Рея весело рассмеялась. — Так вы уже слышали, что он натворил?
— Еще бы, об этом вчера болтали внизу, — с мрачным удовольствием хмыкнул он.
— Ямайка исчез довольно давно, но уж к ужину непременно объявится, — обнадежила старого слугу Рея. Тот, похоже, ничуть не удивился.
— Ну, уж это наверняка, миледи. Негоднику хорошо известно, что на обед он получит рыбку, так что старый Ямайка лучше без лап останется, а к обеду поспеет, — согласился Кирби с усмешкой, которая говорила о том, что он ничуть в этом не сомневается.
Отвесив изысканный поклон, он закрыл за собой дверь.
Рея в задумчивости смотрела какое-то время на дверь, мысли её вертелись вокруг того, что пришло ей в голову рано утром, вскоре после ухода Данте. Она давно уже это подозревала, а сейчас была почти уверена, что понесла. Обхватив себя руками, девушка задумалась, моля Бога, чтобы это оказалось правдой, ведь она безумно хотела ребенка от Данте. Но внезапно её радужные мечты, словно облачком заволокла грусть: Рея впервые задумалась о том, а будет ли Данте рад, узнав об этом? Ведь они до сих пор так мало знают друг о друге. Слишком много им пришлось пережить и слишком мало они были вместе.
Прошло немало времени, прежде чем Рея очнулась от своих мыслей. Но так как она вряд ли могла что-нибудь изменить, девушка встряхнулась и обратилась мыслями к более насущным вещам. Ей пришла в голову мысль о том, удастся ли со временем распустить швы в новых платьях от мадам Ламбер. Схватив лимонно-желтое платье, она приложила его к талии и тяжело вздохнула, с горечью представив, какой толстой и неповоротливой она станет, причем довольно скоро. Вдруг холодок пробежал у неё по спине. А как к этому отнесется Данте? Пройдет совсем немного времени и у него не хватит рук, чтобы обнять её, подумала с горечью Рея и настроение у неё упало.
Кто-то нетерпеливо забарабанил в дверь. Рея вздрогнула от неожиданности и бросилась открывать.
С приветливой улыбкой она широко распахнула дверь. И только Ямайка, проскользнув в комнату, услышал крик своей хозяйки.
А внизу, в переполненном зале гостиницы, нестройный хор голосов горланил песню, что привело хозяина в неописуемый ужасу. Он был совершенно уверен, что при таком наплыве постояльцев недалеко и до беды. А больше всего на свете он боялся, что привлеченные шумом и ревом вот-вот нагрянут драгуны, а тогда уж не миновать стычки между буйными колонистами и «красномундирниками». А когда под сводами его гостиницы нестройные голоса заревели куплеты известной песенки «Янки Дудль»[ 7], достойных трактирщик окончательно струсил.
Приехал в город янки,
Явился глупым франтом
На старом, жалком пони
Но в шляпе он с пером.
Давай же, глупый янки,
Пройдись ты лихо в танце
И девушкам прелестным
Головки покружи.
Мистер Паркхэм удрученно покачал головой. Проклятье, что за навязчивая мелодия! Он поймал себя на том, что и сам невольно мурлыкает её про себя. Хоть бы служанки не догадались, ведь он уже сто раз ругал их, когда слышал, как они напевали её. Хозяин готов был поклясться, что в нестройном хоре голосов расслышал голос и проклятого ирландца. Что за несчастье, такой красивый парень, и язык неплохо подвешен, так надо же такому случиться, что связал судьбу с колониями, да ещё разбогател, как сукин сын. Стыд и позор тратить добрые английские фунты на подобных мерзавцев, которые только и говорят, что о революции.
Еще раз покачав головой, чтобы никто не подумал, что он одобряет подобное безобразие, мистер Паркхэм отправился на кухню, поторопить кухарку с ужином прежде, чем эти забулдыги вылакают весь его эль. Конечно, примирительно подумал мистер Паркхэм, хорошо хотя бы то, у этих мерзавцев денег невпроворот, так что работяге вроде него не стоит особо воротить нос от подобной компании. Не все ли равно, кто заплатит?!
Ведь последние пару дней, с тех пор, как в его гостинице поселились вечно умиравшие от жажды моряки с Морского Дракона, на доходы грех было пожаловаться. Собравшись в пивной, где над их шумной компанией витал дух предвкушения и надежды, возбужденные моряки праздновали самое счастливое плавание в своей жизни.
— Чтобы ветер всегда был попутным!
— Чтоб не штормило!
— Чтобы в паруса дул свежий ветер!
— Эгей, за здоровье всех хорошеньких кошечек, что утирали слезы, провожая своего милого! И за всех желторотиков, что обещали скоро вернуться — жди, милая!
— И за здоровье такого просоленного морского волка, как я! Пусть у таких, как я, всегда будет семь футов под килем! — взревел Симус Фитцсиммонс, чокаясь с дружками. Он опрокинул кружку и откинулся назад так, что стул отчаянно заскрипел.
— За здоровье славного Берти МакКея и его паскудной команды с Анни Джейн, пусть эти дохлые селедки провалятся в … — конец тоста утонул в громовом хохоте, в котором прозвучали отдельные неразборчивые пожелания команде капера-соперника.
Хьюстон Кирби присел за стол немного в стороне от шумной компании, чтобы, не дай Бог, не пропустить, когда появится капитан. Он поправил парик, сползший на один бок, пока старик пробирался через горланящую толпу.
Да, все они были здесь и он хмуро покачал головой, подумав, а удастся ли им протрезветь при виде неожиданно свалившегося богатства. Будут ли они счастливы, тревожно подумал коротышка-дворецкий, по-прежнему беспокоясь за судьбу близких ему людей.
Некоторые справятся, с облегчением вздохнул он, обводя взглядом комнату и различая хорошо знакомые лица. Возле камина устроился довольный жизнью Лонгэйкр, как всегда окруженный толпой затаивших дыхание слушателей. С этим все будет в порядке, хмыкнул Кирби, старый морской волк прошел огонь и воду, что теперь может удивить его? Скорее всего, получив деньги, он вернется в Вест-Индию, к себе на Сент-Томас, да откроет таверну для моряков, будет пить с ними, да рассказывать желторотым новичкам захватывающие пиратские истории. Что может быть лучше для старого буканьера[ 8], чем такая судьба? Коббс же, старый боцман с Морского Дракона, не переставая, мечтал, как когда-нибудь вернется к себе в Норфолк, откуда уехал мальчишкой. Всю жизнь он надеялся, что вернется состоятельным человеком, и теперь его надежды сбылись. Он не скрывал ребяческой радости и кое-кто из команды добродушно поддразнивал его, называя сквайром Набобом.
Кирби перевел взгляд на Алека МакДональда, бродягу-шотландца, окутанного плотной завесой табачного дыма. Тот, как всегда, не расставался со своей любимой трубкой. Этот давно подумывает стать хозяином небольшой верфи где-нибудь на берегу Чесапикского залива. Его будущее — в колониях. А притом, что война не за горами, можно не сомневаться, что скоро он станет ещё богаче. Какая пропасть между ним и его нищими сородичами, по-прежнему перебивающимися с хлеба на воду в холмах Шотландии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176