А ведь и самолеты могут промахнуться. Поэтому целый артдивизион 122-миллиметровых гаубиц М-30 сосредоточен на правом берегу Веди. На холмах в лесу, севернее дороги, по которой шел 9-й танковый корпус, замерла в засаде усиленная бригада танков Т-34. Их задача: ударив в правый фланг, отрезать танки противника от моста через Проведю и уничтожить. Западнее «тридцатьчетверок» дивизион самоходных орудий СУ-57. Огнем с места они должны поддержать своих. Дорога, которая ведёт в Кантемиру, перерезана линией траншей 208-й воздушно-десантной бригады. Помимо противотанковых ружей, десантников прикрывает сзади батальон тяжелых танков КВ. Пока все эти силы будут биться с Гудериановыми танкистами, батальон десантников совместно с батальоном легких танков Т-40 форсируют Ведю с правою берега и нанесут удар по обозу.
Вакуленко все предусмотрел. Пять дней он гнал Гудериана в этот угол. Когда Гейнц шел не туда, куда нужно было советскому генералу, перед ним непреодолимой стеной вставали взорванные мосты, фланговые бои, непроходимые заслоны, даже завалы в лесах и в горах.
«Бросить бы, к дьяволу, этот чертов обоз, – думал Гудериан. – Собрали по всей Европе маломощные грузовички, которые по хорошим-то дорогам не могут угнаться за моими „роликами“. Черт знает что! А куда без них? Пехота, правда, поотстала, как и артиллерия. Да и черт с ними, танки важней!» Восседая на башне Т-IV, он увидел, что впереди произошла какая-то заминка. И сразу же по рации доложили, что мотоциклисты, двигающиеся впереди колонны, разогнали русскую охрану моста через приток Веди. Точнее, сначала завязалась перестрелка, но русские, увидев выдвигающуюся колонну танков, прыгнули в легковушку-вездеход и дали деру.
Танки головного батальона уже ходко проскакивали мост. «Темп, темп!» – скомандовал Гудериан в микрофон радиостанции и продолжил внутренний монолог: «От корпуса осталось фактически хрен да маленько, сейчас любой из трех полков недотягивает до батальона. Связи с Берлином нет, обстановка вокруг неизвестна. Ясно одно – все очень, трагически плохо. Его порыв с помощью одного корпуса решить исход битвы за Румынию сейчас выглядит мальчишеством. А не лучше ли было остаться в Болгарии? Если мы не смогли во встречном бою разгромить русских, что будет, когда они подтянут тылы, накопят резервы, установят свою власть в Румынии? Да они бы просто взорвали мосты через Дунай, и все. А так мы хотя бы смелым маршем прошли сотню километров, уничтожили немало врагов, хотя и своих много потеряли…»
Офицер авиаразведки, обнявшись с рацией, лежа смотрел в бинокль.
– Рано, рано, рано!!! – кричал он по рации.
И вот уже последние танки проезжали мост, Вакуленко, а с ним и представитель славного племени летунов заорали:
– Давай!!!
Почти одновременно подпрыгнули расположенные в двух километрах друг от друга мосты. Растянувшаяся на несколько километров колонна фашистов оказалась разрезанной на три части. Почти сразу же из облаков вынырнули три тройки Пе-2. Две из них уложили бомбы на полуразрушенные мосты. Третья высыпала свой смертоносный груз на танки. На бреющем пронеслись штурмовики и с ходу вдарили ракетами. Тут же полетели и снаряды вступивших в дело гаубиц и самоходок.
Размышления «Отца панцерваффе» были прерваны двумя мощными взрывами, перекрывающими рокот танковых двигателей и лязг гусениц, и сразу же посыпались доклады по рации:
– Говорит Финкель, впереди взорван мост!
– Говорит Шнайдер, у нас взорван мост!
«Накаркал», – подумал Гудериан и сразу же понял все.
Колонна растянулась на несколько километров. Капитан Финкель, начальник походной колонны, везущей топливо и боеприпасы, отрезан от танков. А военный медик Шрайнер – еще дальше, вместе с походным госпиталем, продовольственной службой и прочими тыловыми причиндалами. Видимо, как там пели социалисты в Веймарской республике: «Это есть наш последний и решительный бой!» Он почувствовал близкий конец, и это окрылило. Загробной жизни нет. Мы то, что о нас будут думать потомки.
– Панцеры – форверст! Марш!
