И тяжело выдохнул, тряхнув белокурым казачьим чубом:
– Эх, Краснянского жаль…
У железной дороги, когда Алексей, Вениамин и Сорокин почти дошагали до противоположного конца Выселок, молчавший весь путь ротмистр сказал:
– Как, думаете, безопасней всего можно добраться отсюда до Новочеркасска?
– Отсюда? – переспросил Лиходедов, с сомнением посмотрев на покрытые ледяной корочкой рельсы.
Перехватив его взгляд, Сорокин покачал головой:
– Нет, железка вся разорвана, а на станциях краснюки окопались. Да и на чем, на дрезине ехать, что ли?
– Да, – согласился Барашков, – тут в степи никто в дорожных рабочих не поверит. Мимо гегемонов никак. Да и казачки запросто шлепнуть могут. Разве что на аэроплане…
– Вот именно! – Сорокин поднял вверх палец. – Вот именно, соколы мои!
Глава 14

«Опрокинув мощной атакой красных под Новолеушковской и перейдя Владикавказскую железную дорогу, добровольческие части миновали станицы Старолеушковскую, Ираклиевскую и 1 марта подошли к Березанской.
Местный станичный сход решил не оказывать сопротивления. Кубанцы выжидали. В станицах хватало равнодушных ко всему фронтовиков, не готовых активно выступить на чьей-либо стороне. Большевики и сочувствующие разошлись по домам и попрятали оружие».
Из дневников очевидца
Весь авиационный парк Добровольческой армии состоял из двух аэропланов. Первый отбили у красных в Тихорецкой, второй в полуразобранном состоянии волокли на телегах в обозе аж из-под Ольгинской. Военный летчик подполковник Красин ни за что не хотел расставаться с неисправным, лишенным горючего «Ньюпором». Он хвостом ходил за помощником командарма Деникиным и еле выпросил разрешение на две подводы для «безполезных железяк».
К огромной радости Красина, отбитый у красных «Фарман» оказался почти целым, хотя при ближайшем рассмотрении оказалось, что и его из-за «ран», полученных при захвате, поднять в воздух не представляется возможным. Но пилот не унывал: «Мне бы толкового механика в помощь, так из двух один точно сваяем».
За «толкового механика» должен был сойти студент-химик Барашков, вместе с Алексеем принятый на роль помощника пилота.
Вся авиаторская компания вот уже второй день колдовала в продуваемом всеми ветрами старом зернохранилище рядом со станцией.
– Оборудование не спалите! – взывал подполковник, бегая вокруг костров, разводимых подручными тут же, рядом с фрагментами фанерных аэропланов.
Лиходедов никогда не сталкивался с авиатехникой так близко. До войны, наблюдая пару раз за авиационными полетами, Алешка, как и другие гимназисты, восхищенно свистел и бросал в небо фуражку, даже не задумываясь о том, что парящие в небе величественные птицы и есть результат взаимодействия столь большого количества механических и конструкционных узлов. Несмотря на то что родители пророчили сыну карьеру железнодорожного инженера, Алешкины взаимоотношения с техникой были весьма прохладными. Как следствие – не самые лучшие оценки по естественным наукам.
В основном ремонтные задачи Лиходедова сводились к «подай-ка вон ту железяку», «принеси» и «подержи».
– Неужели это в конце концов сможет летать? – спрашивал он перемазанного маслом Вениамина, азартно вкручивающего какую-то втулку. На что упорно сопящий Барашков отвечал:
– Спокойно, у нас есть все что нужно, а значит, не имеет права не полететь.
Красин на это довольно покрякивал и кивал головой. Наутро третьего дня из Журавской прискакал Сорокин.
– Ну-с, – бодро молвил ротмистр, – как успехи в области воздухоплавания? Я тем, кто с техникой на «ты», самогонки привез. Околели тут небось. А?
Самогон пошел на ура. Пили жадно, у огня, полыхавшего в обрезанной железной бочке. Глотали, ухая, ахая и потирая от удовольствия мерзлые руки.
– Ни хлеба, ни сала нет, уж извините, – Сорокин занюхал глоток рукавом шинели, – с провиантом полный штиль, как морские говорят. Фуражиры только к вечеру вернутся, может, наскребем у них чего.
Красин, вытирая седые усы, вздохнул:
– Машину мы вроде собрали, а вот опробовать не на чем. Горючего нет.
– Подождите, – сказал Барашков, – в броневике ведь бензин оставался!
– Ага, – усмехнулся ротмистр, – вспомнила баба, как девкой была. На конной тяге трофей ваш. Два боя – и нет бензина.
– А как же быть? – Алешка постарался принять деловой вид. С голодухи самогонка сильно кружила голову.
Тут подполковник-авиатор, прислушавшись к своим внутренним ощущениям, изрек:
– Для того чтобы двигатель проверить, и чистый спирт может сойти, но взлетать на нем – чистое харакири.
– Наш ангел небесный, – пояснил Сорокин, – еще на японской в самураев с воздушного шара бомбами кидался. Однако, подполковник, спирт переводить не стоит. Я договорился и с разведчиками, и с контрразведчиками, и с фуражирами: как только где бензином запахнет, так сразу ко мне. Будем надеяться, скоро накормим эту «птичку».
Ротмистр еще раз обошел «Фарман», похлопал ладонью по ободранному фюзеляжу:
– Хорош. Вот что: я вам пока краски пришлю. Звезды закрасите и внешность бывшего «товарища» подновите.
Краску привезли зеленую и немного черной. На улице потеплело, поэтому с покраской больших проблем не случилось. Барашков обозвал аэроплан «кузнечиком» и посетовал, что его будет видно за версту.
– Это зимой, и на земле, – возразил Красин, – а в небе, повыше, все одно он серым покажется.
Алексей предложил дать самолету имя и нарисовать на плоскостях корниловскую эмблему – череп и кости.
– Это же корабль, хоть и воздушный, – сказал он, – а судну без имени нельзя. А насчет черепа с костями – пусть большевики знают, с кем дело имеют.
В результате «Фарман» получил наименование «Саранча». Тут аргументировал Барашков, говоря, что смысл – в истреблении и опустошении.
Пока искали топливо, краска успела как следует высохнуть. За пару дней экипаж «Саранчи» успел смазать и установить на переднее место стрелка вооружение – пулемет Льюиса, наделать самодельных бомб, запастись провиантом. Лететь собирались под Новочеркасск. Еще Алексей и Вениамин получили несколько теоретических уроков по пилотированию.
Емкость с бензином нашли знакомые партизаны на какой-то станции. Наверное, топливо предназначалось для мотодрезины. Красин долго принюхивался, шевелил усами, даже пробовал на язык. Скривился:
– Чище должно быть.
Барашков подошел, тоже понюхал:
– Для очистки химикаты нужны. А где стоит инженерная часть? Надо бы съездить, посмотреть, что у них есть в хозяйстве. Эх, сейчас бы на химфак в лабораторию попасть!
После недолгих расспросов на станции нашли саперов, возившихся с какими-то ящиками у ручной дрезины.
– Мы можем вас подвезти. Вот только закончим, – предложил один из них, прапорщик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82