Я люблю ходить по магазинам, но в пятницу после Дня благодарения всеми силами стараюсь избегать торговых центров.
Ничто не вышибает из меня дух праздничного веселья быстрее, чем давка в толпе раздраженных, измотанных родителей, жаждущих сэкономить пять долларов на новомодной игрушке, которую обязан получить их отпрыск, чтобы, упаси Боже, не стать парией в школе. Впрочем, сегодня я согласна была терпеть даже магазинную толкотню - все, что угодно, только бы убраться прочь от моей ненормальной семейки.
Вооружившись списком покупок, я отправилась в торговый пассаж «Карусель», названный так в честь гигантской карусели, установленной в его центре. К пяти часам вечера я затарилась рождественскими подарками на год вперед. Обычно я никогда не ломаю голову над тем, что подарить на праздник, и покупаю книги или галстуки муж чинам, бижутерию - женщинам. На этот раз я внесла в свои планы некоторые коррективы, решив, что накажу Марка (я так на него злилась, что сначала вообще ничего не хотела дарить) дешевой вешалкой для галстуков на батарейках, а Нина, которая со мной не разговаривает, обойдется футболкой. С другой стороны, я разорилась на флакон духов «Джой» для Кейт, поскольку ей требовалась поддержка, и, поборов душевное смятение, выложила две сот ни за роскошный темно-синий кашемировый свитер для Теда. Я прекрасно помнила, что кодекс свиданий запрещает покупать дорогие подарки новым приятелям, потому что в случае разрыва вам меньше всего захочется увидеть ваше го бывшего в обновке и под руку с другой женщиной. И все-таки я пошла на это. Я пощупала восхитительно мягкую ткань, представила, как замечательно синий цвет пойдет к глазам Теда и, не успев опомниться, протянула кредитную карточку продавцу.
В полном изнеможении я вернулась домой. Обнаружив, что все забились по своим углам, я сделала себе бутерброд с холодной индейкой, отколупав крохи прожаренного мяса, которые еще остались от бедной птички, после чего уселась смотреть по телику «Звуки музыки».
В субботу утром заметных улучшений в настроении моих родных не произошло. На пару часов я улизнула из дома и позавтракала в местном китайском ресторанчике в компании Бет и Сета. Я терпеливо листала толстенный альбом свадебных фотографий (там было и единственное фото, на котором оказалась запечатлена я - совершенно пьяная и с бурым пятном от виски на кремовой кофточке). Я выслушивала их противное сюсюканье, пока наконец не распрощалась с ними, соврав, что меня ждут дома.
Мать я застала на кухне - она выбрасывала остатки еды.
- Все рухнуло, - мрачно объявила Глория. - Сначала Брайан, потом ты с Эриком, а теперь Марк и Кейт. Никто из моих детей не способен создать прочные отношения. Я плохая мать.
- Знаешь, если на то пошло, я не была замужем за Эри ком и уж тем более не изменяла ему, - огрызнулась я, сбрасывая туфли.
- Хм… - отозвалась мать, как будто разрыв с мужчиной, который не пробыл моим ухажером и года, ничем не отличался от подлого отношения моих слабоумных братьев к женам. Я открыла рот, чтобы возмутиться этим дико не справедливым сравнением, но потом закрыла его. Споры с матерью всегда кончались плохо. Малейшее замечание она воспринимала как коварное нападение, а открытое несогласие с ее мнением считала богохульством. Конца-краю этому не предвиделось, поэтому я избрала наилучший вы ход из кризиса и сказала:
- Мама, я возвращаюсь в Вашингтон первым же поездом.
Уезжать из родительского дома после скандала было нелегко. Мать содрогалась в рыданиях; она обвинила меня в том, что я бросаю ее в трудное время, и отказалась подвезти на вокзал. Отец сухо обнял меня и вручил несколько статей, полезных, по его мнению, для какой-то там моей работы - какой точно, я не помню, поскольку перестала его слушать, разозлившись, что ни разу в жизни он не повел себя по-человечески. Чтобы по дороге на вокзал избежать занудства отца, я вытащила Марка из его берлоги и попросила отвезти к поезду. Лицо брата было опухшим и в красных пятнах, а когда мы оказались в тесном салоне машины, я почувствовала, что от него изрядно воняет - примерно так пахнет перезревший сыр. Судя по всему, мой братец боялся столкнуться с матерью где-нибудь в коридоре и поэтому вообще не заходил в ванную комнату.
- В твои планы не входит помыться? - едко осведомилась я.
Марк, который в другое время вместо ответа с силой пихнул бы меня в бок, наградив лиловым синяком, только засопел и состроил жалостливую мину.
- Слушай, прекрати, а? Уж не думаешь ли ты, что я должна тебе посочувствовать? - вспылила я, в душе все же слегка жалея брата.
