продолжая идти обычной лёгкой походкой, Белинья подняла свои дикие глаза, чтобы тоже рассмотреть сына судьи. Даниэл улыбнулся ей и вежливо поздоровался: «С вашего благословения, мама!» Она не ответила, не нашла шутку остроумной и проследовала дальше, опустив глаза и покачивая бёдрами. В отсутствие судьи Белинья утешалась ласками двоюродного брата, й это вполне могло подвигнуть отдыхающего от учёбы и бурной столичной жизни студента приударить за отцовской пассией, если бы не девчонка капитана Жустиниано Дуарте да Роза, не девчонка, а мечта, рядом с ней другие просто не существовали. И как на этой дикой земле мог вырасти такой великолепный цветок? Маркос Лемос, полный гордости от роли гида такого симпатичного юноши, не удержался и показал ему Кошку, любящую тепло (такое название — «Кошка, любящая тепло» — было дано одному мадригалу, вдохновлённому Терезой), любовницу капитана. Нет, не любовницу, но одно из увлечений Жустиниано Дуарте да Роза.
Даниэл, положив на неё глаз, просто обезумел от сжигающей его страсти.
25
Слава у капитана была хуже некуда — мрачный, грубый, драчливый, злой и с дурными наклонностями. И хотя Даниэл был осторожен и не любил попадать в затруднительные положения, он пренебрёг предостережением Маркоса Лемоса, сочтя, что бухгалтер преувеличивал опасность. Дан верил в свою неизменно счастливую звезду и приобретённый опыт, а кроме того, не верил, что капитан придаст такое большое значение поведению одной из своих многих, как говорил Даниэл, девчонок, ведь у него одновременно с этой ещё две-три на ферме, в пансионах, наконец, на улице, да и здесь, в лавке, под носом у этой.
Да и потом, каким образом он узнает? Осторожность и осмотрительность, конечно, необходимы, но ведь и в этой области знаний Даниэл уже имеет степень доктора наук. Кроме того, ему помогут некоторые обстоятельства, да и звезда не подведёт.
Что касается обстоятельств, на которые уповал Дан, то они были как нельзя более благоприятными: прямо напротив лавки находился особняк семейства Мораэс, один из лучших в городе; обитателями его были четыре сестры, принадлежавшие к некогда богатому роду, они унаследовали доходные дома и акции государственных учреждений. Весёлые, приветливые, хорошие хозяйки, они, живя в столице, не имели бы недостатка в претендентах ни на их руку и сердце, ни на приданое. Но здесь у них, одной из которых, старшей, было двадцать восемь, а младшей — двадцать два, никаких перспектив, кроме присутствия на церковных праздниках, чтения девятин и прочих молитв, приготовления презипио к рождеству Христову, изготовления сладостей, не было и не могло быть. Кроме, конечно, летних каникул и появления Дана на противоположной стороне улицы.
Магда, старшая, терзала пианино, как могла, училась она играть у монахинь; Амалия с выражением декламировала «Мои восемь лет», «Голубки», «In Extremis»; Берта копировала цветными карандашами и акварелью пейзажи, которые украшали стены их жилища и жилищ друзей; Теодора имела связь с известным греческим жонглёром Большого восточного цирка, они целовались и обнимались как при свете луны, так и в темноте, и поначалу Тео поговаривала, что убежит с ним, позже, что покончит с собой, это после того, как поклонник был доставлен к комиссару для объяснений (по просьбе Магды, сделанной в секрете от Теодоры, которая если узнает, то мир для неё перестанет существовать) и, будучи припёрт к стене, вынужден был признаться, что он бразильский гражданин и женат, хотя обманут и брошен женой. Несмотря на подобное свидетельское показание возлюбленного, Теодора решила послать ко всем чертям честь семьи и последовать за безутешным артистом в любую глушь, если бы «афинянин из Катагуазеса» не пришпорил мула в одну из тихих ночей и не скрылся, не дожидаясь отъезда цирка.
Романтический эпизод потряс город. Идиллия короткая, но напряжённая; двое влюблённых везде и всюду вместе, полные нежности друг к другу, Теодора, не слушающая ни советов, ни брани сестёр; и вот мечты о любви закончились анекдотом, и кумушки до сих пор в раздумьях: лишил ли Теодору «международный король жонглёров» (так он значился в анонсах) невинности, или она так и осталась чистой и непорочной девственницей? Поживём — увидим! Но об этом не знали даже умирающие от желания знать сёстры Тео, особенно старшая, стремящаяся быть незапятнанной. Однако Теодора поддерживала сомнения, на все вопросы отвечала уклончиво, неопределённо улыбаясь, глубоко вздыхала в ответ на любую попытку сестёр прояснить положение.
