Неудивительно, что даже мы нередко
пытываем трудности при распознании предполагаемого в симптом
всегда подтверждающегося либидозного удовлетворения. 1
Я предупреждал вас, что нам предстоит узнать еще кое-что Hoj
это действительно нечто поразительное и смущающее. Вы знаете, чт^
средством анализа, отталкиваясь от симптомов, мы познакомили^
инфантильными переживаниями, на которых фиксировано либидо i
которых создаются симптомы. И вот поразительно то, что эти ин^
тильные сцены не всегда верны. Да-да, в большинстве случаев озд
верны, а в отдельных случаях находятся в прямой противоположное^
исторической правде. Вы видите, что это открытие, как никакое др1
способно дискредитировать или анализ, приведший к такому резуль^
или больных, на высказываниях которых построен анализ, как я^
понимание неврозов. А кроме того, есть еще нечто весьма смущают
Если бы вскрытые анализом инфантильные переживания были в<Я
реальными, у нас было бы чувство, что мы стоим на твердой пв
если бы они всегда оказывались поддельными, разоблачались бы1
вымыслы, фантазии больных, то нам нужно было бы покинуть эту
леблющуюся почву и искать спасения на другой. Но ни то, ни друге
^вует истине, а положение дел таково, что сконструированные
^Ї^ сстановленные в воспоминаниях при анализе детские переживания
^^ паз бесспорно лживы, другой раз столь же несомненно правильны,
^^б^льшинстве случаев представляют собой смесь истины и лжи. Так
^ Ї симптомы изображают то действительно происходившие пережива-
^Ї которым можно приписать влияние на фиксацию либидо, то фанта-
^ 'больного, которым, естественно, эта этиологическая роль совершен-
^ g присуща. В этом трудно разобраться. Первую точку опоры мы,
^^ быть, найдем в сходном открытии, что именно отдельные детские
^ дпоминания, которые люди сознательно хранили в себе издавна до
" якого анализа, тоже могут быть ложными или, могут по крайней мере,
"о^дть достаточно истины и лжи. Доказательство неправильности в
QJJ случае редко встречает трудности, и мы имеем по меньшей мере
щ^ одно утешение, что в этом разочаровании виноват не анализ, а ка-
ддм-то образом больные.
По некоторым размышлениям мы легко поймем, что нас так смущает
в этом положении вещей. Это недооценка реальности, пренебрежение
различием между ней и фантазией. Мы готовы уже оскорбиться тем, что
больной занимал нас вымышленными историями. Действительность ка-
жется нам чем-то бесконечно отличным от вымысла и заслуживающим
совершенно иной оценки. Впрочем, такой же точки зрения в своем нор-
мальном мышлении придерживается и больной. Когда он приводит ма-
териал, который ведет от симптомов к ситуациям желания, построенным
по образцу детских переживаний, мы сначала, правда, сомневаемся, идет
ли речь о действительности или о фантазии. Позднее на основании опре-
деленных признаков мы можем принять решение по этому поводу, и перед
нами встает задача ознакомить с ним и больного. При этом дело никогда
не обходится без затруднений. Если мы с самого начала открываем ему, что
теперь он собирается показать фантазии, которыми окутал свою историю
детства, как всякий народ сказаниями свой забытый доисторический пе-
риод, то мы замечаем, что у него нежелательным образом вдруг пони-
жается интерес к продолжению темы. Он тоже хочет знать действитель-
ность и презирает всякие <фантазии>. Если же мы до окончания этой
части работы предоставим ему верить, что заняты изучением реальных
событий его детских лет, то рискуем, что позднее он упрекнет нас в
ошибке и высмеет за наше кажущееся легковерие. Он долго не может
понять наше предложение поставить наравне фантазию и действитель-
ность и не заботиться сначала о том, представляют ли собой детские
переживания, которые нужно выяснить, то или другое. И все-таки это,
^евидно, единственно правильная точка зрения на эти душевные про-
ДУКТЫ. И они имеют характер реальности; остается факт, что больной
создал себе такие фантазии, и этот факт имеет для его невроза вряд ли
^иьшее значение, чем если бы он действительно пережил содержание
^их фантазий. Эти фантазии обладают психической реальностью в про-
^^иоложность материальной, и мы постепенно научаемся понимать, что
^ мире неврозов решающей является психическая реальность.