Марк по-прежнему молчал. Его глаза наполнились влагой, и по небритой щеке скатилась слезинка. Я вздохнула и смягчилась.
- Ну, так что произошло?
- Не знаю, - пожал плечами Марк, а потом прибавил: - Это просто произошло. Один раз, когда я был пьян.
- Чушь собачья, - отрезала я.
- Что?
- Я говорю «чушь собачья». Ты изменил жене отнюдь не случайно, а сделал это вполне осознанно. Кроме того, твоя пташка позвонила Кейт и заявила, будто вы развлекаетесь уже несколько лет, так что не ври! - рявкнула я.
- Что? Валери звонила Кейт? - Марк с тревогой посмотрел на меня. - Когда? Кейт и словом не упомянула об этом.
- А зачем? Она и так решила послать тебя к черту.
- Пожалуй, ты права, - задумчиво произнес мой брат. На его лице отразилось безграничное уныние, и, когда он снова заговорил, его было едва слышно. - На самом деле ты так не думаешь. Я и сам не знаю, почему пошел на это. Валери в общем-то не очень мне и нравится.
- Тогда что? Секс?
- Отчасти да, но не совсем. С Валери все было… по-другому.
- Ты имеешь в виду, не так, как с Кейт? - уточнила я, и голос мой сорвался. Я всегда считала, что жажда сексуального разнообразия - самая дерьмовая из всех причин изменять жене. Если какая-то причина и заслуживала оправдания, то явно не эта.
- Да нет, я не про то. Когда я был с Валери, то словно убегал от себя. Я был другим.
- В образе подлеца и обманщика ты нравился себе больше?
- Понимаешь, и на работе, и с Кейт, и с родителями, и с тобой я всегда обязан соответствовать определенному стереотипу. Должен быть серьезным, надежным - в общем, Порядочным Парнем. Мне хотелось хоть ненадолго отдохнуть от этого. Хоть ненадолго, - повторил Марк. - Кейт говорила, что хочет завести ребенка, а босс намекал на мое повышение. Я чувствовал, что оставаться собой мне все труднее.
Я понимала, о чем он. Марк считался «золотым мальчиком». В школе он всегда был первым учеником, капитаном футбольной и бейсбольной команд и встречался с дюжиной красавиц из тех, что танцуют в студенческой группе поддержки. При всем этом он действительно был Порядочным Парнем и никогда не принадлежал к тем уродам, которые дразнят щуплых «ботаников» в очках с толстыми стеклами и карманами на «молниях»;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Ничто не вышибает из меня дух праздничного веселья быстрее, чем давка в толпе раздраженных, измотанных родителей, жаждущих сэкономить пять долларов на новомодной игрушке, которую обязан получить их отпрыск, чтобы, упаси Боже, не стать парией в школе. Впрочем, сегодня я согласна была терпеть даже магазинную толкотню - все, что угодно, только бы убраться прочь от моей ненормальной семейки.
Вооружившись списком покупок, я отправилась в торговый пассаж «Карусель», названный так в честь гигантской карусели, установленной в его центре. К пяти часам вечера я затарилась рождественскими подарками на год вперед. Обычно я никогда не ломаю голову над тем, что подарить на праздник, и покупаю книги или галстуки муж чинам, бижутерию - женщинам. На этот раз я внесла в свои планы некоторые коррективы, решив, что накажу Марка (я так на него злилась, что сначала вообще ничего не хотела дарить) дешевой вешалкой для галстуков на батарейках, а Нина, которая со мной не разговаривает, обойдется футболкой. С другой стороны, я разорилась на флакон духов «Джой» для Кейт, поскольку ей требовалась поддержка, и, поборов душевное смятение, выложила две сот ни за роскошный темно-синий кашемировый свитер для Теда. Я прекрасно помнила, что кодекс свиданий запрещает покупать дорогие подарки новым приятелям, потому что в случае разрыва вам меньше всего захочется увидеть ваше го бывшего в обновке и под руку с другой женщиной. И все-таки я пошла на это. Я пощупала восхитительно мягкую ткань, представила, как замечательно синий цвет пойдет к глазам Теда и, не успев опомниться, протянула кредитную карточку продавцу.
В полном изнеможении я вернулась домой. Обнаружив, что все забились по своим углам, я сделала себе бутерброд с холодной индейкой, отколупав крохи прожаренного мяса, которые еще остались от бедной птички, после чего уселась смотреть по телику «Звуки музыки».
В субботу утром заметных улучшений в настроении моих родных не произошло. На пару часов я улизнула из дома и позавтракала в местном китайском ресторанчике в компании Бет и Сета. Я терпеливо листала толстенный альбом свадебных фотографий (там было и единственное фото, на котором оказалась запечатлена я - совершенно пьяная и с бурым пятном от виски на кремовой кофточке). Я выслушивала их противное сюсюканье, пока наконец не распрощалась с ними, соврав, что меня ждут дома.
