База Макклеллан была прямо по курсу – отчетливо виднелись ее вращающийся маяк и прожектора на взлетно-посадочной полосе. Большая часть пути осталась позади, но испытания еще не кончились.
– Перекрой воздухозаборник и проверь температуру на выходе. Опусти нос на одиннадцать – семнадцать градусов ниже горизонта. Готовься к выпуску шасси.
– Я готова, Эл.
Ее истребитель стал снижаться по скользящей траектории. Винсенти находился справа и видел, с каким трудом Линда удерживала истребитель от падения. Узкие стрелообразные крылья F-16 не были приспособлены для планирования. Правда, при хорошей начальной скорости да еще с работающим блоком аварийного питания Линда все же могла рассчитывать на посадку с выведенным из строя двигателем. Электронный дисплей на ее шлеме действовал вполне исправно, нос истребителя был нацелен прямо на начало посадочной полосы. Ей предстояло всего лишь следить за величиной угла атаки и держать его в пределах минус одиннадцати – семнадцати градусов по отношению к горизонту. Тогда скольжение было бы сравнительно плавным.
– Пять миль, Линда. Когда будешь готова, выпускай шасси.
– Выпускаю.
Она нажала кнопку фиксации люков и попыталась сдвинуть вниз рукоятку выпуска – та не поддалась.
– Заклинило рукоять, – передала она и надавила на кнопку фиксации стоек шасси, после чего вновь попыталась опустить рукоятку. – Ничего не получается, Эл. У меня не загорелась ни одна контрольная лампочка.
– Вижу твое правое шасси и половину переднего, – сказал Винсенти. – Попробуй еще раз – может быть, разработается.
Маккензи подняла рукоять, выждала несколько секунд и опять опустила, предварительно нажав кнопку фиксации стоек.
– Попробовала, – выдохнула она в микрофон. – Индикаторы не загораются – ни зеленые, ни красные.
– Осталось четыре мили. Воспользуйся аварийной системой. И следи за скоростью, Линда, ты заваливаешься. Опусти немного нос.
– Слушаюсь.
Она сделала необходимые поправки. С третьей попытки левая стойка вышла из паза и приняла вертикальное положение.
– Ну как, все в порядке, Эл? Ты видишь шасси?
– Не вижу переднего, – ответил он. – Может быть, оно выйдет, когда скорость будет меньше ста девяноста. Увеличивай угол атаки до минус тринадцати градусов, но готовься сажать самолет на два колеса. Попробуй еще раз нажать кнопку “СТАРТ 2” и зафиксируй педаль подачи топлива в нейтральном положении. Планируешь хорошо, вполне можешь приземляться. Ты отлично справляешься со своей задачей, Линда. Вот только немного подними нос, сейчас он на одиннадцати градусах.
– При малой скорости он начинает рыскать, – сказала Маккензи. – Мне придется держать двести узлов до самого захода на посадку.
– Хорошо, но помни, что тормозной парашют едва ли раскроется, а гасить скорость реверсом ты не сможешь. Тебе придется пользоваться одним только аэродинамическим торможением на всей посадочной полосе. Девочка, я буду с тобой.
– Спасибо, Эл, – тихо произнесла Маккензи. Затем добавила:
– Эл, у нас все будет хорошо, правда? Я хочу сказать – вообще все.
Господи, подумал Винсенти, говорить о любви всего за несколько секунд до захода на посадку, при скорости двести двадцать узлов, в кромешной тьме, перед незнакомым аэродромом, а главное – на поврежденном истребителе! Только Линда Маккензи способна на такое.
Он не ответил – не было времени. Его F-16 летел всего в нескольких футах над правым краем посадочной полосы, когда самолет Маккензи, несшийся со скоростью двести двадцать узлов в час, коснулся бетонной дорожки.
А затем случилось худшее из всего, что могло произойти.
Переднее шасси так и не вышло из паза, но Маккензи держала нос истребителя задранным высоко в воздух – так, чтобы увеличить аэродинамическое сопротивление, максимально используя поверхность фюзеляжа. За хвостовым оперением тянулся искрящийся огненный шлейф, появившийся сразу же после соприкосновения истребителя с бетонной дорожкой. Внезапно Винсенти увидел яркую вспышку – загорелся поврежденный правый топливный бак, с самого начала волочившийся по посадочной полосе. Истребитель клюнул носом и завертелся волчком. Пламя охватило все правое крыло и воздухозаборник, и тут Маккензи катапультировалась. Прежде чем начать набор высоты, Винсенти успел краем глаза уловить два сверкнувших сопла ее катапульты.
– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, говорит пункт слежения Макклеллан, сообщите ваши намерения.
