(Последнее было совершенно верно.) Вы знаете Нэда?
Миссис Варден ответила, что имела честь познакомиться с ним и что он – очень приятный и красивый молодой человек.
– Миссис Варден, вы – мать, – промолвил мистер Честер, беря понюшку табаку, – и понимаете, что я чувствую, когда хвалят моего сына. Правда, он меня несколько заботит… даже сильно заботит… У него такой непостоянный нрав, миссис Варден! Порхает, как мотылек, с цветка на цветок, от одной любви к другой. Впрочем, молодость – пора легкомыслия, сударыня, и не следует слишком строго судить ее за это.
Он посмотрел на Долли. Она очень внимательно слушала. А ему этого только и нужно было!
– Единственное, что заставляет меня сожалеть об этой слабости Нэда… Кстати говоря, я вспомнил, что хотел вас просить уделить мне минутку для разговора с глазу на глаз… Да, единственное, в чем я упрекаю Нэда, это в неискренности, которую неизбежно влечет за собой ветреность. Из любви к нему я стараюсь скрыть это от себя самого, но не могу не думать об этом постоянно. Для меня лицемер – последний человек. будем всегда искренни, дорогая миссис Варден.
– И добрыми протестантами, – подсказала шепотом миссис Варден.
– И, конечно, добрыми протестантами. Будем искренни, глубоко благочестивы, будем строго блюсти нравственность и справедливость (не забывая притом о милосердии), будем честны и правдивы – и мы только выиграем от этого. Разумеется, это немного, но все же кое-что: мы, так сказать, закладываем этим фундамент, на котором зиждется великое здание духовного совершенства.
«Вот поистине замечательный человек!» – мысленно говорила себе миссис Варден. Она уже видела в мистере Честере идеал кроткого, добродетельного и стойкого христианина. Обладая всеми качествами, которые так трудно даются людям, он сумел сохранить в себе все основные добродетели, так сказать насыпав им соли на хвост, чтобы не улетучились, – и притом ничуть не ставит себе этого в заслугу и стремится к еще большему совершенству! Добрая женщина, как и многие, принимала за чистую монету его притворную скромность, позу человека, якобы не придающего значения своим великим заслугам, небрежный тон, словно говоривший: «Вот я какой, я не горд, не считаю себя лучше других, – не будем говорить об этом». Именно потому, что мистер Честер говорил о себе словно нехотя, покоряясь необходимости, речи его произвели на слушательницу такое впечатление.
Сообразив это – ибо мало кто мог в таких случаях соперничать с ним в наблюдательности, – мистер Честер усилил атаку и провозгласил еще несколько неоспоримых истин – правда, довольно неопределенного и общего характера и смахивающих на затрепанные и банальные сентенции, но высказанных так мило, с такой задушевностью, что они подействовали как нельзя лучше. И это ничуть не удивительно: пустые сосуды при падении издают гораздо более мелодичный звук, чем полные, и точно так же пустые слова часто звучат в мире громче всего и больше всего нравятся людям.
Картинным жестом вытянув руку с открытой книгой, а другую руку положив на грудь, мистер Честер разглагольствовал, чаруя всех своих слушателей, как ни различны были их мысли и чувства. Даже Долли, сильно смущенная его плотоядными взглядами и «гипнотизирующим» взором Сима Тэппертита, сознавалась себе, что никогда еще не встречала такого красноречивого джентльмена. Даже Миггс, в душе которой боролись восхищение мистером Честером и смертельная зависть к хозяйской дочке, и та в конце концов была умиротворена. И мистер Тэппертит, хоть и был, как мы уже говорили, поглощен созерцанием своей дамы сердца, невольно отвлекался от этого занятия, плененный голосом чародея. А миссис Варден мысленно твердила себе, что ничто в жизни никогда еще не действовало на ее душу так благотворно, как речи гостя. Когда же мистер Честер встал и попросил разрешения поговорить с нею наедине, а затем, предложив ей руку и отступив на полшага, повел ее торжественно наверх, в парадную гостиную, она решила, что он – сущий ангел во плоти.
– Дорогая миссис Варден, – сказал он, галантно под нося к губам ее руку, – присядьте, прошу вас.
Миссис Варден села, призвав на помощь все свое знание светских обычаев.
– Вы догадываетесь, о чем я хочу говорить? – спросил мистер Честер, придвинув свой стул поближе. – Вы поняли меня? Дорогая миссис Варден, я – любящий отец.
– Сэр, я в этом ничуть не сомневаюсь, – отозвалась миссис Варден.
– Благодарю вас, – мистер Честер постучал пальцем по табакерке. – Миссис Варден, на родителях лежит великая моральная ответственность!
