– Мне не нравятся ваши злобные выходки, Уилкокс, – сказал Джеффри. – Вы оскорбили вашу даму и мо… мисс Джей. Если бы не была близка опасность, так что жизнь каждого защитника возросла в цене, я вырвал бы у вас язык и оставил ваш молчаливый, истекающий кровью труп воронью, чтобы они с карканьем его исклевали.
– Что еще за опасность?
Джозайя держался все так же воинственно, но лицо его тускло покраснело. Ребекка не поняла, было ли это вызвано смущением из-за запоздалого осознания того, насколько невежливо он себя повел, или же резкими словами Джеффри.
– Ходят слухи, что приграничные разбойники готовят нападение на Форт-Скотт, – пояснила мисс Джей.
– И вы бросились наутек в Брод Уолберна, поджав хвосты! Слышал, Робби: твой герой – самый настоящий трус!
– Не смей называть Джеффри трусом! Сдавленно всхлипнув, Робби бросился на Джозайю и принялся колотить его своими маленькими кулачками в живот. Ошеломленная Ребекка не в силах была сдвинуться с места и только смотрела, как Джозайя поднимает за ворот ее изо всех сил вырывающегося сына. Он приподнял локоть, словно собираясь отшвырнуть Робби к дальней стене. Материнский инстинкт помог Ребекке стряхнуть с себя оцепенение, и она скрючила пальцы, готовая разорвать Джозайю в клочья, защищая от него своего ребенка.
Но тут Джеффри с умопомрачительной быстротой рванулся вперед и вырвал Робби у Джозайи. Мальчик кинулся к матери, обхватил ее колени руками, и Ребекка опустилась на пол, заключив его в свои объятия. От облегчения и боли у нее перехватило горло, так что она даже зарыдать не могла. По щекам у нее заструились слезы, капли которых заблестели в золотых волосах ее драгоценного сына.
– Похоже, нам суждено стать противниками. Джеффри сурово смотрел на бледного и дрожащего Джозайю, который удивленно уставился на свою опустевшую руку, словно только сейчас до него дошло, насколько близок он был к тому, чтобы причинить Робби физическую боль.
Джеффри пригнулся к Ребекке и одним пальцем поднял к себе залитое слезами личико Робби.
– Бросившись меня защищать, ты проявил настоящую отвагу, юный Робби. Если ты захочешь освоить все, что положено знать оруженосцу, я попрошу твою мать отдать тебя мне на воспитание: ведь теперь у меня есть собственный участок земли. – Он бросил на Джозайю презрительный взгляд. – Хотя совершенно ясно, что в этом королевстве не знают о рыцарской чести, все равно тебе полезно будет научиться защищать себя самого и тех, кто тебя любит.
Ребекка прерывисто вздохнула. Все нехорошо, неладно. Она слишком долго терпела безосновательные попреки Джозайи, все время теша себя надеждой, что в один прекрасный день он поймет, что ее любовь – честная и верная. Но сегодня муж представлял опасность для ее сына, и предотвратить серьезные последствия смог только совершенно посторонний человек, а не она, его мать! Она крепко прижала голову Робби к своему сердцу, впервые заметив, что это не нежная головенка младенца, а голова взрослеющего парнишки. С возрастом отношения между Робби и Джозайей только ухудшатся: ведь мальчик, мужая, не станет терпеть мерзкого обращения отчима из-за его безосновательной ревности.
Во время этой стычки мисс Джей и Алму снова сблизила общая решимость помочь Ребекке, и теперь они стояли рядом, сочувственно глядя на нее. Хотя мисс Джей никогда не сплетничает, Алма еще до вечера разнесет весть об этой сцене по всему городку. Ребекка могла живо представить себе печально покачивающиеся головы, скорбные лица и тихие пересуды: «Ну, она, похоже, не возражает. Уже сколько лет терпит такое. Мальчика, правда, жалко. Он не виноват, что живет с отчимом».
Ей вдруг вспомнилось, как они с Алмой говорили о том, как печь пироги. Ребекка сказала Алме, что надо разбить яйца. Иногда, чтобы вышел толк, надо все перемешать и взбаламутить. Рисковать сыном она не может: он несравненно более хрупок и дорог, чем какое-то там яйцо. И тем не менее она больше не в состоянии бездействовать, потому что немыслимо и дальше выносить постоянные подозрения, бесконечные и бесплодные попытки умиротворения, саднящую боль, которую мог бы излечить только настоящий муж. Может быть, если она ненадолго отправит Робби из дома, если несколько дней здесь будут только они с Джозайей, наедине, чего не было ни разу за всю их супружескую жизнь, – ее мужу выпадет один последний шанс избавиться от его душевных терзаний.
А если из этого ничего не выйдет, Ребекка сможет забрать сына и уехать.
– Это пора прекратить, – сказала она, вставая с пола. Джеффри и Робби вопросительно посмотрели на нее. – Ваш разговор насчет воспитанника, мистер д'Ар-банвиль. Что под этим подразумевается?
Ее слова закончились звуком, похожим на рыдание: личико Робби просияло такой радостью, что ей без слов стало ясно, с какой готовностью он уйдет с Джеффри, если мать даст свое согласие.
– Детей мужского пола нельзя баловать, иначе у них не будет сил – ни телесных, ни душевных. Матери вечно плачут над детскими болячками, будь они настоящими или воображаемыми. А отцы иногда напрасно гордятся успехами пареньков – даже тогда, когда их умения оказываются хуже по сравнению со сверстниками. И поэтому любящие родители отправляют своих отроков в чужие дома, где они становятся воспитанниками лорда и его супруги, так что парнишка может научиться сражаться и стоять за себя под присмотром людей, которые относятся к нему с симпатией, но могут оценить критически.
– И сколько времени на это уходит? – спросила Ребекка.
– Это длительный процесс, – признался Джеффри. – Я, например, был отдан на воспитание в семилетнем возрасте. Мой отец-воспитатель научил меня обращению с оружием и любезному обхождению с дамами. – Он бросил пренебрежительный взгляд на Джозайю. – Спустя еще семь лет я уже был среди лучших мальчишек и начал подготовку в оруженосцы.
– Семь лет?
В голосе Ребекки невольно прозвучал ужас. Она чуть было не отказалась от своего намерения отослать Робби из дома, но тут к ней пришло понимание того, что случится, если она всерьез не возьмется за перемешивание своего «теста». Следующие семь лет могут стать повторением прошлого, а могут оказаться и хуже, если Джозайя окончательно потеряет контроль над собой. Ей надо все разрешить – раз и навсегда.
– Юный Робби, возможно, уложит свое обучение в более короткий срок.
Похоже, Джеффри ощутил ее душевное смятение. Встретив взгляд его серьезных глаз, где читалось только теплое понимание, Ребекка успокоилась. Как это ни странно, она почувствовала, что доверяет ему, этому незнакомцу, о котором уже несколько дней судачили все горожане.
– Тогда возьмите его, – сказала Ребекка, мысленно приняв решение, что Робби расстанется с ней не больше чем на семь дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96