной голубой звезды… Головывески, голореклама – вся улица была заполнена круговертью световых и цветовых пятен. По стенам зданий вверх и вниз носились, разбрызгивая искры и меняя очертания, самые фантастические животные.
На нас обрушивались потоки музыки – то буйно-веселой, то протяжной. По мере приближения к очередной двери звуки усиливались, но стоило нам пройти мимо, как они слабели и пропадали в уличном шуме. К этому добавлялись крики зазывал, вещавших на самых разных языках Союзных Миров. Те, чьи возгласы я могла разобрать, пытались соблазнить проходящих напитками, курительными палочками и зернами масляничных растений, уводящими в мир мечты или заставляющими тебя заниматься любовью без устали много часов подряд. В воздухе висел аромат жареного мяса и пряностей.
Большинство головывесок было мне непонятно. Потребовав у центра меню-переводчик, я решила опробовать его на красивой вывеске, гласившей:
«КОНСТАНТИНИДЫ».
«Перевод», – скомандовала я.
«Греческий язык, – ответил центр. – Перевод: Константиниды».
– Очень ценная информация, – пробормотала я себе под нос.
– Так куда зайдем? – спросила Хильда.
Я ткнула пальцем в сторону облезлого здания. Крыша его украшалась единственным шестом с проржавевшими почти насквозь пластинами, жалобно дребезжавшими на ветру. Головывеска над входом была на английском языке – единственная, которую я могла прочесть без переводчика.
– «У ДЖЕКА»– объявила я.
– Напоминает древнюю Землю, – заметил Рекс.
– Скорее уж древнюю развалину, – фыркнула Хильда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91