До спальни они добежали вместе, и он, плечом распахнув дверь, снова подхватил ее на руки и перешагнул через порог, утопая в буйстве шелковых оборок и нижних юбок.
- Морган!
Он внимательно посмотрел на нее - на сей раз без улыбки.
- Я хочу, чтобы все чары были сегодня на нашей стороне, Джессамин.
Она заморгала, смахивая непрошеные слезы.
- Они и так на нашей стороне, милый. Сегодня с нами и любовь, и удача. Что еще может понадобиться в такой комнате, как эта?
Она окинула взглядом комнату с резной мебелью, гобеленами на стенах и камином столь огромных размеров, что там можно было зажарить целого теленка. В серебряном ведерке возле большой вазы с белыми и алыми розами охлаждалась для них бутылка шампанского, по запотевшему стеклу которой сползали ледяные капли. Огромная кровать со столбиками, тоже украшенная гобеленами, была застелена шелковым бельем, а с потолка свешивались маленькие золоченые светильники. Две небольшие стоявшие в углах угольные жаровни нагрели воздух до температуры, которая показалась бы достаточно комфортной и арабскому принцу.
В этой комнате они еще не спали - приберегали ее для первой брачной ночи, когда их союз получит благословение церкви. Именно этой ночью они и собирались зачать ребенка.
- Дворец для моей принцессы. - Морган взял ее лицо в ладонь. - А твой дом в Сан-Франциско мы начнем строить следующей весной.
- Да, непременно начнем. - Она запустила пальцы в его густые каштановые волосы, необыкновенно мягкие и шелковистые.
Морган поцеловал ее руку; его серые глаза смотрели на нее с лукавой усмешкой.
- Может, выпьем за это, моя дорогая, по бокалу ледяного шампанского? Кстати, тебе не жарко? Ведь ты застегнута на все пуговицы сверху донизу.
- А тебе не жарко, мой милый? Полагаю, тебе пора разоблачиться. - Она потянулась к Моргану. - Ах, эта твоя манишка… Красивая, конечно, но сущее наказание для женщины, желающей добраться до своего мужа. - Джессамин рассмеялась и принялась расстегивать рубашку Моргана.
- Но, дорогая, - проговорил он, изображая удивление, - почему ты уделяешь такое внимание моим пуговицам, а не губам?
- Потому что они мешают мне добраться до твоей груди, - пробурчала она, срывая с него сюртук.
Взглянув на подтяжки мужа, она на секунду задумалась, потом принялась распускать брючный ремень. Выпуклость на его брюках тотчас же увеличилась в размерах, и Джессамин с улыбкой пробормотала:
- О, как замечательно… - Она отступила на шаг, чтобы полюбоваться этим зрелищем.
- Дорогая, что же ты делаешь? - прохрипел Морган. - И вообще, моя милая супруга, почему вы сами не раздеваетесь?
Надув губы, она пробормотала:
- Но вы тоже еще не вполне раздеты.
- Дорогая Джессамин, если есть необходимая выучка, то раздеться недолго. - В считанные секунды он скинул рубаху, башмаки, брюки и вскоре предстал перед ней во всей своей наготе.
- Вижу, что у тебя такая выучка имеется. Ты ведь отъявленный распутник, - со смехом сказала Джессамин.
- Совершенно верно, дорогая.
Он прошел к ведерку с шампанским, лишний раз продемонстрировав жене свою боевую готовность. Она уставилась на него, затаив дыхание. Потом начала поспешно раздеваться.
Морган тем временем откупорил бутылку и наполнил шампанским хрустальный бокал.
- Позвольте помочь вам, мадам. Вот, возьмите. - Морган передал жене бокал и тут же с ловкостью и проворством вышколенной горничной снял с нее тунику и бросил в угол.
- Морган! - возмутилась Джессамин.
Он поцеловал ее обнаженное плечо, затем легонько укусил его. Джессамин зажмурилась и прошептала:
- Какой же ты хитрый…
- Да, верно. - Он снова поцеловал ее и снова укусил.
Она приоткрыла один глаз и, взглянув на бокал, сделала глоток шампанского. «Ах, похоже, брачная ночь и впрямь будет замечательной», - подумала Джессамин и вновь пригубила из бокала.
Морган провел ладонью по ее спине и пробурчал:
- Слишком много всяких оболочек, как мне кажется… - Морган взялся за ее поясок, и Джессамин тихонько застонала; ей стоило огромного труда, чтобы не всхлипнуть, когда муж начал расстегивать ее юбки. Быстро стащив с нее верхнюю юбку, он принялся снимать нижние.
Сердце ее стучало так громко, что его, должно быть, слышали в Мемфисе.
Вскоре на ней остались лишь панталоны, нижняя сорочка из шелка и корсет. И было странно, что ноги все еще ее держали.
Морган же вдруг отступил на несколько шагов и принялся рассматривать ее. Она взглянула на него с лукавой улыбкой:
- Тебе нравится то, что ты видишь?