Часть третья. Общая теория неврозов
Среди обстоятельств, всегда повторяющихся в юношеской истории
ювротпков и, по-видимому, почти всегда имеющих место, некоторые
1рпобретают особую важность, и поэтому я считаю, что их следует особо
'.ыделить из других. В качестве примеров такого рода я приведу следу-
ощие факты: наблюдение полового сношения родителей, совращение
!зрослым лицом и угрозу кастрацией. Было бы большой ошибкой пола-
ать. что они никогда не имеют материальной реальности; наоборот, ее
[асто можно с несомненностью доказать при расспросах старших родст-
юнников. Так, например, вовсе не редкость, что маленькому мальчику,
;оторьш начинает неприлично играть со своим членом и еще не знает,
1-го такое занятие нужно скрывать, родители или ухаживающие за деть-
III грозят отрезать член или грешную руку. При расспросах родители
iacTO сознаются в этом, так как полагают, что таким запугиванием де-
1али что-то целесообразное; у некоторых остается точное, сознательное
юспоминание об этой угрозе, особенно в том случае, если она была сде-
1ана в более поздние годы. Если угрозу высказывает мать или другое
1пцо женского пола, то ее исполнение они перекладывают на отца или
!рача. В знаменитом Степке-растрепке франкфуртского педиатра Гоф-
1ана. обязанного своей популярностью именно пониманию сексуальных
1 других комплексов детского возраста, вы найдете кастрацию смягчен-
IOU, замененной отрезанием большого пальца в наказание за упрямое
осание. Но в высшей степени невероятно, чтобы детям так часто гро-
1ПЛИ кастрацией, как это обнаруживается в анализах невротиков. Нам
юстаточно понимания того, что такую угрозу ребенок соединяет в фан-
газии на основании намеков, с помощью знания, что аутоэротическое
довлетворение запрещено, и под впечатлением своего открытия женских
ениталий. Точно так же никоим образом не исключено, что маленький
зебенок, пока у него не допускают понимания и памяти, и не только в
1ролетарских семьях, становится свидетелем полового акта родителей или
других взрослых, и нельзя отказаться от мысли, что впоследствии ребе-
iOK может понять это впечатление и реагировать на него. Если же это
ношение описывается с самыми подробными деталями, представляющи-
ми трудности для наблюдения, или если оно оказывается сношением
зади, more ferarum *, как это часто бывает, то не остается никакого сом-
1ения в причастности этой фантазии к наблюдению за сношением живот-
1ых (собак) и в мотивировке ее неудовлетворенной страстью к под-
'лядыванию ребенка в годы половой зрелости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
пытываем трудности при распознании предполагаемого в симптом
всегда подтверждающегося либидозного удовлетворения. 1
Я предупреждал вас, что нам предстоит узнать еще кое-что Hoj
это действительно нечто поразительное и смущающее. Вы знаете, чт^
средством анализа, отталкиваясь от симптомов, мы познакомили^
инфантильными переживаниями, на которых фиксировано либидо i
которых создаются симптомы. И вот поразительно то, что эти ин^
тильные сцены не всегда верны. Да-да, в большинстве случаев озд
верны, а в отдельных случаях находятся в прямой противоположное^
исторической правде. Вы видите, что это открытие, как никакое др1
способно дискредитировать или анализ, приведший к такому резуль^
или больных, на высказываниях которых построен анализ, как я^
понимание неврозов. А кроме того, есть еще нечто весьма смущают
Если бы вскрытые анализом инфантильные переживания были в<Я
реальными, у нас было бы чувство, что мы стоим на твердой пв
если бы они всегда оказывались поддельными, разоблачались бы1
вымыслы, фантазии больных, то нам нужно было бы покинуть эту
леблющуюся почву и искать спасения на другой. Но ни то, ни друге
^вует истине, а положение дел таково, что сконструированные
^Ї^ сстановленные в воспоминаниях при анализе детские переживания
^^ паз бесспорно лживы, другой раз столь же несомненно правильны,
^^б^льшинстве случаев представляют собой смесь истины и лжи. Так
^ Ї симптомы изображают то действительно происходившие пережива-
^Ї которым можно приписать влияние на фиксацию либидо, то фанта-
^ 'больного, которым, естественно, эта этиологическая роль совершен-
^ g присуща. В этом трудно разобраться. Первую точку опоры мы,
^^ быть, найдем в сходном открытии, что именно отдельные детские
^ дпоминания, которые люди сознательно хранили в себе издавна до
" якого анализа, тоже могут быть ложными или, могут по крайней мере,
"о^дть достаточно истины и лжи. Доказательство неправильности в
QJJ случае редко встречает трудности, и мы имеем по меньшей мере
щ^ одно утешение, что в этом разочаровании виноват не анализ, а ка-
ддм-то образом больные.
