- Так ты говоришь, в последнее время у тебя прибавилось работы?
- Да. Два моих шефа возглавляют отдел судебных тяжб. Они назначили меня ведущим специалистом по одному групповому иску. Кажется, это очень крупное дело, - робко заметила я. Мне так не хватало шика, с каким Кэтрин отбрасывала назад волосы, хвасталась своим резюме и пре вращала каждое свое задание в дело государственной важности, особенно в разговоре со звездой телевидения, одним из главных людей на мощном информационном канале.
- Поздравляю. Должно быть, руководство тебя очень высоко ценит, - тепло произнес Тед.
- Да, наверное, - с сомнением проговорила я. Ширер Дерьмовый и его прихлебатели высоко меня ценят? Вряд ли. Моя антипатия к юриспруденции и в особенности к судебному делопроизводству была известна в конторе всем. Равнодушие, а точнее, ненависть к работе не очень-то способствовала выполнению сверхважного задания. Я никогда не проявляла особого пыла - не рвалась приходить в офис по субботам, не выклянчивала более ответственных поручений, не отсасывала у шефа (как Кэтрин).
Тед выжидающе смотрел на меня.
- Ты полагаешь, в этой фирме у тебя нет будущего? Тебе ни за что не поручили бы вести одно из самых серьезных дел, если бы не готовили к повышению. Тебе явно светит стать компаньоном.
- О нет, искренне надеюсь, что этого не произойдет, - вырвалось у меня. И зачем я позволила разговору свернуть на эту тему! Я ненавидела судебные тяжбы, ненавидела нудную, тяжелую работу, постоянные конфликты. Порой я почти не спала по ночам, с ужасом представляя, что утром снова надо тащиться на работу. Мысль о том, что я буду компаньоном, навсегда останусь юристом и мне суждено прозябать в этой конторе до конца жизни, или о том, что придется пахать еще больше, чем сейчас, сводила с ума. Я не хотела становиться компаньоном, не хотела браться за этот дурацкий иск и всей душой мечтала, чтобы его отдали Кэтрин или кому-нибудь еще.
- В чем дело? - мягко спросил Тед.
- Ни в чем, - вздохнула я. - Так, задумалась о работе.
- Поделись со мной, - предложил он.
- Не хочу надоедать тебе скучными рассказами, - сопротивлялась я.
- Я бы не просил тебя об этом, если бы мне было неинтересно. Расскажи, - настаивал Тед.
И я рассказала ему обо всем. От начала до конца. А он сидел и слушал. Нет, он не заключил меня в объятия, не утирал слез и не целовал в губы, как в старых голливудских фильмах. Он не кривился и не изрекал избитых пошлостей вроде «на все есть свои причины» или «у тебя еще все наладится». Тед просто выслушал меня. Очень внимательно.
- А почему ты вообще пошла в юристы? - поинтересовался он, когда я закончила.
- Из-за отца. Он судья и всю жизнь мечтал, чтобы мои братья - оба моих брата - пошли по его стопам, а когда они этого не сделали, я подумала, что хоть я доставлю отцу радость. Кроме того, я всегда училась на отлично и профилирующим предметом выбрала историю, так куда же еще мне было пойти? Я подала документы в несколько заведений, меня приняли в университет, на престижный юридический факультет, и казалось, что все здорово. Все были счастливы и радовались, что я делаю отличную карьеру… - развела я руками.
- Но тебе самой это не нравилось.
- Я не задумывалась об этом. Во всяком случае, до тех пор, пока не поступила в университет. Впрочем, я очень быстро все поняла, когда преподаватель по гражданскому судопроизводству - самовлюбленный ублюдок, считавший себя Джоном Хаусманом из «Бумажной погони», - на первом же занятии довел меня до слез. Припечатал одной из этих гадких фраз типа «позвони своей мамочке и передай ей, что тебе никогда не выучиться на адвоката». Ну не то чтобы именно в этих словах, но смысл был примерно тот же. И с каждым днем становилось все хуже. - Я вдруг поняла, что выболтала все на свете, и покраснела. - Ох, прости. Тебе, наверное, пора?
Тед лишь махнул рукой, раздосадованный то ли моим извинением, то ли мягкотелостью.
- Почему же тогда ты все не бросила?
- И чем бы я занялась?
- Для начала хотя бы рисованием. Ты очень талантлива. Не поверю, что до меня тебе этого никто не говорил! - воскликнул Тед.
- Художествами много не заработаешь, - возразила я.
- Но мы же собираемся тебе платить.
Я пожала плечами и усмехнулась:
- Все это, конечно, прекрасно. Но каковы шансы, что вы дадите мне постоянное место? Один на миллион? И какова вероятность, что я найду себе другую работу, да еще такую, которая позволит мне прокормиться?
- По-моему, у тебя есть все шансы, - сказал Тед. - Тебе стоит хотя бы попробовать.
- Не уверена.
