Если в такое время Соловский предпочел Женеву Вашингтону – значит, у него здесь какое-то очень важное дело. Как, впрочем, и у Уоррендера.
Дрожащей от волнения рукой Джини опустила в стакан кубик льда. Выходит, не зря говорят, что Россия и Америка вступили в схватку за обладание изумрудом Ивановых? Но зачем им этот камень?! И как могли они позволить кому-то третьему вырвать добычу у них из-под носа? Неужели им нужны ивановские миллиарды, скопленные в швейцарских банках? Но ходили упорные слухи, что сверхдержавы интересовались чем-то другим… Одернув юбку, Джини встала из-за столика. У нее был только один способ узнать, в чем дело. Джини вышла из бара и направилась в ресторан. Проходя мимо стойки, она заметила краем глаза, что Валентин Соловский провожает ее взглядом.
– Привет, – подойдя к столику Кэла, Джини одарила его сияющей улыбкой. – Позвольте с некоторым опозданием воспользоваться вашим приглашением. Одной все-таки скучно. Тем более в такую погоду. Чувствуешь себя такой одинокой в этой чужой стране. Вы, наверное, понимаете, что я имею в виду?
– Конечно, конечно… – Кэл проворно вскочил, немного отодвинул стол и широким жестом пригласил Джини присесть возле него на банкетку.
Официант налил Джини шампанского, она подняла бокал и, лукаво посмотрев на Кэла, произнесла:
– Вас можно с чем-нибудь поздравить?
– Конечно, – ответил Кэл. – Рядом со мной сидит такая девушка.
Джини склонилась над столом и вполголоса спросила:
– Кэл, скажите честно: это вы купили изумруд?
– Я?! – произнес Кэл с поддельным ужасом в голосе. – С чего вы взяли? Да и потом, неужели вы думаете, что в Белом Доме я получаю столь высокое жалование? Я простой американец из штата Нью-Джерси…
– Вы приобрели изумруд по поручению правительства США. Об этом сейчас все говорят.
– Сожалею, Джини, но вас ввели в заблуждение. Советую вам быть более разборчивой в выборе источников информации.
– Ладно, об этом позже, – отрезала Джини, нервно откидывая волосы со лба. – Я очень устала и хочу есть. – Пробежав глазами меню, она продолжала: – У меня просто голова раскалывается от голода, ничего не соображаю. Единственное, что мне сейчас нужно – это хорошая еда. Например, бараньи ребра с жареным картофелем – как в ресторане «Монти». А в этом меню я ровным счетом ничего не понимаю.
Официант замер в нерешительности возле столика, и Кэл рассмеялся:
– Позвольте мне заказать. – Он что-то шепнул официанту, а потом снова повернулся к Джини. Их взгляды встретились. «Какие красивые глаза, – подумала Джини, – как у ирландского сеттера. Впрочем, нет—это сравнение немного хромает…» Глаза Кэла напоминали собачьи лишь цветом – в них было гораздо больше проницательности и вместе с тем жестокости. Джини неожиданно вздрогнула – интуиция подсказывала, что с Кэлом надо держать ухо востро.
– Надеюсь, вам понравится здешняя кухня, – улыбнулся Кэл. – Но обещаю: как только мы окажемся в Вашингтоне, я свожу вас в «Монти».
– «Монти» находится в Лос-Анджелесе, – вздохнула Джини. – В детстве я очень любила это место. Как жаль, что с годами меняются наши вкусы – мы становимся все более привередливы. Раньше с нас вполне хватало жареной баранины с картошкой, а сейчас – подавай устрицы и трюфели, взбитые сливки и шампанское.
– А вы имеете что-то против шампанского и трюфелей?
Они громко рассмеялись, и Кэл похлопал ее по руке:
– Могу поведать вам одну тайну. Со стороны может показаться, что несчастье постигло вас, а не меня. А ведь у меня увели из-под носа изумруд!
– Вы шутите! – воскликнула Джини, широко раскрыв глаза. – Так кому же он достался?
Кэл пожал плечами и кивнул в сторону двери:
– Может быть, нашему Другу Соловскому?
– Значит, все это правда… – пробормотала Джини и посмотрела в ту сторону, куда только что кивнул Кэл. В ресторан вошел Соловский – он занял столик напротив Кэла и Джини. Отсюда он мог хорошо видеть их, но не мог слышать их разговор. Прежде чем сесть, Соловский учтиво поклонился американцам.
– Не знаю, что там правда, а что нет, – произнес Кэл, – но хочу обратить ваше внимание на одну странную деталь: он один. – Джини вопросительно посмотрела на Кэла, и он продолжил: – Русские никогда не пускают таких ребят, как Соловский, гулять в одиночестве. Эти люди слишком много знают – где гарантия, что кому-то не захочется разгласить государственную тайну? Или – упаси Бог – сбежать? Вот и ходят за таким деятелем «хвост», а за тем – еще один «хвост» – вдруг и тот окажется ненадежным? Ума не приложу, как ему удалось отделаться от тех двоих из бара.
