Небольшие арабские восточные штрихи дополняют обстановку; керамические плитки с арабскими письменами в рамках на стенах, и виды Стамбула, Трапезунда и Шираза, и фотография Марвина, снятая, когда он был моложе, - в арабском головном уборе, верхом на верблюде, очень высоко над землей.
- Прошу, садитесь, Говард, - говорит Марвин, заходя за свой стол спиной к свету. - Вы знаете, я терпеть не могу отрывать моих коллег от их более важных дел. Но передо мной стоит проблема, и я подумал, что нам надо поговорить.
- О Кармоди? - спрашивает Говард, не садясь.
- Да, - говорит Марвин, садясь, - об этом маленьком яблочке раздора.
- В таком случае надо, - говорит Говард. - Насколько я понимаю, вы проконсультировались с моими коллегами о его эссе вопреки моим возражениям. Я официально протестую.
- Я был вынужден, Говард, - говорит Марвин. - Существует утвержденная процедура. Насколько понимаю я, вы протестовали и неофициально, поговорив с ним и на эту тему.
- Я счел это необходимым, да, - говорит Говард.
- Разумеется, этим, возможно, объясняется, что мой небольшой эксперимент оказался несколько неудачным, - говорит Марвин.
- Я ж вас предупреждал, что так и будет, - говорит Говард.
- Ну, возможно, вам будет интересно узнать, что произошло, - говорит Марвин, - если вы еще не знаете. С эссе ознакомились шестеро экзаменаторов. Три с небольшими вариациями, оценили его на проходном уровне, но в основном «С» с плюсом или «В» с минусом. Короче говоря, примерно, как и я. Двое поставили ему «F», как вы. А один отказался дать оценку, сославшись на то, что вы сказали ему, что это будет вмешательством в преподавание коллеги.
- Мне это кажется очень поучительным результатом, - говорит Говард. - Как я вам говорил, оценивание - это не безобидная процедура. Она идеологически обусловлена.
- Никогда еще за всю мою экзаменационную практику я не сталкивался с такими расхождениями, - говорит Марвин, - а потому, я думаю, объяснение может быть менее принципиальным. Но я не намерен нырять в эти мутные воды.
- Мне очень жаль, - говорит Говард, - но боюсь, я чувствую, что мой довод доказан: объективных оценок не существует.
- Возможно, это нелегко, - говорит Марвин, - но с моей точки зрения, задача университета - стремиться обеспечивать объективность. А если мы не способны обеспечить необходимую степень беспристрастности, то пусть черт меня поберет, если я знаю, чем можно оправдать наше существование.
- Это потому, что вы живете среди либеральных фантазий, - говорит Говард. - Так что же мы теперь намерены предпринять относительно Кармоди?
- Ну, я провел довольно тяжелые два дня, обдумывая ситуацию, - говорит Марвин. - А сегодня утром я пригласил Кармоди и его куратора и сказал им, что не вижу способа поправить его положение. Кроме того, я информировал их, что вы обратились ко мне с жалобой на него.
- Короче говоря, - говорит Говард, - вы сказали ему, что он выдвинул клеветническое и ни на чем не основанное обвинение.
- Ну, сказать это я вряд ли мог, - говорит Марвин. - В конце-то концов вы поставили меня в известность, что беспристрастных оценок не существует. Я обязан был спросить его, хочет ли он продолжать дело дальше. Он тогда впал в истерическое состояние, ответил, что да - хочет, а
тем начал, боюсь, крайне неприятным образом, выдвигать новые обвинения.
Говард уставляется на Марвина; он говорит:
- Какие обвинения?
- Боюсь, носящие характер сплетен, - говорит Марвин, - и при нормальных обстоятельствах я бы не стал и слушать. Но считать эти обстоятельства совершенно нормальными я не могу ввиду особого вызова принципам, по которым мы ставим оценки и с какой целью их ставим. Короче, его утверждения сводятся к занижению оценок, когда речь идет о нем, и их завышении, когда речь идет о других.
- Так-так, - говорит Говард, - каких других?
- В качестве примера он привел мисс Фий, которая, как я вижу по ведомости, получает на вашем семинаре хорошие оценки, - говорит Марвин.
- Она хорошая студентка, - говорит Говард. - А почему я должен завышать ее оценки?
- Ну, вопрос в какой-то степени абстрактный и политический, - говорит Марвин, - но, боюсь, он был также конкретным и, так сказать, физическим.
- Я не совсем понимаю, - говорит Говард.
- Кармоди выразил это грубо, но лаконично. Он сказал, что преуспевал бы на вашем семинаре, будь у него голова свернута налево и будь у него… э… женские гениталии.
- И что, по-вашему, он имел в виду? - спрашивает Говард.
- Он сказал, что у вас с ней физическая связь, - говорит Марвин. - В одном я с вами согласен. Он довольно-таки мерзкий тип.
- Но это вас вряд ли касается, верно? - говорит Говард. - Даже будь это правдой.
- Совершенно верно, - говорит Марвин. - Именно это я ему и сказал.
- Отлично, - говорит Говард.
- Да, - говорит Марвин, - я сказал ему, что, на мой взгляд, вопрос становится более этическим, нежели педагогическим. И поэтому я не стану его слушать.
- Рад это слышать, - говорит Говард.
- И что разбираться в нем компетентен только вице-канцлер, - говорит Марвин.
- Вы послали его к вице-канцлеру? - говорит Говард, глядя на Марвина.
- Нет, - говорит Марвин, - я просто сказал ему, какой у него есть выбор. Я указал, что выдвинутые им обвинения очень серьезны, и если они ложны, он навлечет на себя большие неприятности. Я даже настоятельно рекомендовал ему взять их назад и этим ограничиться.
- И он согласился? - спрашивает Говард.
- Нет, - говорит Марвин, - он сказал, что, по его мнению, доказательства, какими он располагает, неопровержимы.
- Его доказательства? - говорит Говард.
- Сядьте, Говард, - говорит Марвин, - не могу выразить, насколько все это было мне отвратительно. Но вы словно бы хотели, чтобы все развивалось именно так.
- И каковы его доказательства? - спрашивает Говард.
- Надо отдать должное Кармоди, - говорит Марвин, - у него есть несомненные способности исследователя. Если бы только он употребил их на что-то более достойное.
- Вы хотите сказать, он исследовал меня? - спрашивает Говард, выделяя «меня».
- Вот именно, - говорит Марвин. - Он проявлял острый интерес к вашим передвижениям.
- То есть он ходил за мной и шпионил? - спрашивает Говард.
- Знаете, - говорит Марвин, наклоняясь над столом, - я всегда считал себя очень занятым человеком с ежедневником, заполненным до отказа. Но если то, что он говорит, правда, я даже вообразить могу, как выглядит ваш ежедневник. Не понимаю, как вы выкраиваете время, чтобы мыться и бриться.
- И чем же я был так занят? - спрашивает Говард.
- Ну, вы знаете чем, Говард, - говорит Марвин. - А мне совсем не нравится повторять подобное.
- Но мне бы хотелось узнать, что, по мнению мистера Кармоди, он узнал про меня, - говорит Говард. - Раз уж вы думаете, что это нечто настолько важное, что заслуживает внимания вице-канцлера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85