Иден следила, чтобы Рэм успел вдохнуть запах ее кожи.
– А где Гаскелл? – Рэм сглотнул слюну и оглядел пустой зал.
– В конюшне. Там рождается жеребенок, – ответила она спокойно, придвигаясь ближе.
– А Терранс? – он положил в рот кусок мяса и ощутил, что все тело напряглось. Что она задумала, находясь так близко?
– Со своей женой, думаю, она уже два дня в постели. Родилась девочка, – Иден отошла, чтобы забрать корзину с шитьем, и села за стол напротив мужа.
– Теперь у них шесть дочерей? – Рэм судорожно сжал нож и вилку.
– И трое сыновей.
– Не удивлюсь, если она с ним не хочет разговаривать, – Рэм качнулся на стуле и смущенно взглянул на Иден, любуясь нежной кожей шеи, открытой поднятыми вверх волосами. Он хорошо знал эту соблазнительную линию, прохладную и гладкую под его губами. Плечо горело в том месте, где его коснулась ее грудь. Раздраженный, он забыл, о чем шла речь.
– Водопровод Клаггет Крик функционирует нормально? – она взглянула на него из-под ресниц.
– Прекрасно… если только они будут помнить, что нужно вовремя скалывать лед, – он нахмурился еще больше. – Откуда ты знаешь об акведуке?
– Читала. Это очень разумное решение – отвести весенние воды, осушить болотистые земли, одновременно обеспечив людей большим запасом воды. Улучшение классического Римского акведука, как я понимаю. Старый Мариус Агриппа был бы доволен. – Рэм уставился на нее с открытым ртом.
– Если бы не умер в двенадцатом веке до нашей эры.
Иден улыбнулась, вставая, чтобы поворошить поленья в камине.
Уходя из зла в свою комнату, Рэм заметил, что его кулаки сжаты, а плечи безвольно поникли. Откуда она знает о римской технике? И попытках внедрить ее в Скайлете? И главное – почему это ее интересует? Он открыл дверь комнаты для гостей, в которой теперь жил, и остановился при виде огромной ванны, установленной возле горящего камина.
– Простите, мой лейрд, – прозвучал сзади голос миссис Маккей. Она и две девушки-служанки притащили большие котлы с горячей водой и вылили их в ванну, поклонились, уходя, и закрыли за собой дверь. Рэм немного постоял, словно загипнотизированный уютом горячей ванны, чистым бельем и свежей одеждой, аккуратно разложенной на постели. Он медленно добрел до ванны и наклонился к воде, опустив в нее пальцы. Никто в Скайлете никогда не грел для него воду. Ощущение тепла мгновенно вызвало образ Иден, боль пронзила сердце.
Следующий день выдался солнечным, склоны холмов выглядели более приветливо.
Отдохнувший за ночь Рэм сидел на земле, прогруженный в серьезный разговор с пастухами и Террансом.
– Присси, иди-ка сюда и оставь в покое ягненка! – Терранс нахмурился, глядя на свою третью дочь, и подавил стон, когда ягненку не понравилось, что его таскают за шерсть, и он боднул малышку, отчего та шлепнулась на землю. Терранс передал Рэму Мерилин, сидевшую у него на коленях, бросился к плачущей Присси, взял ее на руки и стал осматривать растопыренные грязные ладошки, в то время как она орала благим матом.
– Ну вот, все в порядке, моя крошка, – он погладил ее ручки и поцеловал каждую. – Чуть-чуть ушиблась. Не плачь, – Терранс отвел светлые волосы Присси назад. – Тихо, тихо, – он усадил плачущую малышку себе на колени.
Рэм сидел неподвижно, осторожно держа Мерилин. Пастухи начали подниматься и уходить, говоря о необходимости перегнать стадо. Терранс уселся подле Рэма с извиняющейся улыбкой.
– Простите, лейрд Рэм, но моя Молли все еще не оправилась после родов, и этих двоих не на кого оставить, кроме меня, – он заметил неудовольствие в глазах Рэма и быстро ощупал одежду хныкающей Мерилин. Все было сухим, и он вздохнул, поняв, что Рэм сердит по другой причине.
– Терранс Маккренна, тебе должно быть стыдно. До чего ты довел Молли! Дай же ей отдых! Ты просто похотливый козел, – Рэм вовсе не собирался быть таким резким, но вспомнил усталые глаза Молли и то, что она выносила восемь, нет, теперь уже девять детей.
– Будто я не пытался, лейрд, – Терранс без негодования встретил это вмешательство в его жизнь.
– Попытайся получше, – Рэм понизил голос. Терранс смотрел на него с замешательством.