- Зато я уверен.
Тед улыбнулся, и в спокойном, уверенном сиянии его глаз было что-то такое, что заставило меня задуматься - а может, он прав?
Глава 9
- Это не свидание, - сказала я. - Во всяком случае, я так не считаю.
- У тебя с ним ленч, - подчеркнула Нина. - Два раза вы вместе пили кофе, а теперь он приглашает тебя на ленч. Что же это, если не свидание?
Мы гуляли по Моллу, сначала вверх вдоль одного берега зеркального пруда, мимо памятника Линкольну, а затем пошли вниз, по другой стороне пруда к мемориалу Вашингтона. Это самая красивая часть города, из-за нее я и полюбила наш округ. Практически из любой точки столицы открываются изумительные виды на величественные монументы и роскошные здания. Вашингтон обладает какой-то царственностью, уникальной для страны, где почти все города за строены уродливыми, кичливыми небоскребами и безлики ми, словно штампованными многоквартирными домами.
- За кофе мы встречались по делу. Обсуждали… гм… мою фрилансерскую работу, - уклончиво произнесла я, не желая подробно рассказывать о заказе сети «Голд ньюс» на мои шаржи - всего пятнадцать, по пятьсот долларов каждый, - потому что Нина была человеком искусства, Художником с Большой Буквы, и могла болезненно отреагировать на мои дилетантские попытки вторгнуться на ее территорию. - Тед сказал, что хочет пригласить меня на ленч, чтобы отпраздновать получение заказа. Думаю, он ведет себя просто как покровитель. Кроме того, свиданий за ленчем не бывает.
- Ну да, как же, - фыркнула Нина. - Мужики все время ухлестывают за молоденькими цыпочками под видом покровителей. Помнишь момент в «Зайнфельде», когда тот тип все водил Элейн по ресторанам, но строил из себя ее друга, потому что боялся, что она ему откажет и он будет по-дурацки выглядеть. То же самое делает и Тед - встречается с тобой под предлогом дел. Или покровительства. Или еще чего-нибудь. Ладно, как только вы окажетесь в посте ли, все станет ясно.
Я обожала Нину, но постепенно начинала думать, что оценивать мужчину в ином качестве, нежели пенис на двух ногах, она не способна.
- Нина, о сексе и речи нет, - раздраженно сказала я.
- А зачем тогда ты все это закрутила? Я же тебе говорила, старики хороши лишь в одном, - пожала плечами Нина, а затем вдруг внезапно сменила тему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
- Да. Два моих шефа возглавляют отдел судебных тяжб. Они назначили меня ведущим специалистом по одному групповому иску. Кажется, это очень крупное дело, - робко заметила я. Мне так не хватало шика, с каким Кэтрин отбрасывала назад волосы, хвасталась своим резюме и пре вращала каждое свое задание в дело государственной важности, особенно в разговоре со звездой телевидения, одним из главных людей на мощном информационном канале.
- Поздравляю. Должно быть, руководство тебя очень высоко ценит, - тепло произнес Тед.
- Да, наверное, - с сомнением проговорила я. Ширер Дерьмовый и его прихлебатели высоко меня ценят? Вряд ли. Моя антипатия к юриспруденции и в особенности к судебному делопроизводству была известна в конторе всем. Равнодушие, а точнее, ненависть к работе не очень-то способствовала выполнению сверхважного задания. Я никогда не проявляла особого пыла - не рвалась приходить в офис по субботам, не выклянчивала более ответственных поручений, не отсасывала у шефа (как Кэтрин).
Тед выжидающе смотрел на меня.
- Ты полагаешь, в этой фирме у тебя нет будущего? Тебе ни за что не поручили бы вести одно из самых серьезных дел, если бы не готовили к повышению. Тебе явно светит стать компаньоном.
- О нет, искренне надеюсь, что этого не произойдет, - вырвалось у меня. И зачем я позволила разговору свернуть на эту тему! Я ненавидела судебные тяжбы, ненавидела нудную, тяжелую работу, постоянные конфликты. Порой я почти не спала по ночам, с ужасом представляя, что утром снова надо тащиться на работу. Мысль о том, что я буду компаньоном, навсегда останусь юристом и мне суждено прозябать в этой конторе до конца жизни, или о том, что придется пахать еще больше, чем сейчас, сводила с ума. Я не хотела становиться компаньоном, не хотела браться за этот дурацкий иск и всей душой мечтала, чтобы его отдали Кэтрин или кому-нибудь еще.
- В чем дело? - мягко спросил Тед.
- Ни в чем, - вздохнула я. - Так, задумалась о работе.
- Поделись со мной, - предложил он.
- Не хочу надоедать тебе скучными рассказами, - сопротивлялась я.
- Я бы не просил тебя об этом, если бы мне было неинтересно. Расскажи, - настаивал Тед.
