Уоррендер, чуть покачиваясь, медленно побрел к выкрашенному в камуфляжные цвета маленькому военному вертолету. При виде машины Кэл тяжело вздохнул: он уже был сыт по горло перелетами; наверное, любой врач поставил бы ему диагноз патологической боязни высоты.
Молодой усатый пилот отдал Кэлу честь и что-то бодро пробубнил на ломаном английском. При виде задорного выражения лица вертолетчика Кэлу стало не по себе. Он понял, что для этого турецкого лейтенантика сложная машина – просто забавная игрушка. Он покорно забрался на сиденье рядом с пилотом и закрыл глаза.
Через каких-нибудь пятнадцать минут после взлета пилот похлопал его по колену и прокричал в самое ухо:
– Сэр, мы снижаемся.
Кэл посмотрел вниз: они летели над ночным Стамбулом. Город был залит лунным светом, и вдоль обоих берегов Босфора горели мириады огоньков. Когда полозья вертолета коснулись посадочной площадки, Кэл с облегчением вытер со лба пот: предстоящие разборки с КГБ представлялись ему детской забавой по сравнению с этим перелетом.
На краю бетонной площадки стоял длинный черный «мерседес»: с американским консулом, турецким министром иностранных дел и Ахметом Казаном.
– Новости неутешительные, Кэл, – сказал Джим Херберт после того, как Уоррендер был представлен туркам. – Начальник полиции лично обыскал сухогруз: там никого нет, если не считать отделения русского спецназа. Конечно, это грубое нарушение международного права: на гражданском судне, находящемся в территориальных водах Турции – иностранные солдаты. И все-таки к нашему делу это никакого отношения не имеет.
У Кэла в груди ёкнуло: он был уверен, что Джини находится на корабле.
– Но мы обладаем достоверными сведениями, что девушка была доставлена на борт «Леонида Брежнева», – мрачно настаивал он.
Министр иностранных дел кивнул.
– Вполне вероятно, но никаких следов Джини Риз на советском судне обнаружить не удалось. Капитан утверждает, что ожидался визит какой-то шишки – чуть ли не адмирала—для этого, мол, на судне и находилась вооруженная охрана. – Министр глубоко вздохнул. – Правдоподобная версия, не правда ли? Русский адмирал наносит визит на какой-то ржавый сухогруз. Но кое-что наши полицейские все-таки обнаружили: в маленьком помещении в трюме лежала на полу веревка. Судя по всему, ею кого-то связывали, а потом разрезали.
– Как же им удалось вывезти Джини из Истинье?
– Катера береговой охраны со всех сторон заблокировали Истинье, так что морем выбраться они никак не могли. Полицейские машины добрались до места с небольшой задержкой: пришлось ждать, пока с дороги уберут перевернувшийся автобус. Судя по всему, наши ребята опоздали на каких-нибудь десять-пятнадцать минут.
Запищал радиотелефон.
– Гульсен слушает, – произнес министр по-турецки, поднимая трубку. – Вы уверены? Его опознали?.. Понимаю… Понимаю… Спасибо.
Он положил трубку и спокойным тоном сообщил:
– Полиция выловила в Босфоре труп мужчины. На нем был темный костюм. Никаких документов, как, впрочем, бумажника, оружия, часов, при нем не было. Но по фотографиям наши эксперты установили, что это председатель КГБ генерал-майор Борис Соловский.
– О, Господи, – прошептал Джим Херберт.
– Представляете себе, в каком щекотливом положении оказывается Турция?! – мрачно произнес Гульсен. – Шеф КГБ убит в Стамбуле. У нас возникнут серьезные проблемы.
– Мне кажется, что самая серьезная проблема – это поиски Анны, – сухо заметил Ахмет Казан. – Кто-то убил Бориса Соловского и помог ей бежать. Не вызывает сомнений, что она доверяла человеку, устроившему побег.
Кэл кивнул.
– Вы совершенно правы, господин Казан. Могу сказать вам, кто этот человек: его зовут Валентин Соловский.
Черный «мерседес» медленно въехал в ворота виллы Казанов.
Сидя на мягком диване в одной из гостиных своей виллы, Михаил Казан слушал рассказ Кэла; верная Рефика сидела рядом с мужем и, как всегда, была готова в случае необходимости дать практический совет. Расхаживая из угла в угол просторной гостиной, Кэл излагал собравшимся свою версию происходящего.
