– Мы справимся, господин штабс-капитан, не переживайте, – подтвердил Барашков. – А как рельсы рванем, надо обратно сгонять за патронами и подкреплением. Мы пошли. Времени нет.
Пока партизаны гуськом спускались к насыпи, Алешка подумал, что зря полковник Смоляков не послал вчера грузовик за золотом. Теперь, наверное, Берданосовка занята красными. Своими мыслями он поделился с Барашковым.
– И правильно не послал, – сказал Вениамин. – Ты подумай сам, кому его было передавать? Власти нормальной нет. Даже командования нет приличного. Кому? Этим «Стенькам Разиным», что ли, золото вручить? – он кивнул головой назад. – Так они, чуть что, по куреням разбегаются. Чтобы правительство заработало, по крайней мере месяц твердой уверенности нужен. Стабильность, понимаешь? А туг – три дня…
Алешка и сам понимал, что сказал глупость. Но он не умел так, как Барашков, с ходу расставлять все по своим местам и молниеносно делать обстоятельные выводы. А Веня, казалось, мог объяснить что угодно и кому угодно.
Группы отошли по насыпи шагов на пятьсот друг от друга и принялись закладывать заряды. На этот раз использовали не бикфордовы шнуры, а электрические взрыватели. Раскатав провода, каждая из групп отошла в сторону от полотна, засев в естественных укрытиях.
В это время впереди, в направлении Ростова, поднялась плотная стрельба. Эхо винтовочных выстрелов загуляло по балкам, волнами откатываясь к Мишкину.
– Возле Александровки бой идет, – зашептал Пичугин, – сюда, к нам подбирается. Уже близко.
Шурка, похожий на взъерошенного воробья, сидел на корточках, отсвечивая стеклами очков. Он никогда не взрывал железных дорог и очень волновался. У его ног стояла взрывная машинка.
Напротив, через реку Аксай, над степью, в светло-желтой полоске занимающегося рассвета прорезались купола Старочеркасска.
– Эх, какая луна сегодня была! Что твой блин с медом, больш-а-я! – провозгласил вдруг Барашков, вставая в полный рост. Вениамин сдвинул на затылок студенческую фуражку, которую вновь где-то раздобыл, не желая носить полевую, вложил в рот четыре пальца и свистнул протяжно и громко, так, что у товарищей зазвенело в ушах. В ответ раздался другой протяжный свист, а потом еще один, потише. Тогда Барашков свистнул дважды.
Через пару секунд, почти слившись, последовали два мощных взрыва. А потом нажал на машинку Шурка. Раскат могучего грома потряс окрестности хутора, подняв в небо дремавших птиц и распугав прочую живность. Эхо взрыва долго металось и переворачивалось среди холмов – берегов древнего моря, заглушив трескотню приближавшегося боя.
Партизаны опередили красных меньше чем на час. Не стань бронепоезд поддерживать огнем большевистскую пехоту, преследующую отступающие остатки Южного отряда, и не завяжи казаки-александровцы бой за родную станицу, сидящие на бронированных платформах красногвардейцы Сиверса очутились бы на Новочеркасском вокзале.
Когда Лиходедов и Барашков на грузовике вернулись из города с патронами и подкреплением, бронепоезд «Робеспьер» уже обстреливал холмы, на которых залегли казаки и партизаны, ведущие огонь по красногвардейцам. Те медленно продвигались вперед, используя рельеф местности.
Из кузова грузовика выпрыгнули двадцать партизан из алексеевского отряда. Пригибаясь при близких разрывах, они побежали к залегшей цепи своих соратников.
– На подходе еще три грузовика с офицерами и конный отряд! – крикнул Лиходедов своим друзьям и штабс-капитану, снова садясь в кабину. – Мы их встретим!
Отъехав назад, к хутору, Барашков остановил машину на перекрестке дорог.
– Ну, где они там? – нервничал он, всматриваясь вдаль.
Алешка спросил:
– Веня, как думаешь, город сдадут?
Барашков посмотрел сквозь него долгим взглядом. Наконец вымолвил:
– Думаю, да. При всем, что творится, – определенно. Нужно собирать всех в один кулак и отходить. Вот только куда?
– Теперь новое командование решать будет. Кстати, ты о полковнике Денисове слышал что-нибудь?
– Говорят, неплохой офицер. А так – ничего не знаю.
Пока партизаны отсутствовали, в штабе случились перестановки. Командующим силами восставших выбрали генерала Смолякова, а полковник Денисов стал начальником штаба.
Необходимость оставить Новочеркасск казалась очевидной. Но исход войск и мирных жителей требовал организации и времени. Требовалось как можно дольше удерживать восточную окраину, особенно привокзальный район, кишевший большевиками. Железнодорожники сочувствовали красным. На вокзале царила неразбериха и процветал саботаж. Посланная туда офицерская команда кое-как навела порядок, – но вскоре с крыш и чердаков прилегающих домов вокзал стали обстреливать из винтовок. Огонь постепенно усиливался.
На Мишкинское направление с добровольцами отправился сотник Гавриленков – человек с ампутированными ногами, отчаянный храбрец. Отсутствие обеих ног никак не мешало сотнику держаться в седле. Собрав вокруг себя несколько десятков офицеров и казаков, он фактически принял командование, прикрывая город с юга.
Конный отряд по какой-то причине прибыл раньше грузовиков с офицерами. На раздумье времени уже не было, поэтому, выйдя на позицию, кавалеристы с ходу атаковали красногвардейцев, посеяв панику в их рядах. Гавриленков сам повел казаков в атаку, птицей пролетев холмистое пространство между противоборствующими сторонами, посыпаемое снарядами «Робеспьера». Красным пришлось свернуть атаку. Передышка пришлась как нельзя кстати. Обороняющиеся перегруппировались.
Левое крыло партизан подтянулось ближе к железной дороге, ведя прицельный огонь по командам путейцев, приводивших в порядок железнодорожное полотно. Качественная работа Барашкова требовала от них максимального напряжения сил. В помощь рабочим бросили обслугу бронепоезда. Интенсивность артобстрела сразу уменьшилась. Вскоре прибыли три грузовика с офицерами. Людей было много, и часть пересела в партизанский грузовик. Машины взревели и помчались к позиции.
Очухавшись, красные предприняли новое наступление, умудрившись быстро ликвидировать первый разрыв полотна.
Алешка и Вениамин заняли место на левом фланге обороны. Положив винтовку перед собой, Лиходедов снял фуражку, чтобы вытереть со лба выступивший пот. Тут же свистнула пуля, и фуражка подпрыгнула над землей.
– Теперь жарко не будет, – пошутил Барашков, наблюдая, как Лиходедов удивленно просовывает в дырку палец.
«Жаль, что нельзя сделать воздух вокруг себя непробиваемым, – подумал Алешка. – Хотя некоторые утверждают, что можно предвидеть очередное событие, то, что вот-вот должно произойти».
Он вспомнил, что давно собирался внимательно прочитать найденную в погребе, в Берданосовке, рукопись покойника-археолога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82