– На несколько сотен фунтов можно купить в десятки раз больше, – возразил крестный. – Я не ставлю под сомнение ее щедрость, но одними подарками превышение кредита нельзя объяснить.
– Она взяла на себя расходы по дому, – сказал я. – Купила драпировки для голубой спальни. Все это необходимо принимать во внимание.
– Возможно. Но тем не менее факт остается фактом: она сняла со счета в два, а то и в три раза больше той суммы, которую мы договорились выплачивать ей каждые три месяца. Что мы решим на будущее?
– Удвоим, утроим сумму, которую она получает сейчас, – сказал я. – Видимо, мы определили ей недостаточно.
– Но это абсурд! – воскликнул крестный. – Ни одна женщина, живущая так, как она живет здесь, не стала бы тратить такие деньги. Светской даме в Лондоне и той было бы трудно растранжирить так много.
– Может быть, есть долги, о которых мы ничего не знаем, – сказал я.
– Может быть, кредиторы во Флоренции требуют от нее денег. Я хочу, чтобы вы увеличили содержание и покрыли превышение кредита.
Крестный остановился передо мной, поджав губы. Я хотел поскорее покончить с этим делом. Мой слух уловил звук шагов на лестнице.
– Еще одно, – сказал крестный, – Филипп. Ты не имел права брать колье из банка. Ведь ты понимаешь, не так ли, что оно является частью коллекции, частью недвижимости, и ты не имеешь права изымать его.
– Оно мое, – сказал я, – и я могу распоряжаться своей собственностью, как мне будет угодно.
– Собственность пока не твоя, – возразил он. – Твоей она станет через три месяца.
– Что из того? – Я махнул рукой. – Три месяца пройдут быстро. С колье ничего не случится, если оно будет у Рейчел.
Крестный поднял на меня глаза.
– Не уверен, – сказал он.
Скрытый смысл его слов привел меня в ярость.
– Боже мой! – воскликнул я. – На что вы намекаете?! На то, что она возьмет и продаст его?
Крестный молча пощипывал усы.
– В Эксетере, – наконец сказал он, – я кое-что узнал о твоей кузине Рейчел.
– Что вы имеете в виду, черт возьми? – спросил я.
Он перевел взгляд на дверь, затем снова на меня.
– Я случайно встретил старых друзей, ты этих людей не знаешь – они заядлые путешественники и несколько зим провели в Италии и во Франции.
Кажется, они встречались с твоей кузиной, когда она была замужем за Сангаллетти.
– Ну и что же?
– Оба пользовались дурной славой за безудержное мотовство и беспутный образ жизни. Дуэль, на которой убили Сангаллетти, произошла из-за нее. Мои друзья сказали, что были в ужасе, узнав о женитьбе Эмброза на графине Сангаллетти. Они предрекали, что за несколько месяцев она спустит все его состояние. К счастью, этого не случилось. Эмброз умер раньше, чем ей это удалось. Мне очень жаль, Филипп, но такая новость крайне встревожила меня.
И он опять стал ходить взад и вперед по комнате.
– Никак не думал, что вы опуститесь до россказней каких-то там путешественников, – сказал я ему. – Да кто они такие? Как смеют повторять злобные сплетни десятилетней давности? Они бы не осмелились повторить их перед кузиной Рейчел.
– Сейчас важно не это, – ответил крестный. – Сейчас меня заботят жемчуга. Извини, но, как твой опекун, каковым и останусь еще три месяца, я требую, чтобы ты попросил ее вернуть колье. Я верну его в банк к другим драгоценностям.
Пришел мой черед мерить шагами гостиную.
– Вернуть колье? – спросил я. – Но как, как я могу просить ее об этом? Сегодня вечером я подарил колье ей на Рождество. Все что угодно, только не это.
– В таком случае я должен сделать это за тебя, – сказал он.
Я вдруг почувствовал, что мне ненавистны его застывшее лицо, его упрямая поза, его бесчувственность.
– Будь я проклят, если позволю вам! – сказал я.
В душе я пожелал крестному очутиться за тысячу миль от меня, пожалел, что он не умер.
– Послушай, Филипп, – сказал крестный, – ты слишком молод, слишком впечатлителен; я понимаю, тебе хотелось что-нибудь подарить своей кузине в знак уважения. Но фамильные драгоценности – нечто большее.
– Она имеет на них все права, – возразил я. – Если кто-нибудь и имеет право носить наши фамильные драгоценности, то, видит Бог, это она.
– Да, если бы Эмброз был жив, – сказал крестный, – но не теперь.
Драгоценности хранятся для твоей будущей жены, Филипп, и, когда ты женишься, перейдут к ней. Кроме того, это колье не просто драгоценность. Когда мужчина из семейства Эшли женится, он позволяет своей невесте в день свадьбы надеть только это колье. Эта своего рода семейная традиция очень по душе окрестным жителям, и, как я уже говорил тебе, те, кто постарше, хорошо знают о нем.
Твой опрометчивый поступок может вызвать пересуды. Уверен, что миссис Эшли в ее теперешнем положении они нужны меньше, чем кому бы то ни было.
– Сегодня вечером, – нетерпеливо сказал я, – все подумали, если они вообще были в состоянии думать, что колье принадлежит моей кузине. Пересуды из-за того, что она надела его… В жизни не слышал подобного вздора!
– Не мне говорить об этом, – сказал крестный, – но если начнутся всякие толки, то я сразу про них узнаю. Но в одном я должен проявить твердость, Филипп. В том, чтобы колье вернулось в банк, где оно будет в безопасности. Оно еще не твое, чтобы ты дарил его, и ты не имел никакого права ездить в банк и забирать его без моего разрешения. Повторяю, если ты не попросишь миссис Эшли вернуть колье, то попрошу я.
В пылу спора мы не услышали шороха платьев на лестнице. Теперь было слишком поздно. Рейчел в сопровождении Луизы остановилась в дверях.
Она стояла, обратив лицо к крестному, который занимал позицию в центре гостиной.
– Извините, – сказала она, – но я невольно услышала ваши слова.
Право, я не хочу, чтобы вы оба беспокоились из-за меня. Со стороны Филиппа было очень мило позволить мне надеть сегодня фамильные жемчуга, а с вашей стороны, мистер Кендалл, вполне оправданно просить, чтобы их вернули. Вот они.
Она подняла руки и расстегнула фермуар.
– Нет! – воскликнул я. – За каким дьяволом?!
– Филипп, прошу вас, – сказала она.
Она сняла колье и отдала его крестному. Он был не настолько бестактен, чтобы не смутиться, но облегчения тоже не сумел скрыть. Я увидел, что Луиза смотрит на меня с сочувствием. Я отвернулся.
– Благодарю вас, миссис Эшли, – сказал крестный с присущей ему теперь резкостью. – Вы понимаете, что это колье действительно часть имущества, находящегося под опекой, и Филипп не имел права брать его из банка. Это был глупый, необдуманный поступок. Но молодые люди упрямы.
– Я вас отлично понимаю, – сказала Рейчел, – и не будем больше говорить об этом. Вам нужна для него обертка?
– Нет, благодарю вас, – ответил крестный. – Моего платка будет достаточно.
Он вынул из нагрудного кармана платок и очень осторожно завернул в него колье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94