– Мисси никогда не рассказывала Джини – или, если хотите, Анне – всю историю. Она никогда не говорила ей ни о миллиардах, хранящихся в швейцарских банках, ни о фамильных реликвиях семьи Ивановых – только когда старая женщина перебиралась на постоянное жительство в «Тихие поляны», она передала чемоданчик с сокровищами приемной внучке—другого выхода у нее не было. Что касается раджастанских копей, то Анна, судя по всему, до сих пор не знает об их существовании. Мисси никогда не говорила с ней о России, не показывала девушке старые фотографии: благородная женщина, вынесшая на своем веку столько горя и страданий из-за наследства Ивановых, надеялась, что эта тайна сойдет с нею в могилу. Она хотела сдержать обещание, данное когда-то князю Михаилу.
– Валентин Соловский ничуть не менее опасен, чем его покойный дядя, – продолжал Кэл. – Это карьерист, готовый по трупам идти в гору. Уверен, что он ни перед чем не остановится. Как только Валентин услышал выступление Джини по телевидению, он решил перехватить ее. Соловский надеется, что с помощью Джини он найдет Анну Адэр – найдет, чтобы расправиться с ней. Лишь бы у нее хватило ума не признаться русскому в том, что она и есть та самая Анна – в противном случае, у нее практически нет шансов уцелеть.
– А каковы ваши планы? – обратился Михаил к шефу полиции. – Ваши люди уже проворонили Анну на корабле. Что вы собираетесь предпринять дальше? Ждать, пока перевернется следующий автобус? Или у вас все-таки есть стратегические планы, которые вы держите от нас в секрете?
– Мы сделали все, что было в наших силах, – пробормотал Келич. – Вы же сами знаете, что такое стамбульские улицы, Казан-паша! Даже премьер-министр иногда опаздывает.
Михаил поднялся с дивана и, опираясь на трость, подошел к Кэлу.
– Вы ведь знакомы с Анной, не так ли? – проговорил он, глядя американцу в глаза. – Как вам кажется, мистер Уоррендер, как поведет себя Анна в этой ситуации?
Кэл глубоко вздохнул. Он вспомнил, как странно повела себя Джини после разговора с Валентином в Женеве.
– Соловский-младший – красивый, обаятельный мужчина, – проговорил он наконец. – Джини увлечена им, а он – ею. Но не думаю, что это его остановит: как только Соловскому станет известно, что Джини Риз и Анна Адэр – одно лицо, он хладнокровно убьет бедную девушку. Остается лишь надеяться, что полиция выйдет на их след раньше, чем Анна раскроет перед Валентином все карты. Может быть, ей удастся позвонить вам.
Рефика поймала тревожный взгляд мужа – она поняла, о чем сейчас думает Михаил: Тарик Казан дал клятву верности роду Ивановых, а он, его сын, оказался слишком слаб, чтобы защитить последнюю наследницу князя Михаила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Молодой усатый пилот отдал Кэлу честь и что-то бодро пробубнил на ломаном английском. При виде задорного выражения лица вертолетчика Кэлу стало не по себе. Он понял, что для этого турецкого лейтенантика сложная машина – просто забавная игрушка. Он покорно забрался на сиденье рядом с пилотом и закрыл глаза.
Через каких-нибудь пятнадцать минут после взлета пилот похлопал его по колену и прокричал в самое ухо:
– Сэр, мы снижаемся.
Кэл посмотрел вниз: они летели над ночным Стамбулом. Город был залит лунным светом, и вдоль обоих берегов Босфора горели мириады огоньков. Когда полозья вертолета коснулись посадочной площадки, Кэл с облегчением вытер со лба пот: предстоящие разборки с КГБ представлялись ему детской забавой по сравнению с этим перелетом.
На краю бетонной площадки стоял длинный черный «мерседес»: с американским консулом, турецким министром иностранных дел и Ахметом Казаном.
– Новости неутешительные, Кэл, – сказал Джим Херберт после того, как Уоррендер был представлен туркам. – Начальник полиции лично обыскал сухогруз: там никого нет, если не считать отделения русского спецназа. Конечно, это грубое нарушение международного права: на гражданском судне, находящемся в территориальных водах Турции – иностранные солдаты. И все-таки к нашему делу это никакого отношения не имеет.
У Кэла в груди ёкнуло: он был уверен, что Джини находится на корабле.
– Но мы обладаем достоверными сведениями, что девушка была доставлена на борт «Леонида Брежнева», – мрачно настаивал он.
Министр иностранных дел кивнул.
– Вполне вероятно, но никаких следов Джини Риз на советском судне обнаружить не удалось. Капитан утверждает, что ожидался визит какой-то шишки – чуть ли не адмирала—для этого, мол, на судне и находилась вооруженная охрана. – Министр глубоко вздохнул. – Правдоподобная версия, не правда ли? Русский адмирал наносит визит на какой-то ржавый сухогруз. Но кое-что наши полицейские все-таки обнаружили: в маленьком помещении в трюме лежала на полу веревка. Судя по всему, ею кого-то связывали, а потом разрезали.
– Как же им удалось вывезти Джини из Истинье?