В ответ ему взревели разрывы десятков снарядов. Гудериан соскользнул в башню, захлопнул люк. Он уже не видел вынырнувшие из облаков Пе-2, которые начали сосредоточенно крушить остатки мостов. Ему было не до Ил-2, добавивших десятки ракет в хаос артиллерийского удара. Его интересовала одна цель – танки русских. Ясно же, что это решающий бой, пусть и последний. Никогда до этого момента «Быстроходный Гейнц» не мыслил так ясно. Команды были четкими и исполнялись танкистами быстро. Колонна моментально рассыпалась веером, танки кинулись вперед. Через несколько секунд Гудериан понял, что пушки русских на другом берегу Веди, а раз достать их невозможно, вперед из сектора обстрела! Впереди обозначен как город, а на самом деле большая деревня Кантемиру. Но что это? Обходя ее справа, навстречу Гудериану пошли советские тяжелые танки КВ.
– Вот они, гады, – прошептал он и заорал в микрофон: – Друзья мои! Солдаты Рейха! Не могу приказывать, умоляю – не дрогнем! Не уроним честь немецкого рыцарства! Покажем этим коммунистам, как немецкий солдат умеет сражаться и умирать! Вперед, Дойчланд юбер аллес!!!
– Правее – два, и на полкилометра дальше самоходки русских, – доложили Гудериану с правого фланга.
– Шнайдер, не обращай внимания на танки, дави самоходки огнем!
– Справа сзади пять – атака русских танков!
– Хорн, кругом, встретьте их хорошенько!
– Гейнц, мы не можем их подбить, это Т-34, они неуязвимы для нас!
– Хорн, черт возьми, идите на таран! Только не стойте на месте! Нам уже не выбраться из этого мешка, так хоть продадим свою жизнь подороже!
Стремительно редеющие порядки немецких танков приближались к КВ. Легкие пулеметные T-I и Т-II загорались даже от близких разрывов осколочных снарядов. T-IV с трудом, но выдерживали попадания мощных пушек KB, но вреда им причинить не могли. Не знали немецкие конструкторы настоящего мирового, т. е. советского стандарта танкостроения. И горели немецкие танки, и танкисты в них горели.
– Шнайдер, Шнайдер! Что там у тебя?
– Господин генерал, это капитан Буш. Танк Шнайдера горит. Мы атакуем эти чертовы самоходки, но достать их не можем!
– Господин генерал!
– Слушаю, Хорн.
– Мы все погибли!
– В смысле?
– Мой танк горит, я ранен, из башни вылезти не могу, перебило обе ноги, люки заклинило! Прощайте. Если вырветесь из этого ада, поцелуйте германскую землю за нас. Прощайте… а-а-а!!!
Танк Гудериана вздыбился, напоровшись на противотанковый крупнокалиберный снаряд. Он пробил лобовую броню, раскрошил коробку передач, изрешетив водителя ее обломками, проскочил между ног Гудериана и наводчика, вдарил в перегородку моторного отсека.
– Покинуть машину!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Вакуленко все предусмотрел. Пять дней он гнал Гудериана в этот угол. Когда Гейнц шел не туда, куда нужно было советскому генералу, перед ним непреодолимой стеной вставали взорванные мосты, фланговые бои, непроходимые заслоны, даже завалы в лесах и в горах.
«Бросить бы, к дьяволу, этот чертов обоз, – думал Гудериан. – Собрали по всей Европе маломощные грузовички, которые по хорошим-то дорогам не могут угнаться за моими „роликами“. Черт знает что! А куда без них? Пехота, правда, поотстала, как и артиллерия. Да и черт с ними, танки важней!» Восседая на башне Т-IV, он увидел, что впереди произошла какая-то заминка. И сразу же по рации доложили, что мотоциклисты, двигающиеся впереди колонны, разогнали русскую охрану моста через приток Веди. Точнее, сначала завязалась перестрелка, но русские, увидев выдвигающуюся колонну танков, прыгнули в легковушку-вездеход и дали деру.
Танки головного батальона уже ходко проскакивали мост. «Темп, темп!» – скомандовал Гудериан в микрофон радиостанции и продолжил внутренний монолог: «От корпуса осталось фактически хрен да маленько, сейчас любой из трех полков недотягивает до батальона. Связи с Берлином нет, обстановка вокруг неизвестна. Ясно одно – все очень, трагически плохо. Его порыв с помощью одного корпуса решить исход битвы за Румынию сейчас выглядит мальчишеством. А не лучше ли было остаться в Болгарии? Если мы не смогли во встречном бою разгромить русских, что будет, когда они подтянут тылы, накопят резервы, установят свою власть в Румынии? Да они бы просто взорвали мосты через Дунай, и все. А так мы хотя бы смелым маршем прошли сотню километров, уничтожили немало врагов, хотя и своих много потеряли…»
Офицер авиаразведки, обнявшись с рацией, лежа смотрел в бинокль.
