Дейсейн моргнул и попытался шевельнуть руками. Ничего не получилось. Он поднял голову и посмотрел на свое тело, затянутое в смирительную рубашку. Комната пропахла вонью дезинфицирующих средств, Джасперсом и еще чем-то прокисшим и вызывающим отвращение. Дейсейн огляделся. Он по-прежнему находился в изоляторе. Его голова упала обратно на подушку.
– Почему меня связали таким образом? – прошептал Дейсейн.
– Вы что-то сказали, сэр?
Дейсейн повторил вопрос.
– Знаете, доктор Джил, мы не хотели, чтобы вы сами себе причинили вред.
– Когда… когда меня освободят?
– Доктор Ларри сказал, что как только вы проснетесь.
– А ведь… я уже проснулся.
– Да, я вижу это, сэр. Я просто… – Негр пожал плечами и принялся расстегивать ремни, стягивающие рукава рубашки.
– Сколько? – прошептал Дейсейн.
– Сколько вы пробыли в таком положении?
Дейсейн кивнул.
– Целых три дня с небольшим. Сейчас почти полдень.
Наконец, когда с ремнями было покончено, Бурдо помог Дейсейну сесть, расстегнул пуговицы сзади и снял рубашку.
Ему показалось, что его необычайно чувствительная кожа на спине кровоточит, а мышцы словно принадлежат другому человеку. «Это совершенно новое тело», – мелькнула мысль.
К нему подошел Бурдо с белым халатом, накинул его на плечи Дейсейна и завязал сзади.
– Хотите, медсестра сделает вам массаж спины? – спросил Бурдо. – В двух местах кожа покраснела, и это не очень-то хорошо.
– Нет… спасибо.
Дейсейн пошевелил сначала одной, затем другой ногой. Перед глазами возникла знакомая ладонь. Его собственная. «Как может это быть его ладонь, – удивился он, – когда мышцы руки принадлежат какому-то незнакомцу?»
– Доктор Ларри сказал, что никто никогда не принимал столько Джасперса за раз, – сказал Бурдо. – Джасперс – это хорошая штука, сэр, но всем известно, что вы приняли его слишком много.
– А… Дженни…
– С ней, доктор Джил, все в порядке. Она так беспокоилась о вас. Как и все мы.
Дейсейн шевельнул одной ногой этого незнакомца, потом другой, пока не удалось свесить их с кровати. Он посмотрел на свои колени. Они выглядели очень странно.
– Послушайте, – обратился к нему Бурдо. – Вам лучше остаться в постели.
– У меня… Я…
– Вы хотите в ванную? Лучше, если я принесу вам судно.
– Нет… я… – Дейсейн покачал головой. Внезапно он понял, что что-то не так – его тело испытывало чувство голода.
– Я голоден, – сказал он.
– Так почему вы сразу не сказали это? Вас здесь уже дожидается отличный завтрак!
Бурдо поднял чашку и поставил ее перед Дейсейном. Резкий аромат Джасперса ударил в ноздри. Дейсейн протянул руку к чашке, однако Бурдо остановил его:
– Лучше, если я буду кормить вас с ложечки, доктор Джил. Вы еще слишком слабы.
Дейсейн остался терпеливо сидеть, позволив накормить его из ложечки. Он чувствовал, как восстанавливаются силы. «Оно никуда не годится, это тело», – решил он. Психика, его внутреннее совсем не соответствовали его внешней оболочке.
Дейсейн вдруг спросил себя, а что же его тело ест помимо вездесущего Джасперса. Овсянку, подсказал ему язык. С медом Джасперса и сливками Джасперса.
– Вас тут дожидается один посетитель, – произнес Бурдо, когда чашка опустела.
– Дженни?
– Нет… доктор Селадор.
«Селадор!» – Это имя взорвалось в сознании Дейсейна. Селадор доверял ему, надеялся на него. Селадор-то и выслал ему пистолет по почте.
– Вы примете его? – спросил Бурдо.
– Вы… не будете возражать, если я увижусь с ним? – спросил Дейсейн в свою очередь.
– Возражать? А почему это я должен, сэр?
«Вовсе не твои, Бурдо, возражения я имел в виду», – сказал про себя Дейсейн.
И в этот миг Дейсейна охватило сильное желание послать Селадора подальше. Как же легко было это сделать. Сантарога сможет оградить его от селадоров внешнего мира. Ему нужно только сказать об этом Бурдо, и все будет устроено.
– Я… э-э… хочу увидеться с ним, – сказал Дейсейн. Он огляделся. – Вы не поможете мне надеть халат и… есть здесь стул, на котором я мог бы?..
– А почему бы вам, сэр, не устроиться в кресле на колесиках? Доктор Ларри специально послал за одним для вас. Он не хочет, чтобы вы перенапрягались. Вы не должны уставать, понимаете?
– Да… да, я понимаю. Кресло на колесиках.
Бурдо ушел за Селадором, перекатив кресло в противоположный конец комнаты к двери, ведущей в коридор. Перед Дейсейном находились стеклянные двери, выходившие на открытую веранду, освещенную солнечными лучами.
Ему показалось, что его оставили одного, бесцеремонно выставив на всеобщее обозрение, с обнаженной душой, корчившимся в судорогах страха. «А ведь я по-прежнему отягощен тяжким грузом», – мелькнула мысль. Его приводила в замешательство перспектива встречи с Селадором. Исподволь подкрадывался непонятный страх. Селадор умеет различать притворство и обман. Он сразу заметит лживую маску – среди аналитиков с ним сравниться не мог никто.
«Селадор унизит меня, – подумал Дейсейн. – Почему это я согласился принять его? Он насквозь пронзит меня взглядом, и я не смогу сопротивляться ему – мои реакции выдадут ему все, что захочет узнать обо мне… о моей неудаче».
И в этот момент Дейсейну показалось, что стенки раковины, в которой была заключена его рассудительность, разъедены внешней мишурой и фантазиями. Селадор с резким треском раздавит ее с присущей ему жизнерадостностью.
Дверь в коридор открылась.
Заставляя себя не торопиться, Дейсейн медленно повернул голову.
В дверях стоял Селадор, высокий, с резкими чертами лица, мужчина. Смуглый цвет кожи и диковатые глаза индийца в обрамлении седых волос на висках, такого же серебристо-серого цвета твидовый костюм. У Дейсейна вдруг возникло смутное чувство, что он уже видел это лицо в другой жизни – этот пронизывающий взгляд из-под чалмы, в центре которой красовался кроваво-красный драгоценный камень.
Дейсейн покачал головой. «Я схожу с ума».
– Джилберт, – сказал Селадор, направляясь к нему. – Во имя Господа, что же ты сотворил с собой? – Дейсейн отчетливо слышал каждое слово, произносимое с оксфордским акцентом. – Мне сказали, что ты получил сильные ожоги.
«Итак, началось», – сказал себе Дейсейн.
– Я… мои руки и кисти, – произнес Дейсейн. – И еще немного лицо.
– Я прибыл только сегодня утром, – сказал Селадор. – Мы все так беспокоились о тебе, знаешь. За все эти дни – ни слова от тебя.
Он остановился перед Дейсейном, почти полностью закрыв собой обзор веранды.
– Должен сказать, что ты, Джилберт, выглядишь ужасно. Однако, кажется, у тебя на лице не осталось ни одного шрама.
Дейсейн поднес руку к щеке. И неожиданно он почувствовал, что это его щека, а не того незнакомца. Кожа на ощупь казалась, гладкой, новой.
– Все это место провоняло проклятым мускусным запахом, – пожаловался Селадор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77