Угрожая наложить на себя руки после отъезда цирка, Теодора однажды встревожила Магду:
— Знаешь, Магда, я очень волнуюсь. Ничего не говори сёстрам.
— Волнуешься? Почему? Говори всё, Тео, из любви к нашей матери.
— Ещё не пришли. Если не придут, я покончу с собой, клянусь!
— Не говори глупости. Кто не пришёл? Говори из любви к Богу.
— Месячные.
— Сколько уже прошло?
Несколько дней, но болят груди — верный симптом, Магда. Магда по секрету собрала сестёр. Тео беременна, сёстры, это трагедия, что будем делать? Говорит, что покончит с собой, она, эта полоумная, на всё способна. Что случилось, то случилось, сказала Амалия, за всё надо платить, только, что касается Тео, надо бы позвать Нокинью, опытную поставщицу ангелочков Господу Богу. Нокинью? Она опытная, слов нет, но язык длинный, не приведи Господь, заметила Магда, не лучше ли доктора Давида, семейного врача? Ни Нокинью, ни доктора Давида — таково было мнение Берты. Тео нас хочет одурачить, чтобы мы считали, что дело было. А ты думаешь, нет? Думаю, нет, не было. Хватит, решила Магда, подождём — увидим.
Ждать пришлось недолго, месячные пришли, но Теодора продолжала держаться отстраненно, с определённым превосходством человека с прошлым, которое хранится в секрете; сёстры продолжали сомневаться, завидовать и обсуждать случившееся. Город тоже, сомнения его не оставляют и по сегодняшний день. Теодора торчит на подоконнике, глаза устремлены вдаль, вздыхает. Из всех загадок северного Кажазейраса эта самая занимательная.
Лавка капитана Жусто была единственным постоянным развлечением четырёх сестёр, которые, расположившись у окон второго этажа, следили за входящими туда покупателями и сделанными ими покупками, отвечали на приветствия, убивая таким образом медленно текущие дни. В последнее время количество покупателей увеличилось за счёт мужчин. Магда под предлогом того, что служанка занята, сама пошла за покупками, чтобы выяснить причину такого паломничества. И, как только вошла, всё сразу поняла: внимание привлекала получавшая деньги за прилавком девчонка, как видно, новая страсть капитана. Молоденькая, с распущенными волосами и испуганным лицом, так описала Терезу Магда, и описание было точным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Даниэл, положив на неё глаз, просто обезумел от сжигающей его страсти.
25
Слава у капитана была хуже некуда — мрачный, грубый, драчливый, злой и с дурными наклонностями. И хотя Даниэл был осторожен и не любил попадать в затруднительные положения, он пренебрёг предостережением Маркоса Лемоса, сочтя, что бухгалтер преувеличивал опасность. Дан верил в свою неизменно счастливую звезду и приобретённый опыт, а кроме того, не верил, что капитан придаст такое большое значение поведению одной из своих многих, как говорил Даниэл, девчонок, ведь у него одновременно с этой ещё две-три на ферме, в пансионах, наконец, на улице, да и здесь, в лавке, под носом у этой.
Да и потом, каким образом он узнает? Осторожность и осмотрительность, конечно, необходимы, но ведь и в этой области знаний Даниэл уже имеет степень доктора наук. Кроме того, ему помогут некоторые обстоятельства, да и звезда не подведёт.
Что касается обстоятельств, на которые уповал Дан, то они были как нельзя более благоприятными: прямо напротив лавки находился особняк семейства Мораэс, один из лучших в городе; обитателями его были четыре сестры, принадлежавшие к некогда богатому роду, они унаследовали доходные дома и акции государственных учреждений. Весёлые, приветливые, хорошие хозяйки, они, живя в столице, не имели бы недостатка в претендентах ни на их руку и сердце, ни на приданое. Но здесь у них, одной из которых, старшей, было двадцать восемь, а младшей — двадцать два, никаких перспектив, кроме присутствия на церковных праздниках, чтения девятин и прочих молитв, приготовления презипио к рождеству Христову, изготовления сладостей, не было и не могло быть. Кроме, конечно, летних каникул и появления Дана на противоположной стороне улицы.
