– И вечный бой, покой нам только снится! – громко высказался он в сторону застывшего на экране скинхеда.
Тренировки бойцов с этой базы придется перенести. Жалко.
– Товарищ полковник, на второй линии Дмитрий Лапин, из «Невских вестей». Будете говорить?
– Соедините, – коротко бросил Стыров.
Дима Лапин считался восходящей звездой политической журналистики. Он понятия не имел, чем занимался Стыров, искренне полагая, что полковник работает в каком-то аналитическом центре, и гордился тем, что в любой момент может рассчитывать на приватную консультацию интеллигентного ученого-политолога, тонко понимающего и чувствующего ситуацию в стране. Дима не раз убеждался, что прогнозы Стырова точны и выверенны, потому и беззастенчиво пользовался его комментариями, без указания авторства, нахально приписывая его себе.
– Николай Николаевич, приветствую! —раскатился в трубке нагловатый молодой баритон. – Просветите убогого, не откажите!
– Дмитрий Евгеньевич, чем могу – с нарочитой готовностью отозвался Стыров. – Спасибо, что не забываете!
– Вас забудешь! – хохотнул Лапин. – Объясните мне как профессионал, на хрена нам этот долбаный закон, который сегодня Дума приняла? Что, Уголовного кодекса уже не хватает? Хай ведь поднимется на весь мир, что мы с инакомыслящими боремся!
«Умница, – отметил про себя Стыров, – в самую точку!»
– Ну вы и вопросы задаете, Дмитрий Евгеньевич, – задумчиво протянул он. – Я ведь кто? Аналитик. А законы у нас депутаты ваяют. У них спрашивать надо. Хотя, знаете, как я помню, нечто подобное практически во всех странах рано или поздно случалось. Даже насквозь либеральная Англия сей участи не избежала.
– А еще кто? – требовательно спросил Лапин.
– О, да многие! И Германия, и Италия, и Испания, и Греция. Уж про страны Латинской Америки я не говорю! Парагвай, Чили, Аргентина, Гондурас, Бразилия... да вы сами в справочнике каком гляньте, мало ли, вдруг ошибаюсь.
Стыров говорил истинную правду. Одну лишь крохотную детальку упустил: когда и при каких режимах сии законодательные акты были пущены в ход. Впрочем, то, что в Германии инициатором аналогичного закона был Гитлер, в Италии – Муссолини, в Чили – Пиночет и так далее, особого значения для разговора не имело. В конце концов, никто не мешает звездам отечественной журналистики самостоятельно изучать историю! Правда, Лапин, полковник это знал определенно, ни в какие справочники не полезет, поленится.
– То есть мы просто идем проторенной дорогой? – уточнил журналист.
– Скорее всего, – согласился Стыров. – Сами же постоянно власти пинаете, что велосипед изобретают и опыт демократических стран не учитывают.
– Выходит, такой закон нам нужен?
– Дмитрий Евгеньевич, помилуйте, ну не того эксперта вы избрали! Я кто? Бумажная крыса. Мне, дилетанту, кажется, что вполне справедливый закон. Видите же, что творится! Скинхеды эти проклятые просто террор устроили. Волосы же от ужаса шевелятся!
– Да уж. Кстати, не знаете, как там подвигается расследование дела убийцы азербайджанской девочки?
– Откуда? Это вам надо в милицию обратиться.
– Обратишься, как же! – ухмыльнулся Лапин. – Сплошная секретность.
– Неужели даже вам отказывают? – Стыров сделал ударение на «даже вам», подчеркиваю исключительность собеседника и его несомненную профессиональную значимость. – Беда! Отрыжка прошлого. Ну, я-то всегда к вашим услугам. Если что...
– Спасибо, Николай Николаевич, – с чувством поблагодарил журналист. – Прощаюсь, нетленку в номер ваять надо. Цигель-цигель!
– Ай лю-лю! – довольно улыбнулся в коротко пискнувшую трубку полковник.
* * *
Зорькин страдал. Болела голова, переполненная какой-то тупой тяжелой взвесью, суматошно колготился желудок, занудно вибрировала печень. Неудивительно. После почти месячного воздержания вчера он изрядно перебрал. Да ладно бы выпил водочки или коньяку, с утра бы встал, навернул тарелку горячего борща, и все! Дернул же черт согласиться на предложение соседа и употребить его домашний продукт! Из чего он там его сбродяжил? Вроде сладкая наливка, как доложил старикан, из собственной дачной черноплодки. Понятно, с добавлением спирта, чтоб с компотом не перепутать. Вопрос: какого спирта? То-то Зорькин сразу учуял непривычный бензиновый вроде, привкус. Учуять-то учуял, да значения не придал, не до того было.
Соседа снизу, сухощавого тщедушного старичка лет семидесяти пяти, Зорькин почти не знал, хоть и жили они в одном подъезде вот уже лет пятнадцать. Общались лишь однажды, по щекотливому делу: у Зорькиных прорвало трубу и они залили нижнюю квартиру. Вопрос тогда решили быстро, сосед согласился на деньги.
Единственное, что Петр Максимович про соседа знал, да и то со слов супруги, что Василий Поликарпович один воспитывает внука Андрея – рослого, вежливого и всегда аккуратного внешне парня.
И вчера этот сосед буквально подкараулил Зорькина в подъезде:
– Петр Максимыч, у меня к вам дело, не откажите.
– Какое дело? – удивился Зорькин. – Опять залили, что ли?
– Да нет, по внуку посоветоваться надо, – несколько смутился старичок. – Вы же в органах работает, а тут такой вопрос...
Вот верь после этого в то, что случайностей не бывает!
Сосед завел его к себе в квартиру, чистенькую, бедную, со старой мебелью и выцветшими серыми половичками.
– Посмотрите, Петр Максимыч, что я у внука нашел... – И выложил перед Зорькиным изрядно зачитанную «Майн кампф». – Думал, отобрал у каких хулиганов случайно, он же у меня парень серьезный, положительный. А потом гляжу – читает. И пометки делает!
– Ну а внук-то что говорит?
– Я не спрашивал. Не знаю как. У меня в доме... Я ж блокадник! Пацаном тут всю родню схоронил, меня по Дороге жизни вывезти хотели, да машину разбомбило, из тридцати человек двое выжили, я да девчонка одна. Вместе выбирались, пока к ополчению не вышли. С тех пор и не разлучались. Женились, когда подросли. Правда, померла она рано, как Андрюшины родители погибли, так от сердца и померла. А мы вот вдвоем. Я ж его и вырастил. А он Гитлера читает! Ты бы поговорил с ним, Максимыч. Как официальное лицо!
– Может, он ради интереса читает? – Зорькин затосковал. Не хватало только, чтоб вот тут, в родном подъезде... – Как я ним поговорю? Откуда про книгу знаю?
– Ко мне в гости зашел да увидал! – пояснил Василий Поликарпович. – Неужели эта зараза свободно по стране ходит? Не запрещена, что ли?
– Запрещена.
– Ну вот! А ты по должности обязан.
– А еще чего подозрительное заметили?
– Вроде нет. Дома-то он редко бывает. То на работе, он же у меня институт закончил, программист, то с друзьями спортом занимается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89