Все это он проделывал крадучись, и всякий раз, как Барнеби проходил мимо двери, ворон притворялся, будто решительно ничем не занят и просто смотрит на облака – словом, был еще более, чем всегда, полон важности и таинственности.
Часы шли, и Барнеби, которому не было запрещено пить и есть в карауле (напротив, ему даже оставили бутылку пива и полную корзинку съестного), решил утолить голод, так как с утра еще ничего не ел. Он уселся на земле у дверей и, положив знамя на колени – на случай тревоги или внезапного нападения, – позвал Грипа обедать.
Ворон с величайшей готовностью явился на зов и, устроившись рядом с хозяином, прокричал:
– Я дьявол, я Полли, я чайник, я протестант, долой папистов!
Последние слова он выучил, слыша их часто от джентльменов, среди которых находился в последнее время, и произносил их с особой выразительностью.
– Правильно, дружок! Молодчина, Грип! – похвалил его Барнеби, отдавая ему лучшие кусочки.
– Носа не вешать! Ничего не бойся, Грип, Грип, Грип! Ура! Все будем пить чай, я протестант, я чайник, долой папистов! – выкрикивал ворон.
– Скажи: «Слава Гордону!» – учил его Барнеби.
Ворон, пригнув голову до земли, поглядел сбоку на хозяина, словно говоря: «Ну-ка, повтори еще раз». Прекрасно понимавший его Барнеби много раз подряд повторил эту фразу. Грип слушал с глубоким вниманием и по временам тихо твердил лозунг «Долой папистов», словно сравнивая обе фразы и проверяя, не поможет ли ему первая одолеть вторую, потом вдруг принимался хлопать крыльями, лаять или, словно в порыве отчаяния, с невероятным азартом и ожесточением откупоривал множество бутылок.
Барнеби был так занят своим любимцем, что не сразу заметил двух всадников, которые ехали шагом прямо к его посту. Увидев их, когда они были уже ярдах в пятидесяти от него, он поспешно вскочил и, отослав Грипа в конюшню, держа обеими руками знамя, ожидал их приближения, чтобы выяснить, кто они, друзья или враги.
Он очень скоро заметил, что один из них – знатный джентльмен, а другой – его слуга, и почти в ту же минуту, узнав в первом лорда Джорджа Гордона, снял шляпу и почтительно опустил глаза.
– Здравствуйте, – сказал лорд Джордж, не сдерживая лошади, пока не Подъехал к нему вплотную. – Ну, каковы дела?
– Все благополучно, сэр, все спокойно, – воскликнул Барнеби. – Наши ушли – вон по той дороге. Целой толпой.
– Ага! – Лорд Джордж внимательно посмотрел на него. – А вы что же?
– Меня оставили здесь часовым… караулить и охранять все до их возвращения. И я это делаю, сэр, ради вас. Вы хороший человек, добрый, да! У вас много противников, но нас не меньше, чем их, не беспокойтесь!
– А это что? – спросил лорд Джордж, указывая на ворона, украдкой выглянувшего из конюшни, и все так же внимательно и в каком-то замешательстве всматриваясь в Барнеби.
– А вы разве не знаете? – удивился Барнеби и, смеясь, добавил: – Как же не знать, кто он! Птица, разумеется. Моя птица, мой друг Грип!
– Дьявол, чайник, Грип, Полли, протестант, долой папистов! – закричал ворон.
– Все-таки понятно, почему вы задали такой вопрос, – продолжал Барнеби вполголоса, положив руку на шею лошади лорда. – Как я ни привык к нему, а иногда и мне не верится, что он – только птица. Он мне как брат, всегда со мной, всегда болтает и весел – правда, Грип?
Ворон в ответ дружески каркнул и, взлетев на подставленную хозяином руку, с видом полнейшего равнодушия, принимал его ласки, посматривая своими быстрыми и любопытными глазками то на лорда Гордона, то на его слугу.
Лорд Джордж еще минуту-другую молча наблюдал за Барнеби, в каком-то смущении грызя ногти, затем, сделав знак своему слуге, сказал:
– Подъезжайте поближе, Джон.
Джон Груби почтительно поднял руку к шляпе и подъехал ближе.
– Вы когда-нибудь раньше видали этого юношу? – тихо спросил лорд Джордж.
– Видел два раза в толпе, милорд: вчера вечером и в субботу. – А не показался он вам каким-то… странным?.. продолжал, запинаясь, лорд Джордж.
– Сумасшедший, – безапелляционно и лаконично изрек Джон.
– А почему вы так думаете, сэр? – уже с раздражением спросил лорд Джордж. – Не следует с такой легкостью употреблять это слово. С чего вы взяли, что он помешан?
– Да вы взгляните на его костюм, милорд, посмотрите ему в глаза! Заметили, как он беспокоен? А слышали бы вы, как он кричит «Долой папистов!»? Сумасшедший, милорд, не сомневайтесь.