- Да, черт возьми! - Он взял ее за плечи и привлек к себе. - Ты теперь моя, Джессамин, слышишь? Моя!
Она запрокинула голову, и ее локоны рассыпались по спине.
- Да, Морган, я - твоя, а ты - мой.
Он пожирал ее взглядом.
- Господи, как же я мечтал об этом… мечтал увидеть, что ты смотришь на меня так, как сейчас!
В следующее мгновение он расстегнул ее корсет, и груди Джессамин, освобожденные из плена, прижались к его мускулистой груди. Она громко вскрикнула, содрогаясь от захлестнувшего ее сладострастия. А он, отбросив в сторону корсет, крепко прижался к ней бедрами.
- О, Морган… дорогой мой Морган… - бормотала она, задыхаясь.
Он сорвал с нее сорочку и на несколько мгновений снова отстранился. Потом вдруг подхватил ее на руки, уложил на кровать и сорвал последний предмет туалета.
«Наконец-то!» - промелькнуло у Джессамин. Наконец-то она вырвалась из плена одежды, и теперь… Она окинула взглядом Моргана и только сейчас вдруг осознала, что впервые за все время он не позаботился о предохранении. Ах, теперь-то она почувствует жар его семени, теперь-то она по-настоящему его узнает. Джессамин с улыбкой протянула к нему руки.
Он накрыл ее одним порывистым движением, и она тотчас же обвила его руками и ногами и прижалась к нему покрепче. Она чувствовала пульсацию его плоти, тугую от семени, прибереженного для ее лона. Комната наполнилась густым запахом мускуса, смешанного с запахом пота.
- Морган, ах, Морган…
Тут взгляды их встретились, и каждый из них понимал, о чем думает другой. Оба думали о том, что на сей раз не только насладятся близостью, но и дадут жизнь их общему ребенку.
Поначалу его движения были медленные и осторожные, но затем он стал двигаться все быстрее и быстрее, и теперь из горла его то и дело вырывались стоны.
- О, Джессамин, Джессамин!.. - повторял он. Выкрикнув ее имя в последний раз, он излил в нее свое семя, и тела их содрогнулись одновременно. А потом она прижалась к нему в полном изнеможении, и ей еще долго не удавалось отдышаться.
Обняв ее двумя руками, Морган натянул на них обоих одеяла. Спрятав лицо у него на груди, она предалась блаженной неге.
- Я люблю тебя, муж, - прошептала наконец Джессамин.
- А я тебя, жена. - Он улыбнулся и обвил ее ноги своими. - Ты даже не представляешь, как хорошо нам будет в Сан-Франциско.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
- Морган!
Он внимательно посмотрел на нее - на сей раз без улыбки.
- Я хочу, чтобы все чары были сегодня на нашей стороне, Джессамин.
Она заморгала, смахивая непрошеные слезы.
- Они и так на нашей стороне, милый. Сегодня с нами и любовь, и удача. Что еще может понадобиться в такой комнате, как эта?
Она окинула взглядом комнату с резной мебелью, гобеленами на стенах и камином столь огромных размеров, что там можно было зажарить целого теленка. В серебряном ведерке возле большой вазы с белыми и алыми розами охлаждалась для них бутылка шампанского, по запотевшему стеклу которой сползали ледяные капли. Огромная кровать со столбиками, тоже украшенная гобеленами, была застелена шелковым бельем, а с потолка свешивались маленькие золоченые светильники. Две небольшие стоявшие в углах угольные жаровни нагрели воздух до температуры, которая показалась бы достаточно комфортной и арабскому принцу.
В этой комнате они еще не спали - приберегали ее для первой брачной ночи, когда их союз получит благословение церкви. Именно этой ночью они и собирались зачать ребенка.
- Дворец для моей принцессы. - Морган взял ее лицо в ладонь. - А твой дом в Сан-Франциско мы начнем строить следующей весной.
- Да, непременно начнем. - Она запустила пальцы в его густые каштановые волосы, необыкновенно мягкие и шелковистые.
Морган поцеловал ее руку; его серые глаза смотрели на нее с лукавой усмешкой.
- Может, выпьем за это, моя дорогая, по бокалу ледяного шампанского? Кстати, тебе не жарко? Ведь ты застегнута на все пуговицы сверху донизу.
- А тебе не жарко, мой милый? Полагаю, тебе пора разоблачиться. - Она потянулась к Моргану. - Ах, эта твоя манишка… Красивая, конечно, но сущее наказание для женщины, желающей добраться до своего мужа. - Джессамин рассмеялась и принялась расстегивать рубашку Моргана.
- Но, дорогая, - проговорил он, изображая удивление, - почему ты уделяешь такое внимание моим пуговицам, а не губам?
- Потому что они мешают мне добраться до твоей груди, - пробурчала она, срывая с него сюртук.
Взглянув на подтяжки мужа, она на секунду задумалась, потом принялась распускать брючный ремень. Выпуклость на его брюках тотчас же увеличилась в размерах, и Джессамин с улыбкой пробормотала:
- О, как замечательно… - Она отступила на шаг, чтобы полюбоваться этим зрелищем.