Магда, старшая, терзала пианино, как могла, училась она играть у монахинь; Амалия с выражением декламировала «Мои восемь лет», «Голубки», «In Extremis»; Берта копировала цветными карандашами и акварелью пейзажи, которые украшали стены их жилища и жилищ друзей; Теодора имела связь с известным греческим жонглёром Большого восточного цирка, они целовались и обнимались как при свете луны, так и в темноте, и поначалу Тео поговаривала, что убежит с ним, позже, что покончит с собой, это после того, как поклонник был доставлен к комиссару для объяснений (по просьбе Магды, сделанной в секрете от Теодоры, которая если узнает, то мир для неё перестанет существовать) и, будучи припёрт к стене, вынужден был признаться, что он бразильский гражданин и женат, хотя обманут и брошен женой. Несмотря на подобное свидетельское показание возлюбленного, Теодора решила послать ко всем чертям честь семьи и последовать за безутешным артистом в любую глушь, если бы «афинянин из Катагуазеса» не пришпорил мула в одну из тихих ночей и не скрылся, не дожидаясь отъезда цирка.
Романтический эпизод потряс город. Идиллия короткая, но напряжённая; двое влюблённых везде и всюду вместе, полные нежности друг к другу, Теодора, не слушающая ни советов, ни брани сестёр; и вот мечты о любви закончились анекдотом, и кумушки до сих пор в раздумьях: лишил ли Теодору «международный король жонглёров» (так он значился в анонсах) невинности, или она так и осталась чистой и непорочной девственницей? Поживём — увидим! Но об этом не знали даже умирающие от желания знать сёстры Тео, особенно старшая, стремящаяся быть незапятнанной. Однако Теодора поддерживала сомнения, на все вопросы отвечала уклончиво, неопределённо улыбаясь, глубоко вздыхала в ответ на любую попытку сестёр прояснить положение.
Угрожая наложить на себя руки после отъезда цирка, Теодора однажды встревожила Магду:
— Знаешь, Магда, я очень волнуюсь. Ничего не говори сёстрам.
— Волнуешься? Почему? Говори всё, Тео, из любви к нашей матери.
— Ещё не пришли. Если не придут, я покончу с собой, клянусь!
— Не говори глупости. Кто не пришёл? Говори из любви к Богу.
— Месячные.
— Сколько уже прошло?
Несколько дней, но болят груди — верный симптом, Магда. Магда по секрету собрала сестёр. Тео беременна, сёстры, это трагедия, что будем делать? Говорит, что покончит с собой, она, эта полоумная, на всё способна. Что случилось, то случилось, сказала Амалия, за всё надо платить, только, что касается Тео, надо бы позвать Нокинью, опытную поставщицу ангелочков Господу Богу. Нокинью? Она опытная, слов нет, но язык длинный, не приведи Господь, заметила Магда, не лучше ли доктора Давида, семейного врача? Ни Нокинью, ни доктора Давида — таково было мнение Берты. Тео нас хочет одурачить, чтобы мы считали, что дело было. А ты думаешь, нет? Думаю, нет, не было. Хватит, решила Магда, подождём — увидим.
Ждать пришлось недолго, месячные пришли, но Теодора продолжала держаться отстраненно, с определённым превосходством человека с прошлым, которое хранится в секрете; сёстры продолжали сомневаться, завидовать и обсуждать случившееся. Город тоже, сомнения его не оставляют и по сегодняшний день. Теодора торчит на подоконнике, глаза устремлены вдаль, вздыхает. Из всех загадок северного Кажазейраса эта самая занимательная.
Лавка капитана Жусто была единственным постоянным развлечением четырёх сестёр, которые, расположившись у окон второго этажа, следили за входящими туда покупателями и сделанными ими покупками, отвечали на приветствия, убивая таким образом медленно текущие дни. В последнее время количество покупателей увеличилось за счёт мужчин. Магда под предлогом того, что служанка занята, сама пошла за покупками, чтобы выяснить причину такого паломничества. И, как только вошла, всё сразу поняла: внимание привлекала получавшая деньги за прилавком девчонка, как видно, новая страсть капитана. Молоденькая, с распущенными волосами и испуганным лицом, так описала Терезу Магда, и описание было точным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142