волосы у нее распущены, ночники озаряют ее плоть и отбрасывают четкие тени.
- Нет, это поразительно, - говорит она, протягивая руку к тумбочке с ее стороны и беря пачку сигарет и зажигалку. - Почему люди, состоящие в браке, всегда говорят «войдите», тогда как все, что они делают, вопиет «вон отсюда»? Они распространяются о своих мучениях, а потом спрашивают, почему ты не замужем. Нет, Говард, я предпочитаю стоять у боковой линии и наблюдать. Это по моему опыту куда безопаснее.
Говард смеется, он протягивает руку и проводит ладонью по изгибу ее груди.
- Брак имеет свои компенсации, - говорит Говард. - Никогда не бываешь одинок.
- Я знаю, ты не одинок, Говард, - говорит Флора, - но мне кажется, ты продемонстрировал, что главная компенсация брака в том, что он открывает тебе возможность адюльтера. Несколько извращенный довод.
Флора наклоняет голову и закуривает сигарету; она ехидно смотрит на Говарда сверху вниз.
- Ну, так ты выяснил? - спрашивает она.
- Выяснил что? - спрашивает Говард.
- С кем Барбара была вчера ночью?
- Я не знаю, была ли она вообще с кем-нибудь, - говорит Говард.
- Я же тебе сказала, - говорит Флора, - что тебе следует больше интересоваться Барбарой.
- Ну а ты выяснила? - спрашивает Говард.
- Нет, у меня не было времени, - говорит Флора, - но думаю, могу высказать вдохновенную догадку.
- Все твои догадки вдохновенны, - говорит Говард.
- Это несерьезно, - говорит Флора, - так, для интереса. Ты не должен надоедать ей с этим.
- Не буду, - говорит Говард. - Знаешь, я иногда задаюсь вопросом, находишь ли ты о чем еще думать, кроме совокуплений своих друзей и знакомых.
- Я уделяю этому внимание, - говорит Флора, - но в конце-то концов это область моих исследований. Секс и семья.
- Интересная область, - говорит Говард, - много лучше христадельфианства в Векфильде.
- Послушай, - говорит Флора, - ты хочешь услышать мою догадку?
- Да, будь так добра, - говорит Говард, распростертый на спине.
- Доктор Макинтош, - говорит Флора. - Мужчина становится очень предприимчивым, когда его жена производит на свет младенца.
Говард смотрит на ее лицо, озаренное веселой улыбкой.
- Это изумительно, Флора. Хотя его жена младенца так на свет и не произвела.
- Ну, она его этим дразнит, хотя в конце концов произведет, - говорит Флора. - Но я хочу сказать: что еще может мужчина сделать в такой момент, как не лечь в постель с хозяйкой вечеринки, которую она так капризно решила оставить на произвол судьбы?
- Естественно, ничего кроме, - говорит Говард. - Интересная гипотеза.
- Но не для использования и не для ссылок, само собой разумеется, - говорит Флора. - Я ведь не сказала, что было именно так. Вполне возможно, Барбара принимала ванну или еще что-нибудь.
- Должен сказать, - говорит Говард, - ты отлично умеешь придавать интерес жизни.
- Ну, это мы оба умеем, не так ли? - спрашивает Флора. - Предположительно из опасения, что на самом деле это не так.
- Да нет, именно так, - говорит Говард. - Всегда есть чем или кем заняться.
- Но неужели ты никогда не находишь, что это слишком большой труд, Говард? - спрашивает Флора. - Все эти одевания и раздевания, все эти неотличимые друг от друга оргазмы, эта нескончаемая погоня за тем же самым - неужели они действительно, действительно стоят таких усилий.
- Конечно, - говорит Говард.
- Ну а ты, Говард, - кого ты оттрахал вчера ночью? Говард смеется и говорит:
- Ну, Флора, это уж слишком личное. Флора оборачивает к нему лицо, она говорит:
- Бог мой, что это за ответ? Каким был бы уровень современной психологии, если бы Дора сказала Фрейду: «Извини, Зигмунд, это уж слишком личное».
- О, Фрейд применял метод дедукции, - говорит Говард.
- Ну, как и я, само собой разумеется, - говорит Флора. - Эта студенточка, верно?
- Какая студенточка? - спрашивает Говард.
- Давай, Говард, выкладывай, - говорит Флора, попыхивая своей сигаретой. - Фелисити, как ее там. Эта пятнистая. Та, которая утром приходила к тебе в кабинет за компенсацией, положенной утром после.
- Еще одна вдохновенная догадка, - говорит Говард.
- Нет, - говорит Флора, - это чистая дерьмовая очевидность. Никогда не видела, чтобы два человека выглядели так, будто только что спрыгнули друг с друга. Она чувствовала, что имеет право на новую роль, а ты чувствовал необходимость дать ей по рукам.
- Флора, - говорит Говард, - ты ревнуешь.
- Бог мой, - говорит Флора, отряхивая пепел в пепельницу, - я не страдаю этими женскими болезнями. - Зачем тебе надо, чтобы я ревновала? Чтобы ты мог поверить, что я дорожу тобой гораздо больше, чем на самом деле?