– Рано, рано, рано!!! – кричал он по рации.
И вот уже последние танки проезжали мост, Вакуленко, а с ним и представитель славного племени летунов заорали:
– Давай!!!
Почти одновременно подпрыгнули расположенные в двух километрах друг от друга мосты. Растянувшаяся на несколько километров колонна фашистов оказалась разрезанной на три части. Почти сразу же из облаков вынырнули три тройки Пе-2. Две из них уложили бомбы на полуразрушенные мосты. Третья высыпала свой смертоносный груз на танки. На бреющем пронеслись штурмовики и с ходу вдарили ракетами. Тут же полетели и снаряды вступивших в дело гаубиц и самоходок.
Размышления «Отца панцерваффе» были прерваны двумя мощными взрывами, перекрывающими рокот танковых двигателей и лязг гусениц, и сразу же посыпались доклады по рации:
– Говорит Финкель, впереди взорван мост!
– Говорит Шнайдер, у нас взорван мост!
«Накаркал», – подумал Гудериан и сразу же понял все.
Колонна растянулась на несколько километров. Капитан Финкель, начальник походной колонны, везущей топливо и боеприпасы, отрезан от танков. А военный медик Шрайнер – еще дальше, вместе с походным госпиталем, продовольственной службой и прочими тыловыми причиндалами. Видимо, как там пели социалисты в Веймарской республике: «Это есть наш последний и решительный бой!» Он почувствовал близкий конец, и это окрылило. Загробной жизни нет. Мы то, что о нас будут думать потомки.
– Панцеры – форверст! Марш!
В ответ ему взревели разрывы десятков снарядов. Гудериан соскользнул в башню, захлопнул люк. Он уже не видел вынырнувшие из облаков Пе-2, которые начали сосредоточенно крушить остатки мостов. Ему было не до Ил-2, добавивших десятки ракет в хаос артиллерийского удара. Его интересовала одна цель – танки русских. Ясно же, что это решающий бой, пусть и последний. Никогда до этого момента «Быстроходный Гейнц» не мыслил так ясно. Команды были четкими и исполнялись танкистами быстро. Колонна моментально рассыпалась веером, танки кинулись вперед. Через несколько секунд Гудериан понял, что пушки русских на другом берегу Веди, а раз достать их невозможно, вперед из сектора обстрела! Впереди обозначен как город, а на самом деле большая деревня Кантемиру. Но что это? Обходя ее справа, навстречу Гудериану пошли советские тяжелые танки КВ.
– Вот они, гады, – прошептал он и заорал в микрофон: – Друзья мои! Солдаты Рейха! Не могу приказывать, умоляю – не дрогнем! Не уроним честь немецкого рыцарства! Покажем этим коммунистам, как немецкий солдат умеет сражаться и умирать! Вперед, Дойчланд юбер аллес!!!
– Правее – два, и на полкилометра дальше самоходки русских, – доложили Гудериану с правого фланга.
– Шнайдер, не обращай внимания на танки, дави самоходки огнем!
– Справа сзади пять – атака русских танков!
– Хорн, кругом, встретьте их хорошенько!
– Гейнц, мы не можем их подбить, это Т-34, они неуязвимы для нас!
– Хорн, черт возьми, идите на таран! Только не стойте на месте! Нам уже не выбраться из этого мешка, так хоть продадим свою жизнь подороже!
Стремительно редеющие порядки немецких танков приближались к КВ. Легкие пулеметные T-I и Т-II загорались даже от близких разрывов осколочных снарядов. T-IV с трудом, но выдерживали попадания мощных пушек KB, но вреда им причинить не могли. Не знали немецкие конструкторы настоящего мирового, т. е. советского стандарта танкостроения. И горели немецкие танки, и танкисты в них горели.
– Шнайдер, Шнайдер! Что там у тебя?
– Господин генерал, это капитан Буш. Танк Шнайдера горит. Мы атакуем эти чертовы самоходки, но достать их не можем!
– Господин генерал!
– Слушаю, Хорн.
– Мы все погибли!
– В смысле?
– Мой танк горит, я ранен, из башни вылезти не могу, перебило обе ноги, люки заклинило! Прощайте. Если вырветесь из этого ада, поцелуйте германскую землю за нас. Прощайте… а-а-а!!!
Танк Гудериана вздыбился, напоровшись на противотанковый крупнокалиберный снаряд. Он пробил лобовую броню, раскрошил коробку передач, изрешетив водителя ее обломками, проскочил между ног Гудериана и наводчика, вдарил в перегородку моторного отсека.
– Покинуть машину!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93