Конечно, как все негритянские артисты его поколения, которым приходилось сталкиваться в жизни с невероятными трудностями, Армстронг проявлял гораздо большую сдержанность, чем воинственно настроенные молодые негритянские «развлекатели». Не удивительно, что американское правительство вскоре начало направлять Луи за рубеж в качестве посла доброй воли. В 1956 году Эйзенхауэр пришел к выводу, что русские успешно используют культурный обмен, и прежде всего музыку и танцы, в пропагандистских целях. Президент запросил у конгресса пять миллионов долларов, чтобы нейтрализовать идеологическую деятельность СССР. Половина этих денег предназначалась для организации выставок, другая — для ознакомления зарубежной общественности с американской культурой. Как писала «Даун-бит», «госдепартамент снова заявил о том, что во многих странах мира растет интерес к джазу» .
Материалы Института джаза.
«Down Beat», Jan. 7, 1960.
G1easоn R. Celebrating The Duce, p. 35.
«Jet», Nov. 26, 1959.
«Harper's», Nov. 1967.
«Down Beat», Aug. 8, 1957.
Возможно, интерес к джазовой музыке действительно возрастал, но госдепартамент явно хитрил, выступая с подобными заявлениями. Это был период, когда негритянское движение за равноправие все больше набирало силу, оказывая растущее давление на местные и федеральные власти. Пресса постоянно публиковала сообщения о сидячих забастовках, маршах протеста, требованиях открыть университеты южных штатов для негритянской молодежи и предоставить проживающим на Юге неграм возможность голосовать, о выступлениях за десегрегацию ресторанов и других общественных мест. А на внешнеполитической арене американское правительство и прежде всего непримиримый антикоммунист, государственный секретарь Джон Фостер Даллес пытались в это время не допустить распространения советского влияния в странах Азии и Африки. Расовая сегрегация в Соединенных Штатах давала советской пропаганде на эти континенты важный козырь. Вот почему госдепартамент решил использовать негритянских джазменов в качестве послов доброй воли.
Армстронг не сразу попал в число избранных. Сказывались опасения, вызванные его заявлением о Литл-Роке. Но в 1960-е годы в Европе, Южной Америке, Японии — повсюду публика встречала Луи с таким энтузиазмом, что в конце концов правительство преодолело свои сомнения и стало направлять его в зарубежные турне по различным, прежде всего африканским, странам. (Во время этих поездок наряду с политическими преследовались и чисто коммерческие цели. Не такой человек был Джо Глейзер, чтобы тратить время попусту.)
Совершенно ясно, что Армстронга использовали для оправдания системы расового неравенства, которую он не мог одобрять. Луи никогда публично не высказывался на этот счет, и мы не знаем, что в действительности он обо всем это думал. В политике Луи разбирался плохо, но, конечно же, не был настолько наивным, чтобы не понимать цели госдепартамента. Поведение Армстронга, думаю, определялось двумя основными факторами. Прежде всего надо сказать, что в те годы его аудитория состояла главным образом из белых. Именно белые чаще всего покупали пластинки Луи, смотрели фильмы с его участием. Благодаря им он стал богатым, получил широкую известность. Армстронг чувствовал себя обязанным своим белым поклонникам и не хотел выглядеть неблагодарным. В то же время многие негры, и прежде всего негритянская молодежь, не только отвернулись от Армстронга и его музыки, но и резко осуждали Луи за нежелание открыто выступить против расовой дискриминации. Армстронга очень ранили эти обвинения. Возмущаясь существованием в стране расизма и, безусловно, поддерживая усилия, направленные на его ликвидацию, он в то же время отказывался солидаризироваться с деятельностью воинственно настроенных негритянских организаций, которые обвиняли его за это в низкопоклонстве перед белыми, в подражание «дяде Тому». Некоторые участники движения за гражданские права видели в нем чуть ли не своего врага, и это мешало ему занять более четкую позицию в отношении госдепартамента.
Зарубежные поездки Армстронга широко освещались мировой печатью. Газеты и журналы регулярно публиковали материалы и фотографии с изображением Луи, обедающего с главами государств в экзотических одеяниях или играющего на трубе перед толпой встречающих его поклонников, которые тут же, прямо на аэродроме, танцуют под его музыку. Все это выглядело настолько впечатляюще, что известный радио— и телекомментатор и продюсер Эдвард Марроу организовал съемку поездок Армстронга. Из полученной кинохроники сделали часовую телепрограмму под названием «Салют Сэчмо», дикторский текст которой читал сам Луи. В начале 1957 года ее показали по телевидению, а немного спустя, добавив ранее отснятый материал об Армстронге, смонтировали документальный музыкальный кинофильм «Великий Сэчмо». Незадолго до этого, в конце 1956 — начале 1957 года, Милт Гэблер выпустил тщательно подготовленный альбом из четырех дисков, своего рода музыкальную автобиографию Армстронга. Таким образом, через десять лет после выступления в «Карнеги-холл» Армстронг стал одним из наиболее знаменитых американцев. Ни один из соотечественников Луи не был так широко известен за рубежом, как он.
Все чаще грампластинки Армстронга становились бестселлерами. Вслед за «Blueberry Hill» самой популярной записью года стала песня «Mack the Knife» из музыкального спектакля «Трехгрошовая опера» Бертольта Брехта и Курта Вайля, создавших его по мотивам «Оперы нищего» Джона Гея. Идея выпустить такую пластинку, судя по всему, принадлежала сотруднику фирмы «Columbia», большому любителю джаза Джорджу Авакяну. Она оказалась исключительно удачной. Армстронг вырос в тех же условиях, в которых живут персонажи пьесы, забулдыги и подонки, составляющие «дно» общества, а опекавший когда-то Луи «Блэк» Бенни Уильямс вполне мог служить прототипом одного из главных «героев» спектакля — хитрого негодяя Мэкхита.
Сеанс записи состоялся 28 сентября 1955 года. Уже через несколько месяцев пластинка заняла шестидесятое, а затем двадцатое место среди записей, пользующихся наибольшим спросом покупателей.
В 1963 году один из театров Бродвея решил поставить музыкальный спектакль «Hello, Dolly», драматургической основой которого послужила пьеса Торнтона Уайлдера «The Matchmaker» . Незадолго до премьеры продюсер решил, что было бы неплохо выпустить в рекламных целях пластинку с записью заглавной песни. Начали искать исполнителя. По словам Милта Гэблера, кандидатуру Армстронга предложил некий Джек Ли, представитель музыкальной издательской фирмы «Е. Н. Morris», напечатавшей партитуру будущей постановки. «Ли направился к Глейзеру, которого знал многие годы, — пишет Гэблер, — с тем чтобы ангажировать Луи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140