- Дорогая, что же ты делаешь? - прохрипел Морган. - И вообще, моя милая супруга, почему вы сами не раздеваетесь?
Надув губы, она пробормотала:
- Но вы тоже еще не вполне раздеты.
- Дорогая Джессамин, если есть необходимая выучка, то раздеться недолго. - В считанные секунды он скинул рубаху, башмаки, брюки и вскоре предстал перед ней во всей своей наготе.
- Вижу, что у тебя такая выучка имеется. Ты ведь отъявленный распутник, - со смехом сказала Джессамин.
- Совершенно верно, дорогая.
Он прошел к ведерку с шампанским, лишний раз продемонстрировав жене свою боевую готовность. Она уставилась на него, затаив дыхание. Потом начала поспешно раздеваться.
Морган тем временем откупорил бутылку и наполнил шампанским хрустальный бокал.
- Позвольте помочь вам, мадам. Вот, возьмите. - Морган передал жене бокал и тут же с ловкостью и проворством вышколенной горничной снял с нее тунику и бросил в угол.
- Морган! - возмутилась Джессамин.
Он поцеловал ее обнаженное плечо, затем легонько укусил его. Джессамин зажмурилась и прошептала:
- Какой же ты хитрый…
- Да, верно. - Он снова поцеловал ее и снова укусил.
Она приоткрыла один глаз и, взглянув на бокал, сделала глоток шампанского. «Ах, похоже, брачная ночь и впрямь будет замечательной», - подумала Джессамин и вновь пригубила из бокала.
Морган провел ладонью по ее спине и пробурчал:
- Слишком много всяких оболочек, как мне кажется… - Морган взялся за ее поясок, и Джессамин тихонько застонала; ей стоило огромного труда, чтобы не всхлипнуть, когда муж начал расстегивать ее юбки. Быстро стащив с нее верхнюю юбку, он принялся снимать нижние.
Сердце ее стучало так громко, что его, должно быть, слышали в Мемфисе.
Вскоре на ней остались лишь панталоны, нижняя сорочка из шелка и корсет. И было странно, что ноги все еще ее держали.
Морган же вдруг отступил на несколько шагов и принялся рассматривать ее. Она взглянула на него с лукавой улыбкой:
- Тебе нравится то, что ты видишь?
- Да, черт возьми! - Он взял ее за плечи и привлек к себе. - Ты теперь моя, Джессамин, слышишь? Моя!
Она запрокинула голову, и ее локоны рассыпались по спине.
- Да, Морган, я - твоя, а ты - мой.
Он пожирал ее взглядом.
- Господи, как же я мечтал об этом… мечтал увидеть, что ты смотришь на меня так, как сейчас!
В следующее мгновение он расстегнул ее корсет, и груди Джессамин, освобожденные из плена, прижались к его мускулистой груди. Она громко вскрикнула, содрогаясь от захлестнувшего ее сладострастия. А он, отбросив в сторону корсет, крепко прижался к ней бедрами.
- О, Морган… дорогой мой Морган… - бормотала она, задыхаясь.
Он сорвал с нее сорочку и на несколько мгновений снова отстранился. Потом вдруг подхватил ее на руки, уложил на кровать и сорвал последний предмет туалета.
«Наконец-то!» - промелькнуло у Джессамин. Наконец-то она вырвалась из плена одежды, и теперь… Она окинула взглядом Моргана и только сейчас вдруг осознала, что впервые за все время он не позаботился о предохранении. Ах, теперь-то она почувствует жар его семени, теперь-то она по-настоящему его узнает. Джессамин с улыбкой протянула к нему руки.
Он накрыл ее одним порывистым движением, и она тотчас же обвила его руками и ногами и прижалась к нему покрепче. Она чувствовала пульсацию его плоти, тугую от семени, прибереженного для ее лона. Комната наполнилась густым запахом мускуса, смешанного с запахом пота.
- Морган, ах, Морган…
Тут взгляды их встретились, и каждый из них понимал, о чем думает другой. Оба думали о том, что на сей раз не только насладятся близостью, но и дадут жизнь их общему ребенку.
Поначалу его движения были медленные и осторожные, но затем он стал двигаться все быстрее и быстрее, и теперь из горла его то и дело вырывались стоны.
- О, Джессамин, Джессамин!.. - повторял он. Выкрикнув ее имя в последний раз, он излил в нее свое семя, и тела их содрогнулись одновременно. А потом она прижалась к нему в полном изнеможении, и ей еще долго не удавалось отдышаться.
Обняв ее двумя руками, Морган натянул на них обоих одеяла. Спрятав лицо у него на груди, она предалась блаженной неге.
- Я люблю тебя, муж, - прошептала наконец Джессамин.
- А я тебя, жена. - Он улыбнулся и обвил ее ноги своими. - Ты даже не представляешь, как хорошо нам будет в Сан-Франциско.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65