Говард смеется и говорит:
- Нет, ты мной дорожишь, Флора. И тон у тебя был ревнивый.
- Ну нет, - говорит Флора. - Он был брезгливым. Ты ускользаешь и трахаешь эту тощую, ничем не примечательную девочку, которую мог бы получить в любое время днем и ночью, именно тогда, когда происходило столько интересного. Это указывает на постыдное отсутствие озабоченности человеческими судьбами.
- У нее тоже были свои проблемы, - говорит Говард.
- Ну, разумеется, их не могло у нее не быть, - говорит Флора, - но что такое ее проблемы в сравнении с проблемами на твоей вчерашней вечеринке? Как у тебя было с Генри?
- Было с Генри? Когда? - спрашивает Говард.
- Сам знаешь, - говорит Флора, - когда ты ухватил его после совещания и увел, опередив меня. Только что.
- Так-сяк, - говорит Говард. - Он повел меня в свою забегаловку. Барменша там носит турнюр. Генри заглядывает туда каждый вечер, чтобы препоясать чресла перед брачной сечей.
- Разумно, - говорит Флора, - но он рассказал тебе, что произошло вчера вечером?
- Он сказал, что это был несчастный случай, - говорит Говард. - Он сказал, что поскользнулся на кубике льда, который кто-то обронил мимо стакана.
- Я никакого льда на твоей вечеринке не заметила.
- Да, - говорит Говард, - лед не предусматривался. Флора смеется и выглядит довольной. Она говорит:
- Говард, как печально. Типичная история тех, кто проявляет искреннюю озабоченность другими людьми. Ты пытаешься доказать им, что в их ситуации действуют серьезные психологические факторы, а они способны говорить только о случайностях, несчастных случаях.
Говард смотрит вверх на Флору. Ее локти уперты в колени, ее лицо повернуто к окну, она выпускает дым.
- Ну, - говорит он, - попозже он все-таки начал соглашаться со мной, с нами.
- О? - спрашивает Флора, оглядываясь на него.
- Да, - говорит Говард, - после того, как я сказал ему, что Майра хочет от него уйти.
Крупное обнаженное тело Флоры колышется и движется; кровать вибрирует; ее лицо возникает над его лицом, она смотрит ему в глаза.
- После того, как ты сказал ему… что?! - кричит она.
- После того, как я сказал ему, что Майра вчера вечером приехала к нам пораньше и говорила о том, что им надо разъехаться.
- Дерьмо ты, дерьмо ты, дерьмо, - говорит Флора, встряхивая Говарда за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
- Нет, это поразительно, - говорит она, протягивая руку к тумбочке с ее стороны и беря пачку сигарет и зажигалку. - Почему люди, состоящие в браке, всегда говорят «войдите», тогда как все, что они делают, вопиет «вон отсюда»? Они распространяются о своих мучениях, а потом спрашивают, почему ты не замужем. Нет, Говард, я предпочитаю стоять у боковой линии и наблюдать. Это по моему опыту куда безопаснее.
Говард смеется, он протягивает руку и проводит ладонью по изгибу ее груди.
- Брак имеет свои компенсации, - говорит Говард. - Никогда не бываешь одинок.
- Я знаю, ты не одинок, Говард, - говорит Флора, - но мне кажется, ты продемонстрировал, что главная компенсация брака в том, что он открывает тебе возможность адюльтера. Несколько извращенный довод.
Флора наклоняет голову и закуривает сигарету; она ехидно смотрит на Говарда сверху вниз.
- Ну, так ты выяснил? - спрашивает она.
- Выяснил что? - спрашивает Говард.
- С кем Барбара была вчера ночью?
- Я не знаю, была ли она вообще с кем-нибудь, - говорит Говард.
- Я же тебе сказала, - говорит Флора, - что тебе следует больше интересоваться Барбарой.
- Ну а ты выяснила? - спрашивает Говард.
- Нет, у меня не было времени, - говорит Флора, - но думаю, могу высказать вдохновенную догадку.
- Все твои догадки вдохновенны, - говорит Говард.
- Это несерьезно, - говорит Флора, - так, для интереса. Ты не должен надоедать ей с этим.
- Не буду, - говорит Говард. - Знаешь, я иногда задаюсь вопросом, находишь ли ты о чем еще думать, кроме совокуплений своих друзей и знакомых.
- Я уделяю этому внимание, - говорит Флора, - но в конце-то концов это область моих исследований. Секс и семья.
- Интересная область, - говорит Говард, - много лучше христадельфианства в Векфильде.
- Послушай, - говорит Флора, - ты хочешь услышать мою догадку?
- Да, будь так добра, - говорит Говард, распростертый на спине.
- Доктор Макинтош, - говорит Флора. - Мужчина становится очень предприимчивым, когда его жена производит на свет младенца.
Говард смотрит на ее лицо, озаренное веселой улыбкой.
- Это изумительно, Флора. Хотя его жена младенца так на свет и не произвела.
