Конечно, я никогда не видела свою прабабушку и бабушку, но мама говорила мне, что мой прадедушка вырос в большом доме на огромном ранчо около Санта-Барбары.
Лорен стала глядеть в пустую тарелку, и Майк с удивлением заметил внезапный страх, который мелькнул на ее лице.
– Рассказывали, что когда он женился на моей прабабушке, у нее что-то случилось с головой, – продолжала Лорен, ее голос был низким. – У нее родился ребенок, но она неожиданно убежала от мужа, и ее ребенка отдали на удочерение. Эта малышка была моей бабушкой.
– Вы хотите сказать, что вашей прабабушкой была Поппи Мэллори?
– Нет, – ответила Лорен просто. – Вряд ли. Ей было не так много лет в то время. Может быть, она была дочерью Поппи Мэллори.
– Может быть, – Майк взглянул на сведения, полученные от Либера и задумался. – Что ж, возможно, даты сходятся. Поппи родилась в 1880 году, и ее дочь могла появиться на свет в 1898 или в 1900… но мы не можем сказать с уверенностью.
– Не можете сказать с уверенностью? Но я думала, что вы все знаете; я думала от вас узнать обо всем…
– Все не так просто. Боюсь, что это так. Но как раз за этим я и приехал сюда – я собираю информацию, и надеюсь, что разгадаю секрет жизни Поппи Мэллори, и тогда мы узнаем, кто же настоящая наследница или наследник.
– Мне жаль, что мало чем могу вам помочь, – сказала тихо Лорен. – Я не думаю, что у меня много шансов.
– Но у вас все же есть шанс, иначе бы я не пришел к вам. Есть множество других заявок с разными сведениями, но на них даже не стоит обращать внимания. Вы были бы удивлены, если бы узнали, как много людей откликнулось на объявление.
Внезапно она стала казаться очень усталой.
– Мне пора домой. Няня может беспокоиться. Спасибо за ужин, мистер Престон.
– Было приятно познакомиться с вами, Лорен, – сказал Майк. – Конечно, вам пора идти к вашему ребенку.
– Но она – не моя дочь, – сказала Лорен быстро. – Она – моя сестра.
– Ваша сестра? Лорен кивнула.
– Мама вышла замуж второй раз. Они прожили с Дугом около года. Он был адвокатом в Сан-Диего, и мы с мамой должны были переехать к нему, но я захотела окончить сначала Рэдлендскую Высшую школу – мне предстояли выпускные экзамены, и жаль было расставаться с друзьями… Дугу пришлось уехать, и иногда мама ездила к нему, оставляя меня с кем-нибудь из друзей. Она была беременна и чувствовала себя от этого очень счастливой. Обычно она летала на самолете в Сан-Диего, но в то время она была на восьмом месяце беременности и боялась лететь. Они поехали назад из Сан-Диего на машине в один из уик-эндов, а я тем временем ходила на вечеринки и ночевала в доме лучшей подруги. Поздним вечером пришли из полиции и сказали, что в них врезалась машина, которую вел пьяный водитель. Дуг умер сразу, а маму подключили к одному из тех аппаратов, которые поддерживают в человеке жизнь.
– Я пошла к ней в больницу. Она выглядела такой красивой и такой безмятежной. Она дышала через дыхательный аппарат – он расширял и сокращал ее легкие, как я понимаю… Я не знаю… Мне сказали, что ребенок все еще жив, и придется делать кесарево сечение. С ребенком все было в порядке… Но когда он родился, они отключили аппарат…
В ее голубых глазах не было слез, но голос был неровным, когда Лорен заговорила опять.
– Они хотели отдать Марию кому-нибудь на удочерение. Они сказали, что никакой проблемы с этим не будет, потому что есть множество любящих друг друга супружеских пар, которые не могут иметь детей, и которые с радостью примут ребенка в свою семью. У них прекрасные дома, достаточно денег – все, в чем только может нуждаться малышка. Но я не позволила им сделать это. Я упорно сопротивлялась – ведь они же не могли отрицать тот факт, что Мария – моя сестра, хотя и сводная, и им пришлось уступить и оставить Марию мне. Конечно, я могла бы поступить в Стэнфорд, но Мария для меня важнее всего.
– В конце концов, – добавила Лорен с легкой улыбкой, – мне будет только за тридцать, когда Марии исполнится восемнадцать. Я всегда смогу поступить в университет позже… ведь ничего страшного, если я продолжу свое образование с опозданием, ведь так?
– Конечно, – сказал Майк тихо. – Вы – храбрая девушка, Лорен Хантер.
– Мария – это все, что у меня осталось, – сказала она просто. – И я не жалею о своем решении. Нисколько. Мария для меня – все.
Майк проводил ее до места парковки машины, глядя, как Лорен садилась в свой старый «мустанг». Она завела мотор и опустила стекло.