Винсенти понял, что взлетно-посадочные полосы теперь будут закрыты и в Макклеллане, и в Мейтере – обоих крупных аэропортах Сакраменто, приспособленных для приема военных самолетов. В нескольких милях, правда, находился аэропорт Метро. Его могли направить туда, хотя командование ВВС не любило посылать боевые истребители на гражданские аэродромы, Кроме того, неподалеку были военные базы Бил и Трэвис, обе в пятидесяти милях, а топлива у него хватило бы даже для того, чтобы вернуться к терминалу Фресно. Однако он хотел повидать Линду, хотя бы ненадолго остаться со своим напарником. Тем более что начнется расследование катастрофы, и ему, ведущему их звена и очевидцу аварии, все равно придется выступать свидетелем.
Черт вас побери, со злостью подумал Винсенти, когда нужно, вас не докличешься. Он зафиксировал педаль газа в положении “ТЯГА КРЕЙС.” и нажал кнопку рации.
– Земля, я “Фокстрот Ромео” ноль-первый, прошу разрешения отложить посадку. Сообщите координаты преследуемого самолета, который только что покинул пределы аэродрома Мейтер.
– Хорошо, “фокстрот Ромео”, ждите ответа. Ждать пришлось недолго.
– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, ваша контрольная группа приказывает вам как можно скорее призем-л1пъся на аэродроме Бил. Вы можете связаться со службой слежения за заходами на посадку диспетчерского пункта Сакраменто на частоте 109, 1.
Винсенти повернул истребитель на юго-восток, а не на север, как ему было указано, и начал прощупывать ночное небо радаром.
– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, как поняли? Вам приказано приземлиться в Биле. Прием.
Винсенти отвязался от этого оператора с его назойливыми указаниями, настроив рацию на частоту западного сектора службы слежения Сакраменто.
– Сакраменто, я “Фокстрот Ромео” ноль-первый, вылет по боевой тревоге, поднимаюсь на высоту шесть тысяч. Прошу дать координаты преследуемого самолета, который покинул пределы аэродрома Мейтер. Прием.
– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, говорит служба заходов на посадку Сакраменто. В последний раз ваша цель замечена на западе, приблизительно в пятидесяти трех милях, высота неизвестна. Вы покидаете мою аэронавигационную зону, передаю вас службе слежения Трэвис, частота ноль-два-семь и пятнадцать сотых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
– Перекрой воздухозаборник и проверь температуру на выходе. Опусти нос на одиннадцать – семнадцать градусов ниже горизонта. Готовься к выпуску шасси.
– Я готова, Эл.
Ее истребитель стал снижаться по скользящей траектории. Винсенти находился справа и видел, с каким трудом Линда удерживала истребитель от падения. Узкие стрелообразные крылья F-16 не были приспособлены для планирования. Правда, при хорошей начальной скорости да еще с работающим блоком аварийного питания Линда все же могла рассчитывать на посадку с выведенным из строя двигателем. Электронный дисплей на ее шлеме действовал вполне исправно, нос истребителя был нацелен прямо на начало посадочной полосы. Ей предстояло всего лишь следить за величиной угла атаки и держать его в пределах минус одиннадцати – семнадцати градусов по отношению к горизонту. Тогда скольжение было бы сравнительно плавным.
– Пять миль, Линда. Когда будешь готова, выпускай шасси.
– Выпускаю.
Она нажала кнопку фиксации люков и попыталась сдвинуть вниз рукоятку выпуска – та не поддалась.
– Заклинило рукоять, – передала она и надавила на кнопку фиксации стоек шасси, после чего вновь попыталась опустить рукоятку. – Ничего не получается, Эл. У меня не загорелась ни одна контрольная лампочка.
– Вижу твое правое шасси и половину переднего, – сказал Винсенти. – Попробуй еще раз – может быть, разработается.
Маккензи подняла рукоять, выждала несколько секунд и опять опустила, предварительно нажав кнопку фиксации стоек.
– Попробовала, – выдохнула она в микрофон. – Индикаторы не загораются – ни зеленые, ни красные.
– Осталось четыре мили. Воспользуйся аварийной системой. И следи за скоростью, Линда, ты заваливаешься. Опусти немного нос.
– Слушаюсь.
Она сделала необходимые поправки. С третьей попытки левая стойка вышла из паза и приняла вертикальное положение.
– Ну как, все в порядке, Эл? Ты видишь шасси?