- Ну, она его этим дразнит, хотя в конце концов произведет, - говорит Флора. - Но я хочу сказать: что еще может мужчина сделать в такой момент, как не лечь в постель с хозяйкой вечеринки, которую она так капризно решила оставить на произвол судьбы?
- Естественно, ничего кроме, - говорит Говард. - Интересная гипотеза.
- Но не для использования и не для ссылок, само собой разумеется, - говорит Флора. - Я ведь не сказала, что было именно так. Вполне возможно, Барбара принимала ванну или еще что-нибудь.
- Должен сказать, - говорит Говард, - ты отлично умеешь придавать интерес жизни.
- Ну, это мы оба умеем, не так ли? - спрашивает Флора. - Предположительно из опасения, что на самом деле это не так.
- Да нет, именно так, - говорит Говард. - Всегда есть чем или кем заняться.
- Но неужели ты никогда не находишь, что это слишком большой труд, Говард? - спрашивает Флора. - Все эти одевания и раздевания, все эти неотличимые друг от друга оргазмы, эта нескончаемая погоня за тем же самым - неужели они действительно, действительно стоят таких усилий.
- Конечно, - говорит Говард.
- Ну а ты, Говард, - кого ты оттрахал вчера ночью? Говард смеется и говорит:
- Ну, Флора, это уж слишком личное. Флора оборачивает к нему лицо, она говорит:
- Бог мой, что это за ответ? Каким был бы уровень современной психологии, если бы Дора сказала Фрейду: «Извини, Зигмунд, это уж слишком личное».
- О, Фрейд применял метод дедукции, - говорит Говард.
- Ну, как и я, само собой разумеется, - говорит Флора. - Эта студенточка, верно?
- Какая студенточка? - спрашивает Говард.
- Давай, Говард, выкладывай, - говорит Флора, попыхивая своей сигаретой. - Фелисити, как ее там. Эта пятнистая. Та, которая утром приходила к тебе в кабинет за компенсацией, положенной утром после.
- Еще одна вдохновенная догадка, - говорит Говард.
- Нет, - говорит Флора, - это чистая дерьмовая очевидность. Никогда не видела, чтобы два человека выглядели так, будто только что спрыгнули друг с друга. Она чувствовала, что имеет право на новую роль, а ты чувствовал необходимость дать ей по рукам.
- Флора, - говорит Говард, - ты ревнуешь.
- Бог мой, - говорит Флора, отряхивая пепел в пепельницу, - я не страдаю этими женскими болезнями. - Зачем тебе надо, чтобы я ревновала? Чтобы ты мог поверить, что я дорожу тобой гораздо больше, чем на самом деле?
Говард смеется и говорит:
- Нет, ты мной дорожишь, Флора. И тон у тебя был ревнивый.
- Ну нет, - говорит Флора. - Он был брезгливым. Ты ускользаешь и трахаешь эту тощую, ничем не примечательную девочку, которую мог бы получить в любое время днем и ночью, именно тогда, когда происходило столько интересного. Это указывает на постыдное отсутствие озабоченности человеческими судьбами.
- У нее тоже были свои проблемы, - говорит Говард.
- Ну, разумеется, их не могло у нее не быть, - говорит Флора, - но что такое ее проблемы в сравнении с проблемами на твоей вчерашней вечеринке? Как у тебя было с Генри?
- Было с Генри? Когда? - спрашивает Говард.
- Сам знаешь, - говорит Флора, - когда ты ухватил его после совещания и увел, опередив меня. Только что.
- Так-сяк, - говорит Говард. - Он повел меня в свою забегаловку. Барменша там носит турнюр. Генри заглядывает туда каждый вечер, чтобы препоясать чресла перед брачной сечей.
- Разумно, - говорит Флора, - но он рассказал тебе, что произошло вчера вечером?
- Он сказал, что это был несчастный случай, - говорит Говард. - Он сказал, что поскользнулся на кубике льда, который кто-то обронил мимо стакана.
- Я никакого льда на твоей вечеринке не заметила.
- Да, - говорит Говард, - лед не предусматривался. Флора смеется и выглядит довольной. Она говорит:
- Говард, как печально. Типичная история тех, кто проявляет искреннюю озабоченность другими людьми. Ты пытаешься доказать им, что в их ситуации действуют серьезные психологические факторы, а они способны говорить только о случайностях, несчастных случаях.
Говард смотрит вверх на Флору. Ее локти уперты в колени, ее лицо повернуто к окну, она выпускает дым.
- Ну, - говорит он, - попозже он все-таки начал соглашаться со мной, с нами.
- О? - спрашивает Флора, оглядываясь на него.
- Да, - говорит Говард, - после того, как я сказал ему, что Майра хочет от него уйти.
Крупное обнаженное тело Флоры колышется и движется; кровать вибрирует; ее лицо возникает над его лицом, она смотрит ему в глаза.
- После того, как ты сказал ему… что?! - кричит она.
- После того, как я сказал ему, что Майра вчера вечером приехала к нам пораньше и говорила о том, что им надо разъехаться.
- Дерьмо ты, дерьмо ты, дерьмо, - говорит Флора, встряхивая Говарда за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85