– Вы не знаете, что это такое, мой лейрд. Я стараюсь изо всех сил. Никогда нарочно не обижаю мою Молли. Но вы не знаете, как это с женой, – взгляд Рэма стал напряженным, и Терранс понял, что неудачно подобрал слова. – После каждого ребенка, – пояснил он, – я клянусь оставаться с Гаскеллом в зале по вечерам и не трогать ее. Какое-то время это получается. Но я вижу ее и своих детей каждый день, и рано или поздно испытываю непреодолимое желание. Я стараюсь не давать волю рукам, а Молли печалится, думая, что у меня есть любовница и я больше не люблю ее. Потом, плача, приходит ко мне и говорит, что она и дети нуждаются в моей заботе и ласке. Видеть свою жену с разбитым сердцем выше моих сил. Так что я обнимаю ее… чтобы успокоить, как вы понимаете. А она такая нежная, пахнет свежим сеном и теплым молоком. И прежде чем возьму себя в руки, сознаю, что снова желаю ее. А женщина, которая знает мужчину, уж умеет его распалить. Великий Боже, – он с трудом сглотнул. – Невозможно тогда и думать о другом!
Рэм молча вздохнул, чувствуя, что глупо обвинять в чем-либо добряка Терранса. Сколько раз за прошлую ночь он терял контроль над собой, чувствуя, как возрастает желание! Каждый день он мучительно осознавал, что Иден знает, как коснуться его. К удивлению Терранса, лицо Рэма смягчилось. Мерилин завертелась, и Рэм невольно прижал ее к себе, оберегая от прохлады.
– Но роды? Может быть, она это ненавидит…
– Удивительно, но для нее это ничего не значит, – Терранс будто прочел мысли лейрда. – Она говорит, что любит детей, ведь они наши, мои и ее. Я видел, как она рожала Якоба и Тода, и едва не умер от страха. А она сразу после этого улыбалась и обнимала меня, – он пожал плечами. – Не думаю, что женщина воспринимает это все так же, как мужчина.
Оба сидели тихо, погруженные в мысли, пока Мерилин не потребовала, чтобы отец взял ее на колени вместо сестры. Рэм покорился и ласково погладил девочку по спинке.
* * *
Поднимаясь на холм, Иден видела, как Рэм держал на коленях малютку, с каким выражением передавал ее отцу. Сердце забилось сильнее, она поежилась на холодном ветру, ускорив шаг.
– Я принесла обед, – громко сказала она, заставив мужчин оглянуться.
Рэм смотрел на изящную фигурку в одежде на английский манер, развевающиеся волосы. Бессознательно провел рукой по животу.
Терранс опустился на колени у корзины, приподняв салфетку, и присвистнул.
– Домашний пирог, горячие лепешки, миндальное печенье, две бутылки отличного вина, – выражение лица стало задумчивым, он улыбнулся Рэму.
Тот пристально посмотрел на жену, увидел, как она покраснела под его взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– А где Гаскелл? – Рэм сглотнул слюну и оглядел пустой зал.
– В конюшне. Там рождается жеребенок, – ответила она спокойно, придвигаясь ближе.
– А Терранс? – он положил в рот кусок мяса и ощутил, что все тело напряглось. Что она задумала, находясь так близко?
– Со своей женой, думаю, она уже два дня в постели. Родилась девочка, – Иден отошла, чтобы забрать корзину с шитьем, и села за стол напротив мужа.
– Теперь у них шесть дочерей? – Рэм судорожно сжал нож и вилку.
– И трое сыновей.
– Не удивлюсь, если она с ним не хочет разговаривать, – Рэм качнулся на стуле и смущенно взглянул на Иден, любуясь нежной кожей шеи, открытой поднятыми вверх волосами. Он хорошо знал эту соблазнительную линию, прохладную и гладкую под его губами. Плечо горело в том месте, где его коснулась ее грудь. Раздраженный, он забыл, о чем шла речь.
– Водопровод Клаггет Крик функционирует нормально? – она взглянула на него из-под ресниц.
– Прекрасно… если только они будут помнить, что нужно вовремя скалывать лед, – он нахмурился еще больше. – Откуда ты знаешь об акведуке?
– Читала. Это очень разумное решение – отвести весенние воды, осушить болотистые земли, одновременно обеспечив людей большим запасом воды. Улучшение классического Римского акведука, как я понимаю. Старый Мариус Агриппа был бы доволен. – Рэм уставился на нее с открытым ртом.
– Если бы не умер в двенадцатом веке до нашей эры.
Иден улыбнулась, вставая, чтобы поворошить поленья в камине.
Уходя из зла в свою комнату, Рэм заметил, что его кулаки сжаты, а плечи безвольно поникли. Откуда она знает о римской технике? И попытках внедрить ее в Скайлете? И главное – почему это ее интересует? Он открыл дверь комнаты для гостей, в которой теперь жил, и остановился при виде огромной ванны, установленной возле горящего камина.
– Простите, мой лейрд, – прозвучал сзади голос миссис Маккей. Она и две девушки-служанки притащили большие котлы с горячей водой и вылили их в ванну, поклонились, уходя, и закрыли за собой дверь. Рэм немного постоял, словно загипнотизированный уютом горячей ванны, чистым бельем и свежей одеждой, аккуратно разложенной на постели. Он медленно добрел до ванны и наклонился к воде, опустив в нее пальцы. Никто в Скайлете никогда не грел для него воду. Ощущение тепла мгновенно вызвало образ Иден, боль пронзила сердце.