Мать я застала на кухне - она выбрасывала остатки еды.
- Все рухнуло, - мрачно объявила Глория. - Сначала Брайан, потом ты с Эриком, а теперь Марк и Кейт. Никто из моих детей не способен создать прочные отношения. Я плохая мать.
- Знаешь, если на то пошло, я не была замужем за Эри ком и уж тем более не изменяла ему, - огрызнулась я, сбрасывая туфли.
- Хм… - отозвалась мать, как будто разрыв с мужчиной, который не пробыл моим ухажером и года, ничем не отличался от подлого отношения моих слабоумных братьев к женам. Я открыла рот, чтобы возмутиться этим дико не справедливым сравнением, но потом закрыла его. Споры с матерью всегда кончались плохо. Малейшее замечание она воспринимала как коварное нападение, а открытое несогласие с ее мнением считала богохульством. Конца-краю этому не предвиделось, поэтому я избрала наилучший вы ход из кризиса и сказала:
- Мама, я возвращаюсь в Вашингтон первым же поездом.
Уезжать из родительского дома после скандала было нелегко. Мать содрогалась в рыданиях; она обвинила меня в том, что я бросаю ее в трудное время, и отказалась подвезти на вокзал. Отец сухо обнял меня и вручил несколько статей, полезных, по его мнению, для какой-то там моей работы - какой точно, я не помню, поскольку перестала его слушать, разозлившись, что ни разу в жизни он не повел себя по-человечески. Чтобы по дороге на вокзал избежать занудства отца, я вытащила Марка из его берлоги и попросила отвезти к поезду. Лицо брата было опухшим и в красных пятнах, а когда мы оказались в тесном салоне машины, я почувствовала, что от него изрядно воняет - примерно так пахнет перезревший сыр. Судя по всему, мой братец боялся столкнуться с матерью где-нибудь в коридоре и поэтому вообще не заходил в ванную комнату.
- В твои планы не входит помыться? - едко осведомилась я.
Марк, который в другое время вместо ответа с силой пихнул бы меня в бок, наградив лиловым синяком, только засопел и состроил жалостливую мину.
- Слушай, прекрати, а? Уж не думаешь ли ты, что я должна тебе посочувствовать? - вспылила я, в душе все же слегка жалея брата.
Марк по-прежнему молчал. Его глаза наполнились влагой, и по небритой щеке скатилась слезинка. Я вздохнула и смягчилась.
- Ну, так что произошло?
- Не знаю, - пожал плечами Марк, а потом прибавил: - Это просто произошло. Один раз, когда я был пьян.
- Чушь собачья, - отрезала я.
- Что?
- Я говорю «чушь собачья». Ты изменил жене отнюдь не случайно, а сделал это вполне осознанно. Кроме того, твоя пташка позвонила Кейт и заявила, будто вы развлекаетесь уже несколько лет, так что не ври! - рявкнула я.
- Что? Валери звонила Кейт? - Марк с тревогой посмотрел на меня. - Когда? Кейт и словом не упомянула об этом.
- А зачем? Она и так решила послать тебя к черту.
- Пожалуй, ты права, - задумчиво произнес мой брат. На его лице отразилось безграничное уныние, и, когда он снова заговорил, его было едва слышно. - На самом деле ты так не думаешь. Я и сам не знаю, почему пошел на это. Валери в общем-то не очень мне и нравится.
- Тогда что? Секс?
- Отчасти да, но не совсем. С Валери все было… по-другому.
- Ты имеешь в виду, не так, как с Кейт? - уточнила я, и голос мой сорвался. Я всегда считала, что жажда сексуального разнообразия - самая дерьмовая из всех причин изменять жене. Если какая-то причина и заслуживала оправдания, то явно не эта.
- Да нет, я не про то. Когда я был с Валери, то словно убегал от себя. Я был другим.
- В образе подлеца и обманщика ты нравился себе больше?
- Понимаешь, и на работе, и с Кейт, и с родителями, и с тобой я всегда обязан соответствовать определенному стереотипу. Должен быть серьезным, надежным - в общем, Порядочным Парнем. Мне хотелось хоть ненадолго отдохнуть от этого. Хоть ненадолго, - повторил Марк. - Кейт говорила, что хочет завести ребенка, а босс намекал на мое повышение. Я чувствовал, что оставаться собой мне все труднее.
Я понимала, о чем он. Марк считался «золотым мальчиком». В школе он всегда был первым учеником, капитаном футбольной и бейсбольной команд и встречался с дюжиной красавиц из тех, что танцуют в студенческой группе поддержки. При всем этом он действительно был Порядочным Парнем и никогда не принадлежал к тем уродам, которые дразнят щуплых «ботаников» в очках с толстыми стеклами и карманами на «молниях»;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82