Она развела руками, тряхнула головой и устремила взгляд на пол с таким выражением, словно смотрела сквозь весь земной шар в необозримые просторы вселенной.
– С вами я могу быть совершенно откровенен, – продолжал мистер Честер. – Я люблю сына, нежно люблю. Любя его, я не желал бы, чтобы он причинил зло. Вы знаете о его привязанности к мисс Хардейл. Вы даже помогали им, – это очень великодушно с вашей стороны. Я вам глубоко признателен за ваше участие к Нэду. Но, дорогая моя, поверьте, вы поступали опрометчиво.
Миссис Варден, запинаясь, пробормотала, что очень сожалеет…
– Нет, нет, дорогая миссис Варден, – перебил ее мистер Честер, – не сожалейте о том, что делалось с самыми лучшими намерениями, со всей свойственной вам добротой. Но очень серьезные и веские причины, важные семейные соображения и, кроме всего прочего, различие вероисповеданий делают этот брак невозможным, совершенно невозможным. Мне следовало сообщить об этом вашему мужу, но он – простите мою вольность – не обладает вашей быстротой соображения и такой глубиной нравственного чувства… Какой у вас превосходный уютный дом и в каком порядке он содержится! Для меня, старого вдовца, все эти признаки присутствия в доме женской заботливой руки и женского глаза имеют невыразимую прелесть.
Миссис Варден (не отдавая себе отчета, почему) уже начинала думать, что прав Честер-старший, а Честер младший кругом виноват.
– Мой сын, как я слышал, пользовался услугами вашей прелестной дочери и даже вашего доброго простодушного мужа, – продолжал искуситель, пуская в ход все свое обаяние.
– Меньше всех помогала ему я, сэр, – сказала миссис Варден. – Гораздо меньше, чем другие. Меня часто одолевали сомнения. Мне казалось, что это…
– Что это – дурной пример, – подхватил мистер Честер. – И вы совершенно правы. Конечно, дурной! Ваша дочь в таком возрасте, когда особенно опасно видеть, что в столь важном вопросе, как брак, дети не повинуются родительской воле. Да, да, вы совершенно правы. И как это мне самому не пришло в голову? Сознаюсь, я совсем упустил это из виду. Насколько женщины прозорливее и мудрее нас, мужчин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
Миссис Варден ответила, что имела честь познакомиться с ним и что он – очень приятный и красивый молодой человек.
– Миссис Варден, вы – мать, – промолвил мистер Честер, беря понюшку табаку, – и понимаете, что я чувствую, когда хвалят моего сына. Правда, он меня несколько заботит… даже сильно заботит… У него такой непостоянный нрав, миссис Варден! Порхает, как мотылек, с цветка на цветок, от одной любви к другой. Впрочем, молодость – пора легкомыслия, сударыня, и не следует слишком строго судить ее за это.
Он посмотрел на Долли. Она очень внимательно слушала. А ему этого только и нужно было!
– Единственное, что заставляет меня сожалеть об этой слабости Нэда… Кстати говоря, я вспомнил, что хотел вас просить уделить мне минутку для разговора с глазу на глаз… Да, единственное, в чем я упрекаю Нэда, это в неискренности, которую неизбежно влечет за собой ветреность. Из любви к нему я стараюсь скрыть это от себя самого, но не могу не думать об этом постоянно. Для меня лицемер – последний человек. будем всегда искренни, дорогая миссис Варден.
– И добрыми протестантами, – подсказала шепотом миссис Варден.
– И, конечно, добрыми протестантами. Будем искренни, глубоко благочестивы, будем строго блюсти нравственность и справедливость (не забывая притом о милосердии), будем честны и правдивы – и мы только выиграем от этого. Разумеется, это немного, но все же кое-что: мы, так сказать, закладываем этим фундамент, на котором зиждется великое здание духовного совершенства.
«Вот поистине замечательный человек!» – мысленно говорила себе миссис Варден. Она уже видела в мистере Честере идеал кроткого, добродетельного и стойкого христианина. Обладая всеми качествами, которые так трудно даются людям, он сумел сохранить в себе все основные добродетели, так сказать насыпав им соли на хвост, чтобы не улетучились, – и притом ничуть не ставит себе этого в заслугу и стремится к еще большему совершенству! Добрая женщина, как и многие, принимала за чистую монету его притворную скромность, позу человека, якобы не придающего значения своим великим заслугам, небрежный тон, словно говоривший: «Вот я какой, я не горд, не считаю себя лучше других, – не будем говорить об этом». Именно потому, что мистер Честер говорил о себе словно нехотя, покоряясь необходимости, речи его произвели на слушательницу такое впечатление.
