Коснулась плечом его плеча, прижалась. – Лучше пожалеть женщину.
Он пристально посмотрел на нее, заметил в глазах веселые искорки.
– Канна! – воскликнул он без особого пыла. – Бессердечная, эгоистичная женщина…
– Да, бессердечная, эгоистичная, честная женщина… И к тому же знающая тебя. – Она наклонила голову, коснулась виском его скулы. – Алехандро, я знаю тебя, а еще знаю, что она будет счастлива.
В его смехе печали было не меньше, чем радости.
– Эйха, каррида… Не будь я герцогом…
–..я бы ни за что не пустила тебя к себе в постель. Он ухмыльнулся, но повторил:
– Не будь я герцогом…
–..и не будь я Грихальва… – Она тяжело вздохнула, заразившись от него грустью. – Но ты – герцог, а я – Грихальва, и это лучшее, на что мы могли надеяться. И по-моему, это не так уж и плохо. Лучше, чем ничего.
Мысли бежали, как вода в порожистой речке – наталкиваясь на препоны, кружась в водоворотах.
– Я сомневаюсь, что он ее любил…
– Ты о ком?
– О Гитанне Серрано. Сомневаюсь, что отец ее любил. Наверное, она ему просто нравилась… Давала то, что не могла дать моя матра…
– Любовницы это умеют.
– Наверное, она была ему для чего-то нужна… Для чего-то такого, что недоступно моему пониманию. Может, он стремился доказать себе… доказать, что он – настоящий мужчина. Во всех отношениях.
– Разве он не убедился в этом, когда ты появился на свет?
– Ведь он был герцогом Тайра-Вирте, а герцог должен быть настоящим мужчиной во всех отношениях. – Алехандро посмотрел на нее. – А я не хочу быть таким.
– Герцогом?
– Во всех отношениях. – Алехандро, но ведь все герцоги таковы.
– Ведра, я на это не способен. Я совсем не такой, каким был отец.
– И меня это радует, аморо мейо. Я бы совсем не хотела спать с твоим отцом. – Она тут же смутилась, коснулась его руки. – Извини. Я забыла, что о мертвых не шутят.
– Ему все равно. – Он пожал плечами. По-прежнему на него давило горе, но теперь намного слабее благодаря ее присутствию, а еще – известию, что смерть отца была случайна. Спасибо Сарио, он доказал это, осмотрев тело герцога Бальтрана и допросив тза'абов, которые сопровождали повозку. Мертвого не оживишь, а мысли о войне повергали Алехандро в ужас. Вовсе не такого будущего желал он своей стране. – Его больше нет. Теперь я на его месте… И мне страшно.
Она положила ладонь ему на грудь – туда, где сердце, – и к тыльной стороне ладони прижалась щекой.
– В этом ты не одинок.
– Да. Граццо Матра, со мною – ты. – Он потянулся к ней губами, звучно поцеловал. Мысли снова неслись по каменистой реке, попадали в новые водовороты. – И еще один человек способен мне помочь. – Вспомнив о нем, Алехандро резко выпрямил спину, прижался лопатками к холодной стене. – Эйха, Ведра, жаль, что ты этого не видела. Как он с ними говорил, с этими задиристыми петухами! Мне бы его смелость, его выдержку! Они цедили сквозь зубы:
"Грихальва” – как будто это ругательство. А он говорил: “Грихальва” – словно это высокая честь. Может, все и образуется, а? С его помощью? – Он обернулся к ней. – Ведра, ты его давно знаешь. Скажи, он всегда такой?
Она нахмурилась.
– Высокомерный? Да. Самонадеянный? Да. Уверенный, что лучше всех на свете способен помочь тому, кто нуждается в помощи? Да, да и еще раз да.
Он изобразил возмущение и хлопнул себя ладонью по груди.
– И ты себя называешь его подругой? Я уязвлен в самое сердце.
– А Сарио уязвить невозможно, – сухо сказала она.
– А может, это и к лучшему? – беспечно спросил он. Что-то в его голосе встревожило ее.
– Алехандро, неужели это и впрямь тебя так беспокоит?
– То, что я герцог? – Он тяжело вздохнул, нервно теребя простыню. – Да. Очень.
– Но ведь у тебя есть советники. Дворяне, что служили твоему отцу.
– Дураки, – буркнул он. – Все мои советники – болваны, кроме… – Он улыбнулся уголками губ. – Кроме твоего протеже. Высокомерного, самонадеянного, уверенного в том, что он незаменим.
– Алехандро… – Голос Сааведры прозвучал странно – казалось, она хочет сказать что-то важное. Но в последний момент передумала. – Да, он высокомерен. И много мнит о себе. Но на свете нет художника талантливее Сарио.
– А коли так, мне бояться нечего, верно? Ты будешь мне советовать ночью, а Сарио – днем. С такими помощниками я не пропаду.
Она искоса посмотрела на него, озабоченно покусала нижнюю губу. А потом обеими руками взяла его кисть.
– Алехандро, обещай мне кое-что… Обещай, что останешься самим собой.
Его удивила страсть в ее голосе.
