Мы все знали, что он думает о креолах: безответственные, развратные, ленивые. И всякий раз Деймон, когда он тебя видел, ты напоминал ему о дерзком поступке Розалии.
— И он отказался даже видеть меня.
Нелли услышала в словах Деймона дерзкий вызов и удивилась сама себе: она вдруг увидела в этом озлобленном мужчине глубоко запрятавшегося, несправедливо обиженного мальчика.
— Но твой дед уже пятнадцать лет как умер — заметила Изетта, не отводя глаз от племянника. — Роузвуд теперь наш дом, мой и Вэрины. И мы рады видеть тебя здесь.
Деймон покачал головой.
— Не будем продолжать этот разговор, я поживу у доктора Макгрегора.
— Тео? — В голосе Изетты звучали удивление и гнев. — Акорн-Хилл почти в часе езды отсюда.
— Ничего, я смогу, если будет нужно, доскакать оттуда быстрее.
— Да-а. Это что-то значит, если моя собственная плоть и кровь отказывается от гостеприимства Роузвуда, — произнесла Изетта, пытаясь подняться со стула.
— Мисс Изетта, пожалуйста, не расстраивайтесь, — стала уговаривать Нелли свою пациентку, поглаживая ей руку. Она бросила грозный взгляд на Деймона, но тот уже повернулся ко всем спиной.
— Мне кажется, у меня начинается приступ. — Изетта закрыла глаза и прижала руку к груди.
Опасаясь, что мисс Изетта потеряет сознание и упадет, Нелли обняла ее. Деймон медленно обернулся. Теперь лицо его выражало обеспокоенность. Лицо Изетты исказила боль.
— Мне невыносимо думать, что наступит момент, когда я, больная, старая, беспомощная, буду нуждаться в тебе, в твоей поддержке, а тебя здесь не будет… Наступит момент… — Изетта скорбно вздохнула, — когда тебе придется взять хозяйство в свои руки… А где ты будешь в это время? И все из-за какого-то глупого упрямства, из-за старой обиды, которая для тебя важнее здоровья твоей старой тетки. — Она тяжело вздохнула. — При мысли об этом тело перестает сопротивляться болезни.
— Моей тетушке действительно так необходимо, чтобы я находился рядом? — потребовал Деймон ответа у Нелли. Он наклонился над столом и смотрел ей прямо в глаза. Она видела в них и злость, и подозрение, и… трогательную обеспокоенность.
Озадаченная прямо противоположными симптомами в состоянии Изетты, Нелли запнулась и, подбирая слова, ответила:
— Пульс у нее сильный, хотя и учащенный. Вряд ли можно ожидать каких-либо серьезных осложнений.
Но когда Нелли посмотрела в лицо своей пациентки, на нем отражалось прямое, нескрываемое осуждение. С таким же осуждением глядела на Нелли и добрая Вэрина, сидевшая напротив.
Нелли вдруг сообразила, что попала в какой-то непонятный переплет. Она поерзала на стуле, снова посмотрела на Деймона и выбрала безопасный выход из положения.
— Однако в таких сложных случаях, как этот, трудно что-либо предсказывать заранее.
— Вот видишь, Деймон? — обрадовалась Изетта и постучала палкой по столу. — В сложных случаях. А мой случай — сложный. Это сказала мисс Корнелия, и, я уверена, Тео подтвердит.
— Сложный? — Деймон посмотрел на Нелли, ища у нее подтверждения.
В этот момент Изетта вдруг так стиснула руку Нелли, что оставалось только подивиться, откуда столько силы в хрупком теле пожилой больной леди.
— Да, сложный, — подтвердила Нелли.
Изетта тут же отпустила ее руку, и кровь снова прилила к пальцам.
— Ладно, — поднял руки Деймон. — Я остаюсь, но только, если получу комнаты над кухней.
На лице Вэрины было написано разочарование. Изетта откинулась на спинку стула.
— Над кухней так над кухней, — согласилась она. — У меня больше нет сил спорить с тобой, Деймон. По крайней мере, остаешься в доме. И на том спасибо. Кейто, скажи матушке Луле, чтобы приготовила комнаты над кухней для мистера Деймона.
— Слушаюсь, мэм. — Кейто взял серебряный поднос и повернулся, чтобы выйти, но потом остановился. — Вы уж простите, маса Деймон, но это займет время. Мы как раз сложили туда чуть ли не до потолка мешки и коробы с разными съестными припасами, а теперь нам надо найти для всего этого новое место. — Старый слуга устало вздохнул. — Может, потребуется целая ночь. Но мы все сделаем, сэр.
— Целая ночь? — Деймон покачал головой и тихо выругался. — Ладно, ладно. Забудьте про комнаты над кухней, я остаюсь в доме.
Вэрина бросила на сестру торжествующий взгляд. Она никогда не умела как следует владеть собой и скрывать свои эмоции.