– Может, он сказал им, что пойдет к себе в номер есть сэндвич? А сам незаметно сбежал. Могу поклясться, эти ребята его просто извели.
Джини нацелилась вилкой на устрицу и отправила ее в рот – ее губы растянулись в блаженной улыбке.
– Не знаю, как там Валентин, а я сейчас счастлива. Она снова посмотрела на русского. – Мне показалось, что в баре он был какой-то угрюмый. Впрочем, все русские немного угрюмые.
Джини снова обернулась к Соловскому: он внимательно изучал меню. «Какое интересное лицо, – подумала Джини. – Густые волосы, проницательные серые глаза, чувственный рот…» Вдруг Соловский поднял голову, и их взгляды встретились. Джини покраснела – ей показалось, что Валентин прочитал ее мысли.
– Должна сказать, – проговорила она, оборачиваясь к Кэлу, – он выглядит как кинозвезда. Ему бы сниматься с Гретой Гарбо в «Ниночке». Если такой человек станет Президентом России – гласность обязательно победит! По крайней мере, среди женского населения США.
Официант подлил в бокалы шампанского. Вдруг Кэл спросил:
– Так значит, вы из Калифорнии? Одна из тех девушек с пляжа, о которых все мы мечтали в юности?
Джини пожала плечами:
– В Калифорнии высоких загорелых блондинок – пруд пруди. Поэтому я оттуда и уехала. Слишком велика конкуренция. Да, я родом из Лос-Анджелеса. Предвижу целый ряд стандартных вопросов. Была ли я болельщицей? Нет, не была. Занималась ли спортом? Да, играла в теннис. Хочу ли вернуться обратно? Нет, не хочу.
– А ваши родители по-прежнему там?
– Мои родители давно развелись. Отца я ни разу в жизни не видела, мать умерла несколько лет назад. – Джини снова пожала плечами. – Зачем мне возвращаться? Мой дом там, где я сейчас живу. В настоящее время это Вашингтон.
Когда Джини говорила о матери, в глазах ее появилась грусть. Кэл подумал, что, наверное, она была идеальной дочкой – хорошенькой, послушной…
– А в Нью-Йорк вам никогда не хотелось? – спросил он. – Там много работы для тележурналистки.
Джини рассмеялась:
– Вы знаете, я чем-то похожа на вас: меня интересует политика. Белый Дом, дипломатические миссии – все, что там происходит, включая скандалы и слухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Дрожащей от волнения рукой Джини опустила в стакан кубик льда. Выходит, не зря говорят, что Россия и Америка вступили в схватку за обладание изумрудом Ивановых? Но зачем им этот камень?! И как могли они позволить кому-то третьему вырвать добычу у них из-под носа? Неужели им нужны ивановские миллиарды, скопленные в швейцарских банках? Но ходили упорные слухи, что сверхдержавы интересовались чем-то другим… Одернув юбку, Джини встала из-за столика. У нее был только один способ узнать, в чем дело. Джини вышла из бара и направилась в ресторан. Проходя мимо стойки, она заметила краем глаза, что Валентин Соловский провожает ее взглядом.
– Привет, – подойдя к столику Кэла, Джини одарила его сияющей улыбкой. – Позвольте с некоторым опозданием воспользоваться вашим приглашением. Одной все-таки скучно. Тем более в такую погоду. Чувствуешь себя такой одинокой в этой чужой стране. Вы, наверное, понимаете, что я имею в виду?
– Конечно, конечно… – Кэл проворно вскочил, немного отодвинул стол и широким жестом пригласил Джини присесть возле него на банкетку.
Официант налил Джини шампанского, она подняла бокал и, лукаво посмотрев на Кэла, произнесла:
– Вас можно с чем-нибудь поздравить?
– Конечно, – ответил Кэл. – Рядом со мной сидит такая девушка.
Джини склонилась над столом и вполголоса спросила:
– Кэл, скажите честно: это вы купили изумруд?
– Я?! – произнес Кэл с поддельным ужасом в голосе. – С чего вы взяли? Да и потом, неужели вы думаете, что в Белом Доме я получаю столь высокое жалование? Я простой американец из штата Нью-Джерси…
– Вы приобрели изумруд по поручению правительства США. Об этом сейчас все говорят.
– Сожалею, Джини, но вас ввели в заблуждение. Советую вам быть более разборчивой в выборе источников информации.
– Ладно, об этом позже, – отрезала Джини, нервно откидывая волосы со лба. – Я очень устала и хочу есть. – Пробежав глазами меню, она продолжала: – У меня просто голова раскалывается от голода, ничего не соображаю. Единственное, что мне сейчас нужно – это хорошая еда. Например, бараньи ребра с жареным картофелем – как в ресторане «Монти». А в этом меню я ровным счетом ничего не понимаю.