– Я вижу, тебе действительно страшно… Мне тоже не по себе. Алехандро, у тебя доброе сердце. Большое и щедрое, и ты совсем не глуп. Ты должен верить прежде всего своему сердцу, а не советникам. Не давай им помыкать собой. Всегда имей собственное мнение.
– Конечно… – Алехандро ласково улыбнулся; теперь он держал ее за руку. – Верь в меня, каррида… Да, мне нужны умные советники, но я и сам умею принимать решения.
Она вгляделась в его лицо, взвесила его слова. Затем с облегчением вздохнула и широко улыбнулась.
– Если так, все будет хорошо. Но сейчас… Только в этот раз я решаю за тебя. Алехандро, тебе пора уходить.
– Уходить? Ведра? Куда это ты собралась? – Он схватил простыню, соскользнувшую на пол, когда Сааведра вставала. – Я-то надеялся, ты покажешь кое-что из твоих работ. Ведь обещала же, эн верро!
– Эн верро. – Она нагнулась за его чулками и своей исподней сорочкой. – Как-нибудь в другой раз.
– Сааведра! – Он повысил голос, точь-в-точь как отец, когда требовал правдивых ответов. – В чем дело? Она смотрела на него несколько мгновений.
– До'нада.
Когда она отвернулась, он свесился с постели и поймал ее руку.
– Это из-за него, да? Ты что-то скрываешь? – И тут его точно молнией ударило. – Ты с ним?..
– Нет! Никогда! – Она замотала головой. – Ни разу. Алехандро нахмурился.
– Ты его рекомендовала, но даже без твоей протекции он был единственным подходящим кандидатом. Я это сразу понял. И все со мной согласились, кроме Серрано, но чего еще можно было от них ожидать? – Он ухмыльнулся, вспомнив их гневные протесты, и пожал плечами. – Даже если бы мы с тобой не познакомились, все равно я узнал бы его имя. Иначе и быть не могло.
– Эйха, ты прав. – На ее лице расцвела и вмиг увяла улыбка. – Ведь он одержимый. Такого огня, как в нем, нет ни у кого.
Сааведра давала ниточку, но у Алехандро не было желания тянуть за нее и распутывать клубок.
"Сейчас не время. У меня и без того забот полон рот”.
– Все. – Он опять вспомнил отцовскую категоричность. – Бас-еда. Сарио – Верховный иллюстратор, а ты – моя любовница. Просто сказка!
– Просто сказка, – уныло откликнулась она и запустила в него чулками.
* * *
Кита'аб. Фолио. Два разных слова означают одно и то же. Они означают “власть”.
В кречетте горела одна свеча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Он пристально посмотрел на нее, заметил в глазах веселые искорки.
– Канна! – воскликнул он без особого пыла. – Бессердечная, эгоистичная женщина…
– Да, бессердечная, эгоистичная, честная женщина… И к тому же знающая тебя. – Она наклонила голову, коснулась виском его скулы. – Алехандро, я знаю тебя, а еще знаю, что она будет счастлива.
В его смехе печали было не меньше, чем радости.
– Эйха, каррида… Не будь я герцогом…
–..я бы ни за что не пустила тебя к себе в постель. Он ухмыльнулся, но повторил:
– Не будь я герцогом…
–..и не будь я Грихальва… – Она тяжело вздохнула, заразившись от него грустью. – Но ты – герцог, а я – Грихальва, и это лучшее, на что мы могли надеяться. И по-моему, это не так уж и плохо. Лучше, чем ничего.
Мысли бежали, как вода в порожистой речке – наталкиваясь на препоны, кружась в водоворотах.
– Я сомневаюсь, что он ее любил…
– Ты о ком?
– О Гитанне Серрано. Сомневаюсь, что отец ее любил. Наверное, она ему просто нравилась… Давала то, что не могла дать моя матра…
– Любовницы это умеют.
– Наверное, она была ему для чего-то нужна… Для чего-то такого, что недоступно моему пониманию. Может, он стремился доказать себе… доказать, что он – настоящий мужчина. Во всех отношениях.
– Разве он не убедился в этом, когда ты появился на свет?
– Ведь он был герцогом Тайра-Вирте, а герцог должен быть настоящим мужчиной во всех отношениях. – Алехандро посмотрел на нее. – А я не хочу быть таким.
– Герцогом?
– Во всех отношениях. – Алехандро, но ведь все герцоги таковы.
– Ведра, я на это не способен. Я совсем не такой, каким был отец.
– И меня это радует, аморо мейо. Я бы совсем не хотела спать с твоим отцом. – Она тут же смутилась, коснулась его руки. – Извини. Я забыла, что о мертвых не шутят.
– Ему все равно. – Он пожал плечами. По-прежнему на него давило горе, но теперь намного слабее благодаря ее присутствию, а еще – известию, что смерть отца была случайна. Спасибо Сарио, он доказал это, осмотрев тело герцога Бальтрана и допросив тза'абов, которые сопровождали повозку. Мертвого не оживишь, а мысли о войне повергали Алехандро в ужас. Вовсе не такого будущего желал он своей стране. – Его больше нет. Теперь я на его месте… И мне страшно.