– Мы еще увидимся, Лорен, – сказал Майк, наклоняясь, чтобы взглянуть на нее. Их глаза опять встретились. – Удачи вам.
– Спокойной ночи, Майк, – ответила она. У Лорен слегка перехватило дыхание. – Спасибо еще раз за ужин. Это было замечательно.
Майку трудно было не думать о Лорен той ночью – ее милая улыбка тревожила его сон, он просыпался и крутился с боку на бок, пытаясь снова заснуть. Наутро он проснулся разбитым и подавленным, от всей души желая сказать ей, что все ее проблемы решены, и она – наследница Поппи Мэллори. Но к несчастью для Лорен, реальная жизнь была грубее и жестче. Да, Поппи не могла знать, сколько надежд породило ее загадочное наследство!
Уют комнаты не успокаивал теперь Майка, как это бывало обычно. Он лежал и думал о истории, которая вырисовывалась из дневника Розалии. Поппи Мэллори и ее отец Джэб…
ГЛАВА 9
1881, Калифорния
Джэб Мэллори сошел с парома «Санта-Роза», вертя в руках коричневую трость из ротанга. Эта трость была сделана для одного русского князя, который проиграл все свое наследство в карты. Трость имела красивый серебряный набалдашник в виде львиной головы. Джэб купил ее по случаю в Монте Карло, намереваясь подарить Нику, но потом решил, что она вполне подходит ему самому – с нею он сам себе казался чем-то вроде светского льва, изящно прогуливавшегося по бульвару.
Он был одет в серебристо-серые камвольные брюки и черный свободный пиджак, сшитый одним из лучших лондонских портных. Его черные ботинки из мягкой кожи были сделаны на заказ, по его вкусу лондонской фирмой, специализировавшейся исключительно на пошиве обуви, и стоили очень дорого. Легкое кашемировое пальто, удачно подчеркивавшее его фигуру, было куплено в Париже. Стального цвета шелковый галстук – в Италии; ювелир в Монте Карло заверил его, что в его булавку для галстука была вставлена большая великолепная жемчужина, добытая из глубин южных морей. Со своей превосходной шляпой, надетой под тщательно выверенным, нужным углом, он являл собой, по его мнению, безукоризненный образец скорбящего мужчины.
Вынув толстую сигару «Ромео и Джульетта» из массивной золотой коробочки, он аккуратно отрезал конец маленькими золотыми ножницами. Джэб чиркнул спичкой, взятой из другой маленькой золотой коробочки, прикрыв огонь ладонью от ветра, и зажег сигару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Лорен стала глядеть в пустую тарелку, и Майк с удивлением заметил внезапный страх, который мелькнул на ее лице.
– Рассказывали, что когда он женился на моей прабабушке, у нее что-то случилось с головой, – продолжала Лорен, ее голос был низким. – У нее родился ребенок, но она неожиданно убежала от мужа, и ее ребенка отдали на удочерение. Эта малышка была моей бабушкой.
– Вы хотите сказать, что вашей прабабушкой была Поппи Мэллори?
– Нет, – ответила Лорен просто. – Вряд ли. Ей было не так много лет в то время. Может быть, она была дочерью Поппи Мэллори.
– Может быть, – Майк взглянул на сведения, полученные от Либера и задумался. – Что ж, возможно, даты сходятся. Поппи родилась в 1880 году, и ее дочь могла появиться на свет в 1898 или в 1900… но мы не можем сказать с уверенностью.
– Не можете сказать с уверенностью? Но я думала, что вы все знаете; я думала от вас узнать обо всем…
– Все не так просто. Боюсь, что это так. Но как раз за этим я и приехал сюда – я собираю информацию, и надеюсь, что разгадаю секрет жизни Поппи Мэллори, и тогда мы узнаем, кто же настоящая наследница или наследник.
– Мне жаль, что мало чем могу вам помочь, – сказала тихо Лорен. – Я не думаю, что у меня много шансов.
– Но у вас все же есть шанс, иначе бы я не пришел к вам. Есть множество других заявок с разными сведениями, но на них даже не стоит обращать внимания. Вы были бы удивлены, если бы узнали, как много людей откликнулось на объявление.
Внезапно она стала казаться очень усталой.
– Мне пора домой. Няня может беспокоиться. Спасибо за ужин, мистер Престон.
– Было приятно познакомиться с вами, Лорен, – сказал Майк. – Конечно, вам пора идти к вашему ребенку.
– Но она – не моя дочь, – сказала Лорен быстро. – Она – моя сестра.
– Ваша сестра? Лорен кивнула.
