Щеки покраснели, и она повернула голову так, что лицо ее спряталось за полями шляпы.
— Мы не подходили друг другу, и я… мы расторгли помолвку.
Опять наступило молчание. У Деймона на языке вертелась масса вопросов. С кем она была помолвлена? Где? Когда? Почему? Почему этот дурак отпустил ее?
Неожиданно Нелли наградила его очаровательной улыбкой. Легкий ветерок играл ее локонами, а на щеках остались слабые следы недавнего румянца.
— Это было печальное время. Стоит ли обсуждать подобные вещи в такой прекрасный день и на таком замечательном пикнике?
Ему очень хотелось продолжить этот разговор, но он решил не настаивать. За ее солнечной улыбкой чувствовалась скрытая боль. Очевидно, Деймон всколыхнул в ней что-то такое, что до сих пор мучило ее. В общем, он понял, что не сможет больше давить на нее, вытягивая новые откровения. В этот момент около них появился слуга, спешивший в кухню с подносом, на котором еще оставалось несколько бокалов с согретым на солнце шампанским. У Деймона поднялось настроение, и он, остановив слугу, снял с подноса два бокала.
— Давайте начнем с шампанского, — сказал он и протянул Нелли бокал. — Тетя Иззи велела нам веселиться, помните?
— Конечно, помню. За доброе здоровье вашей тети!
— Правильно. За доброе здоровье тети Иззи! — повторил Деймон. — Знаете, Тернбулы привозят только самые лучшие французские вина.
Нелли отпила глоток, и ее длинные темные ресницы затрепетали. Она подняла глаза на Деймона и с улыбкой извинения отдала ему свой бокал.
— Я уверена, что так они и делают, но это шампанское явно выдохлось. Наверное, долго стояло на солнце, прежде чем его разнесли по гостям.
— Да, я тоже… чувствую… что выдохлось, — с паузами произнес Деймон, испытывая неловкость от того, что у него в руках оказалось два бокала.
Она подарила ему очаровательную улыбку.
— Но я очень люблю хорошее шампанское.
— Ну что же. Пойду поищу.
Чертыхаясь про себя, Деймон отправился искать вино. То, что они попробовали, было действительно не очень вкусно; он поставил недопитые бокалы на ближайший поднос, а потом снял с подноса у другого обходящего гостей официанта два бокала только что разлитого шампанского с золотыми пузырьками.
Конечно, думал он, любая молодая женщина могла иметь возможность пробовать прекрасные вина, даже привыкнуть разбираться в них. И в Новом Орлеане, и в других городах на побережье привозимые из Европы вина отнюдь не являлись редкостью. Но Деймон был убежден, что идет по правильному пути. Где-нибудь и когда-нибудь Корнелия Линд выдаст себя. Обязательно. Когда он вернулся с новыми бокалами, полный решимости продолжать свои расспросы, Нелли стояла в окружении мужчин, среди которых были Джон и Брэдли Кеннеры, а также Найлджес Истербрук. Молодые плантаторы столпились вокруг, и похожи они были на голодных лис, попавших в курятник.
Передавая Изетте стакан холодного лимонада, Тео посмотрел на нее профессиональным взглядом врача. Обычно он не испытывал никаких проблем с пациентами, когда от него требовалась истинная оценка их состояния, но в случае с Изеттой все было по-другому. Возможно, из-за того, что они были старыми друзьями. Сегодня она выглядела хорошо, даже обольстительно, подумал он, в своем светло-голубом платье, с седыми волосами, собранными короной на голове. Из украшений на ней были потрясающие серьги-камеи. Конечно, все это не отвечало последней моде, но такой стиль был ей весьма к лицу.
— Спасибо тебе, Тео. Ты очень добр ко мне, — сказала Изетта, взяв у него стакан. — Я рада, что ты задержал мальчиков Кеннера и представил их Корнелии. А теперь сядь. Поговори немного со мной.
Она, как королева на троне, восседала в кресле под старым, вековым дубом, поставив палку сбоку от себя. Тео уже давно заметил, что Изетта воспринимает эту проклятую палку скорее как скипетр, а не средство опоры. Тео сел рядом с ней.
— А эти сынки Кеннера чуть не сваляли дурака, и, если бы не нашлось никого, кто бы их вовремя представил, они бы и Истербрука увели с собой.
Он перевел взгляд туда, куда смотрела Изетта. Братья Кеннеры только что не отпихивали друг друга, стремясь произвести впечатление на Нелли своим остроумием и лестью.
— Деймон, наверное, не скажет мне за это спасибо, — продолжал Тео, — но я считаю, нашему молодцу нужно видеть, что его территория в опасности.
— Ничего, придет время, и он будет тебе благодарен, — заметила Изетта, бросив на него острый взгляд человека, проникающего во все тайны. — Мы обычно особо ценим именно то, что нелегко достается.