– По-вашему, если человек одет не так, как другие, – возразил рассерженный лорд Джордж, окинув взглядом свой собственный костюм, – и чем-нибудь не похож на других, если он стоит за великое дело, которому изменяют безбожники и нечестивцы, так он уж и сумасшедший?
– Совершенно, абсолютно и безнадежно сумасшедший, – невозмутимо отчеканил Джон.
– И вы говорите это мне прямо в глаза? – крикнул его господин, круто обернувшись к нему.
– Скажу всем, кто мне задаст такой вопрос, милорд.
– Теперь я вижу, что мистер Гашфорд прав, – сказал лорд Джордж. – Я считал, что он против вас предубежден, но мне не следовало этого думать о таком человеке, как он.
– От мистера Гашфорда никогда не дождаться доброго слова обо мне, – отозвался Джон, снова почтительно дотрагиваясь до шляпы. – Да я за этим и не гонюсь.
– Вы – злой и неблагодарный Человек, – сказал лорд Джордж. – И, насколько я слышал, шпионите за нами. Мистер Гашфорд вполне прав, незачем мне было в этом сомневаться. Напрасно я вас до сих пор держал при себе: этим я оскорблял его, моего лучшего и самого близкого друга. Я ведь помню, кого вы вздумали защищать в тот день, когда его оклеветали в Вестминстере. Уходите сегодня же, как только приедем домой. Чем скорее, тем лучше.
– Что ж, милорд, если так, я тоже скажу: чем скорее, тем лучше. Пусть будет, как угодно мистеру Гашфорду. Ну, а насчет того, шпион ли я… Вы слишком хорошо меня знаете, милорд, чтобы этому поверить. Я не очень-то разбираюсь, какое дело – великое, а какое – нет, а мое дело – всегда защищать человека, если он один против двух сотен.
– Довольно! – отмахнулся от него лорд Джордж. – Я не желаю вас слушать.
– С вашего позволения, милорд, я скажу еще только два слова. Хочу предостеречь этого дурачка, чтобы он не оставался здесь. Объявление уже давно ходит по рукам, и всем хорошо известно, что он замешан в том, о чем там говорится. Пусть бедняга укроется, если может, в каком-нибудь безопасном месте.
– Слышите, что он говорит? – воскликнул лорд Джордж, обращаясь к Барнеби, который во время этого разговора с недоумением посматривал на обоих. – Он думает, что вы боитесь оставаться на посту и что вас здесь поставили против вашей воли. Каков будет ваш ответ?
– Вот что, паренек, – принялся объяснять Джон. – Сюда могут прийти солдаты и арестовать тебя. А тогда тебя непременно повесят, и ты умрешь – умрешь, понятно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
Часы шли, и Барнеби, которому не было запрещено пить и есть в карауле (напротив, ему даже оставили бутылку пива и полную корзинку съестного), решил утолить голод, так как с утра еще ничего не ел. Он уселся на земле у дверей и, положив знамя на колени – на случай тревоги или внезапного нападения, – позвал Грипа обедать.
Ворон с величайшей готовностью явился на зов и, устроившись рядом с хозяином, прокричал:
– Я дьявол, я Полли, я чайник, я протестант, долой папистов!
Последние слова он выучил, слыша их часто от джентльменов, среди которых находился в последнее время, и произносил их с особой выразительностью.
– Правильно, дружок! Молодчина, Грип! – похвалил его Барнеби, отдавая ему лучшие кусочки.
– Носа не вешать! Ничего не бойся, Грип, Грип, Грип! Ура! Все будем пить чай, я протестант, я чайник, долой папистов! – выкрикивал ворон.
– Скажи: «Слава Гордону!» – учил его Барнеби.
Ворон, пригнув голову до земли, поглядел сбоку на хозяина, словно говоря: «Ну-ка, повтори еще раз». Прекрасно понимавший его Барнеби много раз подряд повторил эту фразу. Грип слушал с глубоким вниманием и по временам тихо твердил лозунг «Долой папистов», словно сравнивая обе фразы и проверяя, не поможет ли ему первая одолеть вторую, потом вдруг принимался хлопать крыльями, лаять или, словно в порыве отчаяния, с невероятным азартом и ожесточением откупоривал множество бутылок.
Барнеби был так занят своим любимцем, что не сразу заметил двух всадников, которые ехали шагом прямо к его посту. Увидев их, когда они были уже ярдах в пятидесяти от него, он поспешно вскочил и, отослав Грипа в конюшню, держа обеими руками знамя, ожидал их приближения, чтобы выяснить, кто они, друзья или враги.
Он очень скоро заметил, что один из них – знатный джентльмен, а другой – его слуга, и почти в ту же минуту, узнав в первом лорда Джорджа Гордона, снял шляпу и почтительно опустил глаза.
– Здравствуйте, – сказал лорд Джордж, не сдерживая лошади, пока не Подъехал к нему вплотную. – Ну, каковы дела?
– Все благополучно, сэр, все спокойно, – воскликнул Барнеби. – Наши ушли – вон по той дороге. Целой толпой.