И я рассказала ему обо всем. От начала до конца. А он сидел и слушал. Нет, он не заключил меня в объятия, не утирал слез и не целовал в губы, как в старых голливудских фильмах. Он не кривился и не изрекал избитых пошлостей вроде «на все есть свои причины» или «у тебя еще все наладится». Тед просто выслушал меня. Очень внимательно.
- А почему ты вообще пошла в юристы? - поинтересовался он, когда я закончила.
- Из-за отца. Он судья и всю жизнь мечтал, чтобы мои братья - оба моих брата - пошли по его стопам, а когда они этого не сделали, я подумала, что хоть я доставлю отцу радость. Кроме того, я всегда училась на отлично и профилирующим предметом выбрала историю, так куда же еще мне было пойти? Я подала документы в несколько заведений, меня приняли в университет, на престижный юридический факультет, и казалось, что все здорово. Все были счастливы и радовались, что я делаю отличную карьеру… - развела я руками.
- Но тебе самой это не нравилось.
- Я не задумывалась об этом. Во всяком случае, до тех пор, пока не поступила в университет. Впрочем, я очень быстро все поняла, когда преподаватель по гражданскому судопроизводству - самовлюбленный ублюдок, считавший себя Джоном Хаусманом из «Бумажной погони», - на первом же занятии довел меня до слез. Припечатал одной из этих гадких фраз типа «позвони своей мамочке и передай ей, что тебе никогда не выучиться на адвоката». Ну не то чтобы именно в этих словах, но смысл был примерно тот же. И с каждым днем становилось все хуже. - Я вдруг поняла, что выболтала все на свете, и покраснела. - Ох, прости. Тебе, наверное, пора?
Тед лишь махнул рукой, раздосадованный то ли моим извинением, то ли мягкотелостью.
- Почему же тогда ты все не бросила?
- И чем бы я занялась?
- Для начала хотя бы рисованием. Ты очень талантлива. Не поверю, что до меня тебе этого никто не говорил! - воскликнул Тед.
- Художествами много не заработаешь, - возразила я.
- Но мы же собираемся тебе платить.
Я пожала плечами и усмехнулась:
- Все это, конечно, прекрасно. Но каковы шансы, что вы дадите мне постоянное место? Один на миллион? И какова вероятность, что я найду себе другую работу, да еще такую, которая позволит мне прокормиться?
- По-моему, у тебя есть все шансы, - сказал Тед. - Тебе стоит хотя бы попробовать.
- Не уверена.
- Зато я уверен.
Тед улыбнулся, и в спокойном, уверенном сиянии его глаз было что-то такое, что заставило меня задуматься - а может, он прав?
Глава 9
- Это не свидание, - сказала я. - Во всяком случае, я так не считаю.
- У тебя с ним ленч, - подчеркнула Нина. - Два раза вы вместе пили кофе, а теперь он приглашает тебя на ленч. Что же это, если не свидание?
Мы гуляли по Моллу, сначала вверх вдоль одного берега зеркального пруда, мимо памятника Линкольну, а затем пошли вниз, по другой стороне пруда к мемориалу Вашингтона. Это самая красивая часть города, из-за нее я и полюбила наш округ. Практически из любой точки столицы открываются изумительные виды на величественные монументы и роскошные здания. Вашингтон обладает какой-то царственностью, уникальной для страны, где почти все города за строены уродливыми, кичливыми небоскребами и безлики ми, словно штампованными многоквартирными домами.
- За кофе мы встречались по делу. Обсуждали… гм… мою фрилансерскую работу, - уклончиво произнесла я, не желая подробно рассказывать о заказе сети «Голд ньюс» на мои шаржи - всего пятнадцать, по пятьсот долларов каждый, - потому что Нина была человеком искусства, Художником с Большой Буквы, и могла болезненно отреагировать на мои дилетантские попытки вторгнуться на ее территорию. - Тед сказал, что хочет пригласить меня на ленч, чтобы отпраздновать получение заказа. Думаю, он ведет себя просто как покровитель. Кроме того, свиданий за ленчем не бывает.
- Ну да, как же, - фыркнула Нина. - Мужики все время ухлестывают за молоденькими цыпочками под видом покровителей. Помнишь момент в «Зайнфельде», когда тот тип все водил Элейн по ресторанам, но строил из себя ее друга, потому что боялся, что она ему откажет и он будет по-дурацки выглядеть. То же самое делает и Тед - встречается с тобой под предлогом дел. Или покровительства. Или еще чего-нибудь. Ладно, как только вы окажетесь в посте ли, все станет ясно.
Я обожала Нину, но постепенно начинала думать, что оценивать мужчину в ином качестве, нежели пенис на двух ногах, она не способна.
- Нина, о сексе и речи нет, - раздраженно сказала я.
- А зачем тогда ты все это закрутила? Я же тебе говорила, старики хороши лишь в одном, - пожала плечами Нина, а затем вдруг внезапно сменила тему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82