— Это правда, — согласился Тео и стал молча наблюдать, как она маленькими глотками отпивает лимонад. Потом отметил, что у нее здоровый цвет лица, и она оживленно смотрит по сторонам. Он откинулся на спинку стула и задумался. А ведь она выглядит настолько здоровой, что ей необязательно сидеть как инвалиду в тени под дубом. Мрачные предчувствия, возникшие в последние два месяца, куда-то испарились.
Болезнь Изетты по-настоящему испугала его. Когда его вызвали к ней, и он нашел ее бледной и ослабевшей, его собственный мир потерял все краски. Он уже давно научился не только делать все возможное для каждого пациента, но и быть готовым принять волю судьбы. Однако его бессилие помочь Изетте разрывало ему сердце, и он с болью сознавал, насколько беспомощен перед лицом фигуры с косой. Он не мог себе позволить даже думать о том, что потеряет Изетту. К чему вообще тогда его искусство врачевания, если он не может спасти своих любимых друзей?
— А как идут дела в Акорн-Хилле? — задала ему неожиданный вопрос Изетта.
— Прекрасно. Прекрасно, — ответил Тео, понимая, что Изетта заметила мрачную тень на его лице и пытается ее развеять. Они так долго были друзьями, столько часов проводили вместе, когда заболевал кто-нибудь из рабов, что научились читать мысли друг друга. — Судя по всему, в этом году будет хороший урожай сахарного тростника. Ремонт закончен, и скоро можно будет заново обставлять дом.
— Ты столько труда вложил в эту старую заброшенную развалюху, — похвалила Изетта, подтолкнув его локтем. — Кто бы мог подумать тогда, когда ты впервые появился в Луизиане — а говорок у тебя был такой, что мы почти ничего не понимали, — кто бы мог представить себе, что ты станешь когда-нибудь плантатором?
— А я всегда знал, что стану им, — ответил Тео, немного обиженный тем, что Изетта, именно Изетта, а не кто другой, сомневалась в его способности стать одним из них.
— Тео, посмотри, кто эти две хорошенькие черноглазые девушки рядом с сынком Терпина?
— Та, что повыше, — Аник Лабелль, новая жена Рэндольфа Терпина, а поменьше ростом — ее кузина. Еще одна невеста. Лакомый кусочек, ничего не скажешь.
— Креолка вышла замуж за одного из Терпинов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Мы не подходили друг другу, и я… мы расторгли помолвку.
Опять наступило молчание. У Деймона на языке вертелась масса вопросов. С кем она была помолвлена? Где? Когда? Почему? Почему этот дурак отпустил ее?
Неожиданно Нелли наградила его очаровательной улыбкой. Легкий ветерок играл ее локонами, а на щеках остались слабые следы недавнего румянца.
— Это было печальное время. Стоит ли обсуждать подобные вещи в такой прекрасный день и на таком замечательном пикнике?
Ему очень хотелось продолжить этот разговор, но он решил не настаивать. За ее солнечной улыбкой чувствовалась скрытая боль. Очевидно, Деймон всколыхнул в ней что-то такое, что до сих пор мучило ее. В общем, он понял, что не сможет больше давить на нее, вытягивая новые откровения. В этот момент около них появился слуга, спешивший в кухню с подносом, на котором еще оставалось несколько бокалов с согретым на солнце шампанским. У Деймона поднялось настроение, и он, остановив слугу, снял с подноса два бокала.
— Давайте начнем с шампанского, — сказал он и протянул Нелли бокал. — Тетя Иззи велела нам веселиться, помните?
— Конечно, помню. За доброе здоровье вашей тети!
— Правильно. За доброе здоровье тети Иззи! — повторил Деймон. — Знаете, Тернбулы привозят только самые лучшие французские вина.
Нелли отпила глоток, и ее длинные темные ресницы затрепетали. Она подняла глаза на Деймона и с улыбкой извинения отдала ему свой бокал.
— Я уверена, что так они и делают, но это шампанское явно выдохлось. Наверное, долго стояло на солнце, прежде чем его разнесли по гостям.
— Да, я тоже… чувствую… что выдохлось, — с паузами произнес Деймон, испытывая неловкость от того, что у него в руках оказалось два бокала.
Она подарила ему очаровательную улыбку.
— Но я очень люблю хорошее шампанское.
— Ну что же. Пойду поищу.
Чертыхаясь про себя, Деймон отправился искать вино. То, что они попробовали, было действительно не очень вкусно; он поставил недопитые бокалы на ближайший поднос, а потом снял с подноса у другого обходящего гостей официанта два бокала только что разлитого шампанского с золотыми пузырьками.