Официант замер в нерешительности возле столика, и Кэл рассмеялся:
– Позвольте мне заказать. – Он что-то шепнул официанту, а потом снова повернулся к Джини. Их взгляды встретились. «Какие красивые глаза, – подумала Джини, – как у ирландского сеттера. Впрочем, нет—это сравнение немного хромает…» Глаза Кэла напоминали собачьи лишь цветом – в них было гораздо больше проницательности и вместе с тем жестокости. Джини неожиданно вздрогнула – интуиция подсказывала, что с Кэлом надо держать ухо востро.
– Надеюсь, вам понравится здешняя кухня, – улыбнулся Кэл. – Но обещаю: как только мы окажемся в Вашингтоне, я свожу вас в «Монти».
– «Монти» находится в Лос-Анджелесе, – вздохнула Джини. – В детстве я очень любила это место. Как жаль, что с годами меняются наши вкусы – мы становимся все более привередливы. Раньше с нас вполне хватало жареной баранины с картошкой, а сейчас – подавай устрицы и трюфели, взбитые сливки и шампанское.
– А вы имеете что-то против шампанского и трюфелей?
Они громко рассмеялись, и Кэл похлопал ее по руке:
– Могу поведать вам одну тайну. Со стороны может показаться, что несчастье постигло вас, а не меня. А ведь у меня увели из-под носа изумруд!
– Вы шутите! – воскликнула Джини, широко раскрыв глаза. – Так кому же он достался?
Кэл пожал плечами и кивнул в сторону двери:
– Может быть, нашему Другу Соловскому?
– Значит, все это правда… – пробормотала Джини и посмотрела в ту сторону, куда только что кивнул Кэл. В ресторан вошел Соловский – он занял столик напротив Кэла и Джини. Отсюда он мог хорошо видеть их, но не мог слышать их разговор. Прежде чем сесть, Соловский учтиво поклонился американцам.
– Не знаю, что там правда, а что нет, – произнес Кэл, – но хочу обратить ваше внимание на одну странную деталь: он один. – Джини вопросительно посмотрела на Кэла, и он продолжил: – Русские никогда не пускают таких ребят, как Соловский, гулять в одиночестве. Эти люди слишком много знают – где гарантия, что кому-то не захочется разгласить государственную тайну? Или – упаси Бог – сбежать? Вот и ходят за таким деятелем «хвост», а за тем – еще один «хвост» – вдруг и тот окажется ненадежным? Ума не приложу, как ему удалось отделаться от тех двоих из бара.
– Может, он сказал им, что пойдет к себе в номер есть сэндвич? А сам незаметно сбежал. Могу поклясться, эти ребята его просто извели.
Джини нацелилась вилкой на устрицу и отправила ее в рот – ее губы растянулись в блаженной улыбке.
– Не знаю, как там Валентин, а я сейчас счастлива. Она снова посмотрела на русского. – Мне показалось, что в баре он был какой-то угрюмый. Впрочем, все русские немного угрюмые.
Джини снова обернулась к Соловскому: он внимательно изучал меню. «Какое интересное лицо, – подумала Джини. – Густые волосы, проницательные серые глаза, чувственный рот…» Вдруг Соловский поднял голову, и их взгляды встретились. Джини покраснела – ей показалось, что Валентин прочитал ее мысли.
– Должна сказать, – проговорила она, оборачиваясь к Кэлу, – он выглядит как кинозвезда. Ему бы сниматься с Гретой Гарбо в «Ниночке». Если такой человек станет Президентом России – гласность обязательно победит! По крайней мере, среди женского населения США.
Официант подлил в бокалы шампанского. Вдруг Кэл спросил:
– Так значит, вы из Калифорнии? Одна из тех девушек с пляжа, о которых все мы мечтали в юности?
Джини пожала плечами:
– В Калифорнии высоких загорелых блондинок – пруд пруди. Поэтому я оттуда и уехала. Слишком велика конкуренция. Да, я родом из Лос-Анджелеса. Предвижу целый ряд стандартных вопросов. Была ли я болельщицей? Нет, не была. Занималась ли спортом? Да, играла в теннис. Хочу ли вернуться обратно? Нет, не хочу.
– А ваши родители по-прежнему там?
– Мои родители давно развелись. Отца я ни разу в жизни не видела, мать умерла несколько лет назад. – Джини снова пожала плечами. – Зачем мне возвращаться? Мой дом там, где я сейчас живу. В настоящее время это Вашингтон.
Когда Джини говорила о матери, в глазах ее появилась грусть. Кэл подумал, что, наверное, она была идеальной дочкой – хорошенькой, послушной…
– А в Нью-Йорк вам никогда не хотелось? – спросил он. – Там много работы для тележурналистки.
Джини рассмеялась:
– Вы знаете, я чем-то похожа на вас: меня интересует политика. Белый Дом, дипломатические миссии – все, что там происходит, включая скандалы и слухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166