– Ага! – Лорд Джордж внимательно посмотрел на него. – А вы что же?
– Меня оставили здесь часовым… караулить и охранять все до их возвращения. И я это делаю, сэр, ради вас. Вы хороший человек, добрый, да! У вас много противников, но нас не меньше, чем их, не беспокойтесь!
– А это что? – спросил лорд Джордж, указывая на ворона, украдкой выглянувшего из конюшни, и все так же внимательно и в каком-то замешательстве всматриваясь в Барнеби.
– А вы разве не знаете? – удивился Барнеби и, смеясь, добавил: – Как же не знать, кто он! Птица, разумеется. Моя птица, мой друг Грип!
– Дьявол, чайник, Грип, Полли, протестант, долой папистов! – закричал ворон.
– Все-таки понятно, почему вы задали такой вопрос, – продолжал Барнеби вполголоса, положив руку на шею лошади лорда. – Как я ни привык к нему, а иногда и мне не верится, что он – только птица. Он мне как брат, всегда со мной, всегда болтает и весел – правда, Грип?
Ворон в ответ дружески каркнул и, взлетев на подставленную хозяином руку, с видом полнейшего равнодушия, принимал его ласки, посматривая своими быстрыми и любопытными глазками то на лорда Гордона, то на его слугу.
Лорд Джордж еще минуту-другую молча наблюдал за Барнеби, в каком-то смущении грызя ногти, затем, сделав знак своему слуге, сказал:
– Подъезжайте поближе, Джон.
Джон Груби почтительно поднял руку к шляпе и подъехал ближе.
– Вы когда-нибудь раньше видали этого юношу? – тихо спросил лорд Джордж.
– Видел два раза в толпе, милорд: вчера вечером и в субботу. – А не показался он вам каким-то… странным?.. продолжал, запинаясь, лорд Джордж.
– Сумасшедший, – безапелляционно и лаконично изрек Джон.
– А почему вы так думаете, сэр? – уже с раздражением спросил лорд Джордж. – Не следует с такой легкостью употреблять это слово. С чего вы взяли, что он помешан?
– Да вы взгляните на его костюм, милорд, посмотрите ему в глаза! Заметили, как он беспокоен? А слышали бы вы, как он кричит «Долой папистов!»? Сумасшедший, милорд, не сомневайтесь.
– По-вашему, если человек одет не так, как другие, – возразил рассерженный лорд Джордж, окинув взглядом свой собственный костюм, – и чем-нибудь не похож на других, если он стоит за великое дело, которому изменяют безбожники и нечестивцы, так он уж и сумасшедший?
– Совершенно, абсолютно и безнадежно сумасшедший, – невозмутимо отчеканил Джон.
– И вы говорите это мне прямо в глаза? – крикнул его господин, круто обернувшись к нему.
– Скажу всем, кто мне задаст такой вопрос, милорд.
– Теперь я вижу, что мистер Гашфорд прав, – сказал лорд Джордж. – Я считал, что он против вас предубежден, но мне не следовало этого думать о таком человеке, как он.
– От мистера Гашфорда никогда не дождаться доброго слова обо мне, – отозвался Джон, снова почтительно дотрагиваясь до шляпы. – Да я за этим и не гонюсь.
– Вы – злой и неблагодарный Человек, – сказал лорд Джордж. – И, насколько я слышал, шпионите за нами. Мистер Гашфорд вполне прав, незачем мне было в этом сомневаться. Напрасно я вас до сих пор держал при себе: этим я оскорблял его, моего лучшего и самого близкого друга. Я ведь помню, кого вы вздумали защищать в тот день, когда его оклеветали в Вестминстере. Уходите сегодня же, как только приедем домой. Чем скорее, тем лучше.
– Что ж, милорд, если так, я тоже скажу: чем скорее, тем лучше. Пусть будет, как угодно мистеру Гашфорду. Ну, а насчет того, шпион ли я… Вы слишком хорошо меня знаете, милорд, чтобы этому поверить. Я не очень-то разбираюсь, какое дело – великое, а какое – нет, а мое дело – всегда защищать человека, если он один против двух сотен.
– Довольно! – отмахнулся от него лорд Джордж. – Я не желаю вас слушать.
– С вашего позволения, милорд, я скажу еще только два слова. Хочу предостеречь этого дурачка, чтобы он не оставался здесь. Объявление уже давно ходит по рукам, и всем хорошо известно, что он замешан в том, о чем там говорится. Пусть бедняга укроется, если может, в каком-нибудь безопасном месте.
– Слышите, что он говорит? – воскликнул лорд Джордж, обращаясь к Барнеби, который во время этого разговора с недоумением посматривал на обоих. – Он думает, что вы боитесь оставаться на посту и что вас здесь поставили против вашей воли. Каков будет ваш ответ?
– Вот что, паренек, – принялся объяснять Джон. – Сюда могут прийти солдаты и арестовать тебя. А тогда тебя непременно повесят, и ты умрешь – умрешь, понятно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205