– Не вижу переднего, – ответил он. – Может быть, оно выйдет, когда скорость будет меньше ста девяноста. Увеличивай угол атаки до минус тринадцати градусов, но готовься сажать самолет на два колеса. Попробуй еще раз нажать кнопку “СТАРТ 2” и зафиксируй педаль подачи топлива в нейтральном положении. Планируешь хорошо, вполне можешь приземляться. Ты отлично справляешься со своей задачей, Линда. Вот только немного подними нос, сейчас он на одиннадцати градусах.
– При малой скорости он начинает рыскать, – сказала Маккензи. – Мне придется держать двести узлов до самого захода на посадку.
– Хорошо, но помни, что тормозной парашют едва ли раскроется, а гасить скорость реверсом ты не сможешь. Тебе придется пользоваться одним только аэродинамическим торможением на всей посадочной полосе. Девочка, я буду с тобой.
– Спасибо, Эл, – тихо произнесла Маккензи. Затем добавила:
– Эл, у нас все будет хорошо, правда? Я хочу сказать – вообще все.
Господи, подумал Винсенти, говорить о любви всего за несколько секунд до захода на посадку, при скорости двести двадцать узлов, в кромешной тьме, перед незнакомым аэродромом, а главное – на поврежденном истребителе! Только Линда Маккензи способна на такое.
Он не ответил – не было времени. Его F-16 летел всего в нескольких футах над правым краем посадочной полосы, когда самолет Маккензи, несшийся со скоростью двести двадцать узлов в час, коснулся бетонной дорожки.
А затем случилось худшее из всего, что могло произойти.
Переднее шасси так и не вышло из паза, но Маккензи держала нос истребителя задранным высоко в воздух – так, чтобы увеличить аэродинамическое сопротивление, максимально используя поверхность фюзеляжа. За хвостовым оперением тянулся искрящийся огненный шлейф, появившийся сразу же после соприкосновения истребителя с бетонной дорожкой. Внезапно Винсенти увидел яркую вспышку – загорелся поврежденный правый топливный бак, с самого начала волочившийся по посадочной полосе. Истребитель клюнул носом и завертелся волчком. Пламя охватило все правое крыло и воздухозаборник, и тут Маккензи катапультировалась. Прежде чем начать набор высоты, Винсенти успел краем глаза уловить два сверкнувших сопла ее катапульты.
– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, говорит пункт слежения Макклеллан, сообщите ваши намерения.
Винсенти понял, что взлетно-посадочные полосы теперь будут закрыты и в Макклеллане, и в Мейтере – обоих крупных аэропортах Сакраменто, приспособленных для приема военных самолетов. В нескольких милях, правда, находился аэропорт Метро. Его могли направить туда, хотя командование ВВС не любило посылать боевые истребители на гражданские аэродромы, Кроме того, неподалеку были военные базы Бил и Трэвис, обе в пятидесяти милях, а топлива у него хватило бы даже для того, чтобы вернуться к терминалу Фресно. Однако он хотел повидать Линду, хотя бы ненадолго остаться со своим напарником. Тем более что начнется расследование катастрофы, и ему, ведущему их звена и очевидцу аварии, все равно придется выступать свидетелем.
Черт вас побери, со злостью подумал Винсенти, когда нужно, вас не докличешься. Он зафиксировал педаль газа в положении “ТЯГА КРЕЙС.” и нажал кнопку рации.
– Земля, я “Фокстрот Ромео” ноль-первый, прошу разрешения отложить посадку. Сообщите координаты преследуемого самолета, который только что покинул пределы аэродрома Мейтер.
– Хорошо, “фокстрот Ромео”, ждите ответа. Ждать пришлось недолго.
– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, ваша контрольная группа приказывает вам как можно скорее призем-л1пъся на аэродроме Бил. Вы можете связаться со службой слежения за заходами на посадку диспетчерского пункта Сакраменто на частоте 109, 1.
Винсенти повернул истребитель на юго-восток, а не на север, как ему было указано, и начал прощупывать ночное небо радаром.
– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, как поняли? Вам приказано приземлиться в Биле. Прием.
Винсенти отвязался от этого оператора с его назойливыми указаниями, настроив рацию на частоту западного сектора службы слежения Сакраменто.
– Сакраменто, я “Фокстрот Ромео” ноль-первый, вылет по боевой тревоге, поднимаюсь на высоту шесть тысяч. Прошу дать координаты преследуемого самолета, который покинул пределы аэродрома Мейтер. Прием.
– “Фокстрот Ромео” ноль-первый, говорит служба заходов на посадку Сакраменто. В последний раз ваша цель замечена на западе, приблизительно в пятидесяти трех милях, высота неизвестна. Вы покидаете мою аэронавигационную зону, передаю вас службе слежения Трэвис, частота ноль-два-семь и пятнадцать сотых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137