По некоторым размышлениям мы легко поймем, что нас так смущает
в этом положении вещей. Это недооценка реальности, пренебрежение
различием между ней и фантазией. Мы готовы уже оскорбиться тем, что
больной занимал нас вымышленными историями. Действительность ка-
жется нам чем-то бесконечно отличным от вымысла и заслуживающим
совершенно иной оценки. Впрочем, такой же точки зрения в своем нор-
мальном мышлении придерживается и больной. Когда он приводит ма-
териал, который ведет от симптомов к ситуациям желания, построенным
по образцу детских переживаний, мы сначала, правда, сомневаемся, идет
ли речь о действительности или о фантазии. Позднее на основании опре-
деленных признаков мы можем принять решение по этому поводу, и перед
нами встает задача ознакомить с ним и больного. При этом дело никогда
не обходится без затруднений. Если мы с самого начала открываем ему, что
теперь он собирается показать фантазии, которыми окутал свою историю
детства, как всякий народ сказаниями свой забытый доисторический пе-
риод, то мы замечаем, что у него нежелательным образом вдруг пони-
жается интерес к продолжению темы. Он тоже хочет знать действитель-
ность и презирает всякие <фантазии>. Если же мы до окончания этой
части работы предоставим ему верить, что заняты изучением реальных
событий его детских лет, то рискуем, что позднее он упрекнет нас в
ошибке и высмеет за наше кажущееся легковерие. Он долго не может
понять наше предложение поставить наравне фантазию и действитель-
ность и не заботиться сначала о том, представляют ли собой детские
переживания, которые нужно выяснить, то или другое. И все-таки это,
^евидно, единственно правильная точка зрения на эти душевные про-
ДУКТЫ. И они имеют характер реальности; остается факт, что больной
создал себе такие фантазии, и этот факт имеет для его невроза вряд ли
^иьшее значение, чем если бы он действительно пережил содержание
^их фантазий. Эти фантазии обладают психической реальностью в про-
^^иоложность материальной, и мы постепенно научаемся понимать, что
^ мире неврозов решающей является психическая реальность.
Часть третья. Общая теория неврозов
Среди обстоятельств, всегда повторяющихся в юношеской истории
ювротпков и, по-видимому, почти всегда имеющих место, некоторые
1рпобретают особую важность, и поэтому я считаю, что их следует особо
'.ыделить из других. В качестве примеров такого рода я приведу следу-
ощие факты: наблюдение полового сношения родителей, совращение
!зрослым лицом и угрозу кастрацией. Было бы большой ошибкой пола-
ать. что они никогда не имеют материальной реальности; наоборот, ее
[асто можно с несомненностью доказать при расспросах старших родст-
юнников. Так, например, вовсе не редкость, что маленькому мальчику,
;оторьш начинает неприлично играть со своим членом и еще не знает,
1-го такое занятие нужно скрывать, родители или ухаживающие за деть-
III грозят отрезать член или грешную руку. При расспросах родители
iacTO сознаются в этом, так как полагают, что таким запугиванием де-
1али что-то целесообразное; у некоторых остается точное, сознательное
юспоминание об этой угрозе, особенно в том случае, если она была сде-
1ана в более поздние годы. Если угрозу высказывает мать или другое
1пцо женского пола, то ее исполнение они перекладывают на отца или
!рача. В знаменитом Степке-растрепке франкфуртского педиатра Гоф-
1ана. обязанного своей популярностью именно пониманию сексуальных
1 других комплексов детского возраста, вы найдете кастрацию смягчен-
IOU, замененной отрезанием большого пальца в наказание за упрямое
осание. Но в высшей степени невероятно, чтобы детям так часто гро-
1ПЛИ кастрацией, как это обнаруживается в анализах невротиков. Нам
юстаточно понимания того, что такую угрозу ребенок соединяет в фан-
газии на основании намеков, с помощью знания, что аутоэротическое
довлетворение запрещено, и под впечатлением своего открытия женских
ениталий. Точно так же никоим образом не исключено, что маленький
зебенок, пока у него не допускают понимания и памяти, и не только в
1ролетарских семьях, становится свидетелем полового акта родителей или
других взрослых, и нельзя отказаться от мысли, что впоследствии ребе-
iOK может понять это впечатление и реагировать на него. Если же это
ношение описывается с самыми подробными деталями, представляющи-
ми трудности для наблюдения, или если оно оказывается сношением
зади, more ferarum *, как это часто бывает, то не остается никакого сом-
1ения в причастности этой фантазии к наблюдению за сношением живот-
1ых (собак) и в мотивировке ее неудовлетворенной страстью к под-
'лядыванию ребенка в годы половой зрелости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69