В комнате прозвучал голос: «Ты прощен».
Джон быстро взглянул на Белл. Она, по-видимому, ничего не слышала. Странно… Голос показался Джону довольно громким — женский голос, напоминающий голос Аны.
Ана… Закрыв глаза, Джон впервые за пять лет не смог представить ее лицо.
Неужели он наконец-то искупил свой грех? А может, его и не приговаривали к вечным мукам, как он считал?
Джон оглянулся на Белл. Она всегда верила в него.
Он чувствовал себя гораздо сильнее рядом с ней — возможно, подобное происходило и с самой Белл. Вместе они были способны вступить в борьбу со злейшим врагом и победить. Белл выжила, и ему не грозит так ужасавшее его одиночество.
Безумная улыбка исказила его лицо, и он разразился хохотом. Все напряжение предшествующих дней вылилось в этот странный, хриплый смех.
Белл повернулась и открыла глаза. Даже не видя лица Джона, она могла представить себе, как он измучен. Джон медленно повернул голову и взглянул на нее. Его карие глаза переполняли чувства, которым Белл не могла подобрать названия. Не смутившись, она продолжала рассматривать его: глаза Джона ввалились, подбородок зарос щетиной. Обычно густые и блестящие волосы потускнели. Нахмурившись, Белл протянула руку и сжала его ладонь.
— Ты ужасно выглядишь, — заметила она.
Прошло несколько минут, прежде чем Джон сумел ответить.
— О Белл! — хрипло пробормотал он. — Зато ты выглядишь чудесно!
Спустя пару дней Белл стало значительно лучше. Слабость еще сохранилась, но аппетит вернулся к ней, к тому же ее развлекали то и дело появляющиеся гости.
Целый день она не видела Джона. Едва убедившись, что Белл больше не грозит опасность, он сам слег от переутомления. Кэролайн время от времени сообщала Белл о его состоянии, но ее отчеты не отличались разнообразием. Чаще всего она повторяла:
— Он еще спит.
Наконец на третий день после кризиса муж Белл вошел к ней в комнату с робкой улыбкой на лице.
— А я уже отчаялась вновь увидеть тебя, — приветствовала его Белл.
Джон подошел к постели.
— Боюсь, я слишком долго спал.
— Да, мне говорили, — потянувшись, она коснулась его щеки. — Как приятно видеть тебя!
Джон улыбнулся.
— А ты вымыла голову.
— Что? — Белл заложила за ухо блестящий локон. — Ах да. Это было необходимо. Джон, я…
— Белл, я… — эти слова у них вылетели одновременно. — Говори первая.
— Нет, лучше ты.
— Говори, я настаиваю.
— Это просто глупо, — возмутилась Белл. — В конце концов мы женаты, но это волнение…
— Зачем тебе волноваться?
— Из-за Спенсера. — Это имя несколько секунд словно висело в воздухе, прежде чем Белл продолжила: — Нам надо избавиться от него. Ты еще не рассказал о нем родителям?
— Нет. Я предоставляю сделать это тебе.
— Мне не хочется ничего говорить. Они только расстроятся.
— Ну, как хочешь.
— Ты уже обдумал план?
— Нет. Пока ты болела… — он судорожно глотнул — одного воспоминания хватало, чтобы воскресить в нем ужас. — Пока ты болела, я думал лишь о тебе. А потом отсыпался.
— Ну что же, зато я успела обо всем подумать.
Джон вскинул голову.
— По-моему, надо встретиться с ним на балу у Тамбли, — заявила Белл.
— Это невозможно.
— Мама настаивает, чтобы мы появились там. Она хочет воспользоваться случаем и представить нас в обществе.
— Белл, там будет столько народу! Как же я смогу следить за тобой, когда…
— Вот эта толпа и защитит нас. Алекс, Эмма и Данфорд смогут держаться поблизости, не возбуждая подозрений.
— Я запрещаю тебе…
— Почему бы тебе прежде не подумать? Мы встретимся с ним вдвоем.
По-моему, мы вдвоем… на многое способны, — Белл облизнула губы, запнувшись на последних словах.
— Ну хорошо, — согласился Джон — отчасти потому, что желал переменить тему, но больше всего потому, что вид кончика ее языка, проводящего по губам, лишил его способности рассуждать здраво.
Белл накрыла его руку ладонью.
— Спасибо тебе за заботу.
— Белл, я люблю тебя, — выпалил Джон.
— Знаю, — улыбнулась она. — И я тоже тебя люблю.
Джон поднес ее руку к губам и страстно поцеловал.
— Мне по-прежнему трудно в это поверить, но… — увидев, что Белл собралась возразить, он мягко остановил ее, приложив палец к губам, — … но оказалось, что эти слова доставляют мне огромную радость. Я и не думал, что такое счастье возможно.
— О Джон!
— Ты помогла мне простить себя — это случилось, когда я понял, что спас тебе жизнь. — Он помедлил в растерянности, до сих пор не в силах поверить в чудо ее выздоровления. — Именно тогда я все узнал.
— Что ты узнал?
— Что я расквитался с долгом — жизнь за жизнь. Я не смог спасти Ану, зато спас тебя.
— Джон, — мягко возразила Белл, — спасением моей жизни не поправишь того, что случилось в Испании.
Он недоуменно взглянул на жену.
— Да и незачем что-либо поправлять. Когда ты только поймешь, что ни в чем не виноват? Ты пять лет мучаешься угрызениями совести за чужой поступок.
Джон пристально вгляделся в ее блестящие синие глаза и впервые понял: слова Белл не лишены смысла.
Она пожала Джону руку.
— Возможно, истина лежит где-то посредине, — наконец заметил он. Да, я должен был защитить ее, но не сумел. Но я не насиловал ее. — Он покачал головой и повторил окрепшим голосом: — Это сделал не я.
— Теперь твое сердце свободно.
— Нет, — возразил Джон. — Оно принадлежит тебе.
Глава 22
Джон выместил злость на ни в чем не повинном галстуке.
— Это просто глупо, Белл, — выпалил он. — Нелепо!
Белл на цыпочках обошла камердинера, который чуть не застонал, увидев, как Джон разрушил его творение.
— Сколько раз можно повторять? Говорю тебе, появления на балу у Тамбли нам не избежать. Мама снимет с меня голову, если я не покажусь в свете в новом качестве — замужней дамы.
Джон выслал камердинера кратким кивком, желая продолжать разговор наедине.
— Вот именно, Белл — теперь ты замужняя дама. Тебе незачем больше слушаться родителей.
— Значит, вместо родителей мне теперь придется подчиняться тебе? Прошу прощения, но такая перспектива не вызывает во мне восторга.
— Не язви, Белл, это тебе не идет. Я хотел сказать только, что тебе незачем больше во всем соглашаться с родителями.
— Попробуй-ка объяснить это маме!
— Ты же взрослая женщина. — Джон прошагал к зеркалу и начал вновь завязывать галстук.
— Могу сообщить тебе потрясающую новость: родители не перестают быть родителями, даже когда их дети сочетаются браком. А матери вообще всегда остаются матерями.
Галстук решительно не желал завязываться. Джон выругался.
— Тебе следовало оставить его так, как сделал Уитли, — у него получилось весьма изящно.
Джон метнул в сторону Белл взгляд, ясно дающий понять, что такие слова ему не по душе.
— Послушай меня. — Белл присела на постель и расправила юбки, чтобы не измять их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77