— Не слишком радуйся, тетя Вэрина, — по-техасски растягивая слова, произнес Деймон. — Может, именно сейчас дедушка Стерлинг переворачивается в гробу.
Бокалы на подносе у Кейто задребезжали. От лица Вэрины отхлынула кровь.
— Ах, Деймон, не смей даже шутить об этом в присутствии Вэрины, — отругала его Изетта. — Ты же знаешь, какая она суеверная. Лично я предпочитаю просто думать, что отец, будучи в здравом уме, оставил мирские дела живым.
3
Уложив Изетту в постель, Нелли отнесла часы в гостиную комнату и поставила их на камин из итальянского мрамора.
— Вот, Томас Стерлинг, ваши драгоценные часы, — сказала она громким голосом, уверенная, что никто, кроме портрета, ее не слышит.
Она стерла следы сажи со стеклянного колпака на циферблате и, взяв в руку подсвечник с горящей свечой, отступила назад, чтобы полюбоваться старинной вещью. Часы, самовольно занявшие место на камине рядом с серебряным кубком Томаса Стерлинга, под висящим на стене мечом Эндрю Джексона, спокойно и уверенно тикали, будто не было никакого пожара, и никакая гибель им никогда не грозила. Нелли знала, что во время очередной уборки Вэрина отполирует все, что стоит на камине, и старинные часы снова засияют, теперь уже на самом почетном месте.
— Наверное, было глупо с моей стороны лезть в горящий дом, — продолжала она, опять обращаясь к портрету, — но мне казалось, что спасти часы было моим долгом перед вашими дочерьми. Это самое малое, что я могла для них сделать в ответ на их удивительную доброту. Правда, я не ожидала, что часы окажутся такими тяжелыми, — закончила она.
Нелли подняла свечу повыше, чтобы лучше видеть портрет патриарха Роузвуда. Из полутьмы на нее пристально смотрел Томас Стерлинг. Четкие линии плотно сжатого рта, холодный проницательный взгляд, заостренный нос аристократа. Общее впечатление немного смягчала зеленая ива на заднем фоне.
— Вы изгнали из дома своего внука, — сказала Нелли, внимательно разглядывая портрет и пытаясь найти хоть какой-то намек на доброту в этом лице без мягких линий и в каменно-серых глазах. — Суровое, однако, наказание мальчику, который не властен был помешать родителям произвести его на свет.
Никакого ответа, разумеется, не последовало. Она ведь говорила с куском полотна. И все же Корнелия была разочарована, не найдя в лице Томаса Стерлинга даже искорки доброты.
— Ну, как это возможно, чтобы человек, любящий красивые вещи, не был способен на сострадание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— И он отказался даже видеть меня.
Нелли услышала в словах Деймона дерзкий вызов и удивилась сама себе: она вдруг увидела в этом озлобленном мужчине глубоко запрятавшегося, несправедливо обиженного мальчика.
— Но твой дед уже пятнадцать лет как умер — заметила Изетта, не отводя глаз от племянника. — Роузвуд теперь наш дом, мой и Вэрины. И мы рады видеть тебя здесь.
Деймон покачал головой.
— Не будем продолжать этот разговор, я поживу у доктора Макгрегора.
— Тео? — В голосе Изетты звучали удивление и гнев. — Акорн-Хилл почти в часе езды отсюда.
— Ничего, я смогу, если будет нужно, доскакать оттуда быстрее.
— Да-а. Это что-то значит, если моя собственная плоть и кровь отказывается от гостеприимства Роузвуда, — произнесла Изетта, пытаясь подняться со стула.
— Мисс Изетта, пожалуйста, не расстраивайтесь, — стала уговаривать Нелли свою пациентку, поглаживая ей руку. Она бросила грозный взгляд на Деймона, но тот уже повернулся ко всем спиной.
— Мне кажется, у меня начинается приступ. — Изетта закрыла глаза и прижала руку к груди.
Опасаясь, что мисс Изетта потеряет сознание и упадет, Нелли обняла ее. Деймон медленно обернулся. Теперь лицо его выражало обеспокоенность. Лицо Изетты исказила боль.
— Мне невыносимо думать, что наступит момент, когда я, больная, старая, беспомощная, буду нуждаться в тебе, в твоей поддержке, а тебя здесь не будет… Наступит момент… — Изетта скорбно вздохнула, — когда тебе придется взять хозяйство в свои руки… А где ты будешь в это время? И все из-за какого-то глупого упрямства, из-за старой обиды, которая для тебя важнее здоровья твоей старой тетки. — Она тяжело вздохнула. — При мысли об этом тело перестает сопротивляться болезни.
— Моей тетушке действительно так необходимо, чтобы я находился рядом? — потребовал Деймон ответа у Нелли. Он наклонился над столом и смотрел ей прямо в глаза. Она видела в них и злость, и подозрение, и… трогательную обеспокоенность.
Озадаченная прямо противоположными симптомами в состоянии Изетты, Нелли запнулась и, подбирая слова, ответила:
— Пульс у нее сильный, хотя и учащенный. Вряд ли можно ожидать каких-либо серьезных осложнений.