Конечно, думал он, любая молодая женщина могла иметь возможность пробовать прекрасные вина, даже привыкнуть разбираться в них. И в Новом Орлеане, и в других городах на побережье привозимые из Европы вина отнюдь не являлись редкостью. Но Деймон был убежден, что идет по правильному пути. Где-нибудь и когда-нибудь Корнелия Линд выдаст себя. Обязательно. Когда он вернулся с новыми бокалами, полный решимости продолжать свои расспросы, Нелли стояла в окружении мужчин, среди которых были Джон и Брэдли Кеннеры, а также Найлджес Истербрук. Молодые плантаторы столпились вокруг, и похожи они были на голодных лис, попавших в курятник.
Передавая Изетте стакан холодного лимонада, Тео посмотрел на нее профессиональным взглядом врача. Обычно он не испытывал никаких проблем с пациентами, когда от него требовалась истинная оценка их состояния, но в случае с Изеттой все было по-другому. Возможно, из-за того, что они были старыми друзьями. Сегодня она выглядела хорошо, даже обольстительно, подумал он, в своем светло-голубом платье, с седыми волосами, собранными короной на голове. Из украшений на ней были потрясающие серьги-камеи. Конечно, все это не отвечало последней моде, но такой стиль был ей весьма к лицу.
— Спасибо тебе, Тео. Ты очень добр ко мне, — сказала Изетта, взяв у него стакан. — Я рада, что ты задержал мальчиков Кеннера и представил их Корнелии. А теперь сядь. Поговори немного со мной.
Она, как королева на троне, восседала в кресле под старым, вековым дубом, поставив палку сбоку от себя. Тео уже давно заметил, что Изетта воспринимает эту проклятую палку скорее как скипетр, а не средство опоры. Тео сел рядом с ней.
— А эти сынки Кеннера чуть не сваляли дурака, и, если бы не нашлось никого, кто бы их вовремя представил, они бы и Истербрука увели с собой.
Он перевел взгляд туда, куда смотрела Изетта. Братья Кеннеры только что не отпихивали друг друга, стремясь произвести впечатление на Нелли своим остроумием и лестью.
— Деймон, наверное, не скажет мне за это спасибо, — продолжал Тео, — но я считаю, нашему молодцу нужно видеть, что его территория в опасности.
— Ничего, придет время, и он будет тебе благодарен, — заметила Изетта, бросив на него острый взгляд человека, проникающего во все тайны. — Мы обычно особо ценим именно то, что нелегко достается.
— Это правда, — согласился Тео и стал молча наблюдать, как она маленькими глотками отпивает лимонад. Потом отметил, что у нее здоровый цвет лица, и она оживленно смотрит по сторонам. Он откинулся на спинку стула и задумался. А ведь она выглядит настолько здоровой, что ей необязательно сидеть как инвалиду в тени под дубом. Мрачные предчувствия, возникшие в последние два месяца, куда-то испарились.
Болезнь Изетты по-настоящему испугала его. Когда его вызвали к ней, и он нашел ее бледной и ослабевшей, его собственный мир потерял все краски. Он уже давно научился не только делать все возможное для каждого пациента, но и быть готовым принять волю судьбы. Однако его бессилие помочь Изетте разрывало ему сердце, и он с болью сознавал, насколько беспомощен перед лицом фигуры с косой. Он не мог себе позволить даже думать о том, что потеряет Изетту. К чему вообще тогда его искусство врачевания, если он не может спасти своих любимых друзей?
— А как идут дела в Акорн-Хилле? — задала ему неожиданный вопрос Изетта.
— Прекрасно. Прекрасно, — ответил Тео, понимая, что Изетта заметила мрачную тень на его лице и пытается ее развеять. Они так долго были друзьями, столько часов проводили вместе, когда заболевал кто-нибудь из рабов, что научились читать мысли друг друга. — Судя по всему, в этом году будет хороший урожай сахарного тростника. Ремонт закончен, и скоро можно будет заново обставлять дом.
— Ты столько труда вложил в эту старую заброшенную развалюху, — похвалила Изетта, подтолкнув его локтем. — Кто бы мог подумать тогда, когда ты впервые появился в Луизиане — а говорок у тебя был такой, что мы почти ничего не понимали, — кто бы мог представить себе, что ты станешь когда-нибудь плантатором?
— А я всегда знал, что стану им, — ответил Тео, немного обиженный тем, что Изетта, именно Изетта, а не кто другой, сомневалась в его способности стать одним из них.
— Тео, посмотри, кто эти две хорошенькие черноглазые девушки рядом с сынком Терпина?
— Та, что повыше, — Аник Лабелль, новая жена Рэндольфа Терпина, а поменьше ростом — ее кузина. Еще одна невеста. Лакомый кусочек, ничего не скажешь.
— Креолка вышла замуж за одного из Терпинов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96