И не был неправ. Так или почти так.
Устройство зала оказалось сходным с тем, что было у моего отца -
крестообразный свод, с источником света куда лучше коптящих свечей. Только
не было картины над алтарем. Вместо нее было окно с цветными стеклами,
большая часть их была зеленой, и немного красного.
Принципалом часовни был Бранд.
Я поднялся и прошел наискосок к алтарю. На нем лежала Вервиндл,
вытащенная на несколько дюймов из ножен.
Я протянул руку и взял меч, в первом порыве унести с собой, чтобы
возвратить Люку. Затем я заколебался. Это была не та вещь, которую стоило
бы нести на погребение. Если я возьму меч, мне придется где-то его
прятать, а он и так хорошо спрятан здесь. Пока думал, моя рука оставалась
на рукояти. Меч нес в себе ощущение силы, сходное с тем, что было у
Грейсвандир, но ярче, менее тронутое трагедией и менее тяжелое. Ироничное.
Он казался идеальным клинком для героя.
Я огляделся. Слева на пюпитре стояла книга, на полу позади меня
светилась пентаграмма, сработанная иными оттенками зеленого, в воздухе
витал запах - как от недавно сгоревших дров. Я праздно призадумался, что б
я нашел, если б пробил дыру в стене. Где расположена часовня? На вершине
горы? На дне озера? Под землей? Парит ли где-нибудь в небесах?
Что она символизирует? Выглядела она как место поклонения. И
Бенедикт, и Корвин, и Бранд были тремя героями, о поклонении которым я
знал. Восхищались ли ими, уважали их - преклонялись перед ними - мои
родственники и земляки? Или эти три скрытые часовни были куда более
зловещи?
Я убрал руку с Вервиндл, шагнул ближе к пентаграмме.
Логрусово зрение не высветило ничего неблагоприятного, но жесткое
сканирование спикартом засекло остатки давно затертых магических действий.
Следы были слишком слабы, чтобы рассказать мне что-нибудь об их природе.
Хотя вполне возможно, что я мог бы попробовать добраться до картинки
почетче, но сообразил, что нет времени, которое понадобится на подобную
операцию.
Я неохотно отступил к переходу. Могли ли эти часовенки использоваться
для попыток повлиять на посвященные личности?
Я мотнул головой. Размышления лучше оставить на другой раз. Я поймал
путь и отдал себя ему.
При возвращении я споткнулся.
Ухватившись рукой за раму, второй я вцепился в одежды, удержав себя
вертикально, и вышел наружу. Затем я сдвинул одежду на место и затворил
дверцы.
Я быстро обнажился, изменив форму, как и намеревался, и вновь натянул
траурные одежды. В зоне спикарта я ощутил некую активность и впервые
поймал его на подкачке от одного из источников, когда спикарт скомандовал
себе изменить форму, приноравливаясь к изменившемуся размеру моего пальца.
Очевидно, он и раньше неоднократно это проделывал, но в этот раз я заметил
процесс. Это было интересно, этим он демонстрировал способность
действовать независимо от моей воли.
На самом деле я не знал, что это за кольцо и каково может быть его
происхождение. Я хранил его, потому что он являл собой значительный
источник силы, достойный заменитель Логруса, которого я теперь опасался.
Но пока я наблюдал, как он меняет форму, чтобы уютно осесть на моем
изменившемся пальце, мне стало любопытно. Что если это - мина-ловушка,
которая обратится против меня в особо неподходящий момент?
Я прокрутил его пару раз на пальце. Пролез в него сознанием, понимая,
что это - упражнение в тщетности. Могут потребоваться годы, чтобы
пробежать по каждой линии до ее источника, проверить все спрятанные по
пути заклинания. Это похоже на путешествие внутрь швейцарских часов -
изготовленных на заказ. На меня производили впечатление и красота
исполнения, и огромная работа, затраченная на создание. Он мог свободно
обладать скрытыми императивами, которые соответствовали бы особым
стечениям обстоятельств. И все же...
И все же пока он не сделал ничего дурного. А альтернативой был
Логрус. Она - альтернатива - являла собой неподдельный образчик выбора из
двух зол.
Рыча, я подогнал снаряжение, сфокусировал внимание на Храме Змея и
предложил спикарту доставить меня ко входу. Он оформил это так плавно и
ласково, как если бы я никогда не сомневался в нем, как если бы я не
открыл в нем еще одного повода для паранойи.
И некоторое время я просто стоял у дверей вмороженного пламени, там,
где великий Собор Змея, расположенный точно на Ободе, у внешнего края
Плаза-на-Краю-Мира, высится над самой Преисподней - где в хороший день
вполне можно разглядеть создание вселенной или ее гибель - и я наблюдал
звезды, роящиеся в пространстве, которое сворачивалось и разворачивалось,
словно лепесток цветка; и, словно собираясь переменить мою жизнь, мысли
мои вернулись в Калифорнию, в школу, к плаванью с Люком, Гейл и Джулией на
"Солнечной Вспышке", к разговорам с отцом на привале в конце войны, к
поездке верхом с Винтой Бейль через виноградники к востоку от Амбера, к
долгим, оживленным часам, проведенным с Корал в городе, к странным
столкновениям в тот день; и я повернулся, и поднял чешуйчатую руку, и
взглянул из-под нее на шпиль Руинаада, и "их распрями объят и запад, и
восток, по рубежам души моей их путь пролег", - подумал я. Как долго,
сколько еще?.. - как всегда, ирония - фаворит три-к-одному, когда бы
сентиментальность ни сделала свою ставку.
Вновь повернувшись, я вошел внутрь, чтобы увидеть последнего Короля
Хаоса.

9
Вниз, вниз, в погребальном костре, в бесконечном лавовом потоке
толпы, к окну на краю времени и пространства, откуда не на что смотреть,
шел я между стенами вечно горящими, никогда не сгорающими, в одном из тел
моих шел я на звук голоса, читающего из Книги Змея, Висящего На Древе
Жизни, и - наконец вошел в грот, чьей дальней стеной была тьма;
концентрические полукружья плакальщиков, одетых в красное, стояли лицом к
огромному катафалку и к читающему возле него, а там, на ложе, был ясно
виден Савалл, полузасыпанный красными цветами, которые бросали
плакальщики, тонкие красные свечи мигали на фоне Преисподней, в нескольких
шагах от Ее края; затем по задам бесконечного грота, прислушиваясь к
Бансесу из Иноходных Путей, Высшему Жрецу Змея, к его словам, звучащим,
как будто он произносил их рядом со мной, ибо акустика Хаоса хороша;
отыскивая сидение в противоположной пустой арке, где любой оглянувшийся
меня бы обязательно заметил; поискав знакомые лица, нашел Дару, Таббла и
Мандора, сидящих в первых рядах, из чего следовало, что они, когда придет
время, будут помогать Бансесу сталкивать гроб за край вечности;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58