– Катера береговой охраны со всех сторон заблокировали Истинье, так что морем выбраться они никак не могли. Полицейские машины добрались до места с небольшой задержкой: пришлось ждать, пока с дороги уберут перевернувшийся автобус. Судя по всему, наши ребята опоздали на каких-нибудь десять-пятнадцать минут.
Запищал радиотелефон.
– Гульсен слушает, – произнес министр по-турецки, поднимая трубку. – Вы уверены? Его опознали?.. Понимаю… Понимаю… Спасибо.
Он положил трубку и спокойным тоном сообщил:
– Полиция выловила в Босфоре труп мужчины. На нем был темный костюм. Никаких документов, как, впрочем, бумажника, оружия, часов, при нем не было. Но по фотографиям наши эксперты установили, что это председатель КГБ генерал-майор Борис Соловский.
– О, Господи, – прошептал Джим Херберт.
– Представляете себе, в каком щекотливом положении оказывается Турция?! – мрачно произнес Гульсен. – Шеф КГБ убит в Стамбуле. У нас возникнут серьезные проблемы.
– Мне кажется, что самая серьезная проблема – это поиски Анны, – сухо заметил Ахмет Казан. – Кто-то убил Бориса Соловского и помог ей бежать. Не вызывает сомнений, что она доверяла человеку, устроившему побег.
Кэл кивнул.
– Вы совершенно правы, господин Казан. Могу сказать вам, кто этот человек: его зовут Валентин Соловский.
Черный «мерседес» медленно въехал в ворота виллы Казанов.
Сидя на мягком диване в одной из гостиных своей виллы, Михаил Казан слушал рассказ Кэла; верная Рефика сидела рядом с мужем и, как всегда, была готова в случае необходимости дать практический совет. Расхаживая из угла в угол просторной гостиной, Кэл излагал собравшимся свою версию происходящего.
– Мисси никогда не рассказывала Джини – или, если хотите, Анне – всю историю. Она никогда не говорила ей ни о миллиардах, хранящихся в швейцарских банках, ни о фамильных реликвиях семьи Ивановых – только когда старая женщина перебиралась на постоянное жительство в «Тихие поляны», она передала чемоданчик с сокровищами приемной внучке—другого выхода у нее не было. Что касается раджастанских копей, то Анна, судя по всему, до сих пор не знает об их существовании. Мисси никогда не говорила с ней о России, не показывала девушке старые фотографии: благородная женщина, вынесшая на своем веку столько горя и страданий из-за наследства Ивановых, надеялась, что эта тайна сойдет с нею в могилу. Она хотела сдержать обещание, данное когда-то князю Михаилу.
– Валентин Соловский ничуть не менее опасен, чем его покойный дядя, – продолжал Кэл. – Это карьерист, готовый по трупам идти в гору. Уверен, что он ни перед чем не остановится. Как только Валентин услышал выступление Джини по телевидению, он решил перехватить ее. Соловский надеется, что с помощью Джини он найдет Анну Адэр – найдет, чтобы расправиться с ней. Лишь бы у нее хватило ума не признаться русскому в том, что она и есть та самая Анна – в противном случае, у нее практически нет шансов уцелеть.
– А каковы ваши планы? – обратился Михаил к шефу полиции. – Ваши люди уже проворонили Анну на корабле. Что вы собираетесь предпринять дальше? Ждать, пока перевернется следующий автобус? Или у вас все-таки есть стратегические планы, которые вы держите от нас в секрете?
– Мы сделали все, что было в наших силах, – пробормотал Келич. – Вы же сами знаете, что такое стамбульские улицы, Казан-паша! Даже премьер-министр иногда опаздывает.
Михаил поднялся с дивана и, опираясь на трость, подошел к Кэлу.
– Вы ведь знакомы с Анной, не так ли? – проговорил он, глядя американцу в глаза. – Как вам кажется, мистер Уоррендер, как поведет себя Анна в этой ситуации?
Кэл глубоко вздохнул. Он вспомнил, как странно повела себя Джини после разговора с Валентином в Женеве.
– Соловский-младший – красивый, обаятельный мужчина, – проговорил он наконец. – Джини увлечена им, а он – ею. Но не думаю, что это его остановит: как только Соловскому станет известно, что Джини Риз и Анна Адэр – одно лицо, он хладнокровно убьет бедную девушку. Остается лишь надеяться, что полиция выйдет на их след раньше, чем Анна раскроет перед Валентином все карты. Может быть, ей удастся позвонить вам.
Рефика поймала тревожный взгляд мужа – она поняла, о чем сейчас думает Михаил: Тарик Казан дал клятву верности роду Ивановых, а он, его сын, оказался слишком слаб, чтобы защитить последнюю наследницу князя Михаила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166