Следующий день выдался солнечным, склоны холмов выглядели более приветливо.
Отдохнувший за ночь Рэм сидел на земле, прогруженный в серьезный разговор с пастухами и Террансом.
– Присси, иди-ка сюда и оставь в покое ягненка! – Терранс нахмурился, глядя на свою третью дочь, и подавил стон, когда ягненку не понравилось, что его таскают за шерсть, и он боднул малышку, отчего та шлепнулась на землю. Терранс передал Рэму Мерилин, сидевшую у него на коленях, бросился к плачущей Присси, взял ее на руки и стал осматривать растопыренные грязные ладошки, в то время как она орала благим матом.
– Ну вот, все в порядке, моя крошка, – он погладил ее ручки и поцеловал каждую. – Чуть-чуть ушиблась. Не плачь, – Терранс отвел светлые волосы Присси назад. – Тихо, тихо, – он усадил плачущую малышку себе на колени.
Рэм сидел неподвижно, осторожно держа Мерилин. Пастухи начали подниматься и уходить, говоря о необходимости перегнать стадо. Терранс уселся подле Рэма с извиняющейся улыбкой.
– Простите, лейрд Рэм, но моя Молли все еще не оправилась после родов, и этих двоих не на кого оставить, кроме меня, – он заметил неудовольствие в глазах Рэма и быстро ощупал одежду хныкающей Мерилин. Все было сухим, и он вздохнул, поняв, что Рэм сердит по другой причине.
– Терранс Маккренна, тебе должно быть стыдно. До чего ты довел Молли! Дай же ей отдых! Ты просто похотливый козел, – Рэм вовсе не собирался быть таким резким, но вспомнил усталые глаза Молли и то, что она выносила восемь, нет, теперь уже девять детей.
– Будто я не пытался, лейрд, – Терранс без негодования встретил это вмешательство в его жизнь.
– Попытайся получше, – Рэм понизил голос. Терранс смотрел на него с замешательством.
– Вы не знаете, что это такое, мой лейрд. Я стараюсь изо всех сил. Никогда нарочно не обижаю мою Молли. Но вы не знаете, как это с женой, – взгляд Рэма стал напряженным, и Терранс понял, что неудачно подобрал слова. – После каждого ребенка, – пояснил он, – я клянусь оставаться с Гаскеллом в зале по вечерам и не трогать ее. Какое-то время это получается. Но я вижу ее и своих детей каждый день, и рано или поздно испытываю непреодолимое желание. Я стараюсь не давать волю рукам, а Молли печалится, думая, что у меня есть любовница и я больше не люблю ее. Потом, плача, приходит ко мне и говорит, что она и дети нуждаются в моей заботе и ласке. Видеть свою жену с разбитым сердцем выше моих сил. Так что я обнимаю ее… чтобы успокоить, как вы понимаете. А она такая нежная, пахнет свежим сеном и теплым молоком. И прежде чем возьму себя в руки, сознаю, что снова желаю ее. А женщина, которая знает мужчину, уж умеет его распалить. Великий Боже, – он с трудом сглотнул. – Невозможно тогда и думать о другом!
Рэм молча вздохнул, чувствуя, что глупо обвинять в чем-либо добряка Терранса. Сколько раз за прошлую ночь он терял контроль над собой, чувствуя, как возрастает желание! Каждый день он мучительно осознавал, что Иден знает, как коснуться его. К удивлению Терранса, лицо Рэма смягчилось. Мерилин завертелась, и Рэм невольно прижал ее к себе, оберегая от прохлады.
– Но роды? Может быть, она это ненавидит…
– Удивительно, но для нее это ничего не значит, – Терранс будто прочел мысли лейрда. – Она говорит, что любит детей, ведь они наши, мои и ее. Я видел, как она рожала Якоба и Тода, и едва не умер от страха. А она сразу после этого улыбалась и обнимала меня, – он пожал плечами. – Не думаю, что женщина воспринимает это все так же, как мужчина.
Оба сидели тихо, погруженные в мысли, пока Мерилин не потребовала, чтобы отец взял ее на колени вместо сестры. Рэм покорился и ласково погладил девочку по спинке.
* * *
Поднимаясь на холм, Иден видела, как Рэм держал на коленях малютку, с каким выражением передавал ее отцу. Сердце забилось сильнее, она поежилась на холодном ветру, ускорив шаг.
– Я принесла обед, – громко сказала она, заставив мужчин оглянуться.
Рэм смотрел на изящную фигурку в одежде на английский манер, развевающиеся волосы. Бессознательно провел рукой по животу.
Терранс опустился на колени у корзины, приподняв салфетку, и присвистнул.
– Домашний пирог, горячие лепешки, миндальное печенье, две бутылки отличного вина, – выражение лица стало задумчивым, он улыбнулся Рэму.
Тот пристально посмотрел на жену, увидел, как она покраснела под его взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109