Сообразив это – ибо мало кто мог в таких случаях соперничать с ним в наблюдательности, – мистер Честер усилил атаку и провозгласил еще несколько неоспоримых истин – правда, довольно неопределенного и общего характера и смахивающих на затрепанные и банальные сентенции, но высказанных так мило, с такой задушевностью, что они подействовали как нельзя лучше. И это ничуть не удивительно: пустые сосуды при падении издают гораздо более мелодичный звук, чем полные, и точно так же пустые слова часто звучат в мире громче всего и больше всего нравятся людям.
Картинным жестом вытянув руку с открытой книгой, а другую руку положив на грудь, мистер Честер разглагольствовал, чаруя всех своих слушателей, как ни различны были их мысли и чувства. Даже Долли, сильно смущенная его плотоядными взглядами и «гипнотизирующим» взором Сима Тэппертита, сознавалась себе, что никогда еще не встречала такого красноречивого джентльмена. Даже Миггс, в душе которой боролись восхищение мистером Честером и смертельная зависть к хозяйской дочке, и та в конце концов была умиротворена. И мистер Тэппертит, хоть и был, как мы уже говорили, поглощен созерцанием своей дамы сердца, невольно отвлекался от этого занятия, плененный голосом чародея. А миссис Варден мысленно твердила себе, что ничто в жизни никогда еще не действовало на ее душу так благотворно, как речи гостя. Когда же мистер Честер встал и попросил разрешения поговорить с нею наедине, а затем, предложив ей руку и отступив на полшага, повел ее торжественно наверх, в парадную гостиную, она решила, что он – сущий ангел во плоти.
– Дорогая миссис Варден, – сказал он, галантно под нося к губам ее руку, – присядьте, прошу вас.
Миссис Варден села, призвав на помощь все свое знание светских обычаев.
– Вы догадываетесь, о чем я хочу говорить? – спросил мистер Честер, придвинув свой стул поближе. – Вы поняли меня? Дорогая миссис Варден, я – любящий отец.
– Сэр, я в этом ничуть не сомневаюсь, – отозвалась миссис Варден.
– Благодарю вас, – мистер Честер постучал пальцем по табакерке. – Миссис Варден, на родителях лежит великая моральная ответственность!
Она развела руками, тряхнула головой и устремила взгляд на пол с таким выражением, словно смотрела сквозь весь земной шар в необозримые просторы вселенной.
– С вами я могу быть совершенно откровенен, – продолжал мистер Честер. – Я люблю сына, нежно люблю. Любя его, я не желал бы, чтобы он причинил зло. Вы знаете о его привязанности к мисс Хардейл. Вы даже помогали им, – это очень великодушно с вашей стороны. Я вам глубоко признателен за ваше участие к Нэду. Но, дорогая моя, поверьте, вы поступали опрометчиво.
Миссис Варден, запинаясь, пробормотала, что очень сожалеет…
– Нет, нет, дорогая миссис Варден, – перебил ее мистер Честер, – не сожалейте о том, что делалось с самыми лучшими намерениями, со всей свойственной вам добротой. Но очень серьезные и веские причины, важные семейные соображения и, кроме всего прочего, различие вероисповеданий делают этот брак невозможным, совершенно невозможным. Мне следовало сообщить об этом вашему мужу, но он – простите мою вольность – не обладает вашей быстротой соображения и такой глубиной нравственного чувства… Какой у вас превосходный уютный дом и в каком порядке он содержится! Для меня, старого вдовца, все эти признаки присутствия в доме женской заботливой руки и женского глаза имеют невыразимую прелесть.
Миссис Варден (не отдавая себе отчета, почему) уже начинала думать, что прав Честер-старший, а Честер младший кругом виноват.
– Мой сын, как я слышал, пользовался услугами вашей прелестной дочери и даже вашего доброго простодушного мужа, – продолжал искуситель, пуская в ход все свое обаяние.
– Меньше всех помогала ему я, сэр, – сказала миссис Варден. – Гораздо меньше, чем другие. Меня часто одолевали сомнения. Мне казалось, что это…
– Что это – дурной пример, – подхватил мистер Честер. – И вы совершенно правы. Конечно, дурной! Ваша дочь в таком возрасте, когда особенно опасно видеть, что в столь важном вопросе, как брак, дети не повинуются родительской воле. Да, да, вы совершенно правы. И как это мне самому не пришло в голову? Сознаюсь, я совсем упустил это из виду. Насколько женщины прозорливее и мудрее нас, мужчин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205