Дейсейн закончил есть, но пиво не допил. Перед тем, как ехать сюда, ему, конечно следовало поговорить об этой долине с главой факультета доктором Шами Селадором. Бурдо оставил счет на коричневом подносе – 3 доллара 86 центов. Дейсейн положил на поднос пятидолларовую купюру и снова оглядел зал. Игроки в карты сосредоточились на своей игре. Бармен, перегнувшись над стойкой, о чем-то болтал с двумя клиентами. Какая-то маленькая девочка за столиком справа от него жаловалась, что она не хочет пить молоко.
Да, обстановка вокруг него была не совсем обычной, и Дейсейн ощущал, как все внутри него кричит об этом. Хрупкое спокойствие этого зала угрожало в любой момент рухнуть, и Дейсейн не думал, что ему хочется стать тому свидетелем. Он вытер губы носовым платком, взял портфель и направился в вестибюль.
Его чемодан стоял на письменном столе, рядом с журналом регистрации посетителей. Из соседней комнаты, где находился коммутатор, доносились гудящие звуки и едва различимые голоса людей. Он взял чемодан и из кармана достал медный ключ от своей комнаты – пятьдесят вторая на втором этаже. «Если в ней не окажется телефона, – решил он, спущусь вниз и позвоню Шами из автомата».
Чувствуя себя дураком и все еще пребывая под впечатлением от сцены в столовой, Дейсейн направился к лестнице. Несколько пар глаз сидевших в креслах в вестибюле людей настороженно следили за ним поверх газет.
Лестница вела к затемненным антресолям – там находились столы с разбросанными на них листами белой бумаги. А чуть дальше висела табличка: «На второй этаж. Просьба закрывать дверь».
Следующий пролет, тускло освещенный, с широкими панелями из темного дерева, вел налево. За еще одной дверью находился коридор с табличкой, указывающей, что слева находится аварийный выход. Напротив нее еще одна табличка, светящаяся, указывала, что пятьдесят первая комната находится справа по коридору. С потолка свисали светильники, под ногами поскрипывал толстый ковер каштанового цвета, в широких тяжелых дверях с медными ручками были замочные скважины для старомодных французских ключей – все это напоминало обстановку девятнадцатого века. Дейсейн даже не удивился бы, если бы увидел горничную в кружевном чепце, длинной юбке, в переднике, перехваченном сзади бантом, черных чулках и мягких туфлях – или же представительного вида портье в облегающем жилете со стоячим воротником и широкой золотой цепью на талии. Дейсейн почувствовал себя неуютно в подобной обстановке.
Медный ключ плавно провернулся в замке, и Дейсейн вошел в пятьдесят первую комнату. Высокий потолок, одно окно с видом на стоянку. Дейсейн нажал на выключатель, и зажглась небольшая лампа, стоявшая на полу возле туалетного столика из тутового дерева. В желтом свете он увидел приоткрытую дверь в ванную, выложенную кафелем (оттуда доносился звук капавшей воды), письменный стол на толстых ножках с единственным стулом, кровать, которая показалась ему узкой и высокой. Переднюю спинку ее украшали витиеватые инкрустации.
Дейсейн прикоснулся к постели – она показалась ему мягкой. Он опустил чемодан на постель и посмотрел на него. Из-под крышки выступал край белой ткани. Дейсейн открыл чемодан и осмотрел его. Он всегда тщательно и педантично укладывал вещи. Сейчас же в чемодане среди вещей был небольшой беспорядок. Кто-то открыл его и рылся в нем. Правда, он не был заперт. Дейсейн проверил, не пропало ли что-нибудь – нет, все на месте.
«Почему и кто мною так интересуется?» – задал он себе вопрос.
Дейсейн огляделся в поисках телефона и увидел его – обычный французский аппарат, стоявший на полке возле стола. По пути к телефону он увидел себя в зеркале, висевшем на стене над столиком: широко раскрытые глаза, сжатый в тонкую линию рот. Недовольно он покачал головой и улыбнулся. Но улыбка вышла натянутой.
Дейсейн сел на стул и поднес трубку телефона к уху. В комнате пахло дезинфицирующим мылом… и еще чем-то, напоминающим запах чеснока. Через секунду он нажал на рычаг.
Женский голос вскоре произнес:
– Телефонная станция.
– Я хочу позвонить в Беркли, – сказал Дейсейн и назвал номер. Последовала пауза, а потом его спросили:
– Номер вашей комнаты, сэр?
– Два – пятьдесят один.
– Одну минуту, сэр.
Он услышал звук вращающегося диска, потом гудки. На связь вышла другая телефонистка. Дейсейн вполуха прислушивался к их разговору. Запах чеснока все усиливался. Дейсейн посмотрел на высокую старую кровать, свой раскрытый чемодан. Кровать как бы приглашала его пойти и прилечь на нее, напоминала, какой же он уставший. Заныло в груди. Он глубоко вздохнул.
– Доктор Селадор слушает.
Казалось, знакомый индийско-оксфордский акцент Селадора раздался совсем рядом. Дейсейн назвал себя и неожиданно ощутил чувство той самой близости, которое связывает людей сознанием всей огромности разделяющего их расстояния, когда только при помощи проводов ты можешь связаться с кем-либо, находящимся в другой части штата.
– Джилберт, старина, я вижу, с тобой все в порядке. – Голос Селадора звучал бодро.
– Я в гостинице «Сантарога», доктор.
– Как я слышал, она вполне приличная.
– Похоже, что так. – К накопившейся усталости теперь примешивалось и ощущение неловкости. Зачем он вообще позвонил доктору Селадору. Ведь острый, проницательный ум доктора начнет выискивать во всем мотивы, тайный смысл.
– Думаю, что ты позвонил мне не только ради того, чтобы сообщить, что прибыл в Сантарогу, – сказал Селадор.
– Нет… я… – Дейсейн вдруг понял, что не способен выразить свое неясное беспокойство, которое, возможно, бессмысленно, чувство отчужденности сантарожанцев от чужаков из внешнего мира, уколы беспокоящего его страха. – Мне бы хотелось побольше узнать о сделках, заключенных нефтяными компаниями с этой долиной, – проговорил наконец Дейсейн. – Посмотрим, может, вам удастся выяснить, как они ведут дела с этой долиной. Здесь, по всей видимости, имеется независимая служба техобслуживания. Мне хочется знать, кто снабжает их бензином, маслом, запчастями и всем остальным.
– Хорошая мысль, Джилберт. Я назначу одного из наших… – Внезапно в трубке раздалось потрескивание, после чего наступила гробовая тишина.
– Доктор Селадор?
Никто не отозвался.
«Дьявольщина!» – выругался мысленно Дейсейн. Потом нажал на рычаг.
– Алло! Телефонистка! Телефонистка!
В трубке раздался мужской голос. Дейсейн узнал в нем служащего, дежурившего у входа.
– Кто это поднял такой шум? – недовольно спросил служащий.
– Мой звонок с Беркли прервали, – ответил Дейсейн. – Не могли бы вы…
– Все, связь оборвалась, – резко бросил служащий.
– Могу я спуститься в вестибюль и позвонить из автомата? – спросил Дейсейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77