Но когда Нелли посмотрела в лицо своей пациентки, на нем отражалось прямое, нескрываемое осуждение. С таким же осуждением глядела на Нелли и добрая Вэрина, сидевшая напротив.
Нелли вдруг сообразила, что попала в какой-то непонятный переплет. Она поерзала на стуле, снова посмотрела на Деймона и выбрала безопасный выход из положения.
— Однако в таких сложных случаях, как этот, трудно что-либо предсказывать заранее.
— Вот видишь, Деймон? — обрадовалась Изетта и постучала палкой по столу. — В сложных случаях. А мой случай — сложный. Это сказала мисс Корнелия, и, я уверена, Тео подтвердит.
— Сложный? — Деймон посмотрел на Нелли, ища у нее подтверждения.
В этот момент Изетта вдруг так стиснула руку Нелли, что оставалось только подивиться, откуда столько силы в хрупком теле пожилой больной леди.
— Да, сложный, — подтвердила Нелли.
Изетта тут же отпустила ее руку, и кровь снова прилила к пальцам.
— Ладно, — поднял руки Деймон. — Я остаюсь, но только, если получу комнаты над кухней.
На лице Вэрины было написано разочарование. Изетта откинулась на спинку стула.
— Над кухней так над кухней, — согласилась она. — У меня больше нет сил спорить с тобой, Деймон. По крайней мере, остаешься в доме. И на том спасибо. Кейто, скажи матушке Луле, чтобы приготовила комнаты над кухней для мистера Деймона.
— Слушаюсь, мэм. — Кейто взял серебряный поднос и повернулся, чтобы выйти, но потом остановился. — Вы уж простите, маса Деймон, но это займет время. Мы как раз сложили туда чуть ли не до потолка мешки и коробы с разными съестными припасами, а теперь нам надо найти для всего этого новое место. — Старый слуга устало вздохнул. — Может, потребуется целая ночь. Но мы все сделаем, сэр.
— Целая ночь? — Деймон покачал головой и тихо выругался. — Ладно, ладно. Забудьте про комнаты над кухней, я остаюсь в доме.
Вэрина бросила на сестру торжествующий взгляд. Она никогда не умела как следует владеть собой и скрывать свои эмоции.
— Не слишком радуйся, тетя Вэрина, — по-техасски растягивая слова, произнес Деймон. — Может, именно сейчас дедушка Стерлинг переворачивается в гробу.
Бокалы на подносе у Кейто задребезжали. От лица Вэрины отхлынула кровь.
— Ах, Деймон, не смей даже шутить об этом в присутствии Вэрины, — отругала его Изетта. — Ты же знаешь, какая она суеверная. Лично я предпочитаю просто думать, что отец, будучи в здравом уме, оставил мирские дела живым.
3
Уложив Изетту в постель, Нелли отнесла часы в гостиную комнату и поставила их на камин из итальянского мрамора.
— Вот, Томас Стерлинг, ваши драгоценные часы, — сказала она громким голосом, уверенная, что никто, кроме портрета, ее не слышит.
Она стерла следы сажи со стеклянного колпака на циферблате и, взяв в руку подсвечник с горящей свечой, отступила назад, чтобы полюбоваться старинной вещью. Часы, самовольно занявшие место на камине рядом с серебряным кубком Томаса Стерлинга, под висящим на стене мечом Эндрю Джексона, спокойно и уверенно тикали, будто не было никакого пожара, и никакая гибель им никогда не грозила. Нелли знала, что во время очередной уборки Вэрина отполирует все, что стоит на камине, и старинные часы снова засияют, теперь уже на самом почетном месте.
— Наверное, было глупо с моей стороны лезть в горящий дом, — продолжала она, опять обращаясь к портрету, — но мне казалось, что спасти часы было моим долгом перед вашими дочерьми. Это самое малое, что я могла для них сделать в ответ на их удивительную доброту. Правда, я не ожидала, что часы окажутся такими тяжелыми, — закончила она.
Нелли подняла свечу повыше, чтобы лучше видеть портрет патриарха Роузвуда. Из полутьмы на нее пристально смотрел Томас Стерлинг. Четкие линии плотно сжатого рта, холодный проницательный взгляд, заостренный нос аристократа. Общее впечатление немного смягчала зеленая ива на заднем фоне.
— Вы изгнали из дома своего внука, — сказала Нелли, внимательно разглядывая портрет и пытаясь найти хоть какой-то намек на доброту в этом лице без мягких линий и в каменно-серых глазах. — Суровое, однако, наказание мальчику, который не властен был помешать родителям произвести его на свет.
Никакого ответа, разумеется, не последовало. Она ведь говорила с куском полотна. И все же Корнелия была разочарована, не найдя в лице Томаса Стерлинга даже искорки доброты.
— Ну, как это возможно, чтобы человек, любящий красивые вещи, не был способен на сострадание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96