Она положила ладонь ему на грудь – туда, где сердце, – и к тыльной стороне ладони прижалась щекой.
– В этом ты не одинок.
– Да. Граццо Матра, со мною – ты. – Он потянулся к ней губами, звучно поцеловал. Мысли снова неслись по каменистой реке, попадали в новые водовороты. – И еще один человек способен мне помочь. – Вспомнив о нем, Алехандро резко выпрямил спину, прижался лопатками к холодной стене. – Эйха, Ведра, жаль, что ты этого не видела. Как он с ними говорил, с этими задиристыми петухами! Мне бы его смелость, его выдержку! Они цедили сквозь зубы:
"Грихальва” – как будто это ругательство. А он говорил: “Грихальва” – словно это высокая честь. Может, все и образуется, а? С его помощью? – Он обернулся к ней. – Ведра, ты его давно знаешь. Скажи, он всегда такой?
Она нахмурилась.
– Высокомерный? Да. Самонадеянный? Да. Уверенный, что лучше всех на свете способен помочь тому, кто нуждается в помощи? Да, да и еще раз да.
Он изобразил возмущение и хлопнул себя ладонью по груди.
– И ты себя называешь его подругой? Я уязвлен в самое сердце.
– А Сарио уязвить невозможно, – сухо сказала она.
– А может, это и к лучшему? – беспечно спросил он. Что-то в его голосе встревожило ее.
– Алехандро, неужели это и впрямь тебя так беспокоит?
– То, что я герцог? – Он тяжело вздохнул, нервно теребя простыню. – Да. Очень.
– Но ведь у тебя есть советники. Дворяне, что служили твоему отцу.
– Дураки, – буркнул он. – Все мои советники – болваны, кроме… – Он улыбнулся уголками губ. – Кроме твоего протеже. Высокомерного, самонадеянного, уверенного в том, что он незаменим.
– Алехандро… – Голос Сааведры прозвучал странно – казалось, она хочет сказать что-то важное. Но в последний момент передумала. – Да, он высокомерен. И много мнит о себе. Но на свете нет художника талантливее Сарио.
– А коли так, мне бояться нечего, верно? Ты будешь мне советовать ночью, а Сарио – днем. С такими помощниками я не пропаду.
Она искоса посмотрела на него, озабоченно покусала нижнюю губу. А потом обеими руками взяла его кисть.
– Алехандро, обещай мне кое-что… Обещай, что останешься самим собой.
Его удивила страсть в ее голосе.
– Я вижу, тебе действительно страшно… Мне тоже не по себе. Алехандро, у тебя доброе сердце. Большое и щедрое, и ты совсем не глуп. Ты должен верить прежде всего своему сердцу, а не советникам. Не давай им помыкать собой. Всегда имей собственное мнение.
– Конечно… – Алехандро ласково улыбнулся; теперь он держал ее за руку. – Верь в меня, каррида… Да, мне нужны умные советники, но я и сам умею принимать решения.
Она вгляделась в его лицо, взвесила его слова. Затем с облегчением вздохнула и широко улыбнулась.
– Если так, все будет хорошо. Но сейчас… Только в этот раз я решаю за тебя. Алехандро, тебе пора уходить.
– Уходить? Ведра? Куда это ты собралась? – Он схватил простыню, соскользнувшую на пол, когда Сааведра вставала. – Я-то надеялся, ты покажешь кое-что из твоих работ. Ведь обещала же, эн верро!
– Эн верро. – Она нагнулась за его чулками и своей исподней сорочкой. – Как-нибудь в другой раз.
– Сааведра! – Он повысил голос, точь-в-точь как отец, когда требовал правдивых ответов. – В чем дело? Она смотрела на него несколько мгновений.
– До'нада.
Когда она отвернулась, он свесился с постели и поймал ее руку.
– Это из-за него, да? Ты что-то скрываешь? – И тут его точно молнией ударило. – Ты с ним?..
– Нет! Никогда! – Она замотала головой. – Ни разу. Алехандро нахмурился.
– Ты его рекомендовала, но даже без твоей протекции он был единственным подходящим кандидатом. Я это сразу понял. И все со мной согласились, кроме Серрано, но чего еще можно было от них ожидать? – Он ухмыльнулся, вспомнив их гневные протесты, и пожал плечами. – Даже если бы мы с тобой не познакомились, все равно я узнал бы его имя. Иначе и быть не могло.
– Эйха, ты прав. – На ее лице расцвела и вмиг увяла улыбка. – Ведь он одержимый. Такого огня, как в нем, нет ни у кого.
Сааведра давала ниточку, но у Алехандро не было желания тянуть за нее и распутывать клубок.
"Сейчас не время. У меня и без того забот полон рот”.
– Все. – Он опять вспомнил отцовскую категоричность. – Бас-еда. Сарио – Верховный иллюстратор, а ты – моя любовница. Просто сказка!
– Просто сказка, – уныло откликнулась она и запустила в него чулками.
* * *
Кита'аб. Фолио. Два разных слова означают одно и то же. Они означают “власть”.
В кречетте горела одна свеча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100