– Мама вышла замуж второй раз. Они прожили с Дугом около года. Он был адвокатом в Сан-Диего, и мы с мамой должны были переехать к нему, но я захотела окончить сначала Рэдлендскую Высшую школу – мне предстояли выпускные экзамены, и жаль было расставаться с друзьями… Дугу пришлось уехать, и иногда мама ездила к нему, оставляя меня с кем-нибудь из друзей. Она была беременна и чувствовала себя от этого очень счастливой. Обычно она летала на самолете в Сан-Диего, но в то время она была на восьмом месяце беременности и боялась лететь. Они поехали назад из Сан-Диего на машине в один из уик-эндов, а я тем временем ходила на вечеринки и ночевала в доме лучшей подруги. Поздним вечером пришли из полиции и сказали, что в них врезалась машина, которую вел пьяный водитель. Дуг умер сразу, а маму подключили к одному из тех аппаратов, которые поддерживают в человеке жизнь.
– Я пошла к ней в больницу. Она выглядела такой красивой и такой безмятежной. Она дышала через дыхательный аппарат – он расширял и сокращал ее легкие, как я понимаю… Я не знаю… Мне сказали, что ребенок все еще жив, и придется делать кесарево сечение. С ребенком все было в порядке… Но когда он родился, они отключили аппарат…
В ее голубых глазах не было слез, но голос был неровным, когда Лорен заговорила опять.
– Они хотели отдать Марию кому-нибудь на удочерение. Они сказали, что никакой проблемы с этим не будет, потому что есть множество любящих друг друга супружеских пар, которые не могут иметь детей, и которые с радостью примут ребенка в свою семью. У них прекрасные дома, достаточно денег – все, в чем только может нуждаться малышка. Но я не позволила им сделать это. Я упорно сопротивлялась – ведь они же не могли отрицать тот факт, что Мария – моя сестра, хотя и сводная, и им пришлось уступить и оставить Марию мне. Конечно, я могла бы поступить в Стэнфорд, но Мария для меня важнее всего.
– В конце концов, – добавила Лорен с легкой улыбкой, – мне будет только за тридцать, когда Марии исполнится восемнадцать. Я всегда смогу поступить в университет позже… ведь ничего страшного, если я продолжу свое образование с опозданием, ведь так?
– Конечно, – сказал Майк тихо. – Вы – храбрая девушка, Лорен Хантер.
– Мария – это все, что у меня осталось, – сказала она просто. – И я не жалею о своем решении. Нисколько. Мария для меня – все.
Майк проводил ее до места парковки машины, глядя, как Лорен садилась в свой старый «мустанг». Она завела мотор и опустила стекло.
– Мы еще увидимся, Лорен, – сказал Майк, наклоняясь, чтобы взглянуть на нее. Их глаза опять встретились. – Удачи вам.
– Спокойной ночи, Майк, – ответила она. У Лорен слегка перехватило дыхание. – Спасибо еще раз за ужин. Это было замечательно.
Майку трудно было не думать о Лорен той ночью – ее милая улыбка тревожила его сон, он просыпался и крутился с боку на бок, пытаясь снова заснуть. Наутро он проснулся разбитым и подавленным, от всей души желая сказать ей, что все ее проблемы решены, и она – наследница Поппи Мэллори. Но к несчастью для Лорен, реальная жизнь была грубее и жестче. Да, Поппи не могла знать, сколько надежд породило ее загадочное наследство!
Уют комнаты не успокаивал теперь Майка, как это бывало обычно. Он лежал и думал о истории, которая вырисовывалась из дневника Розалии. Поппи Мэллори и ее отец Джэб…
ГЛАВА 9
1881, Калифорния
Джэб Мэллори сошел с парома «Санта-Роза», вертя в руках коричневую трость из ротанга. Эта трость была сделана для одного русского князя, который проиграл все свое наследство в карты. Трость имела красивый серебряный набалдашник в виде львиной головы. Джэб купил ее по случаю в Монте Карло, намереваясь подарить Нику, но потом решил, что она вполне подходит ему самому – с нею он сам себе казался чем-то вроде светского льва, изящно прогуливавшегося по бульвару.
Он был одет в серебристо-серые камвольные брюки и черный свободный пиджак, сшитый одним из лучших лондонских портных. Его черные ботинки из мягкой кожи были сделаны на заказ, по его вкусу лондонской фирмой, специализировавшейся исключительно на пошиве обуви, и стоили очень дорого. Легкое кашемировое пальто, удачно подчеркивавшее его фигуру, было куплено в Париже. Стального цвета шелковый галстук – в Италии; ювелир в Монте Карло заверил его, что в его булавку для галстука была вставлена большая великолепная жемчужина, добытая из глубин южных морей. Со своей превосходной шляпой, надетой под тщательно выверенным, нужным углом, он являл собой, по его мнению, безукоризненный образец скорбящего мужчины.
Вынув толстую сигару «Ромео и Джульетта» из массивной золотой коробочки, он аккуратно отрезал конец маленькими золотыми ножницами. Джэб чиркнул спичкой, взятой из другой маленькой золотой коробочки, прикрыв огонь ладонью от ветра, и зажег сигару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96